Работа над этим пересказом-переводом велась с 2010 года по 2024. Несколько сцен из него были сыграны в 2014 году в составе спектакля ТМД «Вечер с Шекспиром». Потом была опубликована первая часть в одном из номеров НД. Изначально текст создавался для аудиопостановки (аудиофильма), потом писался с большими перерывами. Ключевой задачей являлось не создание очередного «перевода», а попытка создать материал на русском языке именно для нашей же постановки, с прицелом и на конкретных исполнителей (как писал, вероятно, и сам Шекспир). В текст сознательно добавлены некоторые «отсебятины», развивающие мысли автора, дополняющие их в нужном для новой постановки объеме. С другой стороны в него же включены именно Шекспировские метафоры и подсмыслы, объясняемые обычно лишь в комментариях, никак в речи персонажей не представленные, т.е. неизвестные зрителю-слушателю. В нашей версии он услышит их прямо из уст героев. Также по-возможности близко переданы игры слов и пословицы. Уйдя от традиционной литературно-переводческой буквализации, мы были сосредоточены именно на передаче смысла реплик героев, действенном наполнении сцен, полнокровном отражении площадных, в том числе бранных, моментов, дающих, в совмещении с общим поэтическим стилем трагедии, сходное тому, что мог слышать зритель «Глобуса» – трагедию-буффонаду, трагедию-площадь, трагедию-вызов и насмешку. Трагедию-бич. В нашем пересказе нет деления на сцены и акты, действие идет непрерывным потоком, как в сценарии фильма. Кроме того, мы постарались добавить лаконизма. Несмотря на расширения некоторых реплик, «поэтизации» нескольких прозаических мест, или наоборот, и отсутствие, в принципе, купюр сцен или персонажей – текст на русском занял почти столько же страниц (времени действия), как в подлиннике. Что для театра особенно важно.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Клавдий, король Дании.
Гамлет, принц датский.
Полоний, лорд-канцлер.
Горацио, друг Гамлета.
Лаэрт, сын Полония.
Вольтиманд, Корнелий,
Розенкранц, Гильденштерн,
Озрик, Джентльмен – придворные.
Священник.
Марцелл, Бернардо, Франциско – часовые.
Рейнальдо, слуга Полония.
Актеры.
Два клоуна – могильщики.
Фортинбрас, норвежский принц.
Норвежский капитан.
Английские послы.
Гертруда, королева Дании, мать Гамлета.
Офелия, дочь Полония.
Призрак отца Гамлета.
Шут – роль без слов.
(Бернардо и Франциско – часовые).
БЕРНАРДО. Кто здесь?
ФРАНЦИСКО. Нет, первым отвечай! остановись и назови себя!
БЕРНАРДО. Да здравствует король!
ФРАНЦИСКО. Бернардо?
БЕРНАРДО. Он.
ФРАНЦИСКО. Пришел без опозданья.
БЕРНАРДО. Сейчас лишь пробило двенадцать.
Ступай-ка спать, Франциско.
ФРАНЦИСКО. За смену, друг, благодарю:
Жестокий холод, усталость валит с ног.
БЕРНАРДО. Все было тихо?
ФРАНЦИСКО. Мышь не пробежала.
БЕРНАРДО. Ну, доброй ночи. Если встретишь
Моих товарищей по страже,
Горацио с Марцеллом,
Намекни им поспешить. (Входят: Горацио и Марцелл).
ФРАНЦИСКО. Я, кажется, уж слышу их шаги.
Эй, стойте! Кто там?
ГОРАЦИО. Друзья страны.
МАРЦЕЛЛ. И слуги государя.
ФРАНЦИСКО. Доброй ночи.
МАРЦЕЛЛ. Доброй ночи. Кто заменил вас?
ФРАНЦИСКО. Бернардо заступил, как било полночь. (Уходит).
МАРЦЕЛЛ. Привет, Бернардо!
БЕРНАРДО. Скажи-ка, и Горацио пришел?
ГОРАЦИО. Кусок его.
БЕРНАРДО. Добро пожаловать, кусок Горацио, добро пожаловать, добрый Марцелл, этот ветер будет вам самой доброй нянькой, какую вы когда-нибудь знали.
ГОРАЦИО. Являлся ли сегодня адский дух?
БЕРНАРДО. Я ничего не видел.
МАРЦЕЛЛ. Горацио твердит, что это бредни,
Одна игра воображенья,
И не дает себе поверить в чудеса,
Которые мы созерцали дважды.
Я потому его уговорил,
Встать на часы сегодня с нами ночью,
Чтоб, если вновь появится страшило,
Он смог увидеть правду наших глаз,
И с ним вступить в беседу.
ГОРАЦИО. Это вздор, оно не явится.
БЕРНАРДО. Присядем-ка друзья, и мы с Марцеллом
Еще предпримем штурм на ваши уши,
Столь укрепленные от наших донесений,
О том, что видели мы в эти ночи.
ГОРАЦИО. Послушаем, что скажет нам Бернардо.
БЕРНАРДО. Прошедшей ночью, когда та звезда,
Что к западу мерцает от Полярной,
Пройдя по своему маршруту осветила,
Ту часть небес, где и сейчас горит,
Марцелл и я, как колокол ударил... (Идет Призрак).
МАРЦЕЛЛ. Бернардо, тише, замолчи! Идет он снова!
БЕРНАРДО. По облику – точь-в-точь король покойный.
МАРЦЕЛЛ. Ведь ты – ученый? говори же с ним!
БЕРНАРДО. Он не похож на короля? Что скажешь, друг Горацио?
ГОРАЦИО. Похож, две капли... Я страхом, изумленьем поражен…
БЕРНАРДО. Он хочет, чтобы с ним заговорили.
МАРЦЕЛЛ. Спроси его, Горацио.
ГОРАЦИО. Кто ты, дух
Забравший незаконно время ночи
И благородный облик короля,
Схороненного датского владыки?
Я заклинаю тебя небом, говори!
МАРЦЕЛЛ. Он рассердился!
БЕРНАРДО. Он уходит!
ГОРАЦИО. Стой! Ответь!
Я заклинаю тебя небом, говори! (Призрак уходит).
МАРЦЕЛЛ. Ушел, не хочет отвечать.
БЕРНАРДО. Ну что, Горацио? Дрожишь и побледнел?
Игра воображенья сводит губы? Что думаешь об этом?
ГОРАЦИО. Как перед богом,
Я не поверил бы, когда б мои глаза,
И чувственным и истинным признаньем,
Не указали подлинности факта.
МАРЦЕЛЛ. Похож на короля?
ГОРАЦИО. Как ты на самого себя.
В таких доспехах
Он бился с своенравным королем
Норвегии; так же точно
Нахмурился однажды, когда в гневе
Швырнул на лед зарвавшихся поляков.
Это странно...
МАРЦЕЛЛ. Вот так же дважды, точно в этот час,
Воинственным, величественным шагом
Прошел он через караул наш.
ГОРАЦИО. Не знаю я, что думать обо всем,
Увиденном, но это предвещает
Большое потрясенье государству.
МАРЦЕЛЛ. Ну, борода, садись, и пусть расскажет
Тот, кто постиг, что значат караулы
Измучившие подданных страны,
Литье чугунных пушек, прочие приготовленья?
Труд корабельщиков по выходным?
Зачем потеет спешка
Ночь, делая сотрудницею дня?
Кто может объяснить мне это?
ГОРАЦИО. Я попытаюсь.
Шепот в мире есть,
Что наш король умерший,
Чей образ только, что являлся нам,
Был вызван гордым Фортинбрасом
На поединок. В этой схватке
Наш храбрый Гамлет, ибо таковым
Его считала эта часть, известного нам мира,
Убил норвежца. В силу соглашений,
Скрепленных по всем правилам игры,
Король Норвегии утратил вместе с жизнью
Все земли, некогда захваченные им,
Они достались победителю турнира.
И вот, сэр, юный Фортинбрас,
С душою полной разогретого металла,
Еще не знавшего ударов кузнеца,
Собрал по закоулкам государства,
Ватагу беззаконных храбрецов,
Готовых за питье и пропитанье
В любое дело, где нужна отвага
И обещающее сытную поживу.
А это дело, очевидно для властей,
В том, чтобы силою свинца
Вернуть владения убитого отца.
И в этом, думаю, заключена
Причина всех приготовлений
И полуночных страж, и потной суеты,
Трясущих изо дня в день наше королевство.
БЕРНАРДО. И это верно так.
Вот почему являлся мрачный призрак,
Вооруженный и столь схожий с королем,
Что был и есть – причина этих войн.
ГОРАЦИО. Это песчинка, тревожащая сон души.
В могучем римском государстве,
Перед тем, как пал могущественный Юлий,
Могилы оставались без жильцов.
Их обитатели, закутанные в саван,
По римским улицам бродили бормоча.
Ночное небо рассекали
Хвостами огненные звезды,
Бледнело солнце,
Кровью роса ложилась.
Влажное светило,
Что управляет царствами Нептуна,
Затмением страдало в эту ночь.
И совершенно так же и теперь,
Предупреждение ужаснейших событий,
Подобно скороходу, что всегда
Предшествует грядущим судьбам мира,
Земля и небо объявили в нем,
Стране и нашему народу. (Возвращается Призрак).
Но тсс, смотрите, снова он идет!
Я заступлю ему дорогу, хоть бы стоил
Поступок этот жизни. Призрак, стой! (Раскинув руки преграждает дорогу Призраку).
Если ты способен подать нам голос,
Говори со мною. Если нужно
Свершить благое дело, то, что принесет
Тебе свободу, а мне – милость неба,
Заговори со мной. Если посвящен
Ты в тайны судеб Дании любимой,
Которые, возможно, отвратить,
Узнав заранее о них, – заговори!
А если ищешь ты неправедным путем
Добытые сокровища, что скрыты
Во чреве матери земли, чем, говорят,
Нередко промышляете вы духи, (Поет петух).
Скажи об этом. Стой и говори!
Останови его, Марцелл!
МАРЦЕЛЛ. Ударить алебардой?
ГОРАЦИО. Да, если он не остановится.
БЕРНАРДО. Он здесь!
ГОРАЦИО. Он здесь. (Призрак уходит).
МАРЦЕЛЛ. Ушел!
Мы, кажется, перестарались.
Не правы в отношении к нему.
Зачем грозим своим насильем
Бесплотному созданью мрака,
Ведь он неуязвим, как воздух,
И наши бесполезные удары,
Лишь злобная насмешка над собой.
БЕРНАРДО. Он говорить хотел, когда запел петух.
ГОРАЦИО. Да. Вздрогнул будто виноватый,
Услышав повелительный призыв.
Я слышал, что петух, трубач рассвета,
Своим сигналом будит бога дня
И лишь раздастся крик его протяжный,
Бродящий дух, будь в море иль на суше,
В огне иль в воздухе, спешит к своим пределам.
Мы убедились в правде этих слов.
МАРЦЕЛЛ. Он растворился в крике петуха.
Еще я слышал древнее поверье,
Что перед праздником святого Рождества
Без умолку поет зари горластой птица.
Тогда не смеют духи по земле
Бродить, планеты благотворны,
Лесные феи нам не портят скот,
И злые чары все – теряют силу –
Так свято и так благостно то время.
ГОРАЦИО. Я это слышал, и теперь готов поверить.
Но, посмотрите, утра, алый плащ
Шагает по росе горы, что на востоке.
Окончим стражу. Мой совет – таков
О том, что видели мы этой ночью,
Поставить принца Гамлета в известность.
Как нам велят любовь к нему и долг.
Я, жизнью вам клянусь,
Что этот дух, который нем для нас,
Заговорит с ним. Вы согласны?
МАРЦЕЛЛ. Мы так и сделаем, Бернардо, решено?
Я знаю, где найти его сегодня утром. (Уходят).
Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Трубы. Клавдий – король Дании, королева Гертруда, вельможи, Полоний и его сын Лаэрт, Гамлет и другие).
КОРОЛЬ. Хоть и свежа еще нам память
О смерти Гамлета, бесценного нам брата,
И следовало б содержать сердца
Свои в печали, а всем в государстве,
Сойтись в едином плачущем лице,
Однако здравый смысл нас призывает,
Не забывая с мудрой скорбью
О доблестях почившего монарха,
Подумать вместе с тем и о себе.
И потому ту, что была сестрой,
Для нас, а ныне королеву,
Наследницу державного престола
Могучей и воинственной страны,
Мы, скажем так, с подавленным весельем,
Одним смеясь, другим рыдая глазом,
На тризне с шуткой и на свадьбе с плачем,
На равных взвесив радость, как и скорбь,
Решили взять нам в жены.
Мы не чинили вашей мудрости препятствий
Сколь совершенной, столь ценимой нами,
Способствовать удачному решенью
Этого дела. Всех благодарим!
Теперь же вот о чем:
Вы знаете, что юный Фортинбрас,
Невысоко ценя покой короны нашей
И рассчитав, что смерть родного брата
С собою похоронит нашу силу,
Посеяв смуту и мятеж среди датчан,
Раздор и запустенье в королевстве,
А также силы и своей не ощутив,
Не взвесив здраво в молодом запале
Все прибыли и риски сей войны,
Стал докучать нам, требуя возврата
Земель, потерянных его отцом,
И к брату нашему законно перешедших.
О нем довольно. Перейдем к делам
И цели нашего собранья.
В этом вот письме,
Мы пишем к королю норвежцев,
Дяде молодого Фортинбраса,
Бессильный и прикованный к постели,
Он вряд ли знает о намерениях юнца.
В письме мы просим, так как новобранцы,
И все войска мальчишки Фортинбраса,
Все ж носят имя подданных его,
И деньги на снабженье его армий
Берутся в королевском казначействе –
Остановить дальнейшее движенье
Племянника в таком опасном деле, как война!
И вот теперь мы посылаем вас,
Корнелий добрый, вас, бесстрашный Вольтиманд,
Привет тот передать норвежцам,
Подробно ограничив в сих статьях
Все ваши полномочия. Прощайте,
И пусть поспешность ваша подтвердит
Всю вашу верность долгу и короне.
КОРНЕЛИЙ И ВОЛЬТИМАНД. Как и во всем,
И в этом мы докажем – усердье наше исполнять свой долг.
КОРОЛЬ. Мы в этом не хотим и сомневаться.
От всего сердца – господа прощайте. (Вольтиманд и Корнелий уходят).
Теперь скажите вы, Лаэрт,
Что нового у вас?
Вы говорили о какой-то просьбе.
В чем она, Лаэрт?
И если ваша просьба к королю
Разумной будет, вы не расточите
Здесь слов напрасно.
О чем ты хочешь попросить, Лаэрт,
Что было б не моим подарком, а твоею просьбой?
Не больше голова, роднится разве сердцу,
Рука не более услужлива устам,
Чем Дании престол отцу Лаэрта.
Чего ты хочешь?
ЛАЭРТ. Мой грозный повелитель,
Прошу всемилостиво Вас позволить мне
Во Францию вернуться. Сколь охотно
Я прибыл в Данию, чтоб выполнить свой долг
И быть здесь на коронованье вашем,
С тем же жаром, признаюсь,
И теперь, когда исполнен долг,
Вновь к Франции все мысли и желанья
Мои с удвоенною силой обратились.
И я, склоняясь перед вашей волей,
Прошу дать разрешение уехать.
КОРОЛЬ. Вы получили позволение отца?
Что скажет нам Полоний?
ПОЛОНИЙ. Он, мой повелитель,
Докучной просьбою хоть и не сразу,
Но все же распахнул ворота позволенья,
Закрытые на кованый запор,
И, наконец, я приложил печать,
Пусть данного с трудом согласья
К его упорному желанью и мольбам.
Прошу вас, разрешите ему ехать.
КОРОЛЬ. В добрый час, Лаэрт!
Время твое и трать его – как хочешь.
И проявись во всем, что в тебе есть
Достойного и лучшего. Прощай!
Ну, а теперь, единокровный, наш родственник
И сын мой Гамлет...
ГАМЛЕТ. Чуть больше, чем родня,
И менее чем сын.
КОРОЛЬ. Как, все еще висят над вами тучи?
ГАМЛЕТ. О нет, милорд:
Я здесь под слишком ярким солнцем.
КОРОЛЕВА. Гамлет, сын,
Сбрось свой ночной наряд и пусть глаза твои
Теплее поглядят на датского монарха.
Не прячь свой взор и не ищи во прахе
Отца.
Ты должен знать, что по обыкновенью,
То, что живет, всегда стремится к смерти,
И переходит рано или поздно
Сквозь ледяной кристалл небытия
Дорогу в вечность.
ГАМЛЕТ. Да, мама, это все обыкновенно.
КОРОЛЕВА. А если так, то для чего ж
Тебе случившееся кажется упорно
Столь необычным?
ГАМЛЕТ. Кажется, миледи?
Нет, есть. Не знаю слово «кажется».
Ни черный плащ, сударыня, ни вздохи,
Ни слез река, текущая из глаз,
Ни грусть лица, совместно с остальными,
Явлениями скорби и печали
Не могут выразить моей души.
Они и в самом деле
Лишь кажутся,
Ведь столь легко все это
Сыграть сумеет всякий человек.
Но есть во мне и то, что превосходит
Всю видимую видимость вещей.
А слезы,
Они лишь украшенья,
Погремушки скорби.
КОРОЛЬ. Достойной похвалы чертой натуры
Являете вы траур по отце.
Но ваш отец, и в свой черед когда-то,
Ведь потерял же своего отца,
А тот все также, и так дале.
Оставшийся в живых обязан –
Свой долг сыновний выполнять,
И трауру и слезам предаваться
В течение отмеренного срока.
Но продолжать скорбеть без завершенья,
Это упрямство, блажь, черта
Не красящая взрослого мужчину.
Что этим явите вы?
Лишь непокорство небу, чересчур
Чувствительное сердце,
Дух нетерпеливый и ум,
Прогнавший мудрость. Это грех
Пред небом, грех перед усопшим,
Нелепый с точки разуменья грех.
В природе, нашей матери, обычна,
Как мы бы не скорбели, смерть отцов.
От первого покойника до ныне
Природа восклицала «Так должно!»
Мы просим сбросить, Гамлет,
Вас с свой души труды печали
И видеть в нас ожившего отца.
Пусть все узнают – всех вы ближе к трону!
Что я питаю к вам не меньшую любовь,
Чем та любовь, какую самый нежный
Отец испытывает к сыну.
Что ж до желания вернуться в Виттенберг,
Обратно в школу, нашего согласья
На это дать не можем.
И просим, так сказать, склоняем вас,
Остаться здесь на нашу радость
И утешение родительским глазам,
Как первый среди равных,
Наш племянник,
И сердцем нашим всем любимый сын.
КОРОЛЕВА. Пускай и мать твоя
Не потеряет просьб здесь понапрасну.
Прошу тебя, останься с нами, Гамлет,
Не езди в Виттенберг.
ГАМЛЕТ. Я всем готов повиноваться вам, миледи.
КОРОЛЬ. Вот и ответ, достойный принца,
Исполненный родительской любви.
Прекрасно, Гамлет, оставайся
Здесь в Дании в семье своей родной.
Пойдемте, королева. Гамлет тронул
Своим согласьем искренним меня.
И потому палить отныне пушкам!
И каждый раз, когда король датчан
Сегодня осушит заздравный кубок!
Пусть гром земной расскажет небесам
О нашей радости и к нам вернется эхом!
(Трубы. Все уходят, кроме Гамлета).
ГАМЛЕТ. О, если б эта груда вещества
Могла росой истаять, испариться.
Зачем, зачем Предвечный запретил
Само движенье к смерти, Боже!
Ничтожным стал весь мир передо мной,
Это покос, заросший лебедою.
Все, что настырно, грубо и мертво –
Владеет им. И до чего дойти!
Два месяца – как умер,
Нет, меньше двух… И что же?
Как Аполлон перед Сатиром,
Он был пред Клавдием.
Жену любил он так, что даже ветру
Касаться уст ее не позволял,
Земля и небо! О, зачем
Я это помню? Вешалась она
Ему на грудь, как будто жадность
Ее росла, чем больше пищи
Он ей давал. И вот в один лишь месяц…
Я думать не хочу… Непостоянство!
Вот имя тебе – женщина! Лишь месяц…
Еще не износились башмаки,
В которых ты стеня, как Ниобея,
За трупом шла… Мать… мама…
Нет, о боже, зверь был бы благодарнее!
Всего лишь через месяц, стать женою
Того, кто на отца, похож не более,
Чем я на Геркулеса. О торопливость зла!
Спешить с таким проворством
В постель кровосмешенья! Нет, не может,
Дорога эта вывести к добру!
Разбейся, сердце, замолчи…
Язык, ты – враг уму.
(Входят: Горацио, Марцелл и Бернардо).
ГОРАЦИО. Привет, тебе милорд!
ГАМЛЕТ. Рад видеть вас здоровым...
Горацио? Когда не врут глаза?!
ГОРАЦИО. Да, милорд, он самый
И добрый ваш слуга!
ГАМЛЕТ. Мой друг,
Я рад бы поменяться
С тобой названием.
Но, что прогнало вас
Из Виттенберга,
Горацио? Марцелл?!
МАРЦЕЛЛ. Я, сэр...
ГАМЛЕТ. Очень рад вас видеть. Здравствуйте, Бернардо!
Но, что, по правде, вас заставило приехать,
Горацио?
ГОРАЦИО. Безделие, милорд.
ГАМЛЕТ. Горацио, я не хочу об этом слышать,
Хотя б из уст и вашего врага.
Не оскорбляй мой слух, дружище, уверяя,
Что стал ты склонен к праздности.
Да, Эльсинор сейчас бурлит от дел!
Мы вас научим в миг,
Как пьянствовать здесь напролет ночами …
ГОРАЦИО. Милорд, я ехал,
Чтобы проститься с прахом вашего отца...
ГАМЛЕТ. Ну, нет, я попрошу без издевательств!
На свадьбу моей матери, ведь так?
ГОРАЦИО. О, да, милорд, все это…
Случилось очень быстро…
ГАМЛЕТ. Расчет, расчет, Горацио, расчет!
Еда, едва с поминок,
Пошла, хоть поостыв, на брачный стол.
Я б предпочел в раю затеять драку,
Чем снова пережить подобный день.
О, друг, Горацио! Отец мой…
Он, как живой, все так же предо мной!
ГОРАЦИО. Где, ваша честь?
ГАМЛЕТ. Перед глазами…
Смотрящими на дне моей души…
ГОРАЦИО. Я помню все, милорд...
То был король…
ГАМЛЕТ. Нет, человек…
И больше нам такого не увидеть...
ГОРАЦИО. Он был сегодня ночью.
ГАМЛЕТ. Был? Но… кто?
ГОРАЦИО. Король, милорд, отец ваш.
ГАМЛЕТ. Мой отец?
ГОРАЦИО. Остановите ваше удивление, и слушайте,
А эти господа, меня поправят…
ГАМЛЕТ. Начинай, Горацьо.
ГОРАЦИО. Две ночи кряду Бернард и Марцелл,
Неся дежурство в сумраке полночи,
Встречали вот что… Грозный часовой,
Одетый в латы, в боевом оружье,
Лицом, фигурой вылитый король,
Прошел сквозь них три раза тяжким шагом,
Смутив их ум и смелость. Не решаясь
С ним говорить солдаты, будто студень,
Стояли сердцем и душою онемев
И позже мне лишь сообщили эту тайну.
Я в третью ночь стал с ними на часах
И в тот же час, как подтверждали люди,
Явился призрак. Мои руки, сэр,
Похожи меньше сами на себя,
Чем ваш отец на то, что я увидел.
ГАМЛЕТ. Где это было?
МАРЦЕЛЛ. На дозорной башне.
ГАМЛЕТ. Вы говорили с ним?
ГОРАЦИО. Милорд, я попытался,
Но он молчал, угрюмо хмуря брови.
Лишь раз, мне показалось, голова
Его приподнялась, чтобы ответить,
Но закричал петух и, как бы вздрогнув,
Не поднимая глаз, ушло виденье,
И в тьме растаяло.
ГАМЛЕТ. Все это очень странно.
ГОРАЦИО. И так же истинно, как то, что я живу.
Милорд, мы посчитали нашим долгом
Вам рассказать все это.
ГАМЛЕТ. Так, друзья, спасибо…
Сегодня ночью
На башне вы несете караул?
ВСЕ ТРОЕ. Да, мы, милорд.
ГАМЛЕТ. Вы говорите, был он при оружье?
ВСЕ ТРОЕ. Как перед боем.
ГАМЛЕТ. С шлема до сапог?..
ВСЕ ТРОЕ. Закован в сталь.
ГАМЛЕТ. Лицо было в тени?..
ГОРАЦИО. О нет, милорд. Он поднимал забрало.
ГАМЛЕТ. Он был разгневан?
ГОРАЦИО. Нет, милорд, лицо скорей печальное, чем злое.
ГАМЛЕТ. Лицо багровое?
ГОРАЦИО. Нет, бледен, был как мел.
ГАМЛЕТ. Смотрел на вас в упор?
ГОРАЦИО. Все время.
ГАМЛЕТ. Жаль, что я там не был.
ГОРАЦИО. Вы б изумились.
ГАМЛЕТ. Может быть... И долго он бродил?
ГОРАЦИО. Не торопясь, я б досчитал до ста.
