Почти поэма, почти мистическая, почти техно-хоррор.
Москва
Май-август 2021 г.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Душа Машины
Судьба
Страсть
Мациевич Лев Макарович – флотский капитан-лейтенант, эсер-радикал, инженер, изо-бретатель, один из первых русских авиаторов – и первый русский летчик, погибший в катастрофе воздушного судна
Котельников Глеб Евгеньевич – отставной артиллерийский поручик, изобретатель ран-цевого парашюта, актер-любитель
Великий князь Александр Михайлович – глава отдела воздухоплавания, затем шеф Императорского военно-воздушного флота
Столыпин Петр Аркадьевич – председатель Совета министров Российский империи
Эсерка, Боевик, Жена Мациевича, Шаляпин, Секретарь, Офицер-жандарм
Актеры и актрисы – тоже персонажи этого сюжета
Актеры и актрисы по ходу событий берут на себя роли главных и второстепенных пер-сонажей. Распределение ролей – по усмотрению постановщика.
Выходит Душа Машины. В руках листы бумаги. Оглядывает пространство.
Душа Машины. Я Душа Машины. И пусть сейчас тысяча девятьсот десятый год. Осень. Ясный полдень. Санкт-Петербург. Комендантское поле превращено в летное. Для всерос-сийского праздника воздухоплавания. Все готовы к выходу? Зарядились! Чтоб я не подго-няла. Я знаю то, чего не знают другие. Кто кого хочет уничтожить. Прямо на празднике. Кто грохнется оземь сам по себе. Или ему помогут. (Глядит в бумаги.) А, это потом. Но все равно мы в Санкт-Петербурге. Столица Российской империи. Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Нет, поэт Александр Блок тоже потом. Но он был на празднике воздухоплавания и все видел. Ну, ночь. Начало двадцатых чисел сентября тысяча девятьсот десятого года. Эсеры-максималисты террором против высших сановников хотят изменить режим власти в стране. Перед заседанием их партии на конспиративной квартире эсер-боевик в кителе инженера почтово-телеграфного ведомства и эсерка-террористка уточняют задание.
Боевик. Что за спешка? И при чем тут Всероссийский праздник воздухоплавания?
Эсерка. На показательные полеты приедут члены императорской фамилии и правительства. Пусть Лев Мациевич, он лучший пилот, возьмет в полет, смотря по обстоятельствам, Сергея Витте или премьер-министра Столыпина. И с ним вместе разобьет самолет.
Боевик. Положим, с Витте я давно хочу разделаться.
Эсерка. Витте теперь не фигура. Пусть Мациевич уничтожит Столыпина.
Боевик. Уже есть решение комитета?
Эсерка. Сегодня утвердим.
Боевик. И Мациевич… Ценой своей жизни? Замечательный авиатор!
Эсерка. Мациевичу сообщу я. У нас с ним завтра встреча.
Боевик (сняв китель, выйдя из роли). Никого не надо грохать. Ни чьей ценой жизни.
Душа Машины. Так. Это твое мнение? Или ты от лица персонажа?
1-й актер. Мы о страсти к полетам? Или о политике? Столыпин-то уцелел. В тот раз.
1-я актриса. А Мациевича за это грохнули свои.
Страсть. Ты веришь в эту дурацкую историю?
Судьба. Но в результате ее Глеб Котельников изобрел ранцевый парашют.
1-й актер. Да неинтересно мне все это… (Уходя.) Лучше в преф рубиться.
Душа Машины. Понятно. Перерывчик. Вопрос: будем спорить о политике? Трепаться о страсти к полетам в небеса? Вообще о страстях? Об играх судьбы? Или займемся делом?
2-я актриса. В деле хочется ясности. Мы о серьезном? Или о политическом заговоре?
Душа Машины. Нам дана задача: разыграть этот сюжет. Нравится он кому-то или нет.
1-я актриса. Даже актуально. Заговор радикалов-недовольных. (В адрес 2-й актрисы.) Хотя кое-кому хочется ясности. В страстях. И в чувствах.
2-я актриса. Имею право.
3-й актер. Это ты насчет уязвленного самолюбия в любви?
1-я актриса. Ещё бы! Ёкает сердечко. (В сторону Души Машины.) Соперница под боком.
Душа Машины. А вот это все мимо. Сегодня примериваемся. Распределения ролей пока никто не отменял. Я Душа Машины. Ты Судьба. А ты Страсть. Это сквозные персонажи. Остальные роли каждый пробует по вкусу.
Судьба. Пока сгоняем пульку? Одни бабцы. Твой-то партнер слинял. Но не мухлевать.
Страсть. Тоже страсть.
Судьба. Мухлевать? Твой-то без мухлевки киснет.
1-й актер (вернувшись). Мухлеж в карты тоже игра. А политика мухлеж в дерьме. Потому мне про это и на хрен неинтересно.
Душа Машина. Меня не колышет. Подрядились на работу? Значит, не отлыниваем.
Страсть. Так пульку гоняем? (Лениво.) На деньги? А трансляция включена?
1-я актриса. Со сцены? Из кабинета главного? Или из загробного мира?
Судьба. По правильному теперь, из виртуала. Онлайн. Заставят услышать.
Душа Машина. Эй! Кто на подхвате? Стол подгоните. Сами. Без рабочих сцены.
Актеры выкатывают стол. Он завален аксессуарами, костюмами. Душа Машины сдви-гает все предметы в сторону. Садится на стол, кладет рядом листы с текстами.
Откатите чуть вбок. Да, вместе со мною. Не надорветесь! И немного назад.
Стол подвигают. Душа Машины, тасуя карты, поглядывает в листы.
Карты не повод прерывать работу. Одно другому не мешает.
1-я актриса. В картишки люблю. Расчет. Навык. Выдержка. А прочие страсти? Не.
2-я актриса. Любовь, что ли? Сердечные чувства?
1-актриса. Сердечные дрязги? Как кое-кто кое с кем по твоим чувствам как танком?
Душа Машина. Не виляйте задницей в сторону. Мы сейчас про другие страсти.
Страсть. Ага. Мы сейчас не про любовь. Но любая страсть от сердца. Сдавай.
Судьба. Любая страсть кончается падением.
Страсть. А начинается с полета.
Душа Машины. С чего начнем? Издалека? Нет? Какие предложения?
Судьба. Может, сперва представим героев? Парни, готовы? Алё! Есть кто наготове?