МАРЦЕЛЛ. Нет, дольше, принц…
БЕРНАРДО. Милорд, гораздо дольше…
ГОРАЦИО. Наверно так, но только не в ту ночь.
ГАМЛЕТ. И борода седая?
ГОРАЦИО. Как при жизни:
Сребристый соболь.
ГАМЛЕТ. Я пойду на стражу
Сегодня с вами. Может быть, придет...
ГОРАЦИО. Придет, я думаю…
ГАМЛЕТ. И если тот же будет…
Я говорю с ним, даже если ад
Разверзнется, потребовав молчанья.
Прошу вас всех – об этом обо всем –
Молчать и впредь, чтоб с вами ни случилось!
Коль будет нем язык – с меня награда.
Итак, прощайте. Я приду на башню
Как бьет одиннадцать…
ВСЕ. Мы слуги вам, милорд...
ГАМЛЕТ. Друзья, не слуги!
Господа, прощайте! (Уходят все, кроме Гамлета).
Отцовский призрак и в вооруженьи!
Здесь что-то скрыто… О, скорей бы ночь!
Молчи душа… явится преступленье…
Хоть всей землей засыпать – не помочь. (Зтм – затемнение/смена кадра).
Шут – Юлия Сарычева «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Лаэрт и Офелия, его сестра).
ЛАЭРТ. Багаж на корабле. Сестра, прощайте!
Когда попутный ветер предоставит
Сестре возможность написать родному брату,
Офелия, прошу вас, не стесняйтесь
И дайте знать, как здесь у вас дела.
ОФЕЛИЯ. Вы в этом сомневались?
ЛАЭРТ. Что ж до принца…
И этой легкомысленной любви…
Считайте это знаком этикета,
Игрою крови, ветреной фиалкой,
Что раньше срока лезет из под снега
На самом утре будущей весны.
Да, скороспелой, но недолговечной,
Хоть сладостной, но и непостоянной,
Минутным ароматом, развлеченьем,
Чарующим наш взор, но лишь на миг…
ОФЕЛИЯ. Не более?..
ЛАЭРТ. Считайте, что не боле.
Природа развиваясь прирастает
Не только крепостью костей и сухожилий.
По мере, как взметает этот храм,
Она растит и крепит – ум и душу.
Пусть Гамлет любит вас сейчас, пусть его сердце
Не знает лжи, обмана и проказ…
Но, помня об его высоком сане,
Вам следует его все ж избегать:
Он не хозяин для любви своей, не властен,
Как каждый смертный загребать кусок
Себе в тарелку, от его решенья
Зависит безопасность государств
И тысяч подданных, его свобода
Всегда от мнения зависеть будет «тела»,
Раз он его «глава».
Итак, разумно ему верить лишь настолько,
Насколько может он, согласно положенью,
Исполнить то, о чем он говорит.
Исполнить же, он сможет
Лишь то, за что вельможи королевства
Свой голос подадут; сестра, подумай,
Какой урон потерпит ваше имя,
Когда вы станете доверчиво внимать,
Его любовным песням, иль, что хуже,
И сердце, и рассудок потеряв,
Его мольбам уступите без брака
Бесценное сокровище свое.
О, бойтесь этого, любимая сестра,
И будьте же в тылу у увлеченья,
Подальше от желанья быстрых пуль.
И помните, сестра,
На свете даже добродетель
Не избежит ударов клеветы!
Открыть свои красы, хотя б луне,
Для мудрой девушки уже нескромно.
Еще в бутоне точит червь цветы весною
И на восходе жизни порча та
Особенно губительна. Итак,
Будь осторожна. Твой союзник страх,
Вернее не найдешь себе подруги.
Запомни – юность восстает
Против себя самой! себе на гибель!
ОФЕЛИЯ. Я сохраню все это в моем сердце.
И будь слова твои мне стражем и оградой,
Но будь, мой брат, и ты своим словам
Все так же верен. И не поступай
Как пастырь, что, указывая к небу,
Тернистый путь для паствы, сам идет
Цветастою дорогою повесы,
Усыпанной плодами наслаждений
И беззаботным легкомыслием, забыв
Про проповедь свою …
ЛАЭРТ. Сестра, спасибо,
Этого не бойтесь. Мне пора.
Однако вот и батюшка. (Входит Полоний).
Двойная благодать – повторное благословение.
Прибавим к нашему прощанию еще одно.
ПОЛОНИЙ. Вы здесь, еще Лаэрт!
И вам не стыдно? Скорее, ну-ка живо на корабль!
Соленый ветер
Сидит уж на плечах у парусов!
Вас ждут. Прими мое благословение.
И, вот что, запиши ты в памяти блокнот:
Что мыслишь, не болтай,
Не взвесив все – не действуй.
Будь щедр в словах с людьми,
Но не приемли фамильярность.
Друзей испытанных храни, как шпаги сталь,
Но не мозоль ладони,
Братаясь с каждым встречным-поперечным.
Не лезь в чужую драку, если все ж
Приперт к стене, сражайся тут уж храбро,
Чтобы твой враг запомнил твой удар.
Открой свой слух для всех,
Но говори с не всеми.
Сужденью каждого внимай,
Свое ж держи в тени.
Оденься дорого, настолько,
Насколько позволяет кошелек,
Но и без модных вычур.
Запомни дорого – не пестро.
Французы в этом понимают сверх всего.
Не занимай и не ссужай, давая деньги,
Рискуешь часто друга потерять
И их к тому ж…
А жизнь в кредит – к безденежью дорога.
Но вот, что главное: будь верен сам себе!
Как ночь сменяет день и это главный
Залог твой, что не изменишь другому.
Прощай. И пусть мое благословение
Как дождь над полем будет тем словам.
ЛАЭРТ. Милорд! Со всем смирением,
Прощайте.
ПОЛОНИЙ. В добрый путь,
Не терпит время. Слуги изождались.
ЛАЭРТ. Прощай, сестра, и помни хорошо,
Что я сказал.
ОФЕЛИЯ. Останется закрытым
В ларце души, а ключ бери с собой!
ЛАЭРТ. Прощайте. (Уходит).
ПОЛОНИЙ. О чем он с вами
Офелия, сейчас здесь говорил?
ОФЕЛИЯ. Позволите сказать, милорд – о принце,
О Гамлете.
ПОЛОНИЙ. Хорошая задумка. Поддержу.
Я тоже слышал будто бы принц Гамлет
Встречаться с вами стал наедине.
Но мало этого, и вы ведь стали щедры
И слишком милостивы на его свиданья.
И если это так, как мне сказали,
Меня же самого пытаясь уберечь,
То я скажу вам вот что: Вы забыли,
Как моей дочери прилично бы вести
Себя и, что под словом честь таится!
Давайте правду! Что там было между вами?
ОФЕЛИЯ. Последнее все время он, милорд,
Дарил мне много раз своего чувства
Свидетельства.
ПОЛОНИЙ. Свидетельства? Вот вздор!
Вы говорите, как наивная девчонка,
Идете в воду не умея плавать!
И вы готовы верить в эти «чувства»?
Приняв «свидетельства», как вы их нарекли?
ОФЕЛИЯ. Не знаю я, милорд, что мне и думать.
ПОЛОНИЙ. Постойте же, сейчас вас научу.
Считайте о себе, что вы – ребенок.
И это лишь позволит объяснить
Поступок ваш! Что смели вы принять
Сии свидетельства за чистую монету,
В то время, как она фальшива!
Цените подороже впредь себя.
Иначе, выражаясь по-людски,
Все это станет –
Свидетельством, что вы остались в дурах.
ОФЕЛИЯ. Милорд, он уверял меня в любви
И в самой честной форме.
ПОЛОНИЙ. Да, это точно форма и была.
Ну, продолжайте, продолжайте!
ОФЕЛИЯ. Милорд, он подтвердил мне речи,
Свои – всеми святыми.
ПОЛОНИЙ. Силки для вальдшнепов.
Когда горит в нас кровь,
Я знаю сам, поверь: как щедро
Душа ссылает клятвы на язык!
Не стоит принимать за гром зарницы,
От них есть свет, но не найти тепла.
И все ж они горят на мутном небе
Гораздо дольше, чем слова любви,
Что гаснут вмиг, являясь обещаньем,
В момент произнесения. Отныне,
Как подобает девушке, должны
Вы стать скупее на подобные свидания.
Не стоит прибегать на первый зов!
Что же до принца, верьте в том
Ему, что молод он и, что его свобода
Значительно здесь вашу превышает.
Прошу тебя, Офелия, не верь
Его словам: они не то, что слышат уши!
Другое, цвета алых простыней
Греха кровати, скрытые изящно
Благими помыслами – суть обман!
И в заключенье: просто я хочу,
Чтобы теперь и впредь, отныне!..
Вы не давали повод клевете,
Хоть на минуту задержавшись с принцем.
Смотрите же, таков вам мой приказ.
К себе ступай!
ОФЕЛИЯ. Отец, я повинуюсь. (Зтм).
Шут – Юлия Сарычева, Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Гамлет, Горацио и Марцелл).
ГАМЛЕТ. Пронизывает ветер до костей
Кусает, как цепной голодный Бобик.
ГОРАЦИО. Да, злой, холодный ветер.
ГАМЛЕТ. Сколько время?
ГОРАЦИО. Без малого двенадцать.
МАРЦЕЛЛ. Нет, колокол уже звонил полночь.
ГОРАЦИО. Да разве? Я не слышал. Значит близок
Тот час, в который бродит призрак. (Трубы, пушечные выстрелы).
Что это, милорд?
ГАМЛЕТ. Всего лишь шум
Ночного пиршества у короля.
Сегодня пьют и скачут там козлами.
Когда ж король вливает кубок с рейнским
Себе вовнутрь, труба, литавры
И пушка возвещают небесам,
Что у него в желудке прибавленье.
ГОРАЦИО. Это обычай?
ГАМЛЕТ. Нет, это – «обычай».
И хоть я здесь с рождения привык
К подобным развлеченьям, не мешало б
Его разрушить в прах, чем соблюдать.
Вся дикость эта –
Приносит тяжесть нашим головам,
Насмешки окультуренных соседей,
С востока, с запада, и с севера, и с юга,
И прозвище свиней и забулдыг
С рожденья к титулу датчанам добавляет.
И в самом деле, эта грязная молва
Все наши громкие деяния лишила
Самой основы уваженья к ним.
Так часто незаметное пятно,
Намек на слабость, крошечная клякса
В характере, в рождении, в привычках,
Способна навсегда во мненье большинства
Затмить все подвиги и добродетель,
Хоть вдесятеро славного героя.
Так, чтобы уничтожить хоть кого,
Достаточно пролить на нем чернила,
К позору человеков естества.
Всего одна частица зла
Из агнца делает козла.
(Появляется Призрак).
ГОРАЦИО. Смотрите, принц, смотрите, он идет!
ГАМЛЕТ. Святые, ангелы Господни, защитите!
Дух благородный ты или проклятый демон?
Несущий неба весть иль адский вихрь?
Коварны иль добры твои желанья?
Твой вид во мне взметнул столько вопросов,
Что я заговорю с тобой. Я буду
Тебя, отцом и государем называть!
О, Гамлет, мой король, ответь же мне!
Не дай мне сгинуть в тягостном незнанье!
Скажи мне, почему твой грозный прах,
Отпетый в церкви, в склепе погребенный,
Исторгнут из гранитных челюстей?
Разорван саван, мрачные доспехи
Тебя сковали с ног до головы,
И почему ты бродишь в лунном свете,
Ночь ужасом уродуя?! А мы,
Паяцы бытия, бесплодно в души
Пытаемся затиснуть наши мысли
О виденном! Скажи, зачем все это?
Для чего? И что нам делать? (Призрак манит Гамлета).
ГОРАЦИО. Он манит вас, чтоб вы пошли за ним,
Как будто хочет вам сказать что-то на ушко.
МАРЦЕЛЛ. Смотрите, как любезно
Он вас в укромный уголок зовет!
Но, не ходите!
ГОРАЦИО. Ни с места, принц!
ГАМЛЕТ. Раз он так хочет, я иду.
ГОРАЦИО. Остановитесь!
Ради всего святого, принц!
ГАМЛЕТ. Что мне бояться? Жизнь ценю
Я не дороже крошечной булавки.
А что же до бессмертия души,
Что сделает ей дух?! Он снова манит.
Иду за ним.
ГОРАЦИО. Милорд, остановитесь!
Заманит он в пучину, заведет
На высоту скалы, нависшею над бездной,
И там, приняв другой ужасный облик,
Лишит ваш разум силы!
Подумайте – ведь только высота,
Уже способна закружить любого,
Кто взгляд неосторожный устремит
С ее громады вниз на бездну моря,
Услышит рев его глубоко под собой!
ГАМЛЕТ. Зовет меня. Веди! Иду я следом!
МАРЦЕЛЛ. Милорд...
ГАМЛЕТ. Прочь руки!
ГОРАЦИО. Одумайтесь. Останьтесь! Мы не пустим…
ГАМЛЕТ. Это судьба пришла ко мне
И слабым жилам силу льва вверяет.
Он все еще зовет. Пустите руки!
Клянусь, я превращу любого в призрак,
Кто станет на пути моем! Вперед!
Веди зловещий дух! Иду я следом! (Призрак и Гамлет уходят).
ГОРАЦИО. Он в исступленье...
МАРЦЕЛЛ. Следуем за ним.
Нельзя сейчас повиноваться в этом принцу.
ГОРАЦИО. Идем. Но что все это значит?
МАРЦЕЛЛ. Запахло гнилью в датском трюме.
ГОРАЦИО. Небо да сохранит его.
МАРЦЕЛЛ. Нет, мы поможем тоже!
Скорее, поспешим за Гамлетом. (Зтм).
(Призрак и Гамлет).
ГАМЛЕТ. Куда ведешь? Я дальше не пойду.
Пора ответить. Нас никто не слышит.
ПРИЗРАК. Внимай.
ГАМЛЕТ. Да, слушаю.
ПРИЗРАК. Уж час почти настал,
Когда уйти я должен в адский пламень.
ГАМЛЕТ. Несчастный дух!
ПРИЗРАК. Меня ты не жалей,
Но слушай пристально все то, что я открою.
ГАМЛЕТ. О, начинай, мне некуда деваться.
ПРИЗРАК. Ты так же отомстишь, когда узнаешь.
ГАМЛЕТ. Но что?
ПРИЗРАК. Я твоего отца несчастный дух,
Я обречен, бродить без покаянья,
Ночную тьму терзая стоном и мольбой,
А днем в жестоком пламени подземном
Поститься за свершенные грехи,
Пока они не станут серым пеплом.
О, если бы мои уста имели право
Хоть толику тебе поведать адских бед!
То мой рассказ проборонил бы душу
Тебе навылет красным плугом бытия.
Твоя бы кровь покрылась коркой льда,
Глаза твои, подобно звездам,
Повылуплялись со своих орбит,
А волосы, на этой голове,
Подняло б дыбом игл у дикобраза.
Но вечность запрещает доверять
Изнеженным ушам земных созданий
Устройство мира за чертой судьбы...
Но, слушай, слушай, слушай!
О, если ты когда-нибудь любил отца
И если он тебе был дорог...
ГАМЛЕТ. Боже!
ПРИЗРАК. Отмсти за гнусное его убийство.
ГАМЛЕТ. Убийство?
ПРИЗРАК. Да, убийство из убийств,
Гнуснейшее, из всех, какие были.
И хоть любое злодеянье
Противно человечью естеству,
Оно в румяный стыд бросает самых гнусных
Убийц земли.
ГАМЛЕТ. О, расскажи, и мои крылья
Быстрее мысли, грезы, понесут
Этот обломок плоти к моей мести.
ПРИЗРАК. Я вижу, ты готов. И жирный плевел,
Отожранный на теплом Леты берегу,
Не смог бы усидеть на месте. Слушай, Гамлет!
Пустили басню, будто бы в саду,
Во сне, я был гадюкою ужален.
Так Дания покрылась сетью лжи…
Но знай, мой мальчик, сын, гадюка эта
Венчала чешую моей короной.
ГАМЛЕТ. О, боже, не зря душа металась, как в бреду!
Мой дядя?
ПРИЗРАК. Да, кровосмеситель,
Прелюбодей, лукавая скотина,
Умом, подарками, напором павиана
Мою жену увлек на брачный стол!
Как скрежетал зубами я! В каком
Жестоком исступленье я не плакал!
О, королева, мать, моя твердыня,
Мой крест и счастье, часть меня, я сам!
Легла в постель с клятвопреступным гадом.
Но, как нельзя заставить добродетель
И ангельским обличьем стать шалавой,
Так похоть, знай, не свяжут узы брака…
И рано или поздно свой навоз
Она сожрет. Но тише!..
Ветром утренним пахнуло. Довершу.
Когда я спал в саду после обеда
Твой дядя, подобравшийся как вор,
Мне в ухо влил проклятый сок из тиса,
Который с быстротой, что любит ртуть,
Свернул мне кровь, как молоко сжимает уксус,
В мгновенья ока дух мой умертвив.
Так, я лишен был жизни, трона, королевы...
Так, я из сна земного, без причастья,
Отправился на берег мертвых снов…
Таща с собою все грехи земные…
Предстал пред Тем, кому давать ответ
Всем суждено… Ужасно!..
О, ужас, ужас! Сын мой, отомсти!
О, если же в тебе еще осталась
Хоть капля жизни!., ты не допусти,
Чтобы короны датской колыбель,
Отныне стала койкою в борделе!
Но, как бы ты свой не направил гнев…
Не поднимай руки на королеву…
На мать… Пусть судят небеса
Ее и грудь ее пусть жалит –
Чертополох души. Прощай же!
Светляк сигналит, убавляя пламя…
Ненужное уж для костра зари.
Прощай, прощай, прощай!
Прощай… И помни обо мне. (Уходит).
ГАМЛЕТ. О воинство небес! О мать земля!
Чего еще? Или призвать и ад?
Фу! Тише, сердце, тише! Успокойся!
Держите ноги! Помнить о тебе?
Пока вот в этой голове томится память,
Я из ее блокнота перетру
Всю чушь, которою она была забита,
Все пестрые картинки бытия,
Любви и юности неопытной порывы
И твой приказ один в ней будет жить,
Как острый меч, лежащий средь пустыни,
Клянуся небом!
О, самая бесстыжая из женщин!
О, подлый, улыбающийся, льстец!
Где мой блокнот? Скорее записать,
Что улыбаться можно негодяю.
По крайней мере, в нашем «королевстве»…
Вот дядя, вы записаны. Смотрите!
Теперь, изо всех слов на языке
Я выбираю эти:
Прощай, прощай, и помни обо мне!
Клянусь! (Горацио и Марцелл за сценой: «Милорд!» и т.п. Входят: Горацио и Марцелл).
МАРЦЕЛЛ. Принц Гамлет!
ГОРАЦИО. Храни Вас небо!
ГАМЛЕТ. И да будет так.
МАРЦЕЛЛ. Илло, хо-хо, милорд!
ГАМЛЕТ. Илло, кулик, сюда!
МАРЦЕЛЛ. Что было принц?
ГОРАЦИО. Есть новости у Вас?
ГАМЛЕТ. О, да, чудесные!
ГОРАЦИО. О, добрый принц, скажите…
ГАМЛЕТ. Нет, вы расскажете другим.
ГОРАЦИО. Клянусь хранить молчанье!
МАРЦЕЛЛ. Милорд, я также.
ГАМЛЕТ. Но что сказать об этом?
Что может сердце человека знать?
Вы будете молчать?
ГОРАЦИО. МАРЦЕЛЛ. Клянемся, принц.
ГАМЛЕТ. Нет в Дании такого негодяя,
Который тварью не был бы при том.
ГОРАЦИО. Не нужно, сэр, допрашивать могилы,
Чтобы сказать нам это.
ГАМЛЕТ. Да, увы, конечно, так.
Ну, что ж друзья, пожмем друг другу руки,
Без лишних слов, и разойдемся по домам.
Вернитесь к своим занятьям и мечтам,
У каждого они свои сегодня,
Что ж до моей несчастной оболочки,
Она идет молиться о душе.
ГОРАЦИО. Это вихрь бессвязных слов, милорд.
ГАМЛЕТ. Из самой сути сердца сожалею,
Что я обидел вас, да, слово чести,
Из самой его сокровенной глубины.
ГОРАЦИО. Тут нет обиды, сэр.
ГАМЛЕТ. Нет, есть,
Блаженным Патриком Горацио клянусь,
И крупного размера. Что ж до духа
Ручаюсь вам, он честный малый.
Насчет же вашего желания узнать,
Что было между нами, как-нибудь
Его уж пересильте. А теперь, друзья,
Раз вы друзья, ученые и войны,
Исполните одно мое желанье.
ГОРАЦИО. Что надо делать, сэр? Исполним.
ГАМЛЕТ. Никому
Не доверяйте то, что было
Сегодня ночью.
ГОРАЦИО. МАРЦЕЛЛ. Милорд, мы не расскажем.
ГАМЛЕТ. Нет, поклянитесь.
ГОРАЦИО. Я клянусь, молчать.
МАРЦЕЛЛ. Я тоже.
ГАМЛЕТ. Поклянитесь на мече.
МАРЦЕЛЛ. Мы поклялись...
ГАМЛЕТ. Нет на мече...
ПРИЗРАК. Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Ага, сапер!
Ты вторишь, старина?
Ну, слышите, что говорят из преисподней!
Клянитесь же!
ГОРАЦИО. Объясните нам, милорд,
В чем клясться…
ГАМЛЕТ. Никогда не говорить о том, что вы видели,
Клянитесь на мече!
ПРИЗРАК. (под сценой). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Hic et ubique? Здесь и везде?!
А ну-ка, сменим место. Господа,
Скорей сюда вот меч, кладите руки.
Клянитесь никогда не говорить
О том, что слышали.
ПРИЗРАК. (под сценой). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Отменно, старый крот! Ты роешь быстро?
Достойный землекоп! Еще раз сменим место,
За мной, друзья!
ГОРАЦИО. О, день и ночь,
Как удивительно и странно!
ГАМЛЕТ. Вот потому его и принимайте,
Как странника. На небе и земле
Есть много больше штук,
Горацио, чем в ваших старых книгах.
Идите же сюда! Теперь еще раз,
Клянитесь, – и да сохранит вас Бог!
Как бы ни странно, как необычайно
Ни стал вести себя я… Очень скоро,
Возможно, я завою соловьем…
Клянитесь, что, увидев нас тогда,
Не сложите вы руки лицемерно,
Не покачаете разумной головой
И не пророните «да, да, ну, да, мы знаем...»,
Или «могли бы знать, когда бы невтерпеж...»,
Или «ну, если пожелали бы сказали...»,
Или «есть люди, если б было им сказать...»,
Или другим многозначительным намеком
Вы не покажете, что знали обо мне!
Пусть милосердие Господне, благодать,
Поможет вам в тот трудный час,
Клянитесь!
ПРИЗРАК. (за сценой). Клянитесь!
ГАМЛЕТ. Угомонись неугомонный!
Итак, друзья, я отдаю вам сам себя.
И все что в силах, Гамлета, бедняги,
Все, чем он сможет доказать вам,
Свое признанье дружбу и любовь,
Явится миру, если будет Божья воля.
Идемте в замок. Помните, слова
Отныне на губах у вас замкнуты!
Век вывихнут... Проклятье этих лет,
Что я вправлять его родился здесь на свет.
Теперь за мной, идемте! (Зтм).
Офелия – Екатерина Нефедова, Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Входят: Полоний и Рейнальдо).
ПОЛОНИЙ. Отдайте ему деньги, вот и письма,
Рейнальдо.
РЕЙНАЛЬДО. Хорошо, милорд.
ПОЛОНИЙ. Теперь еще… вы мудро поступите,
Если еще до самой встречи с ним,
Расспросите людей о поведенье
Его, делах и мнении о нем.
РЕЙНАЛЬДО. Милорд, я так хотел и сделать!
ПОЛОНИЙ. Черт возьми, отлично сказано,
Отлично! И еще прибавьте…
«Его немного знаю,
Но может быть неточно, не вполне…
И если он… тот самый…
Что необуздан и еще кой что…
За ним водилось…»
Здесь вы взведете небылицы,
Какие вам тогда на ум придут,
Но все же –
В пределах разума, чтоб честь не пострадала.
Обычные грешки, без перебора,
Что нам дарит и юность, и вино.
РЕЙНАЛЬДО. Игра, милорд, на деньги?
ПОЛОНИЙ. Да,
Пирушки, кутежи, дуэли, брань,
С беспутными девицами общенье –
Вот это все туда.
РЕЙНАЛЬДО. Милорд, но это запятнает его честь.
ПОЛОНИЙ. Поверьте мне, нисколько.
Ведь вы смягчите эти обвиненья.
Не надо возводить вам клеветы
И всенародно обвинять его в разврате,
Не это я хотел. А вы скажите
О них легко и осторожно –
Они ошибки – суть, издержки вольной жизни!
Души горячей вспышки, буйство крови,
Короче, то, в чем согрешил любой.
РЕЙНАЛЬДО. Тогда?..
ПОЛОНИЙ. Когда вы это все зачтете?
РЕЙНАЛЬДО. Да, милорд, хотелось бы мне знать...