Душа Машины. Рулю тут я. По ходу, как условились, каждый примеривает роль, которая по нраву. Берёте на столе, что нужно из костюмов и вещей.
Один из актеров выбирает из вещей на столе летный шлем. Другой – фуражку.
2-я актриса. Страсть. Душа Машины. Судьба. Вы кто: ангелы? Гении? Демоны?
Душа Машины. Так. Эдак уроемся в трепологию. Начинаем просто. Конкретно.
Страсть. Когда я смотрю в небо… В неведомый мир. Меня так и поднимает.
1-я актриса. Ты это всерьез?
3-й актер. Хлобыстать меньше надо после репетиции. Не будет подпирать к горлу.
Страсть. Любая страсть полет. В никуда. На крыльях. Без них. Поэзия души и ума. Худо-жеств. Изобретательства. Сорвешься, твердь земная размажет в пыль. Или тебя размажут.
Судьба. Пафосно! Прямо таки колыбельная. Сейчас засну.
Душа Машина. Оба наших героя российские инженеры. Стали знамениты. Изобретатели. Прирожденные! Флотский офицер, капитан-лейтенант Лев Макарович Мациевич.
Выходит Мациевич. Отдает офицерский поклон.
Какая стать! Всегда говорила: тебе к лицу старинная военная форма.
2-я актриса. А можно личное не припутывать?
1-я актриса. Фи! Глупо ревновать к демонам или ангелам.
Душа Машины. Я не слышала. Идем дальше. Мациевич отличный организатор. Первый в мире разработал идею авианосцев и авианесущих корабельных соединений. И револю-ционер-подпольщик. Эсер-боевик. Но один из первых русских авиаторов. И первый рус-ский летчик, погибший в катастрофе воздушного судна.
Судьба. Всё. Уже сплю. Загробные истории лучше всего транслировать во сне.
Душа Машины. Глеб Евгеньевич Котельников. Артиллерийский поручик в отставке.
Выходит Котельников. В цивильном. Строгий, но в чем-то артистичный облик.
1-я актриса. А чем тебе этот плох? Художественно изящен. Нет?
Душа Машины. Я не слышала. Ко времени этой истории Котельников актер-любитель.
Котельников изображает кавалерственный поклон.
Хочешь, забирай себе. Потом. Когда доковыляем к финалу. И все лишние слиняют или поубиваются. Котельников изобрел надежный ранцевый парашют. Чтобы безопасно спус-кать человека с неба на землю. Прославивший его имя. Но это потом. Пока свободен. (2-й актрисе.) Кто у нас тут жена главного героя?
1-я актриса. Ха! А он еще и женатик.
Душа Машина. Только не выделываться. Без капризов.
2-я актриса. Я умею держать себя в руках. До поры.
Душа Машина. Котельников! Вас Шаляпин ждет. В оперном театре Народного дома.
Котельников уходит. К Мациевичу подходит его жена.
Санкт-Петербург. Тысяча девятьсот девятый год Жена провожает Мациевича на прием в Адмиралтействе.
Жена Мациевича. Ты уверен, что великий князь Александр Михайлович поймет?
Мациевич. Я надеюсь. Ведь именно он настоял на создании в нашей армии авиационных войск и школы для них. К кому идти с моим докладом, как не к нему?
Жена Мациевича. Я подожду тебя здесь.
1-я актриса. То есть, как бы здесь. Но пока может уйти в тень?
Душа Машины. Ну да. Мациевич пусть останется.
1-я актриса. То есть, всё равно при тебе.
Душа Машины. Я не слышала. Мациевич уже вроде как в приемной в Адмиралтействе. Ждет решения по своему проекту. И какой проект! Да вы слушайте! О, мой герой!
1-й актер. О, мой герой! Это ты от себя, или от имени Души Машины?
1-я актриса. Поэтично. Романтично. Но перебор с экзальтацией. Слезливо-сопливо.
3-й актер. Машина должна прикипеть душой к повелителю. (2-й актрисе.) Как считаешь?
1-я актриса. Она бы сыграла сдержаннее. На скрытом нерве. Не переигрывая. Я права?
2-я актриса. Как мне сказано, я ушла в тень. До поры.
Душа Машина. Я учту. Мациевич предложил императорскому военному ведомству про-ект авианосца. Первый в мире! Корабль, который будет нести на себе самолеты!
Судьба. Двадцать пять самолетов на борту. Палуба для взлета и посадки. Разгонная ле-бедка. Электрическая! Тормозные сети. Проект сильно опередил свое время.
Душа Машины. Герой всегда опережает время. Вообще вне времени.
Страсть. Ага. Мешает всем нормальным.
Судьба. Адмиралтейство. Кабинет великого князя Александра Михайловича, главы отде-ла воздухоплавания Российской армии. Секретарь зачитывает шефу справку.
Секретарь. Капитан-лейтенант Мациевич. Лев Макарович. С отличием закончил Харь-ковский политехнический институт и Николаевскую морскую академию. Талантливый инженер. Проявил себя на постройке броненосца «Иоанн Златоуст» в Севастополе. Увле-чен новой модой – авиацией. Подал проект создания авианесущих кораблей и их приме-нения в военных действиях на море.
Выжидательно смотрит на великого князя.
Великий князь (листая бумаги, размышляет вслух). Любопытный проект. Но какой-то вычурный. Летательные аппараты на военном корабле. Они и на суше не очень надежны. А сколько денег надо! На фантазии. А я отвечаю за благополучие мною же предложенных авиационных частей. Нет, мы не можем дать согласия. (Секретарю.) Подготовьте в пра-вительство наши соображения. Рекомендуем не выделять на прожект капитан-лейтенанта Мациевича государственных средств. Отправьте по инстанции. А такую энтузиастичность надо поддержать. Господин Мациевич увлечен летным делом. Уже прошел ускоренное летное обучение. И может быть нам очень полезен. Пригласите господина Мациевича.
Секретарь вводит Мациевича. Тот раскладывает на столе чертежи, расчеты. Великий князь попутно проглядывает отдельную справку.
(Читая, про себя). Докладная сыскного ведомства: «по некоторым данным Мациевич еще в 1905 году примкнул к революционным группам. После их разгрома и обезвреживания вступил в члены боевой организации эсеров».
Оглядывает Мациевича и его бумаги. Помолчав, выносит вердикт.
Вот передо мной заключение комиссии относительно вашего проекта. Некоторым проект кажется фантастикой, а не передовым инженерным решением. Другие склонны поддер-жать. Но вот мое решение. Это прожектерство. Копию резолюции получите в канцелярии. Зачитываю. «Самолеты на военных кораблях – чушь! Следствие увлечением новой модой – авиацией!» Но…
1-я актриса. Жена Мациевича может вернуться? Нужна?
Душа Машины (глядит на Мациевича). Ну, пусть.
Появляется Жена Мациевича. Мациевич возвращается к жене.
Жена Мациевича. Что?
Мациевич. Это прожектерство. Мой проект. Мнение великого князя. Но при этом…
Жена Мациевича. Что? Не тяни.
Мациевич. Меня командируют в Париж. Изучать мировой авиационный опыт и практи-ческие навыки в авиационной школе авиаконструктора Фармана.
3-й актер. Мы будем пересказывать всю предысторию?! И что Мациевич при заказе са-молетов у Фармана не дал попусту растратить казенные деньги? И что в Париже снова сошелся с эсерами-боевиками?
2-я актриса (выходя из роли Жены). А. может, сразу к главному?
1-я актриса. Я тебя понимаю. Устала. Пусть бы уже решил: или завязал, или на разрыв.
3-я актриса. Ага, или грохнулся. Чтоб уж всё напрочь.
2-я актриса. Обе вы дуры.
3-я актриса. Кто дура, а кто… Пока две собаки грызутся, третья уносит кость.
Душа Машины. Что за интриги за моей спиной? (2-й актрисе). Ну, если ты не против, то к главному. Судьба, диктуй.
Судьба. Середина сентября тысяча девятьсот десятого года. Мациевича вызывают из Па-рижа в Санкт-Петербург. Как ведущего пилота на Всероссийский праздник воздухоплавания. Эсеры-боевики срочно разрабатывали план покушения на высших чи-нов государства. Душа Машины. Я сказала: без этих заспинных шуры-муры. (3-й актрисе.) Все споры и все личное в роль. Или кто-то не догоняет?
3-я актриса с ленивым вызовом «входит» в роль Эсерки.
Боевик. Вы уже передали Мациевичу приказ комитета?
Эсерка. Сейчас сообщу. Вы будете свидетелем. Проследите за его реакцией.
Боевик. А если Мациевич не выполнит?
Эсерка. Отступничество будет наказано. Возьмете это на себя. Вот он. Отойдите в тень.
Появляется Мациевич.К нему подлетает Душа Машины.
Эсерка. Лев Макарович, вы точны.
Мациевич. О чем таком срочном вы хотите переговорить?
Эсерка. Вы так страстно отдаетесь вашим техническим делам, что…
Мациевич. Вы хотите сказать, я манкирую работой на революцию?
Эсерка. Но ясно же, где ваше сердце! И мысли.
Почти выйдя из роли, в сторону Души Машины.
И что она кружит вокруг нас? Будто сами не справимся. (Мациевичу.) Над чем сейчас би-лись после перевода из Севастополя в Петербург?
Мациевич. В Севастополе работал на постройке броненосца «Иоанн Златоуст». На эл-линге Лазаревского адмиралтейства. Сюда был назначен на Балтийский завод. Наблюда-телем за постройкой подводных лодок.
Эсерка. И только? Изобретать новшества для военного флота ваш конёк. От товарищей по партии не может быть секретов.
Мациевич. Продолжал доработку предложенных мною проектов противоминных заграж-дений и защиты кораблей от торпедных атак.
Эсерка. Вы, конечно, полезны делу революции на вашем посту. Там у вас большие воз-можности. Добывать кое-что.
Мациевич. Торпеды? Донные мины?
Эсерка. Тут не место для иронии. Я о важном. Добывать мощные взрывчатые вещества. Компактные механизмы подрыва. Но сейчас…
Душа Машины (Эсерке). Кышь! (Тянет Мациевича в свою сторону.) Не слушай её! Ты из другого мира.
Эсерка Я понимаю ваши чувства. Укреплять техническую мощь Родины. Создавать защи-ту от врагов. Ну, и так далее. Но при этом вы защищаете неправедных правителей страны. И укрепляете силу их армии. Так что напоминаю: любовь к Родине можно проявлять иначе. (Тянет Мациевича на себя.) Уничтожая ее тиранов. И ломая их государ-ство.
Страсть и Судьба с интересом наблюдают странный танец втроем.
Страсть. Вот интересно. Как у него душа не рвется? Между страстью к любимому делу. И страстью к политической справедливости?
1-я актриса. Ты сейчас о его жене и о Душе Машины?
Душа Машины. Я бы попросила не отвлекаться.
Судьба. Сама не отвлекайся. Особенно на тех, кто любит выслуживаться.
Глянув на Душу Машины, эсерка почти интимно подхватывает Мациевича под руку.
Эсерка. Вы работаете фактически на царя и его сатрапов. Они вас еще так порадуют!
Мациевич. К чему вы клоните?
Эсерка. Партия поручила мне передать вам ее важное решение. Вы избраны для исполне-ния важной миссии. Жертвенной. Героической.
Мациевич. Говорите напрямую. Что я должен сделать?
Душа Машины. Не поддавайся искушению этой дьяволицы!
Эсерка. На празднике воздухоплавания приглисите в полет Столыпина. Вам, как лучшему пилоту, он не откажет. Ну и… Крушение. Вместе с ним разбейте аппарат.
Мациевич. А как же добыча взрывных материалов и устройств?
Эсерка. Для этой прозы найдутся другие. Вам поручена, повторяю, высокая миссия! Я уверена, ваше сердце не дрогнет. Думаю, вам, авиатор, сумеете это сделать.
Мациевич. Это должно выглядеть, как несчастный случай?
Эсерка. Обсудим детали. Здесь мы почти навиду. Отойдем подальше.
Скрываются в темноте. Душа Машины остается в задумчивости.
Стпасть. Это факты? Домыслы? По правде? Опора на документы и свидетельства?
Судьба. А хотя бы на легенды и слухи. Не ты ли мне говорила: познать умом жизнь не-возможно. Надо прожить. Так или эдак. Потом, в документах и в домыслах, все переврут.
Душа Машины. Итак. Конец сентября тысяча девятьсот десятого года. Комендантское поле в Санкт-Петербурге. Стоянка аэропланов. Мациевич готовится к полету.