ПОЛОНИЙ. Да, черт возьми, сэр,
Вот к чему веду я.
Когда слегка вы загрязните его честь,
Как запылился б изумруд в огранке,
Ваш собеседник, если замечал
За этим парнем что-нибудь такое,
Прервет, будьте уверены, ваш спич
Вот так примерно:
«Мой добрый сэр»,
Или еще так вот:
«О, мой друг»,
Или уж просто:
«Джентльмен»,
В зависимости от его происхожденья…
РЕЙНАЛЬДО. Понял вас, милорд.
ПОЛОНИЙ. А там он сделает вот это –
Скажет... Что бишь я?
Клянуся мессой, собирался...
На чем остановились?..
РЕЙНАЛЬДО. «Прервет мою он речь …»
ПОЛОНИЙ. Да, да, я вспомнил!
Да, черт возьми! и скажет «Я слыхал,
Я помню, видел, знаю,
Сам там был, наверно,
И в его адрес что-либо из обвинений подтвердит.
Увидите вы сами, как на муху лжи
Клюют сазаны правды.
Так вот, мы не последние глупцы
И обходя, косой дорогой шар пуская,
Тем раньше попадаем точно в цель
И по кривой – известия прямые получаем.
Вы поняли меня, теперь,
Не правда, ль?
РЕЙНАЛЬДО. Да, сэр.
ПОЛОНИЙ. Будьте здоровы. Храни вас бог!
РЕЙНАЛЬДО. Милорд наш добрый!
ПОЛОНИЙ. Понаблюдайте, без огласки…
РЕЙНАЛЬДО. Все исполню, сэр.
ПОЛОНИЙ. И пусть там хорошенько «побренчит»!
Сынок…
РЕЙНАЛЬДО. О да, милорд.
ПОЛОНИЙ. Прощайте. (Рейнальдо уходит. Входит Офелия).
Офелия, что с вами? Что случилось?
ОФЕЛИЯ. О, господи, милорд! Я вся дрожу!
ПОЛОНИЙ. Да от чего, помилуй бог?
ОФЕЛИЯ. Я шила, сидя в комнате, вдруг Гамлет
В распахнутом камзоле и без шляпы,
В чулках спустившихся до самых щиколоток,
Забрызганный в грязи, такой же бледный,
Как самая его рубашка,
Стуча в буквальном смысле коленом о колено
И глядя жалостно, как только смотрят
Из ада беглецы, явился предо мной.
ПОЛОНИЙ. Он спятил от любви к тебе?
ОФЕЛИЯ. Милорд, не знаю,
Но, говоря по правде,
Боюсь, что в этом вся причина.
ПОЛОНИЙ. Что же он сказал?
ОФЕЛИЯ. Сжал крепко мне запястье,
Потом назад немного отступив,
Другую руку приложил ко лбу,
Как смотрят в горизонт или, как будто
Художник, что писать хотел с меня портрет,
Уставился в меня и долго-долго
Смотрел вот так…
И, наконец, слегка потряс мне руку,
Вот так кивнул мне трижды головой
И вдруг вздохнул так жалостно, глубоко,
Как если б с этим вздохом навсегда,
Его душа покинуть тело собиралась.
Затем он выпустил меня, не отрывая взгляда
Попятился назад, на ощупь, крадучись,
Все также глядя на меня, он вышел в двери.
ПОЛОНИЙ. Скорей, скорей! идем со мною к королю.
Это самая настоящая любовь, которая благодаря своим бурным свойствам сама себя и губит, побуждая волю человека к отчаянным поступкам, как, впрочем, и любая другая из существующих и поражающих нас страстей под небесами.
Мне очень жаль. Быть может,
Вы были слишком с ним строги за эти дни?
ОФЕЛИЯ. Нет, мой милорд.
Но, помня вашу волю,
Я запретила его письма принимать
И приходить ко мне…
ПОЛОНИЙ. От этого он спятил...
Мне жаль, что я судил о нем так легковесно.
Старость так же безрассудна, как и молодость, только последней не хватает осторожности, первой же доверия.
Я полагал, что он играл с тобой,
Чтоб погубить… Напрасно!
Пойдем же к королю!
Об этом надо сообщить как можно раньше!
Пока, вслед за печальными мечтами,
Печальные деянья не пришли.
Здесь безопасней все открыть,
Идем же! (Уходят).
Офелия – Екатерина Нефедова, Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Трубы. Король, королева, Розенкранц, Гильденштерн и др).
КОРОЛЬ. Привет вам, Розенкранц и Гильденштерн!
Не только лишь желанье повидать
Вас, но и необходимость в вашей службе,
Заставили нас посылать за вами.
Вы, верно, слышали уже,
О том печальном, странном превращенье…
Так изменившем Гамлета.
Действительно, иначе не назвать,
Когда природа внешняя и та, что изнутри,
Так сильно вывернулись на свою изнанку.
Понятно нам и то, что смерть отца
Могла служить причиною шатанья
Его душевных сил, потерей стержня,
Опоры жизненного восприятья…
Но здесь таится нечто и еще.
Чего пока понять мы все не в силах.
И потому я вас, его друзей,
С кем вырос он и близок был так долго,
Прошу остаться здесь и нам помочь.
Втянуть его в былой круговорот
Веселых развлечений молодежи,
Словом, всего, что отличает
Дела повес от храпа стариков!
И может быть, при случае, узнать…
Мельком, без пристальных расспросов, подозрений…
Нет ли средь дум его чего такого,
Незнаемого нами, и что мы,
Возможно, помогли бы излечить,…
Когда бы это стало нам известным.
КОРОЛЕВА. Он столько нам рассказывал о вас,
Что вряд ли у кого друзья вернее в целом свете,
Чем вы у принца, джентльмены.
Когда бы вы смогли помочь нам разобраться,
Оставшись при дворе, пойдя надежде нашей
По встречному пути и увенчав ее успехом,
За все, что сделано, вас королевская награда ждет.
РОЗЕНКРАНЦ. Просьба монарха равна его приказу.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Мы, сей же час, готовы приступить
К тому, что требуется...
КОРОЛЬ. Благодарю, друзья.
КОРОЛЕВА. Спасибо, Розенкранц и Гильденштерн!
Прошу сегодня же вас посетить –
Несчастного измученного сына. (К свите).
Отведите этих джентльменов туда, где находится Гамлет.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Да ниспошлют нам небеса возможность
Быть, как приятными, так и полезными ему!
КОРОЛЕВА. Аминь! (Уходят Розенкранц, Гильденштерн и несколько человек из свиты. Входит Полоний).
ПОЛОНИЙ. Мой король, из Норвегии вернулись послы с радостными вестями.
КОРОЛЬ. Ты был всегда отцом благих вестей.
ПОЛОНИЙ. Да, мой государь? Тогда узнайте,
Что долг мой и душа принадлежат двоим:
Всевышнему и королю. И вот, что я сказать обязан:
Или мой мозг уж не способен гнаться по следам,
Как было прежде, за политикой-лисицей,
Или мной найдена пружина безумья Гамлета.
КОРОЛЬ. Что?! расскажи об этом!
Я жажду знать все-все! до мелочей!
ПОЛОНИЙ. Я Вас прошу принять послов сперва,
А мой рассказ тогда пусть будет, мой король,
Корзиной фруктов в окончаньи пира.
КОРОЛЬ. Веди их к нам. (Полоний уходит).
Он мне сказал, Гертруда, что открыл
Причину и источник Гамлета болезни...
КОРОЛЕВА. Боюсь, что главная причина та же: смерть отца
И наш поспешный, слишком уж поспешный брак...
КОРОЛЬ. Увидим. Его мы испытаем. (Входят: Полоний, Вольтиманд и Корнелий).
Привет, мой вам Корнелий, Вольтиманд!
Что привезли вы нам от брата, короля
Норвежского?
ВОЛЬТИМАНД. Самый искренний ответ на ваши приветствия и пожелания.
С первых наших слов
Король послал приказ об остановке
Набора в войско Фортинбраса,
Который, как он раньше полагал,
Приготовлялся для военных действий в Польше.
Но пристально еще раз поглядев,
Норвежец сам увидел здесь угрозу
Короне вашей – сразу потому
Встал на сторону мира и закона.
Признаемся от нас не скрылся
Гнев короля!..
«Что, пользуясь его болезнью и летами»!
«Племянник, с помощью обмана, замышлял
Дела равно опасные и для его короны»!
Дальше больше:
Фортинбрас получает выговор, дает клятву перед королем никогда больше не поднимать оружия против вашего величества. Ему назначают три тысячи крон ежегодного дохода и дают поручение использовать уже набранных им головорезов против Польши. Здесь же просьба норвежского короля к вашему величеству, милостиво разрешить пропуск через датские владения отрядам Фортинбраса, отправляющимся, как он заверяет, воевать с польским королем, под абсолютные гарантии норвежского двора соблюдения безопасности датских жителей и сохранения порядка по всему пути следования норвежской армии…
КОРОЛЬ. Нас устроит это.
Как только будет время поудобней
Для размышлений и подобных дел,
Мы перечтем внимательней посланье
Норвежца, придумаем ответ
И поразмыслим все об этом деле.
Пока же, от души благодарю
За сделанную хорошо работу,
Ступайте отдыхать! Сегодня в полночь
Мы выпьем в честь нам преданных друзей!
Милости просим в Данию родную! (Вольтиманд и Корнелий уходят).
ПОЛОНИЙ. Раз это дело так счастливо решено,
Позволят, мой король и королева,
Не рассуждать мне о величие двора,
О долге, что есть день, что ночь,
И то, что время есть и завтра – время,
И значит по пустому занимать
Монарший слух – и тратить ночь, и день, и время,
Поэтому, раз краткость – есть душа
Ума, а длинноречие его – лишь тело,
Внешняя одежда, я буду краток.
Сын ваш Гамлет – безумен.
Ибо, это я называю безумием.
Ибо, если выяснять, что есть безумие,
То в чем же оно и заключается, как не в том, чтобы быть безумным?
То есть не об этом речь…
КОРОЛЕВА. Одежды меньше – больше дела.
ПОЛОНИЙ. Госпожа,
Клянусь, я гол совершенно.
То, что он сошел с ума – правда,
Правда также и, что жаль это, но и жаль, что это правда.
Дурацкий каламбур! Прошу прощенья.
Расстанусь с ним, чтоб дело рассказать,
Итак, уговоримся в том, что сумасшедший.
Но главное ведь знать нам отчего?
Найти причину этого настроя,
Или, еще точней сказать,
Причину этого расстроя,
Ибо этот расстрой,
Неизбежно нас всех расстраивает.
И вот, что нужно сделать, вот вам суть,
Размыслите сами:
У меня дочь.
Она есть у меня.
Пока она моя,
Она из чувства долга, воспитанья
И послушанья пред своим отцом,
Теперь – смотрите! –
Вот что мне дала.
Теперь вы сопоставьте все здесь сами
И вынесите утвердительный вердикт. (Читает).
«Светлонебесной, ангелу души моей, бесконечно любимой Офелии», – это плохое выражение, пошлое выражение, «бесконечно любимой» – простецкое выражение. Но, вы дальше прочтите! Вот: «...носить на прекрасной белой Вашей груди эти...» и т. д.
КОРОЛЕВА. Это от Гамлета?
ПОЛОНИЙ. Ваше величество, потерпите немного.
Я в точности все передам сейчас. (Читает).
«Что звезды горят – сомневайся,
Что солнце кружит – проверь,
Что правда не лжет – докопайся!
Но, что я люблю, поверь.
Я плохо стихом владею.
Я вздохов не втисну в строку.
Но то, что любить умею,
Поверь этому вот листку…
Прощай.
Всегда твой, свет души моей, пока эта ржавая машина еще двигается,
Гамлет». Вот это вот,
В покорности своей,
И принесла мне дочь моя сегодня.
Пересказав подробно все признанья
И как он объяснялся ей в любви.
КОРОЛЕВА. Но как же приняла она его признания?
ПОЛОНИЙ. На что похож я?
КОРОЛЬ. На человека бесхитростного и уважаемого.
ПОЛОНИЙ. Я рад остаться таковым и впредь.
Но, что бы вы думали обо мне,
Если бы я, глядя на это жаркое пламя,
А ведь я заметил это все гораздо ранее дочерних признаний,
Что подумал бы, мой добрый король,
И вы, моя благочестивая королева,
Если бы я, закрыв глаза,
Стал письменным столом для их любовных записок?!
Если бы я был записной книжкой для этой любви?!
Или прикинулся бы старым дурнем, который ничего не знает?!
Что бы вы подумали тогда обо мне?
Нет, я сразу взял быка за рога –
Я прямо сказал моей молодой сударыне –
Я сказал ей:
«Принц Гамлет – принц,
Он не твоей орбиты.
Это не должно быть!
Этого не может быть!
Его не будет».
И, затем, приказал ей запереться на ключ от его визитов,
Не допускать ни его посыльных,
Не принимать ни его подарков...
После чего, вкусив плоды моих советов,
Она послушалась, а он, отвергнутый,
Между нами говоря, в двух словах,
Затосковал,
Потом потерял аппетит,
Затем лишился сна,
Тут и ослабел,
Тут и впал в психическое расстройство,
И так по нисходящей залез, наконец, в то безумие, которое так нам теперь хорошо известно.
КОРОЛЬ. Считаете, что так?
КОРОЛЕВА. Такое может быть…
ПОЛОНИЙ. Когда-нибудь бывало ль,
Спрошу я вас,
Чтоб я сказал «что так»,
А вправду было по иному?
КОРОЛЬ. Не знаю таких примеров.
ПОЛОНИЙ. Разрубите меня пополам, отнимите у меня ту половину, что мне дороже, Если это будет по-другому.
Когда у меня есть возможность
Докопаться до правды,
Я всегда ее откопаю!
Даже если шахту придется рыть до центра земли.
КОРОЛЬ. Как бы нам теперь вырыть ее поглубже?
ПОЛОНИЙ. Принц любит здесь часами погулять…
Здесь на задворках трона… в вестибюле…
КОРОЛЕВА. Да, это правда.
ПОЛОНИЙ. Вот в такой момент,
Я и подброшу к нему дочь мою «случайно».
Мы станем за коврами у стены
И лично засвидетельствуем встречу!
И если Гамлетом тут движет не любовь,
И он недужит по другой какой причине,
Пишите старика, меня, в отставку –
В деревню, в фермеры,
В земледельцы,
Во владельцы гужевого транспорта, занимающегося частным извозом!
КОРОЛЬ. Испробуем твой метод. (Входит Гамлет, с книгой).
КОРОЛЕВА. Смотрите, как печально он идет!
Читает… Бедный, бедный…
ПОЛОНИЙ. Идите же, прошу вас,
Я займусь им. Мне лучше одному… (Король и королева уходят).
Как поживает принц? мой добрый Гамлет?
ГАМЛЕТ. Отменно, слава Богу.
ПОЛОНИЙ. Вы, милорд, меня не узнаете?
ГАМЛЕТ. Нет, узнал. Вы, вы… торговец рыбой. (им. ввиду душеторговец).
ПОЛОНИЙ. Нет, что вы, принц!
ГАМЛЕТ. Тогда бы я хотел…
Чтобы вы были так же честны.
ПОЛОНИЙ. Честны?
ГАМЛЕТ. Да, сэр. Быть честным в наше время –
Быть одиночкой среди тысяч…
ПОЛОНИЙ. Это очень верно, милорд.
ГАМЛЕТ. Да и как иначе?
Раз даже солнце в трупе кобеля
Плодит червей,
Притом являясь благом… у вас дочка?
ПОЛОНИЙ. О да, милорд!
ГАМЛЕТ. Так не пускайте,
Ее гулять на солнце! Может понести…
Глядите, в оба, старик.
ПОЛОНИЙ. (в сторону). Что скажете на это?
Все вертится вокруг моей же дочки.
Однако, он ведь не узнал меня,
Назвал торговцем рыбой…
Он далеко зашел. А ведь, по правде
И я юнцом с ума сходил, все от любви.
Попробую-ка снова.
Что вы, милорд, читаете?
ГАМЛЕТ. Слова, слова, слова.
ПОЛОНИЙ. А в чем там суть, милорд?
ГАМЛЕТ. Между чем и кем?
ПОЛОНИЙ. Хочу сказать я –
Содержание того, что вы читаете, милорд.
ГАМЛЕТ. Да, клевета все, сэр. Болтун-писатель
Твердит упрямо, что у стариков
Седые бороды, что лица их, как смятая бумага,
И, что из глаз у них сочится тухлый клей.
Что совершенно нет у них ума,
Что слабы ляжки. Право, сэр,
Хотя всему здесь верю
Я полностью и ото всей души,
Но кажется мне это мало честным,
Ибо, мой друг, вы будете и сами,
Как я стары, когда, подобно раку,
Попятите года свои, «назад»…
ПОЛОНИЙ. Хоть это и безумие,
Но рассудительное.
Не уйти ли вам, милорд,
Со сквозняка?
ГАМЛЕТ. Со сквозняка?.. В могилу?
ПОЛОНИЙ. (в сторону). Да, вот уж действительно уйти со сквозняка!
Как хороши его ответы!
Безумие способно метко отвечать…
Так метко,
Как и не снилось здравому уму.
Теперь его оставлю…
А там придумаю, как с дочкой повстречать...
Милорд!
Покорнейше прошу позволить удалиться.
ГАМЛЕТ. Я не имею, сэр, увы, иного дать вам,
С чем я расстался бы вернее и охотней,
Конечно кроме моей жизни,
Кроме моей жизни,
Кроме моей жизни.
ПОЛОНИЙ. Будьте здоровы, принц.
ГАМЛЕТ. О, эти длиннословно-старые ослы! (Входят: Розенкранц и Гильденштерн).
ПОЛОНИЙ. Вы ищете милорда? Здесь он.
РОЗЕНКРАНЦ. Благослови вас бог! (Полоний уходит).
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Высокочтимый принц!
РОЗЕНКРАНЦ. Дражайший принц!
ГАМЛЕТ. А, добрые друзья!
Ну, как ты, Гильденштерн?
Что, Розенкранц?!
Как поживаете, ребята?
РОЗЕНКРАНЦ. Как наименьшие из всех детей земли.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. И счастливы уж тем,
Что счастье не в избытке,
На шутовском Фортуны колпаке
Не мы первейший колокольчик.
ГАМЛЕТ. Но ведь и не ее каблук?
РОЗЕНКРАНЦ. Ни то, ни се, милорд.
ГАМЛЕТ. Ага! Так вы прохлаждаетесь в самом ее пупке?
Центре всех милостей!
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Честное слово, мы завсегдатаи...
ГАМЛЕТ. Стыдливых прелестей Фортуны?
Что есть, то есть – она распутница.
Что нового?
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, кроме того,
Что мир стал, будто бы честнее,
Ничего.
ГАМЛЕТ. О, да! И значит – Страшный суд не за горами.
Но ваша новость старовата… и
Далека от правды наших дел...
Позвольте же узнать
Чем, мои славные друзья,
Вы обозлили так Фортуну,
Что вас она сюда заслала,
В тюрьму?
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Милорд! В тюрьму?..
ГАМЛЕТ. Да. Дания – тюрьма.
РОЗЕНКРАНЦ. Но и весь мир тогда …
ГАМЛЕТ. Тюрьма. Тюрьма! и вне сомнений! –
В нем столько казематов, камер, кандалов,
Судилищ, плах, орудий истязанья!
Но только Дания-старушка все равно –
Всех хуже среди них… Как так?
А так вот…
Свалка и тюрьма одновременно.
РОЗЕНКРАНЦ. Мы так не думаем, милорд...
ГАМЛЕТ. Тогда для вас и мир весь не тюрьма.
Ведь нету ничего хорошего-плохого,
То и другое только в нашей голове?..
По мне же мир – тюрьма. Не будем спорить.
РОЗЕНКРАНЦ. Принц, честолюбье сделало его тюрьмой
И потому душе он вашей слишком тесен.
ГАМЛЕТ. Боже,
Да я готов сидеть внутри ореха
И мнить себя, притом, царем вселенной,
Лишь только б прекратился мой кошмар.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Вот эти сны и будит честолюбье.
Суть честолюбья – только тень от сна.
ГАМЛЕТ. А сон…
Разве не тень?
РОЗЕНКРАНЦ. О да, милорд!
Честолюбье легче воздуха настолько,
Что и само оно – тень тени.
ГАМЛЕТ. В таком случае тяжелее воздуха у нас только нищие, а наши благочестивые порфироноснотяжелодержавные монархи и сильно-обвесистые регалиями прославленнодушные герои – только тени этих нищих. А что, как не прогуляться нам ко двору? Я, честно говоря, рассуждать уже тяжело не в силах.
РОЗЕНКРАНЦ. ГИЛЬДЕНШТЕРН. Мы слуги ваши, принц.
ГАМЛЕТ. Не то, не то...
Равнять вас с остальными не желаю,
Ибо служат они мне все очень плохо, знаете как?.. Ну, просто из рук вон как плохо! Вот как. А что вы делаете здесь в Эльсиноре? Ну, по дружбе, на ушко…
РОЗЕНКРАНЦ. Мы вас пришли проведать…
ГИЛЬДЕНШТЕРН. У нас другого не было желанья...
ГАМЛЕТ. Я – голодранец, щедрая душа
Моя бедна совсем, в полпенни весом,
И все же я, друзья, благодарю!
Вас значит, точно не позвали?
Вы сами захотели меня видеть?
Приказ души вы выполняли,
Более ничей? Ну, только честно.
Говорите!
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Что, милорд?
ГАМЛЕТ. Чего хотите,
Только по делу. За вами посылали?
Ваши взгляды признают,
Что ваша скромность не позволит –
Наврать так грубо.
Ведь добрый наш король
И добрая, не меньше, королева –
За вами посылали? Ну!
РОЗЕНКРАНЦ. Зачем, милорд?
ГАМЛЕТ. Об этом вы мне и скажите! Ну же!
Я заклинаю вас правами прежней дружбы,
Горячей кровью, не успевшей поостыть,
Обетами любви и всеми прочими высокими дарами,
Которыми заклял бы вас любой,
Будь он меня искусней и щедрее,
Скажите прямо – посылали или нет?
РОЗЕНКРАНЦ. Что скажете?..
ГАМЛЕТ. Ну, я не прогадал.
Вы любите меня сильнее тайны?!
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Милорд, за нами посылали!
РОЗЕНКРАНЦ. Это так!
ГАМЛЕТ. Не надо дальше. Сам скажу – зачем.
Я облегчу вам ваше положенье.
И перышком не запершит, не полиняет
Присяга ваша королеве-королю!
Совсем недавно…
И почему не знаю даже сам…
Я растерял всю прежнюю веселость.
Забросил все дела и развлеченья.
Мне стало тяжело… Так тяжело,
Что эта вся цветущая земля,
Мне показалась вдруг скалистым мысом.
Вот этот распрекрасный балдахин,
Взгляните!.. Вот!.. Вот эта вот фата,
Расшитая лучом мильярда звезд!..
Проштопанная золотой иглою солнца!..
Мне видится теперь лишь суммой дыма,
Вонючих смрадных газов и паров.
Чего уж там! Прекрасен человек!
Как полн он благородных помышлений!
Как щедр в талантах, как вольнолюбив!
Как близок образом Тому, кто его сделал!
Как, точно, – ангелом бывает иногда!
Венец творенья! Образец живого!
Однако, что мне эта «сущность»
Квинтэссенция которой прах?
Осадок всех четырех субстанций,
Выпавший хлопьями...
Нет. Радостей не нахожу с людьми.
Ни среди женщин, ни среди мужчин...
Впрочем, улыбка ваша то же говорит.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, такого не было и в мыслях!
ГАМЛЕТ. Зачем же было ржать, когда сказал,
Что «радостей с людьми не нахожу»?..
РОЗЕНКРАНЦ. Я думал, о, милорд…
Что если это так, то, что за встречу
У вас получит «банда» мимов и шутов?!
Мы обогнали их бродячие телеги.
Они «спешат» сюда со всем своим балаганом...
ГАМЛЕТ. Тот, кто представит короля – желанный гость!
Его величество получит по заслугам.
Бродячий рыцарь пустит в дело меч
И щит из кожи. Даром не вздохнет
Влюбленный. Меланхолик улыбнется.
Заставит комик надорвать пупки,
Свободно выльет слезы героиня,
Как ни хромал бы белый стих. Что за актеры?
РОЗЕНКРАНЦ. Принц, именно они
Не раз вас потешали представленьем,
Как раз те самые, столичные шуты!
ГАМЛЕТ. Почему же они теперь странствуют?
Сидеть на месте было им вдвойне
Полезнее – для славы и кармана.
РОЗЕНКРАНЦ. Я смею предположить, что отсутствие возможности им играть в столице стало результатом последних перемен.
ГАМЛЕТ. Они все так же признаны как были?
Такие же аншлаги?
РОЗЕНКРАНЦ. Нет, милорд,
И близко нет.
ГАМЛЕТ. Как так? Таланты проржавели?
РОЗЕНКРАНЦ. Нет, сталь все та же, но явился, сэр,
Большой крикливый выводок младенцев,
От их пискни замлел теперь бомонд.
Они же так хулят «простой» театр,
Что шпаги и усы теперь боятся
Зайти туда, чтоб не попасть на «перья»
Гусей, что за одно с букетом малышни.
ГАМЛЕТ. Как, дети? Кто же платит им?
Охрипнет голос – все, пиши-пропало?
Какой резон им воевать против своего же завтрашнего дня, когда детство уступит юности, юность молодости, молодость зрелости и т.д.? Не полетят ли тогда стрелы и в авторов этих пьес?
РОЗЕНКРАНЦ. Сказать по правде, бьются не шутя!
Наши сограждане считают вполне приятным делом натравливать их друг на друга. Публика одно время даже не платила денег, если пьеса не довела автора и исполнителей до мордобоя.
ГАМЛЕТ. Ужели?
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Головы сломали тут и там!
ГАМЛЕТ. И что, одолевают пискуны?
РОЗЕНКРАНЦ. О, да, милорд, сам Геркулес погнулся.
ГАМЛЕТ. Так и должно быть. Дело в том, что дядя –
Стал Дании король и все, кто строил
Ему здесь рожи, при моем отце,
Теперь от двадцати до ста дукатов
Дают за крошечное дядизображение.
Здесь, конечно, триста чертей, есть что-то эзотерическое!
Какой бы философией ухватить эти рычаги?
(Трубы за сценой).
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Милорд, актеры.
ГАМЛЕТ. Ребята, забирайся в Эльсинор!
Ну, ваши руки! Признаки радушья –
Любезность и изысканный прием!
Позвольте так встречать вас, ибо, честно,
Грозит в такое вылиться восторг,
Когда я волю дам своим объятьям!
Смелее! В мой скалистый дом!
А дядистый отец и тетистая мама
Ошиблись.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. В чем, добрый принц?
ГАМЛЕТ. Я болен в норд-норд-вест.
Но с юга ветер не пылит мне глаз,
Чтоб перепутать сокола и цапель. (Входит Полоний).
ПОЛОНИЙ. Привет вам, господа.
ГАМЛЕТ. Вниманье,
Вы Гильденштерн, вы Розенкранц
Игра в четыре уха!
Вы сейчас видите пред собой совершенно взрослого запеленатого младенца.
РОЗЕНКРАНЦ. Вероятно, он стал им повторно, ибо, как утверждают, старый – вдвойне малый…
ГАМЛЕТ. Малый – вдвойне старый…
Я прорицаю – он объявит об актерах.
Тут дело верное. (Громко). Конечно, сэр.
Утром в понедельник. Тогда и было.
ПОЛОНИЙ. Милорд, рад предложить вам новость…
ГАМЛЕТ. Милорд, рад предложить вам новость.
Когда в первом веке до Р.Х. Росций был в Риме актером...
ПОЛОНИЙ. Прибыли актеры, милорд!
ГАМЛЕТ. Не верю! Нет, не верю!
ПОЛОНИЙ. Слово чести, милорд!..
ГАМЛЕТ. «И каждый ехал на осле своем…»
ПОЛОНИЙ. Лучшие в мире, милорд! Мастера трагедии, комедии, исторической драмы, пасторали, представлений пасторально-комических, историко-пасторальных, трагико-исторических, трагико-комико-историко-пасторальных! Им не только по плечу драматургия с соблюдением единств, но и умение воплотить «во плоти», так сказать, поэзию драматических поэм, совершенно неограниченных никакими правилами! Для них и Сенека – не так черен, и Плавт – не так бел. Нет им равных в игре и по писанному, и по неписанному!
ГАМЛЕТ. О Иеффай, судья израильский, что было у тебя!
ПОЛОНИЙ. Что же было у Иеффая, милорд?
ГАМЛЕТ. Да вот еще – как же
Одно у Иеффая было, одно,
Сокровище – родная дочь.
Любил Иеффай ее больше всего,
Он очень любил…
ПОЛОНИЙ. (в сторону). Все про дочь.
ГАМЛЕТ. Ну, что, прав я, старый Иеффай?
ПОЛОНИЙ. Раз я Иеффай, милорд, то дочь у меня действительно есть и я ее очень люблю.
ГАМЛЕТ. Не… того не следует из этого.
ПОЛОНИЙ. Что же следует, милорд, из того?
ГАМЛЕТ. Ну, вот опять, да как же –
Что суждено – то знает Бог!
Так было и всегда!
И дальше, помните?..
Случилось раз, случится два –
Не надо тут гадать!
Остальное в первом куплете, там, где про громил все разгромивших.., но вглядитесь! Наступает счастье моего молчания! (Входят актеры).
Здравствуйте, ребята! Добро пожаловать! Вы здоровы? Как доехали? Не продуло ли вас нашим датским ветром? А, дружище, ты ли? Какую бороду отрастил с нашей последней встречи! И все чтобы посмеяться надо мной в нее, да? А вы, сударыня, возросли на целый каблук, клянусь царицей небесной! Молитесь, чтобы голос ваш был так же златогласен, а не трещал бы, как у некоторых, подобно разрезанной на лом монете. Привет мой вам всем, господа!
Мы примемся сейчас за дело!
Отжарим монолог! Ну, смело!
Выкладывайте мастерство!
И пострастнее, громче, ярче!
Чтобы и те, что вечно спящи... подзаскочили верх ногами! Ну!
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Какой лучше, милорд?
ГАМЛЕТ. Вот этот... Ты читал мне его однажды, тот, что ни разу не звучал со сцены, впрочем, если и звучал, то недолго… ибо публика не захотела слушать то, что она еще не слышала, а может быть и не раскусила вкуса этой пьесы, она оказалась слишком деликатесным блюдом для общественной столовой. Но как услышал я и другие, гораздо моего рассудительнее – пьеса славная! В отличие от других в ней намечалось действие, сцены нанизывались на него, как шашлык, один кусок сочней другого, к тому же на ее написание автор не потратил слишком много времени, не удушая зрителей вымученной строкописью. Да! Она к тому же написана талантливым автором! Что, хоть и спорят, немаловажно! Говорили также, что стихи были посолены, и поперчены, в самый раз, и называли это здоровой пищей, сколь приятной на вкус – столь и полезной для мозга. Мне запомнился больше всего в этой пьесе один монолог Энея, где он рассказывал Дидоне о гибели Приама. Помните его? Начните тогда вот с этой строчки… э… минуту…
«Пирр разъяренный как гирканский…» Нет, не так... Начинается раньше…
«Жестокий Пирр, раскрасив кровью
Свой черный, как его мечты, доспех,
Что был еще чернее черной ночи,
Когда сидел он в душном брюхе
Ахейского зловещего коня,
Добавил в геральдический свой цвет
Багрово-мрачный ужас львиной глотки.
Покрытый с ног до головы застывшей кровью
Отцов и матерей, сынов и дочерей,
Зажаренных живьем в угольях улиц,
Пожаром осветивших гибель их,
С глазами налитыми жаждой смерти,
Как адский дух носясь сквозь гарь и смрад,
В огне и стонах ищет он Приама»… Ну, дальше сами…
ПОЛОНИЙ. Честное слово, милорд, прочитано профессионально, с правильными интонациями и должным чувством меры.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. «Приама он находит, тот же тщетно,
В бессильной ярости сжимает
Меч ржавый в обескровленной руке,
Все поднимая, но роняя против воли...
Пирр, видя слабость жертвы,
В неистовстве бросается к нему,
Замахивается, но уже и ветер
Его свирепого клинка роняет наземь
Старика Приама. Тогда ужасный грохот,
Склонившейся пылающей главы,
Обрушившейся Трои, Пирра оглушает
И тот на миг стоит с поднятой сталью,
Обвитый вихрями из искр и пепла,
Как на картине жнец Судного дня...
Но, как бывает при начале бури,
Когда безмолвно все – и небо и земля,
И вдруг ужасный гром раскалывает тучи –
Так, после этого мгновенья тишины,
Обрушивает Пирр свое возмездье!
Так молоты циклопов не гремели,
Выковывая Марсу вечные доспехи,
Как Пирров меч упал на старика Приама!
Стыдись, стыдись, распутная Фортуна!
Вы, боги, отнимите власть у ней!
Сломайте спицы, изрубите обод
Ее колес и бросьте в бездну ада!
ПОЛОНИЙ. Слишком длинно.
ГАМЛЕТ. Пошлем в цирюльню с вашей бородой.
Не отвлекайся, продолжай,
Он любит джиги-дрыги
И рассказы,
Про голых баб, другое клонит в сон
Уставшего кота. Ну, продолжай же!
Перейди к Гекубе.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. «Но, кто бы видел раздетую царицу»...
ГАМЛЕТ. «Раздетую» царицу?..
ПОЛОНИЙ. Это хорошо... «Раздетая царица» – хорошо.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. «Как она металась, завернувши в одеяло
Свой изнуренный за двенадцать родов стан,
С обрывком тряпки вместо диадемы,
Грозя огню слепящими потоками от слез!
Тот, кто б увидел это, возроптал!
И навсегда б отринул власть Фортуны!
И если бы ее узрели боги,
Когда кромсал при ней Пирр тело мужа...
Услышал бы ее ужасный крик...
Пусть боги и не то еще видали...
Из их горящих в небе глаз полились б слезы!
ПОЛОНИЙ. Как он изменился в лице, и какие слезы выступили у него из глаз!
Прошу, милорд, не надо продолжать.
ГАМЛЕТ. Хорошо. Довольно.
Скоро мы дочитаем до конца...
Добрый милорд, вы проследите, чтобы актеров хорошо разместили, покормили и т.д.? Пусть с ними ведут себя гостеприимно – они зеркало нашего мира. Лучше на могильном камне иметь скверную эпитафию, чем их компрометирующее отражение при жизни.
ПОЛОНИЙ. Милорд, я разочту их по заслугам.
ГАМЛЕТ. Нет, черт возьми, любезный, много лучше! Если в нашей жизни рассчитывать по заслугам, то кто избежит порки? Обойдитесь с ними соответственно вашим представлениям о чести и достоинстве. Чем меньше заслуг – тем щедрее. Проводите их!
ПОЛОНИЙ. Идемте, господа!
ГАМЛЕТ. За ним, друзья! А завтра слушаем вашу пьесу!
(Уходит Полоний и все актеры, кроме Первого).
Вот что, старый друг. Вы можете сыграть «Убийство Гонзаго»?
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Да, милорд.
ГАМЛЕТ. Вы сыграете его завтра вечером. Сможете ли вы, если это понадобится,
разучить к сроку монолог стихов в двенадцать-шестнадцать, который я напишу и добавлю в пьесу, сможете?
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Да, милорд.
ГАМЛЕТ. Вот и отлично. Ну, ступайте за милордом.
Да не шутите слишком с ним! (Первый актер уходит).
Друзья мои, я с вами расстаюсь,
До вечера! Велкам вам в Эльсиноре!
РОЗЕНКРАНЦ. Добрый милорд!
ГАМЛЕТ. Да, просим, просим!
Идите с богом! (Розенкранц и Гильденштерн уходят).
Вот я один. Какой я негодяй.
Послушное я и тупое быдло.
Как сталось, чтобы этот человек,
Из воздуха придуманную тень
Наполнил так слезами?.. так изнянчил?..
Так поцелуями, стенаньями согрел,
Что будь она мертва – восстала б!
И кто восстал! Гекуба? Миф? Легенда?
Что он Гекубе? Что ему Гекуба?
О чем рыдать здесь через тыщи лет?
Так, так, минуту, тихо! Чтобы было,
Когда бы повод мой ему вручить?
Оставил бы он здесь на камне камень?
Я сомневаюсь в крепости тех стен...
Он бы свернул с ума виновных,
Распугал невинных,
Загнал бы в стыд зевающих невежд,
Так что же я, бракованная чушка,
Как импотент, собравшийся на блуд,
Здесь маюсь, обтирая жопой стены,
Ни-бе ни-ме не лепеча в ответ?
Засунув туповатый меч поглубже, в ножны…
Лишь бы не мстить им за того,
Чью жизнь и царство ловко так сожрали!
Так, я трус?
Кто скажет это?
Кто обозначит подлецом?
Пнет по затылку?
Бороду пощиплет?
И сдует мне в лицо все волоски?
Ну, кто посмеет дернуть за нос?
Назвать лгуном и вдвинуть это слово
До самых потрохов? Да, кто возьмется?
Черт побери, я все это стерплю!
В моей печенке нету желчи!
Я голубь. Голубь! Иначе давно
Над трупом этой мрази пировали
Все коршуны окрестных облаков.
Кровавый, блудный, шелудивый кот!
Без совести и чести,
Сластолюбивый выродок – иуда!
Ну, месть! Ах, я осел! Прекрасно!
Прекрасно сыну убитого отца, не правда ли? когда и ад и рай уже выбились из сил тащить его тушу к такому естественному для истории делу! сливать свое сердце в слова, как последняя шлюха-судомойка помои! Гадость!.. Стоп. Мозги, за дело!
Я слышал…
Что виновные, увидев дело рук,
Разыгранное мастерски на сцене,
Бросались каяться.
Убийство, высунутым языком
Удавленного, все же говорило…
Я дам актерам дядю позабавить
Самим сюжетом его темных дел.
Я им, как скальпелем, разрежу ему душу
И беспристрастно посмотрю вовнутрь –
Пусть хоть чихнет – я знаю мой сценарий.
Ведь призрак ненадежен… этот дух...
Что если, это дьявол губит
Фальшивым наваждением мне душу?
Что если это дьявол принял вид отца?..
Я к делу подведу надежней камень.
Спектакль!..
Вот чем заудим совесть короля. (Уходит).
Офелия – Екатерина Нефедова, Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденштерн, другие.)
КОРОЛЬ. Значит, вы не можете выведать у него, почему он притворяется неврастеником, вредя своей молодости буйствами опасного безумия?
РОЗЕНКРАНЦ. Он признает, что нездоров, но причину не открывает.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Мы не можем сказать, чтобы он легко доверялся нашему лечению; в своей хитроумной хандре он каждый раз замыкает двери, когда мы пытаемся хоть как-то заглянуть в лабиринт его души и привести хоть к какому-нибудь признанию.
КОРОЛЕВА. Он встретил вас хорошо?
РОЗЕНКРАНЦ. Как джентльмен.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Но, принуждая себя быть радушным.
РОЗЕНКРАНЦ. Он мало спрашивал, но охотно отвечал.
КОРОЛЕВА. Вы пробовали занять его каким-нибудь приятным развлечением?
РОЗЕНКРАНЦ. Мы обогнали в пути актеров и рассказали ему о них, тень радости пробежала по его лицу, когда он услышал об этом. Актеры теперь уже здесь и, я предполагаю, что они знают о своей готовности играть сегодня вечером перед ним.
ПОЛОНИЙ. Совершенная правда. И меня он просил умолить ваши величества слушать и смотреть сегодня эту пьесу.
КОРОЛЬ. Это замечательно! Вы не представляете какую тяжесть вы сейчас сняли с моего сердца, я очень рад, что он так настроен и пусть – так и будет. Прошу вас продолжать и закрепить начатое – окончательным выздоровлением принца!
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, мы это сделаем! (Розенкранц и Гильденштерн уходят).
КОРОЛЬ. Дорогая Гертруда, мы вынуждены просить вас также нас оставить, ибо здесь сейчас может случиться встреча Офелии с принцем, а ее отец и я, «полноправные шпионы», останемся здесь, чтобы незаметно проследить действительно ли муки любви заставляют Гамлета так страдать или, что-то здесь другое.
КОРОЛЕВА. Я повинуюсь. Что же касается вас, Офелия, я очень хочу, чтобы только ваша красота была истинной причиной безумия Гамлета. Тогда у меня появится твердая надежда, что ваши достоинства вернут его на путь разума, к чести вас обоих.
ОФЕЛИЯ. Ваше величество, я этого хотела бы. (Королева уходит).
ПОЛОНИЙ. Офелия, дитя, ходи вот здесь. Государь, прошу вас, сюда скорее. (Офелии). Читайте вот это. (Дает ей молитвослов). Это подчеркнет ваше одиночество… сколько ни упрекай нас в ханжестве, но это самый надежный способ с помощью поста и молитвы из самого дьявола сделать лакомый бисквит.
КОРОЛЬ. Это слишком верно! Рассуждая о бисквитах, он столовым ножом режет мою совесть. Щека портовой шлюхи под белилами – не страшнее моей души, выкрашенной снаружи прекрасными словами. О тяжкое, тяжкое бремя обрушил я на нее... Тяжкое.
ПОЛОНИЙ. Шаги я слышу, спрячемтесь, милорд. (Король и Полоний прячутся. Входит Гамлет).
ГАМЛЕТ. Быть или не быть? Это вопрос.
Что мужеством зовется?
Терпеть удары и тоску судьбы?
Или восстав без права на победу,
Схватившись с морем неудач и бед,
В смертельный бой вступить?
И в лютой схватке,
В их в огненном, бесчисленном кольце –
Принять венец. И умереть, исчезнуть!
Уснуть. Сном крепким, без конца!
Без пробуждения, без снов!
Найти покой. Ничто. Остановить весь круг.
Прижать навеки маятник желаний.
Заставить злые стрелки замереть.
Их ржавый циферблат рассечь на кванты.
Вот мысль-мечта которой лучше нет!
Нет на земле…Блаженная!.. Уснуть…
И сны увидеть... Сны?! Увидеть сны?!..
Что, если там, за гранью мирозданья –
Сны тоже снятся? как узнать
Что встретит там? и кто в тех снах живет?
Что явится, когда земли виденья нас оставят?
Вот, где ключи...
Вот, в чем разгадка...
Вот, что заставляет!
Под ношей жизни нас безропотно кряхтеть!
А то бы, кто снес все ее насмешки?
Власть силы? суд маститого глупца?
Меняющий заслугу с преступленьем
Местами в лицемерной простоте?
Любовь, распятую за правду слов признанья?
Измену лучшего из самых дорогих?
Толпы жестокую покорность, клевету?
Мечту, убитую на взлете, ложь «во благо»?
Обман доверья признанный за ум?
И разрушение под маской созиданья?
Когда так просто сводит этот счет
Один удар какого-то кинжала?!
Ну, кто бы утерпел,
Развесив знамена благого оправданья,
Тянуть ярмо земное, если б страх!
Неведомой страны небытия!
Ее добра и зла, ее законов!
Не ставил б нашей воли на дыбы
И не шептал бы на ухо советы,
Внушаемые опытом веков –
Мириться здесь уже со злом знакомым,
Чем рисковать неведанное встретить!
Так мысль нас делает шутами бытия.
Решимость воли – гнет безволия решимость.
И предприятия сулившие размах,
Своим стараньем рассыпает в прах...
Чтоб действие забыло себе имя...
Но, тшш! Офелия, о, нимфа, помяни
Мои грехи, дитя, в своих молитвах..
ОФЕЛИЯ. Милорд, как поживала ваша честь все эти дни?
ГАМЛЕТ. Благодарю вас: славно, славно, славно.
ОФЕЛИЯ. Милорд, подарки есть от вас,
Которые давно вернуть хотела.
Прошу вас, вот они, назад примите...
ГАМЛЕТ. Нет, вы ошиблись, я тут ни при чем.
Я никогда вам не дарил подарков.
ОФЕЛИЯ. Милорд, вы знаете прекрасно, что дарили.
И с ними же дарили мне слова,
Столь дорогие, что подарки были мне еще дороже...
Теперь, когда их пышный цвет увял, возьмите их назад.
Богатые подарки тем беднее,
Чем дарящего чувства холоднее.
Возьмите, принц.
ГАМЛЕТ. Ха, так вы оказывается и честны?
ОФЕЛИЯ. Милорд?
ГАМЛЕТ. Красивы?
ОФЕЛИЯ. Что сказать хотите вы, милорд?
ГАМЛЕТ. А то, что если вы красивы и честны,
Вам надо запереть покрепче честность,
Чтобы она не переспала с вашей красотой!..
ОФЕЛИЯ. С кем же
Встречаться красоте, милорд,
Если не с честностью?..
ГАМЛЕТ. О да, конечно.
Только, скорее красота сотрет с дороги
Всю вашу честность, без следа тревоги,
Чем честность совладает с красотой.
Когда-то это было невдомек,
Но в наше время пройденный урок.
Я вас любил когда-то...
ОФЕЛИЯ. Да, милорд,
Меня вы заставляли в это верить...
ГАМЛЕТ. А вам не надо было в этом верить мне!
Сколь не втыкай ростка в гнилушку –
Трухлявый пень весной не зацветет!
Грех об руку с людьми всегда идет!
Я не люблю вас.
ОФЕЛИЯ. Значит,
Я обманулась...
ГАМЛЕТ. В монастырь. Зачем плодить пижонов?
Достаточно на мир я поглядел,
Чтоб перестать лгать самому себе.
Я тоже честен. Но избави Бог
Еще такому же козлу на свет родиться!
Я очень горд, я мстителен, тщеславен.
В моих руках возможностей мильен!
На шесть нулей, чем в мире преступлений, больше!
И мыслей, как их совершить! и жить в раю!
И времени в пространстве, чтобы их исполнить.
Зачем ползти таким вот молодцам
Меж небом и землей по горло в жиже?
Мы все отпетые бродяги и скоты!
Не верь из нас ты никому на свете!
Иди дорогою прямою в монастырь.
Где папа?!
ОФЕЛИЯ. Дома...
ГАМЛЕТ. (смеется). Запирайте там,
Чтоб дурака валял в кругу семейном!
Прощайте.
ОФЕЛИЯ. Господи, ему ты помоги!
ГАМЛЕТ. Минуту… Если все же, как-нибудь,
Ты выйдешь замуж, вот тебе проклятье
К проклятому приданному мое:
Будь целомудренна, как лед, чиста, как снег –
Но и тогда ты в клевете утонешь.
Марш в монастырь. Прощай. Иди. Ступай!
Да! если так уж хочешь замуж...
Бери себе покрепче дурака,
Чтобы уж точно он не заприметил,
Какие славные на лбу его рога!
Марш в монастырь! И поскорее. Баста!
ОФЕЛИЯ. Силы небесные, спасите и исцелите его!
ГАМЛЕТ. А! вот еще о вашей живописи:
Бог дал лицо вам, вам другое –
Угодно малевать. Ходить должны –
То, прыгая, как заяц, то хромая.
Не вымолвят и слова в простоте!
Всем божьим тварям, засюсюкав дали клички!
Свое разврата ненасытное – «люблю» –
Повсюду выдают за милый лепет!
Да провалитесь вы! Я не хочу и слушать!
Ни говорить! На этом всякий спятит!
Я заявляю, что на свадьбах ставим крест!
В любвеобильной нашей Дании! Довольно!
А те, что забракованы – пускай.
Все! кроме одного… живите! С Богом!..
Свободны все! Иди ты в монастырь! (поет).
Робин Бобин толстый Бен
Жрал, как сотня джентельмен!
Съел корову, съел теленка,
Мясника и поваренка;
Скушал церковь и народ!
Этот сказочный урод!
Ненасытный Робин Бобин
Удавить тебя б в утробе!
Ие-хо! (Гамлет уходит).
ОФЕЛИЯ. О, Боже! Какой благородный ум угас! Самый прекрасный из принцев, которых когда-либо знала земля! Самый добрый, вежливый и изящный! Образец для всех молодых людей Дании, которые имели хоть сколько-нибудь наблюдательности, разрушен в прах, покрыв злым пеплом и все наши надежды, и будущее государства, и самую надежду на справедливую и красивую власть… А я… Я самая несчастная из всех женщин, из всех, кто верил в любовь, суть которой он сам и заключал в своей несчастной душе, которая упала с высоты и разбилась, как колокол с колокольни. И вместо сладких звуков, несущихся, летящих по земле, теперь дребезжит, как расстроенная, надтреснутая лютня и едва слышен в грохоте такого страшного развала!
О, как горько мне, мой милый,
Видеть то, что я узнала...
Жизнь мою, за миг единый,
Превратил ты… в день кошмара... (Выходят король и Полоний).
КОРОЛЬ. Любовь? Нет чувства не причем.
Он что-то постороннее задумал.
И все, что говорил он, хоть и бред,
Но связен и логичен – без сомненья.
Нам надо приложить уменье,
Чтобы узнать, что высидит его
Бессвязная мечта на дне ума...
И я, вполне, предвижу...
Цыплята эти будут только нам во вред.
А посему такое будет мненье:
Немедленно он в Англию плывет,
Чтоб за одно собрать долги по дани...
А также, мы надеемся вполне,
Что свежий ветер новых впечатлений
Проветрит непонятную нам муть –
В мехах его души, вспотевших сильно,
Из-за внезапной смерти короля...
Отца его, любезного нам брата...
И он вернется прежним молодцом!
К покою своему и всех датчан.
Что скажете?
ПОЛОНИЙ. Вот это то, что надо!
Однако я стою все ж на своем –
Любовь, конечно, двигатель безумья.
Несчастная любовь без счастливых надежд!
Офелия, ты здесь?
Рассказывать, что говорил здесь Гамлет –
Не нужно, мы все слышали. Милорд,
Одобрю ваше всякое решенье,
Но если есть еще возможность повторить
Нам испытание, чтоб исключить ошибку,
Пусть, после представления шутов,
Мать с сыном пообщается без лишних
Ушей и глаз, чтоб искренность родить
В своем прекрасном своенравном сыне.
Чтоб многие вопросы напрямик
Ему задать, без долгих славословий.