Мациевич. Пожалуй, что первому предложу лететь со мной сегодня главе правительства Столыпину. Он сударь понимающий и решительный. Если он ухватит правильное реше-ние проблемы, то заставит отступить твердолобых бюрократов. Даже если они из импера-торского дома и царских кровей. Как мой начальник великий князь АлександрМихайло-вич. Главное, чтобы аппарат не подвел.
Душа Машины (почти вплотную к Мациевичу). Я дрожу от нетерпения.
К ним подходит эсерка.
Эсерка. Хороша погода. Как раз, чтобы без помех улететь в небеса.
Мациевич. Как вам удалось сюда пройти? К стоянке самолетов никого посторонних не пропускают. Только членов императорского дома.
Эсерка. Лев Макарович, вы не забыли о нашем общем решении? Столыпин здесь.
Мациевич. Я помню. Хотя… Жаль! От Столыпина многое зависит. В развитии дела.
Эсерка. Дело у нас одно. Великая идея! Освобождение России от сатрапов. А двигать технический прогресс? Уничтожим сатрапов. Освободим место для новых людей. Они…
Душа Машины (Эсерке). Отойди! Не чади в чистом эфире! Пилот мой! Я его!
Эсерка. Надеюсь, вы не трус.
Мациквич. Немедленно уходите. Вас заметят. И это помешает.
Эсерка (уходя). Партия уверена в вас.
Душа Машины. О, мой повелитель! Когда ваша железная рука ложится на рычаги управ-ления… О-о-о! Я готова безоглядно отдаться страсти! В полет! О-о!
Душа Машины поправляет и застегивает Мациевичу тужурку.
1-я актриса. Ну, ё-ё-е! Пользуясь своим положением, так откровенно. Я бы не стерпела.
2-я актриса. Ничего. Он еще у меня долетается.
Судьба. Что за прыжки вбок? События идут своим чередом. Столыпин!
Выходит Столыпин. С интересом оглядывается. К нему идет Мациевич.
Минуточку. Кто-то не готов? Мне теперь, что ли, гонять вместо рулящего?
Все застывают, кто где был.
Душа Машины. А, ну да. Чей сейчас выход? Столыпина сопровождал офицер-жандарм.
Один из актеров, давясь чаем, спешно переодевается из облачения великого князя Алексея Михайловича в мундир жандармского офицера.
Судьба. Мациевич из всех высокопоставленных зрителей предложил испытать чувство полета премьер-министру. А, может, выбрал его по тайному намерению.
Страсть. Ты же только что сообщила: это приказание организации. Покушение.
Судьба. Я не настаиваю. Но так интереснее.
Мациевич (подходит к Столыпину). Ваше превосходительство! Позвольте пригласить вас на прогулку в поднебесье. Ощущения необыкновенные.
Столыпин. Да. Таких острых впечатлений у меня еще не было.
Мациевич. Вас знают как мужественного и решительного человека.
Столыпин. Готовьте аппарат.
Мациевич отходит к Душе Машины. Они начинают танец подготовки к взлету.
К Столыпину приблизился жандармский офицер.
Офицер-жандарм (Столыпину, негромко). Ваше превосходительство…
Столыпин. Да?
Офицер-жандарм (корректно, но настойчиво). Мы бы не рекомендовали вам испытывать судьбу, ваше превосходительство.
Столыпин. В чем дело?
ОФИЦЕР-жандарм. Против вас злоумышляют. Революционеры-радикалы.
Столыпин. Мне ли не знать. Что ж? Праздновать труса? Прятаться в каземат?
Офицер-жандарм. На вашу жизнь уже было совершено несколько покушений. Капитан Мациевич… который сейчас предложил вам лететь… Он неблагонадежен.
Столыпин. Перед нынешним праздником ваше ведомство проверяло всех досконально. Мациевич, насколько я знаю, отличный офицер. Патриот. Болеет за судьбу наших армии и флота. Прекрасный инженер. Замечательный пилот.
Офицер-жандарм. Прошу меня выслушать, ваше превосходительство. Он и прежде, по некоторым сведениям, якшался с радикалами. Для них террор и убийства главный метод борьбы с властью. Есть подозрения, что во время командировки в Париж Мациевич встречался с крайним левым крылом эмигрантов. С эсерами-боевиками. Вдруг сегодня…
Столыпин. У вас только предположения? Или точные сведения?
Офицер-жандарм. Нет. Увы. Но…
Столыпин. Благодарю за беспокойство. Я лечу.
Жандарм отходит. Столыпин оказывается у летательного аппарата. Мациевич запус-кает мотор. Душа Машины «завибрировала».
Мациевич (Столыпину). Все готово, ваше превосходительство.
Столыпин. Судя по блеску ваших глаз… Возможность взлететь вас возбуждает.
Мациевич. Когда ощущаешь вибрацию мотора, такое чувство, словно машину сотрясает скрытая страсть. И рвется на волю.
Душа Машины. А то!
Страсть. Вот! Страсть должна быть неудержима. Иначе это не страсть.
Столыпин. Воля страстям… Ведет к катастрофе.
Душа Машины. Но если страстями правят твердая и умелая рука и дерзкий ум…
Мациевич. Позвольте, я помогу вам расположиться.
Столыпин. Я готов. Летим.
Душа Машины. Летим!
Они втроем начинают танец взлета. Страсть подходит к Судьбе.
Страсть. Откуда известно то, что ты нам хочешь сейчас навязать?
Судьба. Позже, когда разбирались в происшедшем… Ходили упорные слухи.
Страсть. Слухи это по моей части. Но то, что боевая организация эсеров поручила Ма-циевичу объявить Столыпину приговор? Прямо в полете? Легенда.
Судьба. Возможность. Одна из возможных возможностей.
Страсть. Не играй словами. Документов нет.
Судьба. Твое место сейчас там, где бушуют страсти.
Страсть вмиг оказывается сбоку и слегка сзади «аэроплана». Душа Машины впереди. За ней Мациевич. За его плечом, чуть наклонившись вбок – Столыпин.
Мациевич (Столыпину, вполоборота). Господин председатель Совета министров! Руко-водством партии социалистов-революционеров и ее боевого крыла я уполномочен объя-вить: мы приговариваем вас к смерти.
Столыпин (наклонившись вперед). Что? Не слышно! Ветер в ушах. И мотор…
Мациевич. Я сказал громко. И четко. Вы всё расслышали.