Я ж – за ковром аррасским постою...
Тем самым, обеспечив безопасность
Супруги вашей... и подробность фраз,
Чтоб прямо донести дороги мыслей,
До твердого престола короля.
Когда и это не проявит суть,
Пусть в Англию плывет, как Вы решили,
Или туда, куда укажет, Ваша честь,
Владыки мудрость, Божий перст монаршей власти.
КОРОЛЬ. Так, решено. Послушаем совета.
Болезни принцев требуют врачей...
Власть без присмотра – может заразиться.
Хоть ничего не может приключится...
Но горе власти становящейся слабей! (Зтм).
Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Гамлет и трое актеров).
ГАМЛЕТ. Слова вашей роли должны отскакивать у вас от зубов, как я показал. Но если вы начнете выть по-бизоньи ее всей грудью, как делают многие из вас, то лучше бы ее проорал площадной глашатай. Не пилите воздух рукою – вот так. А так, тем более. Вообще ко всему подойдите мягче, нежнее, ведь и в самом кипящем потоке, рожденном свирепой бурей вашей страсти, вы должны соблюсти меру, что придаст действию плавность подлинной жизни. Меня пощипывает за самые тонкие волосы моей души, когда здоровенный детина с париком на лысине, рвет страсть в самые клочья, дрянные кусочки, прелые лоскуты, чтобы закидать ими с головой зрителей партера. Которые, к тому же, редко понимают, что-либо еще, кроме пошловатых пантомим и умца-умца, лишь бы бас погромче. Я бы желал, чтобы такого парня, как следует выпороли за то, что он пересарацинил Термаганта или переиродил Ирода. Прошу вас, обойдитесь без этих штук.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. За это, ваша честь, мы ручаемся.
ГАМЛЕТ. Но и не кукситесь, как фиалкоподобные. Пусть вас ведет здравый смысл, причем ваш же собственный. Сочетайте действие со словом, а слово с действием и, особенно проследите, чтобы не переступить через скромность живой природы, ибо такой «широкий» шаг, как правило, попадает уже во что-нибудь липкое. Всякая неоправданная натуга отнимает у актерской игры все фишки, превращая ее из зеркала жизни, в насмешку над собой и зрителем, а мы должны показать добродетели добродетель, а мерзавцу – мерзавца, не скрывая и от самого нашего века, его истинного возраста и толщины комплекции, вынося на сцену, что-то вроде гипсового слепка с его лица. И вот если тут перелить, так же как и недолить, хотя бы и под одобрительное ржание клаки – значит, огорчить людей сведущих, т.е. мыслящих, чье мнение, хоть и в единичном экземпляре, должно быть вам ценнее целого театра набитого стареющими карапузами, раз оно отражает мир таким, каков он есть, а не чьи-то лично-сугубые фантазии на эту тему. О, я много повидал актеров, утонувших в море своих похвал на никогда не достигнутой ими высоте, в то время, как на сцене, да простит мне Бог, они были не похожи не только на христиан или язычников, но и вообще на людей. Они так тужились и кричали, что мне стало казаться, будто людей создали какие-то нахалтурившие «рабы природы», да и то – «спустя рукава» – так отвратительно подражали они роду человеческому.
ПЕРВЫЙ АКТЕР. Надеюсь, мы у себя, до некоторой степени, это проработали...
ГАМЛЕТ. О, проработайте это до конца! И пусть те, что представляют у вас клоунов, говорят только то, что в пьесе. Ибо среди них есть и такие, что гогочут сами, только чтоб заставить загоготать в зале нескольких гусей, хотя именно в это время и идет кульминация всей пьесы. Это мерзко и доказывает – тщеславие глупца, прибегающего к подобным приемам. Ступайте, ребята, готовьтесь.
(Актеры уходят; Входят: Полоний, Розенкранц и Гильденштерн).
Ну что, милорд, король посмотрит пьесу?
ПОЛОНИЙ. И королева также, и как можно поскорей.
ГАМЛЕТ. Попросите актеров поторопиться. (Полоний уходит). Не поможете ли вы оба их попросить поторопить?
РОЗЕНКРАНЦ. ГИЛЬДЕНШТЕРН. Охотно, милорд! (Розенкранц и Гильденштерн уходят).
ГАМЛЕТ. Эй, хо, Горацио! (Входит Горацио).
ГОРАЦИО. Здесь, милый принц, к услугам вашим.
ГАМЛЕТ. Горацио, ты самый справедливый из людей,
С которыми судьба меня сводила.
ГОРАЦИО. О дорогой милорд...
ГАМЛЕТ. Нет, я не льщу...
Какую прибыль возьму с тебя?
Когда весь твой доход – на жизнь и пропитанье –
Одна лишь сила духа?
Зачем льстить беднякам? Нет, пусть язык сладкий лижет глупую роскошь, и пусть гнутся колена там, где лесть – прямая выгода. Ты слушаешь? С тех пор, как душа моя оперилась и научилась различать людей, она различила именно тебя. Ибо ты человек, что выстрадал все, но будто и не переносил страданий, что одинаково благодарно принимает и удары, и награды судьбы.
Благословенны те, что, сливши кровь и слово,
Не стали флейтою в руках Фортуны...
Заткнув дыру, по-свойму, хоть хрипят,
Но не насвистывают ноты ей в угоду.
Покажите мне человека, не ставшего рабом страстей и, я понесу его в самой утробе моего сердца, да! в сердце моего сердца, где я ношу тебя! Но довольно.
Вечером перед королем будет сыграна пьеса. Одна из сцен в этой пьесе будет близка к обстоятельствам смерти моего отца, о которых я тебе рассказывал. Прошу тебя, во время этой сцены со всею силою своей наблюдательности проследи за моим дядей. Если грех не обнаружится во время одного монолога, значит, мы видели беса и мое воображение столь же черно сажей, как и кузница Вулкана. Внимательно понаблюдай за ним. И я воткнусь в него глазами… А затем мы вместе сравним, каким он нам с тобой показался.
ГОРАЦИО. Хорошо, милорд. Если им удастся хоть что-нибудь скрыть от нас во время представления и уйти нераскрытыми – за сокрытое плачу я.
ГАМЛЕТ. Отлично! Они уже идут сюда смотреть пьесу. Мне нужно принять окрас радужного цвета. Гопля-гопля-ой-ля-ля! (делает акробатический трюк, как зазывала перед спектаклем) Занимай места! Считаю до ста! Ого-го-го, ребята! Будут акр-робаты!
(Трубы, литавры. Входят: король, королева, Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденштерн, весь двор и стража с факелами).
КОРОЛЬ. Как поживает Гамлет, наш племянник?
ГАМЛЕТ. Превосходно, ей-богу! Ем хамелеоново: воздух, богатый обещаниями, выраженными в звуковой форме. Этим хрюшечку не откормишь. (вертится и приплясывает).
КОРОЛЬ. Я не отношусь к твоему ответу, Гамлет. Эти звуки-слова – не мои.
ГАМЛЕТ. Ну, а теперь и не мои. Слово, что воробей и т.д... Фу – полетело!.. (Полонию). Милорд, так вы утверждаете, что осценичились еще в университете? В смысле – выступили со сцены.
ПОЛОНИЙ. Да, милорд, выступал и считался хорошим актером.
ГАМЛЕТ. Что же представляли?
ПОЛОНИЙ. Я представлял Юлия Цезаря. Меня убивали на Капитолии. Брут убивал меня.
ГАМЛЕТ. В высшей степени брутально убивать такого капито-ального теленка. Да, когда же будут готовы актеры!?
РОЗЕНКРАНЦ. Они готовы, милорд, ждут вашего приказания.
КОРОЛЕВА. Иди сюда, мой дорогой Гамлет, садись рядом со мной.
ГАМЛЕТ. Не могу, моя дорогая мать, меня здесь… примагнитило... (подтанцовывает).
ПОЛОНИЙ. Ого, вы слышите?
ГАМЛЕТ. Сударыня, я лягу к вам на колени?
ОФЕЛИЯ. Нет, милорд!
ГАМЛЕТ. Я имею сказать – в смысле, голову положу вам на колени?
ОФЕЛИЯ. Да, милорд.
ГАМЛЕТ. А вы думали, что я предложу что-нибудь эда-этакое?
ОФЕЛИЯ. Я ничего не думала, милорд.
ГАМЛЕТ. Прекрасна сама мысль – лежать между ног девушки.
ОФЕЛИЯ. Что такое, милорд?
ГАМЛЕТ. Ничего.
ОФЕЛИЯ. Вы веселы, милорд.
ГАМЛЕТ. Кто, я?
ОФЕЛИЯ. Да, милорд.
ГАМЛЕТ. О господи, да я первый сочинитель джиги-дрыги на всем белом свете. Что и остается «человечеству», как не веселиться? Посмотрите, как весела моя мать! А ведь и двух часов не прошло, как умер мой отец! (пританцовывает).
ОФЕЛИЯ. О, нет, милорд, прошло уже четыре месяца.
ГАМЛЕТ. Четыре! Месяца! Ну, так черту траур – зашлепаем в соболях! О, небо! Четыре месяца, как умер и еще не забыт? Можно надеяться, что память о великом человеке – «не иссякнет» и все полгода. Но, клянусь владычицей, он должен тогда строить церкви. Иначе о нем все-таки позабудут раньше, чем через полгода, как о коньке с эпитафией:
«Ох, ах и ох, забыт конек!
Где хвост его и грива?
Забыт его веселый бег
И ржание игриво!
Лишь череп от всего того,
Лежит и больше ничего,
Желтеет сиротливо...» и т.д..
(Гобои. Пантомима: Входят актеры – король и королева, любовно воркуя: королева обнимает короля, он – ее. Королева становится на колени и жестами выражает свои чувства. Король поднимает ее с колен, склоняет голову ей на плечо, затем опускается на ложе из цветов. Видя, что король заснул, королева уходит. Входит отравитель, снимает корону с короля, целует ее, вливает яд ему в уши, уходит. Возвращается королева. Видит, что король мертв и оплакивает его. Снова входит отравитель с несколькими статистами и делает вид, что скорбит вместе с королевой. Тело короля уносят. Отравитель подносит королеве подарки, ухаживает, делает гримасы и изображает влюбленного. Сначала королева не соглашается, но потом принимает его любовь благосклонно. Актеры уходят).
ОФЕЛИЯ. Что означает эта пантомима, милорд?
ГАМЛЕТ. Черт подери! это преступное крадовство, иными словами – подползающее злодеяние.
ОФЕЛИЯ. Это краткое содержание пьесы? (Входит Пролог).
ГАМЛЕТ. Мы сейчас как раз и узнаем у этого малого: актеры не умеют держать язык за зубами – все рассказывают.
ОФЕЛИЯ. Он объяснит нам пантомиму?
ГАМЛЕТ. Да, вообще говоря, он любое объяснит, что вы ему покажете. Вы только не стыдитесь показывать, а он уж не постыдится объяснять.
ОФЕЛИЯ. Вы гадкий, гадкий. Я буду смотреть пьесу.
ПРОЛОГ. Для трагедии и нас
Всепокорно молим вас
К снисхожденью и терпенью,
Слушать дальше наш рассказ!
ГАМЛЕТ. Это пролог или заколечная надпись?
ОФЕЛИЯ. Это кратко, милорд.
ГАМЛЕТ. Как женская любовь. (Входят два актера: король и королева).
КОРОЛЬ НА СЦЕНЕ. Уж тридцать раз колеса Феба,
Соленые проделав колеи,
Пузато-круглый Теллус объезжая,
Нептуна воды рассекли, Диана,
Явила тридцать дюжин раз
Сияющий свой лик, в полночье
Отраженный – с тех пор как Гименей
Связал нам руки, приковав навек
Сердца одно к другому узами любви.
КОРОЛЕВА НА СЦЕНЕ. Пусть тридцать раз еще
И солнце, и луна замкнут свой круг,
Прежде чем наступит окончанье
Любви нашей союзу. Но – горе мне!
Вы так печальны! так больны! Так непохожи
На прежнее, тревожна я за вас!
Но, господин мой! Не слушайте меня!
У женщины любовь и страх – одно и то же.
И если нет любви, то нет и страха,
Любимого навеки потерять.
Мой страх за вас – свидетельство любви,
В силе которой – дело мой свидетель.
Где велика любовь – велик и страх.
Где ветви мелких опасений сплетаются в большие,
Растет высоко – дерево любви.
КОРОЛЬ НА СЦЕНЕ. Не долго уж стоять этой дубраве,
Покинуть должен, я тебя, моя любовь.
Сосуд земной трещит под грузом лет,
Душа по каплям выливается наружу,
Сочится в трещины из старого горшка.
Но ты живи в прекрасном этом мире!
В любви, в почете и, быть может, мужа
Снова найди себе – и ласковей, добрей.
КОРОЛЕВА НА СЦЕНЕ. О, замолчи! Любовь такая
Изменой подлой наречется! Проклята
Я буду, если выйду вновь!
Пусть та идет второй раз по венец,
Что мужа первого со свету изводила!
Змея в обличье кротости и лжи.
ГАМЛЕТ. Ну, полынь, полынь!
КОРОЛЕВА НА СЦЕНЕ. Дважды невеста – купля, не любовь.
Каждый поцелуй в постели мужа
Второго – выстрел в первого.
КОРОЛЬ НА СЦЕНЕ. Я знаю,
Что ты сейчас не думаешь иначе,
Но часто, мы решеньям не верны.
Раб памяти – решенье.
Рождаясь твердо, полным сил, оно
Недолговечно. Как плод незрелый,
Что лишь ждет упасть,
В свой срок на землю, созревая,
Клянется ветке в верности висеть
На ней навечно. Мы часто забываем
Свой долг,
И перед нами же самими.
Что обещает страсть,
То охлаждение уже не в силах сделать.
Крайности в печали
Бесплодны так же, как и в радости,
Где так скорбит печаль
И, где чрезмерно веселится радость,
Там случая случайного довольно,
Достаточно, чтобы пре-воплотить
Печаль в веселье, радость – в горе.
Не вечен мир, не вечна и любовь.
Вопрос кто правит: любовь судьбою?
Любовью ли судьба? Еще открыт.
Вельможу разоренного покинут
И все обласканные, одаренные им.
Лишь заведутся деньги у бродяги
К нему придут с поклоном и враги.
И раз любовь зависит от судьбы,
Как «дружба» от наличия монеты,
То проверять ее не стоит на излом
Чтоб не открыть врага в надежном друге.
Наши желания – далеки от судьбы.
Судьба далека от наших желаний.
Намерения рушатся. Лишь мысли
Принадлежат нам, но не исполненье.
Так и теперь, ты думаешь лишь то,
Что похоронят вместе с первым мужем,
И новое займет, заменит эту тень.
КОРОЛЕВА НА СЦЕНЕ. Пусть мне земля и небо зарекутся
Вовек, и свет и хлеб давать!
Да отойдут веселье и покой,
И день и ночь! Пусть вера и надежда
Отчаяньем меня вознаградят!
Тюрьмой, пустыней – станет радость!
Пусть самое желанье счастья
Срежет под корень на его пути!
Пусть неудача станет мне подругой,
Пугая мертвой бледностью лица,
Когда вдова даст руку снова для венца!
ГАМЛЕТ. Что, если она не выполнит обещанное?
КОРОЛЬ НА СЦЕНЕ. Страшна такая клятва.
ГАМЛЕТ. Нарушит клятву?
КОРОЛЬ НА СЦЕНЕ. Любимая, оставь меня пока;
Устал я, нужен отдых дню, сон клонит...
КОРОЛЕВА НА СЦЕНЕ. Колыбельную ему пою... (король засыпает).
И да не разлучит нас ввек несчастье! (Уходит).
ГАМЛЕТ. Мама, как вам нравится эта пьеса?
КОРОЛЕВА. Мне кажется, что леди обещает слишком много.
ГАМЛЕТ. Но она сдержит слово!
КОРОЛЬ. Вы знаете содержание пьесы?.. Аморально-оскорбительного в ней ничего нет?
ГАМЛЕТ. Нет! нет! Они ведь только шутят! Травят ядом в шутку. Тут нет и тени аморального, а тем более оскорбительного.
КОРОЛЬ. Как называется пьеса?
ГАМЛЕТ. Мышеловка. Черт возьми, в каком смысле? В иносказательном. Пьеса представляет убийство, произошедшее в Вене – в «...Гвиане…», в общем, недалеко. Имя государя – Гонзаго, а его жены – Баптиста. Вы все сейчас увидите. Это коварное произведение. Но что из того? Ваше величество, как и мы, праведны, и нас не коснется эта актерская ерунда. Пусть прибитый комар сам чешет себе спину. (Входит Луциан). Вот это некий Луциан, королевский племянник.
ОФЕЛИЯ. Вы заменили хор, милорд.
ГАМЛЕТ. Я мог бы заменить вам все, что угодно. Например. Стать кукольником между вами и вашим любовником, если бы вы мне позволили увидеть это кукольное представление.
ОФЕЛИЯ. Милорд, вы остры.
ГАМЛЕТ. Да, вам придется стонать, чтобы острие мое притупилось.
ОФЕЛИЯ. Чем лучше – тем хуже.
ГАМЛЕТ. Вашим мужьям – того же. Начинай, убийца! Черт возьми, перестань корчить проклятые рожи и начинай! Ну: «Отмщенье кличет каркающий ворон...»
ЛУЦИАН. Мысли черны, руки крепки,
Яд надежен, точен час.
Никого вокруг и время,
Мой сообщник, начинать.
Здесь вот смесь, Гекаты семя,
Трав полночных страшный сок,
Трижды проклятый от веку
Полный гибели живым...
Начинай свою работу!..
Лейся мутным и густым... (Вливает яд в ухо спящего короля).
ГАМЛЕТ. Это все происходит в саду с единственной целью – присвоить себе чужую корону. Корону Гонзаго. Повесть написана изысканным итальянским языком, очень изящно. А сейчас вы увидите, как убийца совратит еще и жену Гонзаго...
ОФЕЛИЯ. Король встает!..
ГАМЛЕТ. Испугался искусственного огня.
КОРОЛЕВА. Как вы себя чувствуете, милорд?
ПОЛОНИЙ. Прекратить представление!
КОРОЛЬ. Светите мне. Идем!
ПОЛОНИЙ И ЗА НИМ ВСЕ. Огня! огней сюда! больше огня! (Уходят все, кроме Гамлета и Горацио).
ГАМЛЕТ. «Пусть стонет раненный олень,
А невредимый мчится;
Одним – уж спать,
Другим бежать:
На этом мир вертится!»
Сэр, разве эта сущая декламация и лес перьев на голове, если судьба-вертушка обернется ко мне враждебно, по-турецки, да еще две провансальские розы-банты на башмаках – не обеспечат мне теперь целого пая в актерской шайке? Не все же играть «за сценой»...
ГОРАЦИО. Половину пая.
ГАМЛЕТ. Нет, Горацио, именно целый пай. «Ибо, друг-Дамон, ты должен узнать, что королевство недавно лишилось самого Юпитера и теперь здесь во-слеет настоящий... настоящий па-волин».
ГОРАЦИО. Принц, вы хорошо рифмуете.
ГАМЛЕТ. О, добрый Горацио, призрак сообщил нам правду. Я готов биться об заклад на тысячу фунтов! Ты видел?
ГОРАЦИО. Прекрасно видел, милорд.
ГАМЛЕТ. Когда заговорили об... отравлении?...
ГОРАЦИО. Я тоже очень внимательно следил за ним...
ГАМЛЕТ. Уха-ха-ха! Эй, музыка! Флейтисты! Дудки на голо! «Ибо раз и королю не нравится комедия, это значит – она ему, черт возьми – не нравится». Жарь! Давай, музыка! (Входят Розенкранц и Гильденштерн).
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Добрейший принц, удостойте выслушать слово...
ГАМЛЕТ. Всю повесть, сэр!
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Король, сэр...
ГАМЛЕТ. Да, сэр, что с ним такое?
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Он в очень тяжелом состоянии...
ГАМЛЕТ. От вина, сэр?
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Нет, милорд... скорее от гнева... Желчь разлилась...
ГАМЛЕТ. С вашей стороны было бы мудрее сообщить это врачу. Ибо, если я возьмусь прочищать ему, возможно, желчь разольется еще сильнее.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Добрый милорд, возьмите свою речь хоть в какие-нибудь удила и не уклоняйтесь так дико от моего дела.
ГАМЛЕТ. Смиряюсь, сэр. Тпру. Повествуйте.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Ваша мать, королева, послала меня к вам в крайнем душевном огорчении.
ГАМЛЕТ. Милости просим.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Нет, добрый милорд, эта любезность здесь не к месту. Если вы сможете дать мне здравый ответ, то я выполню приказ вашей матери. Если – нет, то разрешите мне удалиться и закончить это дело.
ГАМЛЕТ. Нет, сэр, я не смогу.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Что, милорд?
ГАМЛЕТ. Дать вам здравый ответ. Ум мой болен. Но, тот ответ, сэр, который я вам дам, будет к вашим услугам. Даже, и к услугам моей матери. Поэтому довольно – к делу. Моя мать, говорите вы...
РОЗЕНКРАНЦ. Поведение ваше повергло ее в недоумение и изумление. Вот что она говорит.
ГАМЛЕТ. О, удивительный сын, долго ли ты и еще будешь удивлять! А за этим материнским изумлением что-то еще присобачено? Сообщите.
РОЗЕНКРАНЦ. Королева хочет переговорить с вами у себя, прежде чем вы ляжете спать.
ГАМЛЕТ. Мы повинуемся, будь она хоть десять раз еще нашей матерью. Что-то еще?
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, вы некогда любили меня.
ГАМЛЕТ. И все еще люблю. (Показывая на свои руки). Клянусь этими воровскими граблями.
РОЗЕНКРАНЦ. Добрый милорд, в чем причина вашего недуга? Вы отнимаете у нас самого себя, не деля вашу печаль с другом.
ГАМЛЕТ. (шепотом) Сэр, я не продвигаюсь... (еще ближе) Застрял...
РОЗЕНКРАНЦ. Как это?.. Э... Но ведь сам король назвал вас своим наследником!
ГАМЛЕТ. Да, сэр, это все таки-так, но... (еще тише) «пока растет трава хворый конь может пасть». Пословица эта тухлая, но актуальна. (Входят актеры с флейтами). А, флейты! Дайте мне одну. (Розенкранцу и Гильденштерну). Два слова наедине. Что это вы все забираете мне в тыл по ветру, будто лису загоняете? Ай-яй!
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Милорд, если я так смел в исполнении моего долга, то только потому, что любовь моя безыскусна...
ГАМЛЕТ. Я что-то не понимаю то, что вы сказали сейчас... Не сыграете ли вы на этой флейте?
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Милорд, я не умею.
ГАМЛЕТ. Прошу вас.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Поверьте, я не умею.
ГАМЛЕТ. Умоляю вас.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Я к ней и прикоснуться не знаю как, милорд.
ГАМЛЕТ. А это так же просто, как лгать. Перебирайте отверстия пальцами, подуйте в нее – она заговорит изумительной музыкой. Посмотрите, вот здесь эти клапаны...
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Но я не знаю, как управлять ими, чтобы звучало приятно... Я не учился...
ГАМЛЕТ. Задумайтесь, мой друг, какой ничтожной
Вы вещью здесь считаете меня!
Вам хочется играть на мне?
Вы изучили весь мой звукоряд?
Все клапаны и ноты моей души?
Все тайны сердца моего?
Вы в том уверены! Вы «знаете» меня!
А вот пред вами эта малюсенькая блестящая трубочка, созданная специально для игры на ней. Ее голос чистейшая красота, музыкальнее музыки, стройнее любого строя! Ее голос – голосее, чем мой собственный в тысячу раз, и вы не можете заставить его заговорить! Уж не думаете ли вы, что играть на мне легче, чем на этой флейте? Черт возьми! Назовите меня хоть контрабасом, вы можете расстроить меня, но вы не будете играть на мне! (Входит Полоний). Да благословит вас бог, сэр!
ПОЛОНИЙ. Милорд, королева хочет говорить с вами.
ГАМЛЕТ. Видите ли то облако, похожее на верблюда?
ПОЛОНИЙ. Клянусь мессой, в самом деле, оно похоже на верблюда...
ГАМЛЕТ. Мне кажется, что оно похоже и на ласку.
ПОЛОНИЙ. Спина, как у ласки.
ГАМЛЕТ. Или на кита…
ПОЛОНИЙ. Очень похоже на кита, милорд.
ГАМЛЕТ. Ну, в таком случае я сейчас же и пойду к моей матери. (Тихо, обращаясь к Горацио) Они водят меня за нос. (Вслух). Я приду. Сейчас. Тепо-тяпой. Теп-тяп-теп-тяп.
ПОЛОНИЙ. Я так и скажу. (Уходит).
ГАМЛЕТ. «Сейчас», безусловно, легко сказать. Оставьте меня, мои добрые друзья. (Уходят все, кроме Гамлета).
Волшебной ночи время.
Время мертвецов.
Могил.
Кладбищенских огней.
Теперь могу я сделать то,
Что днем бы ужаснуло.
Пить кровь горячую.
Корежить черепа.
Все, все, что днем запрещено природой...
Спокойно же. Иду к матери.
Сердце, не предай!
Не дай душе прославиться Нероном!