Столыпин. Договаривайте. Раз начали.
Мациевич. Во имя революции и светлого будущего России. За чудовищность лично ва-ших и правительственных антинародных действий, Ваше последнее слово? И не повто-ряйте, будьте добры, эти ваши лживые слова о том, что нам, борцам за светлое будущее, нужны великие потрясения, а вам, государственным мужам, великая Россия.
Столыпин. Ради успеха покушения вы готовы совершить самоубийство?
Мациевич. Ради великого дела я готов пожертвовать собою.
Столыпин. А если мои слова о великой России не ложь? Если это стремление в моем сердце? И за это я готов платить самой большой ценой. Моею жизнью.
Душа Машины. Какой высокий полет!
Страсть – вплотную к Столыпину и Мациевичу; кладет руки им на плечи и во время их реплик вглядывается поочередно в одного и в другого.
Выходят все занятые в работе. Наблюдают за происходящим.
Столыпин. Вы крещены? Самоубийство грех. Жизнь дар свыше, и никто не вправе сам…
Мациевич. Это жертва ради великой идеи. Мне простится.
Столыпин. Ваша верность вашим товарищам-революционерам борется с чувством долга перед Родиной. Вы присягали. Не только царю. Стране. Ее народу. Защищать. Ваши честь и слово офицера! Сколько сил вы положили во имя технической мощи Родины. Эти поле-ты доказательство вашей правоты. Если сейчас мы упадем… Вдребезги все надежды.
Мациевич. Найдутся другие. Продолжат.
Столыпин. Не всякие годны. Не просто сильные и отважные. Но умелые. Знающие. Спо-собные проложить путь и научить других.
Страсть. Полет бесконечен и страсть истинна, если они кончаются гибелью!
Душа Машины. Это моя мысль. Не у всех талант к страсти. И не всякий талант страстен.
Мациевич. Петр Аркадьевич, вы… вашей властью и вашим влиянием… возможно ли преодолеть косность чиновников на высших государственных постах? Чтобы делу не препятствовали.
Столыпин. Я понимаю, о ком вы.
Мациевич. Я направлял в военное ведомство проект об авиации на флоте. Но…
Столыпин. Косности в управлении страной немало. Не спорю. А среди ниспровергателей власти немало разумно мыслящих. Государственно. И это не оспариваю. Но ваши друзья-радикалы… Вдумайтесь. Они готовы погубить со мною вас, талантливого изобретателя и инженера. Со всеми вашими идеями и проектами. Им наплевать на развитие страны. На высокое техническое и научное развитие! Они ничего в этом не понимают. Им нужна власть. Чтобы переиначить все под свой нрав.
Мациевич. Петр Аркадьевич, я не склонен сейчас и здесь обсуждать моих соратников.
Столыпин. Я ценю вашу сдержанность и щепетильность.
1-й актер. Все равно съехали на политику. А вроде обещали о другом.
Страсть. От избытка чувств некоторые не находят слов.
Душа Машины. Как он хорош в полете, мой повелитель!
Судьба. Ты это по роли? Или от себя? Без иронии?
Душа Машины. Чувствовать его руки… как они направляют! Это не противоречит роли?
Судьба. Да, это всерьез. Фарш назад не провернешь. Не отменить, того, что будет.
3-й актер. В страстях до расшибона долетаешься.
Столыпин. Полет с вами подарил мне незабываемые впечатления. Но о вашем проекте. Я знаю, ему не дали ход. Но я не знаком с его сутью. Ваш доклад о проекте направьте мне.
Мациевич. Будет исполнено. Сразу, как закончится летный праздник.
Столыпин. О том, что было в полете… Никто не узнает. Мое честное слово порукой.
Выходит 1-я актриса под руку со 2-й актрисой – женой Мациевича.
1-я актриса. А это уже торг.
Судьба. Почему нет? Торговля двигатель прогресса. И перемен в судьбах.
Мациевич (чуть наклонившись вперед). Идем на посадку. Приготовьтесь.
2-я актриса. Торг, не торг. А что выбрал Мациевич, я не понимаю. (С вызовом.) Пока.
Душа Машины. Пока передышка. Но скоро продолжим.
Столыпин исчезает. Актеры-«механики» помогают Мациевичу наладить машину.
Судьба. В тот день полеты завершились благополучно и впечатлили всех.
Появляются эсерка и боевик.
Эсерка. Комитет поручает вам сделать то, что должно.
Боевик. Что произошло? Что-то помешало? Он струсил?
Душа Машины. Мой повелитель не трус!
Судьба. Мациевич не трус. Но это не меняет сути.
Эсерка. Разбираться некогда. Шанс упущен. Вы приведете приговор в исполнение.
Боевик. Не стрелять же! Могут не дать.
Эсерка. Переоденьтесь механиком. Вам помогут пройти к аппаратам.
Боевик. Но долго мне там нельзя задерживаться.
Эсерка. Вы инженер. На месте быстро поймете, что нужно сделать.
Душа Машины. Двадцать четвертое сентября. Завершающий день показательных поле-тов. Оперный театр Народного дома в Санкт-Петербурге. Эй, Шаляпин и Котельников, опаздываете! Заснули? Долго мне еще всех подгонять?
Появляются Котельников и Шаляпин.
Шаляпин. Минуточку, Глеб Евгеньевич. А репетиция?
Котельников. Я отпросился.
Шаляпин. Куда так торопитесь? На свидание?
Котельников. Сегодня последний день праздника воздухоплавания.
Шаляпин. Эх, душа-человек! На сцене вы еще любитель. Но подаете надежды. Да.
Котельников. Не могу сегодня пропустить. Ожидается нечто необыкновенное.
Шаляпин. Раздвоение души? Изобретательская жилка и военная косточка тянут к аппара-там? Дрожь мотора. Стремительное движение… Я понимаю. Сам люблю авто. Или вам, голубчик, нравиться наблюдать как рискуют летуны?
Котельников. Федор Иванович, не в этом дело. Вернее, и в этом. Страшно рискуют пилоты. Открою секрет. Хочу придумать удобное и надежное средство спасения.
Шаляпин. Наслышан об этом вашем секрете. Дома мастерскую соорудили. Я тоже люб-лю мастерить. Да ведь вы на что замахнулись! В одиночку.
Котельников. Длинный и скорбный синодик подгоняет меня! Необходим простой и по-лезный прибор для спасения от гибели в случае аварии летательного аппарата.