Пусть буду я жесток,
Но не природы против.
В словах кинжалы,
Только в ножнах сталь.
Язык с душой пусть будут не согласны.
Пусть лицемерят,
Пусть кривляются, шипят.
Но без укуса...
Как не колол бы я ее словами...
Не утверждай их ты, моя душа, своим согласием. (Уходит).
Клавдий – Денис Семенов, Розенкранц – Дмитрий Агалаков «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Король, Розенкранц и Гильденштерн).
КОРОЛЬ. Я не люблю его...
Для нас не безопасно
Давать безумью вольную. Марш в путь!
Я немедленно прикажу выдать вам все ваши полномочия и принц отправится в Англию.
Не может трон шататься от безумцев.
Не может нам грозить свихнувшийся с ума.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Мы готовы. Страх за многих и многих людей, жизнь и пропитание которых в ваших руках – это священное, благочестивое желание монарха оградить державу и всех нас, ваших подданных, от зла.
РОЗЕНКРАНЦ. Частная жизнь обязана всею силою, клинком ума беречь себя от невзгод; тем паче самый дух, от благополучия которого она зависит и на собственном благополучии которого зиждутся жизни других. Гибель короля это водоворот, что увлекает за собой и все, что находится вокруг. Это великое колесо на вершине горы к спицам которого привязаны тысячи более мелких колес-жизней частных людей. И когда это колесо низвергается все это, связанное с ним и ему подчиненное, низвергается следом за ним в общем крушении. Король не вздыхает один, его вздох всегда – вздох всеобщий.
КОРОЛЬ. Тем скорее в путь, друзья!
Мы закуем в кандалы этот страх,
Что пугает нас сейчас своей свободой.
РОЗЕНКРАНЦ. ГИЛЬДЕНШТЕРН. Поспешим. (Розенкранц и Гильденштерн уходят. Входит Полоний).
ПОЛОНИЙ. Милорд, Гамлет идет в комнату миледи. За ковром я смогу услышать все, что там будет сказано. Мать, безусловно, вразумит принца своими укорами. Но, лишние уши, как вы мудро заметили мне, этому поспособствуют. Сердце матерей мягко и полагаться только на него опрометчиво. Прощайте, мой король. Я зайду к вам сразу после этой аудиенции, надеюсь, вы еще не ляжете спать и примете меня, чтобы услышать, как все было.
КОРОЛЬ. Я благодарен вам, милорд. Будьте добры. (Полоний уходит).
О, гнусно преступление мое!
Восходит к небу смрадное деянье!
Каиново смертное табу.
Грех зависти, клеймо братоубийства.
Проклятый грех от первых дней земли!
Молиться не могу, хотя пытаюсь...
Всей силой воли сбросить тяжкий груз!
Не знаю, как начать и что предпринять.
Стою, как человек на двух горах.
Одной ногой на каждой...
Бездна посреди... меня влечет
И кружит мои чувства...
Того гляди, сорвусь в нее упасть...
Когда бы эти проклятые руки
Еще бы гуще кровью брата
Покрыты были... разве б не нашлось
Дождя в высоких, чистых небесах,
Чтобы, омыв их, выбелить как снег?
Раз милосердье божье так велико,
Чтобы простить раскаянье греха...
И разве не в молитве эта сила,
Спасающая, поднимающая вновь,
Упавшего под тяжестью преступной,
Ужасной силы, что рождает грех?
Я взор свой подыму...
Грех в прошлом... Но...
Какая же молитва мне поможет?..
Прости убийцу?.. Это невозможно.
Владею всем, во имя, для чего,
Все совершил.
Короной, королевой... Горд трудами...
Как может быть прощен тот, кто наполнен всеми плодами своего преступления?!
В земном потоке мутном сила зла
Спасет убийцу на неправедном суде,
Монетой звонкой оклевещет, оправдает.
Не так вершится суд Господень.
Поступок каждый там получит по делам
Своим.
Ни еты не убудет, не скроется от глаз Судьи
Престола вечного... Что же остается?
Раскаянье искать? В души потемках?
В черной саже дел
Найти, тащить его наружу.
Хоть каплю сожаленья о свершенном...
Нет сожаления. Раскаяния нет.
Ужасное, безвыходное дело...
О сердце, черное, как гибель!
Душа – приклеенная птица,
Чей трепет – лишь усиливает клей.
На помощь, ангелы! Попробую!..
Согнись, упрямые колени,
Стальное сердце – умягчись,
Как заново рожденное дитя.
Быть может, есть надежда
И спасенье... (Становится на колени. Входит Гамлет).
ГАМЛЕТ. Теперь легко бы сделать...
В молитву погружен...
Не видит и не слышит, уникальная возможность.
И он отправится сейчас... на небеса?..
Так отомщен я буду? Нет, тут есть вопросы.
Злодей во сне расправился с отцом.
Без отпущенья, без причастья.
А самого его пошлю сейчас я прямо в рай?..
Награда, а не месть? «Благое дело»?
Отец убит наполненным грехом,
Пресыщен пищей, сладким волшебством
Лукавых сновидений и довольством
Земных утех, срамных как майский день,
Роскошных, сочных, жирных, полногрудых.
Бог знает, где теперь дает отчет...
В каком кругу подземного «пространства»...
Как тяжек должен быть его удел...
Так говорят нам здесь, при свете солнца...
И где ж мое отмщенье?
С молитвой покаянною отдать
Убийцу небесам? Лететь на крыльях,
Отправить, ползавшего в мраке?
Нет, не пойдет, клинок мой в ножны.
Дождись когда плут пьяным завизжит!
Захрюкает! Заерзает под юбкой!
Во смраде рухнет грузно в самый ад!
Лягнувши в небо пяткой, кувыркнется
В сам центр земли, в горнило преисподней!
С душою проклятою и черною, как сажа
Ее печей. Ждет мать меня, иду.
Мое «лекарство» королю
Продлит лишь то, что ближется к нулю. (Зтм).
Королева на сцене – Татьяна Бурова, Король на сцене – Юлия Сарычева «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Королева и Полоний).
ПОЛОНИЙ. Он придет сейчас. Прошу вас, внушите ему хорошенько, что так дальше продолжаться не может! Он играет с огнем! Что вам с каждым днем становиться все сложнее оправдывать и защищать в глазах короля его странные поступки, его причуды, все более переходящие во вражду и дерзость! Прошу вас, будьте как можно строже и требовательнее! Кого же и послушать еще ему, как не родную мать! Я буду рядом, ничего не бойтесь!
ГАМЛЕТ. (за сценой). Матушкааа! матушка! мааатууушкаааа!
КОРОЛЕВА. Я справлюсь. Прячьтесь!
Он идет. (Полоний прячется. Входит Гамлет).
ГАМЛЕТ. Ну, матушка, что здесь такое?
КОРОЛЕВА. Гамлет,
Ты оскорбил сегодня твоего отца.
ГАМЛЕТ. О нет, вы мама, его оскорбили.
КОРОЛЕВА. Довольно, этих закорючек речи.
ГАМЛЕТ. Довольно, но корючки лучше зла.
КОРОЛЕВА. Что значит это, Гамлет?
ГАМЛЕТ. Это все?
КОРОЛЕВА. Вы, верно, позабыли, кто я?
ГАМЛЕТ. Помню!
Нет, нет, клянусь распятьем, не забыл.
Вы – королева, жена брата мужа,
А также – ох как было б хорошо!
Чтоб было бы не так – вы мать моя.
КОРОЛЕВА. Ну, если так, принц Гамлет,
Я к вам пошлю тех, кто умеет говорить.
ГАМЛЕТ. Ну-ну, садитесь, мама, ладно, ладно, ладно…
Вам не уйти, не говоря со мной.
Пока я перед вами не поставлю
Зеркал-ловушек донных мест души,
Чтоб вы в них в полной мере заглянули.
КОРОЛЕВА. Что хочешь сделать? Ты убьешь меня?
На помощь, эй, скорее мне на помощь!
ПОЛОНИЙ. (за ковром). Эй, помогите! Стража! Все сюда!
ГАМЛЕТ. (обнажая меч). Ах, вот что? Крысы? (Пронзает мечом ковер).
Есть, держу дукат, что сдохла!
ПОЛОНИЙ. (за ковром). О, я убит, убит я!..
КОРОЛЕВА. Что ты!.. что ты сделал!
ГАМЛЕТ. И сам не знаю. Это был король?
КОРОЛЕВА. О, господи, какое преступленье!
ГАМЛЕТ. Преступление? Такое же как выйти
Аж через месяц за убийцу короля.
Ну, что вы, моя добрая матушка!
КОРОЛЕВА. Отец убит?
ГАМЛЕТ. Да, госпожа, сказал я точно это. (Приподымает ковер и видит Полония).
Вот глупый несчастливец…
Провесть всю жизнь в шкафу чужих страстей,
Не вынимать свой длинный нос из скважин,
Здесь в Эльсиноре, всех дверей без исключенья
И так найти прежалобный конец!
Прощай, тебя я принял за иного.
Терпи старик. Теперь ты ясно видишь…
Как плохо подставляться под удар…
О, перестаньте, же вы хныкать, мама!
Садитесь же и слушайте меня!
И если ваше сердце не застыло,
Как медь,
Я выжму слез тепло
Из органа обжитого привычкой.
Но еще бьется в нем огонь творца!
КОРОЛЕВА. Что совершила я, скажи, что так жестоко,
Так грубо обращаешься со мной!
ГАМЛЕТ. Такой поступок,
Что гаже грязи скромность изгрязнит!
Что превращает добродетель в лицемерье!
А поцелуй любви в заразу, в гниль! Что все
Обеты, клятвы, обещанья у налоя,
Равняет с хитрой шулера игрой,
Когда клянется вам бросая кости!
Такой поступок, что и весь обряд
Венчальный, навсегда души лишая,
Всю силу веры подменяет на слова!
Дешевые слова.
Лицо небес закрылось облаками
От этого стыда! И все светила,
Без разницы от массы и от лет,
Как в судный день горят огнем позора,
Стыдясь, бледнея перед ликом Судии,
Лишь только потому, что сами были
Свидетелем того поступка, мать.
КОРОЛЕВА. О, горе мне, горе мне! какой поступок?
Как я могла такую бурю сделать?
Чем вызвала вселенной камнепад?
ГАМЛЕТ. Сюда смотрите!
Вот на портрет, вот этот и вот тот…
Они похожи, правда? это братья?!
Один спокоен, нежен и красив,
А сколько мужества и сколько разуменья?
Как будто Аполлон, Юпитер, Марс,
Задумали сойтись в одном из смертных!
Меркурий их и тот догнал, когда
Вложил на плечи царственных осанку,
Как у него, спустившихся с небес,
И на Олимпе небо целовавших!
Казалось бы весь сонм богов печать
Свою на нем оставил – человека!
И он был мужем вам… А мне отцом…
Теперь же вот сюда!
Смотрите! Что потом, за этим стало!
Вот ваш супруг теперь, смотрите!
Как колос, пораженный спорыньей,
Сгубивший благородный злак напротив,
Своей отравой. Где у вас глаза?
Как можно с горных пастбищ
В зловонное болото окунуться?!
И тут жиреть? Ха! Где у вас глаза?
Не верю, тут, не может быть любви!
Вы не девчонка, чтоб ходить юлою!
Здесь есть расчет! Но что же за расчет?
Ведь вы в рассудке, в чувстве, в осязанье,
Но все они чудовищным гипнозом
Парализованы! Не может же душа
Сходить с ума настолько, чтоб не видеть,
А чувство подпадать под похоть дум,
Чтобы не чувствовать простейшее различье!
Какой же черт глаза вам завязал?
Глаза без глаз, движенье без движенья,
Глухие уши, все без ног и рук,
Забитый нос, любой души наш датчик,
Не смог бы заблудиться так нелепо!
Где, твой румянец, стыд? Погромщик ад,
Раз ты в чепце матроны так бунтуешь,
То, что же требовать от юной красоты?
Как же не быть ей воском для твоих пожаров!
Так не стыдитесь же! Раз запылал мороз,
Уму доставит похоть много слез!
КОРОЛЕВА. О, Гамлет, замолчи! Прошу, довольно!
Ты обратил глаза мои в кинжал!
В жестокий луч летящий в отраженьи,
Твоих зеркал мне прямо в сердце! Боль!
Сплошная боль внутри! И все черно!
И жир, и сажа, да, мне не отмыться…
ГАМЛЕТ. Нет, слушайте ж: в поту зловонном,
Засаленной постели вы живете,
Клейменной похотью, милуясь и «любя»
Свой грязный хлев…
КОРОЛЕВА. О, замолчи, прошу!
Слова твои – убийцы, убивают
Сквозь слух они! Молю! Повремени…
Не говори, о, милый Гамлет!
ГАМЛЕТ. Убийца и урод!
Дешевый раб, не стоящий одной
Двухсотой части первого вам мужа!
Шут и буффон, он точно Старый
Порок, что на потеху представляют
На ярмарках бродячие шуты!
Средь королей он первый – козлоногий!
Ворюга, власть стащивший под шумок.
Под сальным пузом вынесший корону
Из драгоценной датских королей.
И спрятавший в карман!
КОРОЛЕВА. Довольно!
ГАМЛЕТ. Король в дерюге из заплат и с бубенцами… (Появляется Призрак).
Небесные хранители, спасите!
Закройте крыльями своими от врага!
Что хочет, ваша добрая геенна
Мне передать!
КОРОЛЕВА. О, Господи, безумен!
Безумен он…
ГАМЛЕТ. Или пришли вы подстегнуть меня,
Что слишком сын медлителен и вежлив,
Что так остыло по земле ползет?
Рассеивая по кустам решимость,
Не исполняя, строгий ваш приказ?
Отец! О, говорите!
ПРИЗРАК. Вспомни, Гамлет!
Ты обещал мне… Должен ты отмстить!
Но посмотри на мать, она в слезах!
Оставь упреки, чтоб не свести ее с ума!
Воображение тем сильнее мутит разум,
Чем телом мы слабее… Говори, с ней.
ГАМЛЕТ. Что с вами, мама?
КОРОЛЕВА. Увы, что с вами, сын?
Вы смотрите на пустоту,
Вы говорите с воздухом холодным.
У вас в глазах застывший ужас,
Вашей души охваченной безумьем.
А волосы, как спавшие солдаты,
Внезапно поднятые в бой ночной трубой,
Стоят торчком шатаясь от испуга,
И мечутся в паническом бреду!
О, милый сын, прошу тебя, залей
Колодезной прохладою скорее
Бушующий огонь безумия в душе!
На что ты смотришь?!
ГАМЛЕТ. На него, смотрите!
О, как он бледен, как печален взор!
Да, если бы камням он проповедал,
То, что мы слышим, те и то б рыдали!
Меня напрасно вы жалеете сейчас…
Вы лучше бы его бы пожалели!
Сейчас не время слез настанет для меня,
Кровь невозможно заменить слезами.
КОРОЛЕВА. Кому ты это говоришь?
ГАМЛЕТ. А разве вы не видите?
КОРОЛЕВА. Там ни души. И все, что есть, я вижу…
ГАМЛЕТ. И ничего не слышите?
КОРОЛЕВА. О, ничего, лишь наши голоса...
ГАМЛЕТ. Ну, посмотрите же туда!
КОРОЛЕВА. О, Боже...
ГАМЛЕТ. Смотрите, как оно уходит прочь!
Отец мой, Гамлет, тот же, как при жизни.
Смотрите же, вот он уходит в дверь! (Призрак исчезает).
КОРОЛЕВА. Это бред больного мозга, Гамлет!
Галлюцинация…
ГАМЛЕТ. Ах, исступленье чувств?!
Мой пульс, как ваш, стучит без аритмии!
Здоровую мелодию играет мое сердце!
И я не спятил, как хотят враги!
Задайте мне любое испытанье,
Логично я отвечу на вопрос,
Безумец же собьется! Мама!
Не утешайте себя сказкой подлецов,
Не покрывайте нагноившуюся рану
Заразы коркой! Посмотрите мне в глаза!
Во мне лишь злоба и отмщение бушуют!
Ни тени колдовства, безумья или хмеля!
Клянитесь мне сегодня ж развернуть
Всю вашу жизнь! Не удобряйте боле
Чертополох души, покайтесь в прошлом,
И берегитесь делать так вперед!
Простите мне! Но в этот жирный век
Подходит к разоренью добродетель,
И вынуждена все просить взаймы
У жрущего за четверых порока,
Пытаясь доказать свиным глазам,
Что от нее есть тоже польза в этом мире!
КОРОЛЕВА. Разбито сердце, Гамлет, пополам…
ГАМЛЕТ. Отбросьте от него ту часть, что хуже
И тем спокойнее живите с остальной.
Спокойной ночи. Не ходите к дяде…
По крайней мере, сотворите вид.
Чудовище-привычка, равно сильно,
Как к гадостям, так и к святым делам.
Остановив себя сегодня, завтра легче
Вам будет повторить благой порыв,
А дальше все совсем пойдет по маслу.
Привычка в состоянье заменить
Веленья разума и сердца без сомнений.
И, либо спеться в один голос с Сатаной,
Или оправить его в бездну без добычи,
Отбросив грех на свалку бытия.
Еще раз: доброй ночи. Я не раз
Приду просить у вас благословенье.
Что ж до Полония… Жалею и скорблю…
Раскаиваюсь… но, раз хочет небо,
Меня через него тут наказать,
И, наказав его через меня, одновременно,
Меня слугою и бичом своими сделать…
Труп уберу, отвечу за убийство.
Спокойной ночи, мама. Должен я
Жестоким стать, чтоб оставаться добрым.
Сегодня было лишь началом бед,
Назавтра ждите новых. Еще слово…
КОРОЛЕВА. Что надо делать?
ГАМЛЕТ. Только не то, что я скажу теперь;
Пусть пухлощекий полукороль уложит вас опять с собою рядом,
Пусть похотливо ущипнет и назовет своею мышкой,
Пусть, он в награду за смердящий поцелуй,
За склизкие на вашей шее пальцы,
Заставит вас открыть в ночном поту,
Что Гамлет не безумен, а играет.
Как может королева охранить
Прекрасно-скромно-мудрая, святая,
Такую тайну от блудливого кота?
Летучей мыши, растолстевшей жабы?
Зачем скрывать? Нет, поскорее
Повытрясите птиц всех из корзины
На крыше безрассудства своего,
И как известная мартышка им во след,
С конька шагните в бездну той корзины,
Чтобы, согнувшись, шею там сломать.
КОРОЛЕВА. О, Гамлет: если слово-воздух,
Дыхание родит, а жизнь – дыханье,
То жизни нет во мне, чтоб рассказать!
ГАМЛЕТ. Я еду в Англию. Вы знаете об этом?
КОРОЛЕВА. Боже! Совсем забыла. Да, так решено.
ГАМЛЕТ. Сургуч застыл. Два школьных друга,
Которым доверяю как зубам
Гадюки, уж везут приказ. Готова западня.
Пусть так и будет… Хорошо бабахнуть
Минера на своем же ремесле!
Я проведу подкоп на ярд поглубже,
И подорву, отправив за Луну.
О, как приятно хитрость мыслей лбами
Столкнуть. Вот этот персонаж,
Наверняка ускорит наши сборы…
Я унесу подальше требуху.
Спокойной ночи, мама.
Тих и молчалив теперь советник.
Серьезен… а при жизни был шутом.
Болтливым, глупым плутом. Что же сэр,
Закончим с вами. Доброй ночи, мама. (Гамлет уносит Полония. Зтм).
Сцена Мышеловка «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Входят: король, королева, Розенкранц и Гильденштерн).
КОРОЛЬ. В бессчетных вздохах, стонах – есть причина.
Ее должны вы, леди, объяснить. Нам нужно знать ее.
Где сын ваш?
КОРОЛЕВА. Оставьте нас вдвоем здесь, ненадолго. (Розенкранц и Гильденштерн уходят).
Мой добрый муж, что видела я этой ночью!
КОРОЛЬ. Что, Гертруда? Гамлет?
КОРОЛЕВА. Безумен Гамлет, точно ветер с морем,
Борящиеся в истовой вражде,
За власть и первенство причины.
Услышав шорох за ковром, наш Гамлет
Как буря, что ломает корабли,
Воскликнув бешено: «Ах, крыса, крыса!»,
Наполненный безумным, страшным гневом,
Достал клинок и заколол Полонья,
Невидимого взору старика,
Добрей которого не создала природа...
КОРОЛЬ. Поступок тяжкий! Беспримерный.
Что было бы и с нами, будь мы там?
Свобода Гамлета – угроза всему миру!
Для каждого из нас... Как объяснить такое?
Нас обвинят в безумных Гамлета делах!
Мы были слишком мягки.
Мы не обезопасили себя.
Других, случайных и безвинных.
Любовь родительская нам затмила ум.
Мы сами переняли часть болезни,
Потворствуя ему в таких делах!
Сокрыли, напитали сами тот
Опасный и печальный «эпизод»
На самом корне жизни принца Гамлета...
Довольно.
Куда он собирался? Где сейчас он?
КОРОЛЕВА. Понес убитого... он плачет...
Раскаивается в том, что совершил,
В его душе руда златая не иссякла.
Она чиста от примесей других.
КОРОЛЬ. О, если б так, Гертруда!
Но, пойдем. На горы солнце не успеет поглядеть,
Как Гамлет на корабль попутный ступит.
Его отправим мы от мести и молвы,
Проветрить ум и сердце... Нам же нужно
Придумать оправдание всему,
Что здесь случилось от его безумья.
И власть, и сан и все свое искусство
Мы привлечем к тому... Чтоб оправдать...
То подлое убийство... Хо, Гильденштерн! (Входят Розенкранц и Гильденштерн).
Друзья, идите и возьмите еще кого-нибудь себе в помощь. Гамлет в безумном припадке убил Полония, вынес из комнаты своей матери в неизвестном направлении. Отыщите Принца, поговорите с ним начистоту, а тело старика положите в часовню. Прошу вас, поспешить! (Розенкранц и Гильденштерн уходят).
Идем, Гертруда!
Созовем мудрейших и старейших,
Они подскажут нам пути, слова,
Чтоб улеглась коварная молва.
Снаряд, что пущен в нас Земли по кругу,
Еще, быть может, обернется звуком,
Грозит лишь эхом выстрел холостой.
Пойдем же! О душа, не стой
В смущении и страхе под бедой. (Уходят).
Гертруда – Нелли Ртвеладзе, Клавдий – Денис Семенов «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Входит Гамлет).
ГАМЛЕТ. Спрятан, кажется, надежно.
РОЗЕНКРАНЦ. ГИЛЬДЕНШТЕРН. (за сценой). Гамлет! Принц! Гамлет!
ГАМЛЕТ. Тсс, кто шумит? Кто Гамлета завет? А, вот идут ребята...
(Входят Розенкранц Гильденштерн).
РОЗЕНКРАНЦ. Что сделали, милорд, вы с мертвым телом?
ГАМЛЕТ. Перемешал его с прахом, которому он родственник.
РОЗЕНКРАНЦ. Скажите, где оно, чтоб взять и отнести... в часовню.
ГАМЛЕТ. Не верьте этому.
РОЗЕНКРАНЦ. Чему не верить, принц?
ГАМЛЕТ. Что я озабочусь вашей тайной, предав свою собственную.
Да и зачем отвечать губке? Мне, сыну короля...
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, я губка?
ГАМЛЕТ. Безусловно. Что впитывает в себя исходящие от короля благоволения, награды, призы и т.п. Именно такие ребята бесценны. Король держит их во рту, как обезьяна орехи, но не глотает. Как только ему понадобится собранный вами сок, король вас хорошенько выжимает и, вы снова сухи и готовы к работе. Безотказная сущность.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, я вас не понимаю...
ГАМЛЕТ. И я рад этому: глупое ухо – глухо.
РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, вы обязаны рассказать нам где тело и проследовать вместе с нами к королю.
ГАМЛЕТ. Тело при короле, но еще не королевское. Король – предмет.
ГИЛЬДЕНШТЕРН. Предмет, милорд?
ГАМЛЕТ. Небольших размеров. Такой, ма-аленький... Вот такой. Отведите меня к нему. (внезапно) Ату, лису – лови в лесу! Прыть-прыть, ну-ко! (Убегает, те за ним).
Гертруда – Нелли Ртвеладзе, Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Входит король, свита, вельможи).
КОРОЛЬ. Его ищут повсюду,
Также ищут и тело Полония.
Как опасен этот человек на свободе!
Но мы не сможем применить к нему положенное:
Его любит народ,
Его собственное безумие сродни же безумию толпы.
Толпа любит глазами, а не рассудком,
Нам не удастся тяжестью преступления превозмочь ее жалость к тяжести наказания.
И чтобы все ровно прошло, Гамлет должен быть немедленно выслан из страны, а сама его отправка обставлена безупречным для сплетен образом. Опасные болезни требуют радикальных мер и, как бы не были те сами опасны, излечиваются именно ими, или вообще не излечиваются. (Входит Розенкранц).
КОРОЛЬ. Ну, что там?
РОЗЕНКРАНЦ. Где он спрятан
Милорд, мы так и не узнали. Принц молчит.
КОРОЛЬ. Но где он?
РОЗЕНКРАНЦ. Здесь, милорд, за дверью.