Шаляпин. Найдутся умы и умелые руки. А у вас художественный дар, голубчик. Когда вы на сцене в роли… разве вы не улетаете в нездешний мир?
Котельников. Статистика ужасная! В авариях гибнет все больше авиаторов.
Шаляпин. Чем больше будет полетов, тем больше жертв. Но летать будут. Да ведь и на сцене… На слуху смерти артистов на вершине роли. В занебесной высоте. И, знаете… Когда я пою, мой голос будто уносит меня неведомо куда. Без крыльев.
Котельников. Я понимаю. Но средство спасения, парашют, необходимо.
Шаляпин. Взлететь в небеса и безнаказанно, живым, вернуться на землю? Без крыльев.
Котельников. Можно сказать и так.
Шаляпин (напевает). «Чому я не сокiл, чому не лiтаю? Чому мені, Боже, ти крила не дав? Я б землю покинув і в небо злітав...»
Котельников. Федор Иванович, извините великодушно. Опаздываю!
Шаляпин. Ну, не задерживаю. Ваш замысел благороден. Удачи!.. Но хорошенько поду-майте над моими словами. Поверьте мне: ваше сценическое будущее вас не обманет.
Шаляпин и Котельников расходятся. Душа Машины танцем их провожает.
Душа Машины. Внимание! Приготовились, чей выход. Снова летное поле.
Судьба. Стоянка аэропланов. Туда проник боевик-эсер. Он улучил минуту, когда великий князь Александр Михайлович отвлек внимание Мациевича и его механиков.
Великий князь. Лев Макарович, под занавес праздника все ждут чудес.
Мациевич. Ну, это как водится, ваше высочество.
Великий князь. Покажите-ка ваше мастерство и знание дела.
Мациевич. Ваше высочество, вы хотите что-то предложить?
Великий князь. Э-э… Покажите сегодня что-нибудь эдакое!
Мациевич. У меня на сегодня есть план. Без подсказок со стороны.
Великий князь. Господин пилот! (Помолчав.) Учитывая нашу разницу в чинах, в общест-венном положении, в субординации и в возрасте, наконец, я мог бы сурово окоротить вас. Но… Хорошо. Я понимаю: момент ответственный. Вы напряжены. Тогда буквально один вопрос. Пока есть несколько минут. Поговорим спокойно. Без чинов.
Мациевич. Я к вашим услугам, ваше высочество.
Душа Машины. Вот-вот! Поставь на место высокородного зазнайку!
Страсть. Опять суешься! Ну, схлестнулись амбиции военных косточек…
Судьба. Тем более, что уже ничего не изменить.
Великий князь. Скажите, Лев Макарович, откуда ваша неприязнь ко мне?
Мациевич. Вашими усилиями создана авиация в армии России. И вы же не дали ход мо-ему проекту авианосных корабельных групп.
Великий князь. Мы будем здесь дискутировать о техническом назначении кораблей и аэропланов? И о колоссальных тратах на ваш прожект из будущего?
Мациевич. Я флотский военный инженер. И я досконально изучил авиационное дело, Я понимаю, как совместить…
Мациевич и Великий князь молча внимательно изучают друг друга. Боевик почти танце-вально пытается отвлечь-отвести Душу Машины от Мациевича.
Страсть. Что он делает?! С аэропланом! Вон тот! Его тут раньше не было!
Душа Машины. Он подпиливает растяжку крыла! Держите его!
Судьба. Я же говорю: все идет своим чередом. Ничего не изменишь.
Оглянувшись на великого князя и Мациевича, прервав фигуру «танца», боевик скрывается.
Душа Машины. Никто не видит. Исчез.
Великий князь. Рискну быть нескромным. Напомню.
Страсть. Да уж. Таким скромность не с руки.
Великий князь. Как вы верно подметили, именно я настоял на создании отдела воздухо-плавания. И именно я предложил отправить вас в Париж, в летную школу Фармана.
Мациевич. Тогда почему вы против проекта? У специалистов есть другое мнение.
Мациевич и Великий князь опять меряются изучающими взглядами.
Душа Машина. О, мой повелитель! Погибну, но не подведу тебя.
1-я АКТРИСА. У нас, что, актерский роман выносится из гримерки на сцену?
2-я актриса. А его прячь не прячь…
Судьба. Среди зрителей появляются жена Мациевича, Котельников.
Великий князь. Вы о чем-то условились с премьер-министром Петром Аркадьевичем Столыпиным? Во время полета?
Мациевич. Еще ничего не решено.
Великий князь. Если правительство вас поддержит, я, возможно, не стану возражать.
Мациевич. Я приму к сведению ваши слова, ваше высочество.
Великий князь. Что ж… А пока время вашему мастерству, капитан-лейтенант.
Мациевич. Я подниму аппарат на максимально возможную высоту.
Великий князь отходит. К Мациевичу подходит жена.
Жена Мациевича. Прошу, не рискуй. У меня душа не на месте.
Мациевич. Сегодня ты увидишь то, что невозможно.
Жена Мациевича. Что ты задумал? Ты что-то решил?
Страсть. Мациевич не трус. (Душе Машины.) Ты согласна? Если хочет чего решить…
Судьба. То должен обдумать. Но решение уже принято. Не им.
Жена Мациевича. Мне не нравится твое лицо. Оно непроницаемо.
Мациевич. Я обдумываю, как исполнить. Займи свое место. Дите волнуется.
Жена отходит. Мациевич идетт к Душе Машины.
Страсть. Полундра! Что за отсебятина? Мы что, теперь о том, как Мациевич, кляня себя за отказ от революционного долга, решил самоубиться, обрушив аппарат?
Судьба. Кто теперь может знать? А вдруг?
Душа Машины. Иди ко мне! Я жду.
Душа Машины и Мациевич рядом, как перед танцем. Пилот «запускает мотор».
1-й актер. Идите вы с вашими чуйствами, знаете куда…
2-й актер. Только что разыграли, как Мациевич обещал после полетов прислать Столы-пину свой проект. И на тебе! Кто вписал? Вы чего сами себе противоречите?
Судьба. Почему бы не порассуждать о разных версиях? Они возникли уже тогда
Страсть. А как же насчет того, что ничего не изменить? Насчет предопределенности?
Душа Машины. Ты чувствуешь, я дрожу от предвкушения!
Котельников. Полет инженерной мысли так же артистичен, как сочинение стихов.
Страсть. Полет мысли и полет воображения одинаково чувственны!
Душа Машины. Взлет! Взлет!
Котельников. Мациевич мастер. Как будто рожден летать! Какая красота…
Судьба. Но какой чудовищный риск для пилотов. Сколько их разбилось.
Котельников. Не я первый ищу способ спасения летчика. Парашют! Но удачных и на-дежных конструкций пока нет.
Страсть. Летательный аппарат поднимается все выше. Публика с восхищением следит. И вдруг по трибунам пронесся единый вздох ужаса.
В полете Мациевича и Души Машины что-то изменилось.
Котельников. Лопнула растяжка! Аппарат разламывается на части.
Душа Машины. Мои крылья сложились. А тебе их не передать… Ты падаешь. Ты ле-тишь! Без крыльев. Молча. Еще миг… И уже не здесь… Всегда будем вместе!
Котельников. Пилот выпал! Камнем летит вниз. Если бы парашют…
Судьба. Он не нарушил присяги. Но не выполнил приказ товарищей по партии. И увидел только один выход из этой ситуации.
2-й актер. Опять? Твоя версия?
1-я актриса. Все, что тут наворочено про Мациевича, говорит об одном. Суицид не его путь. У него планы. Разговор со Столыпиным. У него жена, ребенок.
Судьба. Официальная и общепринятая версия: отказ техники. Хотя…
Душа Мациевича. Все, что общепризнано, то неинтересно.
2-й актер. Ты, значит, потворствуешь?
1-я актриса. У неё свой интерес.
Душа Машины. Мы взлетели. Зачем нам возвращаться?
Котельников. Мациевич падал молча. Следом, распавшись на две части, рушился аэро-план. Глухой удар. И снова крик толпы.
Появляются Столыпин и офицер-жандарм.
Офицер-жандарм. Пилот не был ничем закреплен в аппарате. Этого не водится.
Столыпин. Если бы это спасало при падении… Но я направлю соответствующее распо-ряжение в отдел воздухоплавания.
Столыпин и офицер-жандарм уходят.
Котельников. Тело Мациевича, упавшего с высоты… Внешне не повреждено. Крови чуть. Но не поднять. Одежда как мешок. Набитый чем-то раздроблено. Бесформенным. горячим. Санитары сперва не знали, как и подступиться. Если бы был парашют…
Судьба. Капитан Лев Макарович Мациевич стал первым русским пилотом, погибшим в крушении аэроплана. После его гибели были разработаны привязные ремни. И летчики с той поры пристегивались ими. А то ведь в полете, из исправной машины, выпадали.
Душа Машины. То, что упало на траву из поднебесья… Это не мы. Мы улетели в небо и не вернулись.
Судьба. Официально: это был несчастный случай. Что же еще! Техника подвела.
Душа Машины. Помнишь, я показывала вам стихотворение? Написано сразу после гибе-ли Мациевича. «И зверь с умолкшими винтами/ Повис пугающим углом…»
Страсть. Ну и к чему это?
Душа Машины. А первая строка? (В адрес 2-й актрисы.) «Летун отпущен на свободу».
1-я актриса. А ведь правда. Он летал Полминуты. Без крыльев. Но летал.
2-я актриса. Падал. И грохнулся.
1-й актер. Без крыльев летают только на парашютах.
3-й актер. Плавно опускаются с небес. И то порой разбиваются.
Душа Машины. А мы улетели в небо. Чтобы не возвращаться.
Судьба. Повторяю для слабослышащих. Подозрения, что Мациевич погиб неслучайно, возникли уже тогда.
1-й актер. Ну, фффсе. Дурь пошла. Кто со мной сгонять пульку?
1-я актриса. А если бы вправду, вообще без крыльев. И лететь!
Страсть. Да. В небеса. И обратно. Без крыльев. Чтоб повезло. Вопреки всему. Как чудо.
1-й актер. Завелись. Кто о политике. Кто о чудесах.
Судьба. В толпе потрясенных зрителей девушка, в слезах, достает из сумки платок. Ветер порывом разворачивает его.
Котельников. Вот! Парашют будет не зонтичный. А ранцевый. Удобный и надежный, Из ранца его будет выталкивать пружина.
Страсть. Ага, все просто? Р-раз! Порыв ветра! И, потрясенный, сходу придумал.
Судьба. Сама знаешь, так бывает. А тут, вроде, были свидетели. Почти не легенда.
1-й актер. Почти не легенда. Вроде были свидетели… Ну-ну.
Судьба. Еще много всего будет. Купец Ломач, владелец знаменитой гостиницы «Англе-тэр». Он помог Котельникову деньгами. Испытания в Париже. Студент консерватории прыгал с парашютом Котельникова с моста в Сену. Ну, не об этом сейчас речь.
Душа Машины. Мы улетели в небо и не вернулись. И наш полет вечен.
Душа Машины и Мациевич танцуют. Она ведет в танце.
(2-й актрисе.) А вдову Мациевича ждут в Адмиралтействе.
Жена Мациевича. Я тоже умею ждать. И пережду вечность.
Судьба. Спустя какое-то время. Снова Санкт-Петербург. Снова Адмиралтейство. Кабинет великого князя Александра Михайловича. Он стоит под портретом императора Николая Второго. Смотрит то в документ в руке, то на вдову Льва Мациевича.
Великий князь. Мы с вами в вашем горе. Вместе с вами скорбим над этой утратой. Это указ его императорского величества. (Пересказывает.) Вам, как вдове погибшего героя-авиатора, назначается пенсия. 1800 рублей в год. А также вашей дочери, 600 рублей в год.
3-я актриса (2-й актрисе). Утешайся памятью и надеждой. Тебе пока герой не отломился.
2-я актриса. Тебе тем более.
Душа Машины. После!
Судьба. Поэт Александр Блок тоже был в роковой день на Комендантском аэродроме. И откликнулся стихотворением «Авиатор». А, ну да. Про поэтизмы не по моей части.
Страсть. Блок с чувством читал стих «Авиатор» со сцены в Народном доме. «Летун от-пущен на свободу…» Котельников слушал из-за кулис. «Или восторг самозабвенья/ Губи-тельный изведал ты,/ Безумно возалкал паденья/ И сам остановил винты…»
Судьба. Разразилась мировая война. Исчезла империя. Возникло новое государство.
Душа Машины. А мы улетели в небо. И не вернулись.