Он арестован, ждет решения…
КОРОЛЬ. Введите же его! Пусть станет перед нами.
РОЗЕНКРАНЦ. Хо, Гильденштерн!
Введите принца. (Входит Гамлет за ним Гильденштерн).
КОРОЛЬ. Гамлет, где Полоний?
ГАМЛЕТ. За ужином.
КОРОЛЬ. За ужином? И где?!
ГАМЛЕТ. Нет, не там, где он ест сам, а там, где едят его самого. Плохо известное нам собрание геополитических червей принялось сейчас за него. Вообще, что ни говори, червь в отношении питания – единственный, по настоящему король, в своем роде. Мы откармливаем свиней, чтобы самим откормиться, поедая же свиней, мы откармливаем себя уже для них. И толстяк король и хворостина нищий – все это лишь разные блюда, но для одного и того же стола, червивого: таков конец.
КОРОЛЬ. Увы!
ГАМЛЕТ. Можно удить на червяка, который только что ел короля, и потом съесть рыбу, которая сожрала этого червяка.
КОРОЛЬ. Что ты хочешь нам сказать?
ГАМЛЕТ. Ну, я хочу лишь доказать, что короли периодически проползают по кишкам нищего.
КОРОЛЬ. Где Полоний?
ГАМЛЕТ. На небесах. Пошлите посмотреть,
Чтоб убедиться. Только если,
Посыльный ваш его там не найдет,
Тогда в аду
Его уже вы сами поищите.
Ну, а если поиски затянутся на месяц, тогда вы почувствуете его в вестибюле, направо по лестнице, там еще одна ступенька шатается…
КОРОЛЬ. Идите и найдите его там.
ГАМЛЕТ. Он будет дожидаться вас, друзья! (Несколько человек из свиты уходят).
КОРОЛЬ. Послушай, Гамлет…Жизнь твою храня,
Которая настолько ж нам дороже,
Насколько тяжко преступление твое…
К печали общей нашей… Твой поступок,
Как пламя быстрое велит и нам спешить!
Поэтому немедля отправляйся.
Корабль готов, попутный ветер в спину,
Друзья лишь ждут твоей команды: в путь!
Ты едешь в Англию.
ГАМЛЕТ. Как в Англию?
КОРОЛЬ. Довольно!
ГАМЛЕТ. Ну, хорошо.
КОРОЛЬ. Ты был бы прав, узнав
Наши желанья.
ГАМЛЕТ. Вижу херувима,
Который видит их. Так в Англию?! Ок.
Прощайте, мама!
КОРОЛЬ. Хочешь ты сказать
Твой папа…
ГАМЛЕТ. Нет – конечно, мать:
Отец и мать – муж и жена,
Муж и жена – одна сатана
А потому, прощайте, мама!
Пора в Англию! В Англию! В Ааанглииююю! (уходит).
КОРОЛЬ. Следуйте за ним повсюду, чтобы он, как можно скорее, взошел на корабль.
Сегодня же чтоб был он в море! Марш!
Решения все приняты. Спешите! (Розенкранц и Гильденштерн уходят).
Король Британии, когда еще ты ценишь
Хоть на полцента нашу милость и любовь,
Ведь власть моя способна подтвердить
Ее в любое время, красен след
От нашего меча, ты сам уверил
Корону нашу в верности и дружбе,
Не позабудь исполнить эту просьбу.
Внимательно прочти наше письмо
И Гамлета предай немедля смерти.
О, сделай это, Англии король!
Избавь меня от безотвязной мысли,
Что как горячка загущает кровь,
И лечит врач болезнь кровопусканьем...
Пока он жив – не будет мне покоя. Жизнь – не в радость. (Зтм).
Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(По сцене проходит Фортинбрас с войском).
ФОРТИНБРАС. Капитан! Передайте датскому королю мое приветствие. Скажите ему, что принц Фортинбрас просит обещанного разрешения для прохода армии через королевство. Вы знаете, где нас найти потом. Если его величеству понадобится что-либо от нас.., мы готовы засвидетельствовать свое почтение лично. Известите его об этом.
КАПИТАН. Есть, милорд.
ФОРТИНБРАС. (солдатам). Колонна, вперед! (Фортинбрас и колонна солдат проходят вперед. Входят: Гамлет, Розенкранц, Гильденштерн и другие).
ГАМЛЕТ. Чье это войско, добрый сэр?
КАПИТАН. Норвежское, сэр.
ГАМЛЕТ. Куда оно, сэр, направляется?
КАПИТАН. В Польшу, сэр.
ГАМЛЕТ. Кто, сэр, им командует?
КАПИТАН. Принц Фортинбрас, племянник старого короля.
ГАМЛЕТ. Норвегии?
КАПИТАН. Так точно.
ГАМЛЕТ. Оно идет против всей Польши, или только против ее части?
КАПИТАН. Говоря по правде, сэр, мы идем отторгнуть небольшой клочок земли, который ничего не может дать нам, кроме своего названия. Я бы не заплатил и пяти дукатов за его аренду. А он бы и не принес большего: ни королю Норвегии, ни королю Польши, если продать его за наличные.
ГАМЛЕТ. Значит, король Польши не будет оборонять его?
КАПИТАН. Будет, сэр, туда уже стянуты гарнизоны.
ГАМЛЕТ. Две тысячи душ и двадцать тысяч дукатов будут брошены на сукно ради спора из-за соломы?! Ценою в пять... Это гнойник богатства и мирной пресыщенной жизни, что вскрывается внутрь организма незаметно для внешней стороны. Человек гибнет, так и не узнав причины своей гибели...
Благодарю вас, сэр.
КАПИТАН. Да хранит вас бог, сэр. (Уходит).
РОЗЕНКРАНЦ. Вы разрешите нам продолжить путь, милорд?
ГАМЛЕТ. Я догоню вас. Вперед ступайте.
(Все, кроме Гамлета, уходят).
Свидетельства все против
Меня... Что человек,
Когда он только спит и ест?..
Животное...
Неведомый горнист взывает к мести...
Стремит вокруг неведомой рукой
Все обстоятельства, чтоб поднялась моя.
И опустилась... Тот, кто создал
Нас с этим разумом, способностью мечтать...
Предвидеть, вспоминать, любить и ненавидеть,
Конечно дал его нам не для сна.
Бездействия и сладкого покоя...
Не плесень солнце из небес родит.
Не для того его лучом играет
Все-все, что зиждется на этой вот земле...
Не для забытья... Забывчивости... Тленья.
Четыре части в нашем размышленье...
Одна лишь мудростью зовется. Три других,
Зовутся трусостью и ленью, вперемешку.
Жить повторяя: «Это нужно сделать»,
Иметь причину, силы, волю, средства!..
Не шевеля и пальцем! Заболтать,
Замылить так понятное стремленье...
Ржавчиной покрыть...
Чтоб оправдать свое бездействие, не сделав.
Вот армия прошла... Ее ведет отважный,
Способный совершить, ровесник мой...
Готов он все на карту
Судьбы поставить.
Презирая страх.
Оковы мирной жизни.
Все те страхи,
Что так пугают нас, когда мы спим
В комфорте и достатке.
И именно лишь мысль их потерять,
Страшнее в них всего.
Лишиться, что имеешь,
Что любишь...
Чем живешь и строишь жизнь...
Лишен их Фортинбрас.
Идет он прямо на грозу вперед.
Лобастым шлемом рассекая тучи.
Он победил свой страх и тем живет.
Вздымая грудь дыханием свободным
Любых сомнений и «дурных примет»...
А дело его скорлупы не стоит
Куриного яйца. Короткой фразы...
Истинное величие, говорят, в том, чтобы не действовать без великой же причины... Но когда дело идет о чести, достойно и из соломинки устроить скандал... Почему я по-прежнему стою в бездействии, когда убит отец, опозорена мать, когда я сам уже тысячу раз отомстил в своих мыслях и душе?.. А здесь, предо мной, прошли сразу двадцать тысяч! двадцать тысяч людей идущих на смерть за клочок земли, на котором даже не уместятся их могилы?! Ради прихоти и минутной славы они готовы лечь в ту постель, что так отвращает мой взор от требуемого дела! Да будут отныне мои мысли красны, как сама кровь, или пусть их и не ценят ни во что! (Уходит).
Гертруда – Нелли Ртвеладзе, Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Входит королева, за ней Горацио и придворный).
КОРОЛЕВА. Говорить с ней не хочу.
ПРИДВОРНЫЙ. Она пристает к людям и, конечно, не в себе. Она достойна жалости.
КОРОЛЕВА. Что нужно ей?
ПРИДВОРНЫЙ. Не переставая говорить об отце, она утверждает, что на свете много обманов и ловушек, она стучит себя в грудь, она сердится из-за пустяков. Речь ее бессвязна и бессмысленна. Подмигивает, кивает головой, что-то показывает. Действительно можно поверить, что в этом во всем заключена какая-то мысль, неясная, но очень печальная.
КОРОЛЕВА. Надо бы поговорить с ней. Ее состояние может посеять кривые толки в завистливых умах. Пусть она войдет. (Придворный уходит и возвращается с Офелией).
ОФЕЛИЯ. Где Дании прекрасная королева?
КОРОЛЕВА. Офелия, что с тобой?
ОФЕЛИЯ. (поет).«Как опознать возлюбленного моего?
Среди гостей на нашем славном бале?
По посоху печального скитальца.
По власянице грубой на плечах.
По четкам в побледневших синих пальцах.
В костюме странника моя любовь шагает...»
КОРОЛЕВА. Офелия, дитя, что значит эта песня?
ОФЕЛИЯ. Вы что сказали? Нет, я прошу вас, послушать. (Поет).
«Он умер и все.
Нет его больше.
Нет его, умер.
Вы слышите, леди?
Дерн в изголовье.
Камень в ногах.
Спрашивать нечего
Тут по сто раз.
Умер он, умер, он умер».
КОРОЛЕВА. Нет, я прошу вас, Офелия...
ОФЕЛИЯ. Попрошу, вас, слушать! (Поет).
«Бел его саван.
Бел горный снег.
Снега белее,
Этот куплет...» (Входит король).
КОРОЛЕВА. Увы, милорд, смотрите...
ОФЕЛИЯ. (поет). «Мой любимый,
В цветах душистых... Но не брошен
В его могилу ни один из них...
Моя любовь не оросит слезами
Твое чело, покрытое камнями...
Мы навсегда рассталися с тобой…»
КОРОЛЬ. Как вы чувствуете себя, прекрасная леди?
ОФЕЛИЯ. Нормалек, сэр, да благословит вас бог. Утверждают, что сова была дочерью булочника. Она не дала Христу хлеба и превратилась в сову... Боже мой, зная, что мы такое, мы совсем не знаем, чем мы станем! Да благословит бог ваш обед!
КОРОЛЬ. Она говорит об отце.
ОФЕЛИЯ. Попрошу вас, об этом ни слова. А если вас спросят, что все это значит, скажете: (поет) «В день Святого Валентина спозаранок
Встану, встану и пойду к его окну.
Пусть увидит меня первой ненаглядный,
Валентиной назовет свою жену.
Вы же знаете, что первая встреченная девушка в день Святого Валентина обручается и зовется с тех пор Валентиною? Вот.
«Встанет милый,
Встанет, отопрет мне дверь,
Впустит нареченную, поверь.
Еще девушкой войдет она туда...
Но уж девушкой не выйдет никогда!»
КОРОЛЬ. Прекрасная Офелия!
ОФЕЛИЯ. А вот и окончание: (поет)
«Клянусь Иисусом и милосердием святым
Фу, как стыдно мне рассказывать чужим!
Молодые любят хвастать о таком!
Под луною голубым кавардаком!
Порицания достойны, я клянусь.
Но она ему все шепчет наизусть:
«Ты жениться обещал еще вчера,
Мы с тобой уже тут вместе до утра...»
Он ей отвечает у виска:
«Я бы так и сделал, моя киска,
Если бы сейчас не был так близко,
Солнцем этим восходящим поклянусь,
Ты сама пришла развеять нашу грусть».
КОРОЛЬ. Как давно она страдает?
ОФЕЛИЯ. Надеюсь, что все кончится хорошо. Должно быть терпеливыми; но я не могу с вами веселиться, зная что его положили в холодную землю. И мой брат знает, что его положили в холодную землю. Мой брат тоже знает об этом. Итак, благодарю вас, за всю доброту! Подайте карету, доброй ночи, леди!
«Доброй ночи, леди,
Леди, доброй ночи!
Доброй ночи! Доброй ночи!..»
Доброй ночи! (Уходит).
КОРОЛЬ. Идите за ней. Присмотрите за ней, прошу вас. Это отрава горя. Смерть ее отца всему причиной. О Гертруда, Гертруда! Когда приходят печали, они идут чередой. Не лазутчиком, а целыми полками! Убийство ее отца; отъезд вашего сына, виновника преступления; теперь – народ, чей стоголосый рот пережевывает случившееся и так и сяк, так бурлит по дну мутный, илистый, вредоносным поток... Мы поступили необдуманно, похоронив Полония тайно. Теперь еще бедная Офелия в разладе с самой природой.., лишается облика человека, лепечет звериное... И, наконец, беда, наихудшая, равная всем вместе взятым до этого – ее брат уже тайно вернулся из Франции, ходит мрачный, как туча, не имея недостатка в шептунах, отравляющих его неопытный слух гнусными рассказами о причинах смерти его отца... И те, у которых нет никаких данных обвинять нас в случившемся, больше всего преуспели в том, чтобы обвинить нас, передавая слухи и сплетни. Так шуршит сухая трава, по которой ползут мыши... О, моя дорогая Гертруда! Все это, тяжелее ядра ранит меня... (Шум за сценой).
КОРОЛЕВА. Что это за шум?
КОРОЛЬ. Швейцарцы! Охраняйте вход! (Входит придворный).
ПРИДВОРНЫЙ. Милорд, спасайтесь! Океан,
Бушуя, вышедши на берег,
Не так несется мутным валом,
Как молодой Лаэрт ведет толпу,
Мятежной черни! Стража уступает,
Спасая жизнь под натиском ее!
«Мы выбрали Лаэрта!» они кричат.
«Он Государь наш»! Бунт опасен,
Как пересотворенье мира. Их закон
Сплошное беззаконие! Спешите!
Скорее жизнь свою и королевы,
Для нас спасти, необходимо скрыться.
КОРОЛЕВА. Лай датских псов мне слышен,
Не по следу
На этот раз они бегут сюда... (Шум за сценой).
КОРОЛЬ. Ломают дверь... (Входит Лаэрт, за ним другие).
ЛАЭРТ. Король где? Господа – за дверью...
ДАТЧАНЕ. Нет, мы войдем.
ЛАЭРТ. Прошу вас, не мешать!
ДАТЧАНЕ. Добро, Лаэрт, пусть будет, хорошо. (Уходят за дверь).
ЛАЭРТ. Благодарю, друзья! Займите входы.
Ну, гнусный наш король, отца отдай мне!..
КОРОЛЕВА. Лаэрт, спокойно, добрый наш!..
ЛАЭРТ. Когда и капля крови «успокоится» во мне,
Пусть назовут меня тогда приблудным сыном!
Отца – рогатым, матери чело
Между бровей клеймом шалавы заклеймят!
КОРОЛЬ. В чем причина, Лаэрт,
Что поднятый тобой мятеж –
Поход гигантов на Юпитера?
Отпусти его, Гертруда.
Не бойся нас. Божественная сила
Хранит нас так же прочно, как престол.
Предательство ничтожно.
Его преступные желанья разобьются
Волной о скалы, породив лишь пену...
Так чем взволнован так, наш дорогой Лаэрт?..
Пусти его, Гертруда. Так. Я слушаю.
ЛАЭРТ. Где мой отец?
КОРОЛЬ. Он умер.
КОРОЛЕВА. Но не король убил...
КОРОЛЬ. Пусть спрашивает все он до конца.
ЛАЭРТ. Как умер он? Я не мальчишка!
Не допущу, чтобы меня водили за нос!
К черту долг верности монарху!
К дьяволам все клятвы! Совесть, благодать –
Пусть самой преисподнии на дно!
«Души погибель» себе оставьте! Я открыто
Здесь заявляю, что и ад и рай,
Готов разрушить этими руками!
Чтоб отмстить отца!
КОРОЛЬ. Что ж вас остановит?
ЛАЭРТ. Мой собственный приказ.
Вопреки хоть всему миру!
Я знаю ловкие пути, что даже с малой силой
Сумею сделать так, что все пойдет вверх дном!
КОРОЛЬ. Добрый наш Лаэрт, вы хотите узнать всю правду о смерти вашего отца? Но, тогда вам нужно сначала меня выслушать, и только потом обрушать свою месть на всех без разбора.
Сметая в одинаковой вражде
Друзей, врагов, растения и скалы...
Разум требует здравого размышления. Холодного сметливого ума.
Кто выиграл от смерти вашего отца?
Кто проиграл? Изволите ль, подумать?!..
ЛАЭРТ. Я мщу его врагам.
КОРОЛЬ. Значит, вы хотите узнать, кто они?
ЛАЭРТ. Друзьям его я так вот открываю объятия... и, подобно пеликану, готов кормить их собственной кровью...
КОРОЛЬ. Ну, вот...
Теперь я слышу речь не мальчика, но мужа.
Моя невиновность в смерти вашего отца, моя искренняя скорбь о случившемся – сейчас станет для вас яснее дневного света.
ДАТЧАНЕ (за сценой). Пусть войдет, впустите...
ЛАЭРТ. Что это? Что там за шум? (Входит Офелия).
Святые Небеса!..
Иссохни мозг, рекой пролейтесь слезы!
Затмите зренье... Видеть не могу...
За твой позор рука моя отплатит!
О, роза!.. Милая моя, сестра!..
Дитя невинное, Офелия!... О, небо!
Не должен ум ребенка гибнуть следом
За смертью старика!.. Здесь природа,
Являя нам жестокую покорность,
Вне очереди шлет тебя за ним!
О, как смотреть на это!.. (плачет).
ОФЕЛИЯ. (поет). «С челом открытым милого несли...
Хэй, нон нонни, нонни, хэй, нон нонни!
И слезы, как капли, в могилу текли...
Хэй, нонни, хей, нонни, хей, нон нонни!»
Прощай, голубок!..
ЛАЭРТ. Нет большей силы заставлять отмстить,
Чем твои слезы и безумие, невеста...
Сестра моя, невинное дитя...
ОФЕЛИЯ. «Вниз, все вниз, все ниже, ниже...
Позовите! Тише, ближе!
Губы в губы... Передай...
Мой куплет в твой новый край...»
Все обманщик этот... Комендант замка...
Он украл дочь своего господина,
Держите его!..
ЛАЭРТ. В этой бессмыслице я смысл угадываю...
ОФЕЛИЯ. Розмарин – это на память...
Не забудь меня, любимый, ну, прошу тебя!..
Это анютины глазки – думай обо мне...
Ну, хотя бы иногда...
ЛАЭРТ. Ее мысли связаны воспоминаниями...
ОФЕЛИЯ. Вот вам укроп и водосбор, это для вас – лесть и измена в любви не для милого... А это рута. Это для меня. Ее еще называют воскресной травкой. Рута – печаль-трава. Каждый носит ее по-своему! Вот еще маргаритка... Возьмите, ветринники!.. Я дала бы вам еще и фиалки, верные-верные... но они все завяли, когда умер мой отец. Говорят, он умер хорошо... (Поет).
«Робин, славный, милый мой!
Взял бы уж жену домой...»
ЛАЭРТ. Она превращает самый ад в райское видение...
ОФЕЛИЯ. (поет). «Неужели же он больше не придет?
Неужели больше в руки не возьмет?..
Нет, он умер, ты ложись скорей за ним,
Ждать не нужно кого нет уже живым.
Не придет! о, не придет он никогда!..
У него – седая борода,
И как лен же шелковиста голова...
Лезет в голову такая ерунда!..
Умер он, конечно же, он умер!
Господи, помилуй его душу...» И всех нас, христиан, тоже помилуй, Господи! Молю Тебя об этом! Храни вас Бог, господа! (Уходит).
ЛАЭРТ. Боже, видишь ли ты это?..
КОРОЛЬ. Лаэрт, мне необходимо вторгнуться в ваше горе... Не лишайте меня этой возможности... Возьмите самых верных и мудрых, пусть они сядут судить между мной и вами... Если они найдут, что мы виновны хоть на йоту в случившемся здесь, мы сами отдадим вам корону и все королевство... Все, что считаем своим... Все – отдадим вам.
Но, если они найдут обратное, вы обещаете мне довериться нам со всем терпением и пылкостью вашего сердца. И мы потрудимся вместе, чтобы вернуть спокойствие вашей душе.
ЛАЭРТ. Пусть будет...
Долой все тайны... Почему украдкой,
Без почестей, доспехов и цветов...
Меча, герба, обрядов, церемоний...
Он похоронен. В чем причина смерти?
Я знать хочу во всеуслышанье теперь.
Как следователь, я дознаться должен!..
КОРОЛЬ. Так мы и сделаем, Лаэрт! И, пусть, когда открыто будет преступленье,
Падет на голову преступника топор
Всей вашей мести... Следуйте за мною. (Уходят, Зтм).
Гамлет – Михаил Полежаев «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Горацио и слуга).
ГОРАЦИО. Что за люди хотят говорить со мною?
СЛУГА. Это матросы, сэр. Они утверждают, что у них есть письма для вас.
ГОРАЦИО. Впустите. (Слуга уходит). Не знаю, из какой еще части света могут мне написать, если не от принца... (Входят матросы).
ПЕРВЫЙ МАТРОС. Да благословит вас бог, сэр.
ГОРАЦИО. Да благословит он и вас, господа.
ПЕРВЫЙ МАТРОС. Сэр, если захочет, он так и сделает. У нас есть письмо для вас, сэр. Его передал нам один посол, уплывший в Англию. Если только ваше имя: Горацио...
ГОРАЦИО. (читает). «Горацио, сразу как прочтешь это письмо, устрой господам-морякам доступ к его величеству, у них есть письма и для него. Мы не успели поплавать и двух суток, как пиратский корабль погнался за нами. Оказалось, что он плывет несколько шибче нашего... Дело кончилось тем, что когда мы сошлись в абордаже, я перескочил на их палубу, а после того наши корабли снова расцепились... Мои новые знакомые обошлись со мной более чем достойно. Это великодушные воры, добрый Горацио! Но, поскольку, они знали что делали, теперь и я должен отдать им положенное. Пусть король получит письма из их рук, да хранит его Провидение. Сам же ты спеши ко мне с такой скоростью, с какой бежал бы от самой смерти. И я шепну тебе на ухо занимательные словосочетания. Они, безусловно, тебя удивят и заинтересуют. Розенкранц с Гильденштерном продолжают свой путь в Англию. О них я тоже расскажу тебе пару слов. Прощай. Тот, который, принадлежит только тебе: Гамлет».
Идемте! я устрою все так, как написано. Ваши письма сегодня же будут переданы вами королю. Вы же, сразу после, проводите меня к тому, кто послал вас... (Зтм).
Клавдий – Денис Семенов «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Входят король и Лаэрт).
КОРОЛЬ. Теперь ваша совесть должна удостоверить печатью мое оправдание, а вы сами, поместить меня в вашем сердце в ряду друзей. Тот, что убил вашего отца, замышлял и против моей жизни.
ЛАЭРТ. Кажется, вы правы... Но почему вы не преследовали его? за такое страшное по тяжести преступление?.. Что удержало вас от очевидно необходимого в любом случае?..
КОРОЛЬ. Всего две причины. Возможно, они покажутся вам неосновательными, но я считаю по-другому. Его мать, королева, живет им, и что будет с нею, дай мы волю правосудию – мы не знаем. Что же касается нас самих, то мы привязаны к королеве, как звезда к небесам, как бы банально это не было понято другими людьми... Второй причиной является любовь к нему народа, простых людей. Вот тех, что вы сюда привели к нам, в спальню... Толпа обращает его недостатки в достоинства, как вода делает камнем дубовые сваи. Я не был бы понят ими ни при каких условиях, мои стрелы вернулись бы ко мне... Вместо того, чтобы попасть в цель – я ударил бы в королеву, себя и само королевство.
ЛАЭРТ. Отец убит, сестра сошла с ума,
Такой итог принять велит судьба?!..
Но месть моя жестоко свершится...
КОРОЛЬ. Не тревожьтесь, спите спокойно! Мы не сделаны из гуттаперчевого материала. Наша борода не будет трястись от страха в уговорах о приятности такого положения! Вскоре вы кое-что услышите. Непременно! Я любил вашего отца и люблю себя самого. Надеюсь, вы не долго будете дожидаться в сомнениях... (Входит придворный). Что? Что случилось?
ПРИДВОРНЫЙ. Милорд, здесь письма от принца Гамлета. Это – вашему величеству, это – королеве.
КОРОЛЬ. От Гамлета!.. Кто привез их!?
ПРИДВОРНЫЙ. Милорд, какие-то матросы – так мне сказали, я их сам не видел. Письма передал мне Клавдио, это он получил их от матросов.
КОРОЛЬ. Милорд, я вам их прочитаю! (Придворному). Вы свободны. (Придворный уходит).