Судьба. Потом новая мировая война. Множеству пилотов спасли жизнь парашюты Ко-тельникова. Его вывезли из блокадного Ленинграда в Москву. Он умер там в конце 1944 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Это место паломничества парашютистов. Возникло поверье. Если к веткам деревьев над могилой Котельникова привязать ленточ-ку… Ну, которая для затяжки парашюта! Парашютисту будет сопутствовать удача.
Страсть. Это уже мистика. Это по моей части. Что за манера перехватывать чужие слова!
1-я актриса. Знаки, символы… Судьба тоже заглядывает из этого мира в другие.
Судьба. Что да, то да.
2-я актриса. Вот не надо нудеть про эзотерику и нездешние знания.
Страсть. Мы ленивы и нелюбопытны.
3-й актер. То есть, будем сооружать дерево?
2-я актриса. И развешивать ленточки. Непременно от парашютов?
Выходит тот, кто был Мациевичем. В руках лента. Подходит к Душе Машины.
Душа Машины. Обмозгуем в следующий раз.
2-й актер. Как же некоторые любят рулить в своих интересах.
3-й актер. Зато откровенно.
Душа Машины. Так вот. Кто-то берет на себя главную роль. И ответственность. Звучит пафосно, до тошноты: за судьбу страны. Или за какое-то дело. И нечего с таким вызовом жечь меня пылающими взорами! Да, я о себе. И о нашем, странном деле. Оно как выдумка и безумие. И как сама жизнь. Прожить чужие страсти и судьбы. Из давних времен. Чтобы что-то понять и объяснить в нашей житухе. Для себя и для других. Кто-то вставляет палки в колеса. Считает: он лучше всех наперед знает, как правильно жить и строить жизнь. Или мешает потому, что не согласен с тем, что придумал не он и что делают другие. Или бузит из вредности характера. Из самолюбия. Из жажды славы разрушителя и несогласно-го. Да, с той и с другой стороны эгоизм и самомнение. На чьей стороне истинная вера? Никто не знает. Сшибка неизбежна. Каждый уверен: он любит правильнее всех. Каждый верит по-своему. А всей правды не бывает на одной стороне. Кто-то верует: правду знают свыше. Когда-нибудь истина будет нам открыта. Не спорю с теми, кому это дорого. Но мы здесь и сейчас. Задачу решаем сейчас. Любим сейчас. Спорим сейчас. Чтобы завтра сделать новый шаг. Вместе друг с другом. Или с другими. С теми, в ком сила. Да, я опять о себе. Эта история о столкновении сильных. Мне это нравится. Я хочу, чтобы мы ее рас-сказали. Так все было или нет… Неважно! Женщина любит сильного. И хочет, чтобы он любил ее. Отдает свою силу сильному. И хочет управлять его силой. И в полет. Кто-то с ними. А те, кто ничего не хочет менять, всегда отстают. Кто-то на этом пути окажется по-кинут. Кто прав? Не знаю. Жизнь такая. Что ею правит? Одни повторяют: миром правит любовь. Не знаю. Расчет и выгода? Необходимость? Случай? Всё это жизнь. И она больше всего этого. Главное в ней полет. Сочувствие? Жалость? Сострадание? Ну, да… По мне, главное это взлететь. В небеса. И обратно. И снова осмысленный и уверенный взлет в небеса. Любовь, привязанность… Верность, терпение… Перемены в отношениях… Уходы, расставания, возвращения… Это внутри полета. В жизни. В деле. В любви. Кто-то теряет самое дорогое. Хотя бы на время. Кому-то достаётся почти всё. Тоже не навсегда. Или навечно. А если сорвались с небес, и вдребезги... Всё равно, что не вернулись. Зато вместе! Если не расшибемся, то вернемся. Другими. И каждый дальше своей дорогой. Все рядом. Но одни сами по себе. А кто-то с теми, кто нашел силы до-ждаться его возвращения. Смог принять вернувшегося таким, каков он стал. С его пережитым. И нет ничего иного. Если ради большой цели. Как ты её понимаешь. А не просто ради перемен. Хотя другие, может, и не согласны. Я за то, чтобы тот, кто ведёт, и те, кто хочет по-своему и не согласны, и те, кто защищает неизменность... все были на равных. Но так не бывает. Тот, кто ведет, рискует больше всех. А своей судьбы не знает никто.
Судьба. Да уж. Насчет своей судьбы никто не в курсах.
2-й актер. Сказано путанно. Повторы, банальности… Но пылко.
Страсть. Сколько страсти! Аж завидки грызут.
3-я актриса. Прямо-таки проповедь.
2-я актриса подходит к тому, кто был Мациевичем, и берет ленту за один из концов.
2-я актриса. Такие тирады больше подходят мужчинам.
1-й актер. По правде, это заява Души Машины, а не человека.
Душа Машины. Уж как есть. Но рулю я.
3-й актер. Кое-кто тут равняет себя со Столыпиными?
2-я актриса. И отнимает лучшее. (Прижимая к себе ленту.) По праву сильного.
Душа Машины. Ну, если кое-кто не может удержать...
Страсть. Люблю столкновения страстей. И тайно. И воткрытую. На кухнях. И на улицах.
1-й актер. Опять съезжаем в политическую актуалку? Кому невтерпеж, идите на улицы и митингуйте против всего, что в голову взбредет. Будете совпадать с историей, которую рассказываем. Но это не по мне.
3-я актриса. А тебе лишь бы расписать пульку? Так и дождаться перемен. Самих по себе.
2-я актриса (тянет ленту к себе). Я умею ждать. Привыкла.
Тот, кто был Мациевичем, мягко, но упрямо забирает ленту из рук 2-й актрисы.
3-я актриса. Кто переметывается туда-сюда, сядет между стульев. Или грохнется первым.
Душа Машины. А этого я не слышала. На сегодня всё. Передышка. До следующего раза.
2-я актриса. Я дождусь.
1-я актриса. Тоже следующего раза?
Судьба. Между прочим, не договорили про символы и знаки.
1-й актер. Пульку тоже распишем в следующий раз?
1-я актриса. А вот тут я не согласна.
Страсть. А можно повязать простую ленточку?
Душа Машины. Вполне. Любой может, кто рвется летать. С крыльями. Или без них.
Тот, кто был Мациевичем, вплетает ленту в прическу Души Машины.
Всем спасибо. Все свободны.
КОНЕЦ
К оглавлению...