«Высокий и могущественный! Узнайте, что меня высадили голым на берегу вашего королевства. Завтра я предстану пред ваши королевские очи. И уже тогда, испросив ваше дозволение, расскажу все подробности своего внезапного, странного возвращения. Ваш, Гамлет».
Что значит это? Остальные где?
Обман это, или правда?
ЛАЭРТ. Узнаете руку?
КОРОЛЬ. Да, почерк Гамлета...
«Голым» и «Гамлет», буква Г его бесспорно...
Ну, что вы скажете мне, Лаэрт, по поводу всего этого?
ЛАЭРТ. Милорд, не знаю, что и думать... пусть приедет!
Излечат сердце мне слова такие:
«Ты так убил, как убиваю я».
КОРОЛЬ. Раз так, Лаэрт, то отложим выяснение этого происшествия. Раз оно все равно уже произошло, тем более... Вы услышите внимательно все, что я вам посоветую в данном вопросе?..
ЛАЭРТ. Да, милорд, кроме миротворчества с вашей стороны.
КОРОЛЬ. Этого, Лаэрт, вы напрасно прождете от меня. Когда он сейчас вернется, прервав свое путешествие... и «осядет», я разверну на стол замысел, что давно уже созрел в этой голове... и он приведет Гамлета к гибели неизбежно. Но смерть его не поднимет и ветерочка... Абсолютно все сочтут произошедшее несчастным случаем... Даже сама его мать то подтвердит.
ЛАЭРТ. Милорд, я слушаюсь во всем.
Охотнее тем больше,
Чем больше моей силы, приложится к такой развязке этого узла...
КОРОЛЬ. Отлично. Здесь много говорили о вас после вашего отъезда, равно и при принце... Вся сумма ваших достоинств не возбуждала в Гамлете такой зависти, как одно, самое очевидное...
ЛАЭРТ. Что это за достоинство, милорд?
КОРОЛЬ. Это лента, что украсит шляпу всякого юноши. Но, как к лицу молодости свободная небрежность полотна, так соболя дают старости надлежащую ей выправку и здоровье. Два месяца назад нас посетил один джентльмен из Нормандии... Я видел много французов, даже бывал на войне против них, но возле этого щеголя, померкли все мои прошлые впечатления. Он так врос в седло, конь под ним выделывал такие штуки, как будто они родились вместе, уже целым. В своем уменье принимать разные обличья, в находчивости и удальстве, он превзошел все мои ожидания и собственные способности.
ЛАЭРТ. Нормандец?
КОРОЛЬ. Да, сэр. Нормандец.
ЛАЭРТ. Клянусь жизнью, это Лямор!
КОРОЛЬ. Он самый, милорд.
ЛАЭРТ. Я знаю его. Его слава летит по всей Франции!
КОРОЛЬ. Так вот, этот Лямор, дорогой Лаэрт, говорил о вас... восхваляя лишь одно ваше непревзойденное искусство. Искусство фехтования. Лямор утверждал, что во всей Франции в этом искусстве нашему Лаэрту нет равных! Вы управляетесь с клинком, так же, как если бы это была ваша собственная рука. Ваши выпады-атаки молниеносны! Ваши защиты тверды и только начало ответного искусного удара! Ваш глаз тверд, а дух не знает поражений! Именно этот рассказ так задел принца за живое, что он сразу потерял аппетит, и только и разговоров было про его неотступное желание сразиться с вами на спортивном поединке...
ЛАЭРТ. К чему это, милорд?..
КОРОЛЬ. Лаэрт, отец ваш был вам дорог?
Или вы оттиск в типографии?
Лицо без сердца? Красочный офорт?
Всех слов, что были сказаны довольно?
ЛАЭРТ. Зачем вы спрашиваете?
КОРОЛЬ. Не думаю, чтобы вы не любили вашего отца... Но любовь со временем остывает... Даже внутри самого пламени уже родится нагар, остывающего желания.
Само добро становится злом, когда его объем вызовет пресыщение... Сказав А следует говорить Б, пока не остыло само намерение... Нет искры, чтобы не погасла, если слишком много говорить о ее полете... Расточив слова – мы расточим и силы. И наша подобная расточительность сделает нас банкротами своего решения. Итак, ближе к корню всей болезни: Гамлет возвращается, что предпримете вы, чтобы доказать делом, а не только словами, что вы сын своего отца?
ЛАЭРТ. Горло ему в церкви перережу...
КОРОЛЬ. Действительно, места для убежища подобному преступлению нет и в церкви... Границы мести широки... Но, добрый Лаэрт, если вы действительно собираетесь это сделать, оставайтесь у себя. Как только Гамлет вернется, мы сообщим ему, что вы уже готовы. Расхвалим ему снова ваши умения, и вынудим его всеми средствами нашего ума и чувства, вызвать вас на дружеский поединок. Выудим изо рта принца клятвенное обещание в том... После чего... Гамлет не станет внимательно рассматривать клинки... Он слишком горд собой, высокомерен... Так что вы легко сможете выбрать, из предложенных, именно тот клинок, что будет заточен как следует. И таким образом, наконец, рассчитаться с Гамлетом за смерть вашего отца.
ЛАЭРТ. Я сделаю это. Более того...
Клинок я смажу... Снадобьем...
Купил у знахаря такой «бальзам»,
Что нет из трав, собранных под луною,
Противоядия, когда попало в рану...
Гибнет человек, и оцарапав палец этим средством.
КОРОЛЬ. Обдумать надо все.
Взвесим хладнокровно, все за и против,
Средства и приемы,
Чтоб к верной цели устремить задуманное здесь.
У нас нет права на ошибку в этом деле.
Потому добавить нужно средств,
Чтоб тем вернее первое служило.
Постойте! Дайте мне подумать.
Торжественный поединок, между двумя лучшими фехтовальщиками...
Есть! Мы стол накроем,
Созовем весь двор!
Обставим пышно вашу эту встречу!
Когда же вам захочется питья,
У жаркой схватки – непременно жажда...
Я кубок приготовлю для того.
Лишь только принц пригубит...
Он довершит то, что не сможет сделать ваш клинок...
Но, что за шум опять? (Входит королева). Что случилось, дорогая?
КОРОЛЕВА. Печаль печали норовит вослед,
Чредою горя... Сестра, Лаэрт, погибла...
Ее нашли сейчас на дне ручья...
ЛАЭРТ. Утонула?!
КОРОЛЕВА. Над этим ручьем растет старая ива, отражая в зеркальном потоке листья свои... Офелия пришла туда с гирляндами цветов... Крапивы, маргариток и тех пурпурных цветов, которым пастухи дали грубое название, а наши чопорные барышни называют пальцами мертвецов. Она попыталась взобраться на иву, хотела развесить на ветвях сплетенные ею венки.., но завистливый сучок подломился и вместе с венками она упала в плакучий ручей. Ее платье утонуло не сразу, раскинувшись широко над водой... держа ее как русалку на самой кромке... она продолжала петь в этот момент свои странные песни, забыв про опасность, как-будто вода была ее стихией с самого начала... но когда ее одежда, наконец, намокла, она потащила ее за собой на дно... мелодия песни уступила тени смерти...
ЛАЭРТ. Значит, она утонула?
КОРОЛЕВА. Утонула, я же говорю вам! утонула!..
ЛАЭРТ. Воды так много для тебя, сестра,
Что слез своих к ней добавлю...
И все же слезы лезут так упрямо...
Природа так указывает стыд...
Но когда эти слезы все же прольются, я перестану вести себя, как женщина...
Милорд, прощайте!
Речь на языке – такое пламя,
Лишь слезы гасят глупой чередой...
Его бушующие... (уходит недоговорив).
КОРОЛЬ. Пойдем за ним, Гертруда.
Чего мне стоило усмирить его гнев! Теперь смерть Офелии снова взорвет его... И может все испортить... Потому, скорее за ним последуем. (Уходят, Зтм).
Сцена Допрос «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Два комика-клоуна копают могилу).
ПЕРВЫЙ. Хоронят ли по христиански ту, что сама себе нашла спасение души?
ВТОРОЙ. Да. Потому и копай ей могилу. Следователь разобрал дело и присудил ей как раз христианское погребение.
ПЕРВЫЙ. Как же это может быть, если только она не утопилась при самозащите?
ВТОРОЙ. Так уж решено следователем.
ПЕРВЫЙ. Тут, значит, «нападая на себя», вместо «защищая себя». Иначе и быть не может. Ведь вот где штуковина: когда я топлюсь преднамеренно, это значит – есть «деяние». А у деяния всего три ипостаси: действовать, делать и совершать. (шепотом) Она утопилась преднамеренно.
ВТОРОЙ. Послушай, друг могильщик...
ПЕРВЫЙ. Нет, ты постой, дай сказать. Это вода. А это стоит человек. Хорошо? Если человек идет в воду и топится, значит, хочет он этого или нет, а он сам идет! Смекаешь? А вот если вода идет к человеку и топит его, это значит, что он не сам топится. Вывод. Кто не виноват в собственной смерти – не укорачивает свою жизнь.
ВТОРОЙ. Это что же – закон такой?
ПЕРВЫЙ. Ну, да! Тот самый, по которому и ведут следствие.
ВТОРОЙ. Ясно. Ну, тогда, хочешь знать правду, дружище? А? Будь она не дворянкой, ее не хоронили бы по христианскому обряду.
ПЕРВЫЙ. Вот! это вот ты верно сказал! Плохо, что знатные особы имеют в этом мире еще и право топиться-вешаться – не в пример всех прочих христиан... Ну, давай заступ. Нет древнее дворян, чем садовники, землекопы и могильщики. Их профессия – от самого праотца Адама
ВТОРОЙ. Разве Адам был дворянином?
ПЕРВЫЙ. Он был первым с руками, а у кого есть руки, у того и герб.
ВТОРОЙ. Да что ты, не было у него герба!
ПЕРВЫЙ. Разве ты язычник? Как ты читаешь Писание? В Писании сказано: Адам возделывал землю, а как же обрабатывать землю без рук? Я задам тебе сейчас еще вопрос. И если и на него ты мне не дашь правильного ответа, тогда...
ВТОРОЙ. Валяй!
ПЕРВЫЙ. Кто строит прочнее каменщика, корабельщика и плотника?
ВТОРОЙ. Тот, кто строит виселицы. Это сооружение переживет и тысячу своих обитателей.
ПЕРВЫЙ. Честное слово, ты действительно остроумен! Виселица здесь отлично подходит. Но, почему? Она хорошо подходит именно для тех, кто поступает дурно, а ты поступаешь дурно, говоря, что виселица построена прочнее церкви. Так что виселица подходит хорошо именно для тебя. Ну, еще попробуй, друг-висельник.
ВТОРОЙ. Кто строит прочнее каменщика, корабельщика и плотника?..
ПЕРВЫЙ. Да, ответь мне, наконец, а потом передохни.
ВТОРОЙ. Да, я отвечу, конечно, черт возьми, я могу ответить...
ПЕРВЫЙ. Ну?..
ВТОРОЙ. Нет, ей-богу, не могу... (Входят Гамлет и Горацио).
ПЕРВЫЙ. Не ломай своей головы – осел не пойдет быстрее, как ни бей его по загривку. А когда тебе впредь зададут снова этот вопрос, отвечай: могильщик. Дома, которые строит могильщик, стоят до Страшного суда. Иди, ступай к «глухому» Иохану и принеси мне еще кувшинчик этого «душистого» вина. (Второй комик уходит).
(Поет). «Когда я был молод, влюблен, ох да ах,
Любил я, забавой той сладкой, ах да,
Все время свое коротать без труда,
Нет лучше на свете – казалось тогда,
Ах уж и ох – это было...»
ГАМЛЕТ. А что, этот парень всегда поет, когда роет могилы?
ГОРАЦИО. Мне кажется, в нем поет сама привычка их копать.
ГАМЛЕТ. Да, верно: рука, не знавшая труда значительно чувствительнее...
ПЕРВЫЙ КОМИК. (поет). «Но старость подкралась и в когти взяла
На берег другой, где и жизнь не мила,
Костлявой рукой опустила.
Как будто и не был я там молодым,
А здесь уж готова могила...» (Выбрасывает череп).
ГАМЛЕТ. Язык в этом черепе еще недавно пел песни... А этот мерзавец швырнул его вон, как Каин челюсть – оружие своего убийства... Может быть это голова политика... И то, чем этот осел теперь играет, некогда собиралось ухватить самого бога за бороду. Ведь может быть такое, Горацио?..
ГОРАЦИО. Может быть, милорд.
ГАМЛЕТ. А может быть это голова придворного? Что говорил: «Доброе утро, любезный милорд! Как поживаете, добрый милорд?» И не исключено даже, что этот «милорд», что оказался сейчас в руках этого свиньи, хвалил коня какого-нибудь другого милорда, намереваясь его выпросить. Ведь и это возможно?
ГОРАЦИО. Да, милорд. Это возможно.
ГАМЛЕТ. Ну, конечно, так оно и было все! А теперь «милорд» принадлежит исключительно миледи Червоточине и заступ могильщика лупит его по морде... Это удивительное «преобразование»; ах, если бы только мы умели наблюдать! Неужели эти кости родились только для того, чтобы сыграть ими в кегли? Мои, ноют при мысли о таком...
ПЕРВЫЙ КОМИК.(поет). «Вот саван, заступ, и кирка, ах ты ж ее и ох,
Ждут, не дождутся простака – ты ах и ж ты и ох,
Гостей всех примет в глине –
Отрытое другими...» (Выбрасывает череп).
ГАМЛЕТ. Вот и еще череп... Почему бы ему не быть черепом юриста? Где теперь казуистика, увертки, толкования прав, все его проделки? Почему он молчит, когда грубый парень бьет его по башке своим грязным заступом, почему не скажет ему, что он совершает преступление действием? Гм... А этот малый мог быть крупным скупщиком земли, знатоком актов по закладу, расписок, неустоек, двойных поручительств и возмещений убытков. Неужто в том весь итог собранных им неустоек и возмещений, что «уникальная» его голова полна теперь уникальной грязи? А его поручители не хотят больше поручаться за приобретенную им землю, кроме этой, что по размерам не более, чем сам акт о сделке. Где самые документы «на право владения землей» едва ли уместятся в этом ящике. Неужто и его наследник не получит большего, а? Горацио?
ГОРАЦИО. Ни на йоту большего, милорд.
ГАМЛЕТ. Пергамент дубят из овечьей кожи?
ГОРАЦИО. Да, милорд, а также и из телячьей.
ГАМЛЕТ. Овцы и телята те, кто надеется на подобные скрепы... Я заговорю с этим малым, мое любопытство требует выхода... Чья это могила, друг?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Моя, сэр. (Поет).
«Если вырыто отменно,
Гость доволен – непременно,
Ох ты ж, ах ты ж, так и сяк,
Жизнь вообще, дружок, пустяк»
ГАМЛЕТ. Да, она твоя, раз ты находишься в ней и врешь из нее.
ПЕРВЫЙ КОМИК. Но вы, сэр, находитесь не в ней, и потому она не ваша. Что же касается меня, я не вру, а нахожусь в ней.
ГАМЛЕТ. Нет, ты врешь, как раз находясь в ней, но говоря, что она твоя; могилы для мертвых, а не для живых.
ПЕРВЫЙ КОМИК. Эта ложь, сэр: пока жива, еще перейдет с меня на вас, и только потом уже вернется в эту могилу.
ГАМЛЕТ. Славно, черт возьми! Скажи тогда, для кого же ты роешь эту могилу?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Не для вас, сэр. Мужчина в нее не ляжет.
ГАМЛЕТ. Тогда для какой женщины в таком случае?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Женщине здесь тоже не бывать.
ГАМЛЕТ. Кто же будет похоронен в ней, мой находчивый заступ человеческой мысли?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Уф... это та, что была только женщиной, сэр. Но, теперь, мир душе ее – она умерла.
ГАМЛЕТ. Как он уверен в себе, этот малый!.. Нам приходится с ним подбирать слова, на вес золота, иначе он придавит нас своей двусмыслицей лучше всякого могильщика. Клянусь богом, Горацио, наше время так обострилось за последние три года, что простой крестьянин натрет своим башмаком пятки любому придворному. Ты давно работаешь могильщиком?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Отбросив своей киркой все прочие дни года, я взял ее в руки в тот, когда наш покойный король Гамлет победил старого Фортинбраса.
ГАМЛЕТ. Давно это было?
ПЕРВЫЙ КОМИК. А вы разве не знаете? Это знает каждый дурак. Было это в день, когда родился молодой Гамлет. Тот, что сошел теперь с ума и отослан в Англию.
ГАМЛЕТ. Но, почему же его отослали в Англию?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Да... потому, что он сошел с ума. Там он выздоровеет. А если нет, то и это ничего.
ГАМЛЕТ. Это почему?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Это потому, что там не заметят. Там все такие же сумасшедшие, как и он сам.
ГАМЛЕТ. И как же он сошел с ума?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Говорят, странным образом.
ГАМЛЕТ. Как это?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Да так, потерял рассудок и больше уже не смог его найти.
ГАМЛЕТ. Да, на какой почве?!
ПЕРВЫЙ КОМИК. На какой? На нашей почве, датской. Я здесь могильщиком, подмастерьем и мастером уже тридцать лет!
ГАМЛЕТ. Ну, и как долго может пролежать человек в земле пока не сгниет?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Если он не сгнил еще до смерти – а теперь много таких сифилитиков развелось, что еле дотягивают до погребенья – человек может пролежать в земле лет восемь-девять. Дубильщик же пролежит точно все девять лет.
ГАМЛЕТ. Почему это он пролежит дольше всех?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Да как же, сэр, кожа его так продубилась, от самого его ремесла, что она не пропускает воды еще долгое время. А вода – главный враг ваш, покойников. Вот, например, череп... Череп этот пролежал в земле двадцать три года...
ГАМЛЕТ. Чей он?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Одного сукина сына. Как вы думаете, чей?
ГАМЛЕТ. Нет.., не знаю.
ПЕРВЫЙ КОМИК. Чтоб чума его прибрала, дурацкого дурака! Он вылил мне на голову целую бутылку рейнского! Это череп, сэр, Йорика, шута старого короля...
ГАМЛЕТ. Этот?
ПЕРВЫЙ КОМИК. Тот самый.
ГАМЛЕТ. Дай мне посмотреть... (Берет череп).
Увы, мой бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Он носил меня на плечах тысячу раз. Это была золотая голова всегда полная шуток и доброй фантазии! А теперь, как
скребет это мое воображение!.. Тошнит, когда гляжу на него. Здесь были твои губы, что так часто я целовал. Где же теперь твои шутки? Кульбиты? Твои песни? Твои взрывы хохота, от которых и все сидевшие за столом заливались смехом? Разве нет у тебя теперь хоть одной шутки для собственного черепа?.. Совсем приуныл? Подойди к зеркалу кокотки и припудри ей щеку краской в дюйм толщиной – ей непременно стать такой же, как ты сейчас... Пусть посмеется и она над этим...
Я попрошу тебя, Горацио, сказать мне одну вещь...
ГОРАЦИО. Что, милорд?
ГАМЛЕТ. Думаешь ли ты, Горацио, что и у Александра Македонского был этот же вид в земле?
ГОРАЦИО. Точно такой.
ГАМЛЕТ. И от него так же воняло? Фу! (Кладет череп)
ГОРАЦИО. Милорд, точно так же.
ГАМЛЕТ. На какой ширпотреб мы пойдем, Горацио! Что, если воображению проследить прах Александра, пока он не стал еще затычкой в бочке?
ГОРАЦИО. Рассматривать так дело, значит слишком подробно его рассматривать...
ГАМЛЕТ. Нисколько, слово чести! Почему не проследить, без преувеличений, следуя лишь вероятности, примерно так: Александр умер, Александра похоронили, Александр – прах; прах – земля, из земли делают замазку, так почему из замазки, в которую превратился Александр, не наделать затычек для пивной бочки?
«Божественный Цезарь став прахом теперь,
Заткнул нам от холода дверь...
Из глины теперь то, что в страхе держало,
Миры и народы – дыры «зажимало»...
Но, тише, брат!.. Король сюда идет!..
Скорее в сторону... (Входит священник, за ним несут гроб с телом Офелии; король, королева, Лаэрт и другие).
Кого они хоронят?
Весь двор сюда пришел... Сокращены обряды...
Они хоронят здесь убийцу самого себя...
Из знатных кто-то... Кто же?
Спрячемся, здесь будем наблюдать. (отходят в сторону).
ЛАЭРТ. Еще обряды?
ГАМЛЕТ. Это вот Лаэрт, благородный юноша. Прошу тебя, со мною наблюдай, Горацио!..
ЛАЭРТ. Какие вы еще обряды совершите?..
СВЯЩЕННИК. Исполнили мы все обряды
Что разрешила Церковь на ее похоронах...
Смерть ее покрыта тайной...
Если бы приказ державной власти
Нас не принудил исказить обычный чин,
Лежать ей за пределами ограды
В земле неосвященной, без молитв,
Без гроба, вниз лицом в отрытой наспех яме,
Каменьями придавленной, как чтут самоубийц,
«Ослиным погребением», до самой
Трубы предвечной Страшного суда...
Но, как положено при погребении девушки, мы украсили церковь гирляндами, цветами же наполнили ее могилу, хороним с колокольным звоном на христианском кладбище.
ЛАЭРТ. Так нет больше обрядов?
СВЯЩЕННИК. Нет, уже не будет.
Мы службу оскверним,
Пропев ей Реквием и
Полностью исполнив
Все то, что полагается для тех
Кто с миром отошел,
Приняв причастье,
Грех исповедав,
Душу окрылив
Пред вечным тела сном...
ЛАЭРТ. Опустите в землю...
И пусть фиалки вырастут весной!
Над честным прахом здесь моей сестры невинной!
Ты подлый поп! Офелия-сестра,
Пополнив ангелов ряды святые,
Прислужит Господу, когда ты в адской тьме
Завоешь псом! Да будь ты трижды проклят!
ГАМЛЕТ. Как?! то Офелию хоронят!..
КОРОЛЕВА. Сладостное сладостной. (Бросает в могилу цветы). Прощай! Тебя я видела женою своего сына Гамлета. Собиралась постелить тебе брачное ложе, прекрасная из лучших, лучшая из прекрасных... Теперь же мне осталось только посыпать твою могилу этими цветами.
ЛАЭРТ. Тройное горе я не заслужил...
Пусть тридцать раз падет мое проклятье
На голову убийцы, что лишил
Тебя – рассудка, отца – жизни.
Подождите засыпать! Дай, обниму тебя еще раз! (Прыгает в могилу).
Громоздите прах на прах!
Живых и мертвых вместе закопайте!
Пока земли гора та не достигнет
Вершин Олимпа, Пелиона гор!..
ГАМЛЕТ. (выступает вперед). Кто здесь, чье горе так возгласно?
Чья речь качает звезды и луну?
Кометы тормозит, чтобы себя дослушать?
Я здесь, пред вами, Гамлет – Дании король. (Прыгает в могилу).
ЛАЭРТ. Пусть дьявол же возьмет скорее твою душу!
ГАМЛЕТ. Ты плохо молишься, приятель.
Убери, сказал же я тебе, от горла руки!
Хоть я и паинькой слыву который год,
Но не играй со мной в игрушки! Руки с горла!
КОРОЛЬ. Разнимите!
КОРОЛЕВА. Гамлет! Сын!
ВСЕ. Господа...
ГОРАЦИО. Добрый милорд, успокойтесь! (Их разнимают и выводят из могилы).
ГАМЛЕТ. Ну что же.., готов сражаться – пока не издохну.
КОРОЛЕВА. О сын мой, за что?
ГАМЛЕТ. Я любил сестру-Офелию...
И сорок тысяч братьев,
Соединенных суммою любви,
Моей любви бы уступили в весе!
А что готов ты сделать ради нее?
КОРОЛЬ. Он безумен, Лаэрт!
КОРОЛЕВА. Во имя Бога, пощадите его!
ГАМЛЕТ. Черт тебя возьми, собачьего сына! Покажи, что ты сделаешь! Ну! Расплачешься? Убьешь? Объявишь пост? Стигматы нам предъявишь? Бичом по телу, хлебом и водой? Соломой на камнях? Уксус выпьешь? Съешь крокодила? Это все могу... Пришел ты выть сюда? Или бросить вызов? Хоронить себя живьем? Я буду рядом! «Насыплют Оссу» над этой могилой?! Твоя речь «помпезна»?! Громка?! Моя перекричит!!!
КОРОЛЕВА. Все это от безумия. Это припадок. Он, терпелив, как голубка, он сидит потом всегда в робком молчании...
ГАМЛЕТ. Слушай, сэр! Обходишься со мною почему так? Тебя любил всегда... Но все напрасно: Геркулесу кошку не перемяукать... и каждая собака добежит до своего дня. (Уходит).
КОРОЛЬ. Прошу вас, друг Горацио, посмотрите за ним. (Горацио уходит. Король тихо к Лаэрту).
Терпение, дружище...
Наш разговор припомните ночной...
Мы пустим дело в ход. (Королеве). Милая Гертруда,
Пришлите посмотреть за вашим сыном.
Памятник живой над этою могилою поставят.
И время наше станет течь спокойно...
Но до тех пор, терпение, друзья. (Уходят, Зтм).
Флейта – Татьяна Бурова, Гитара – Дмитрий Агалаков «Вечер с Шекспиром» ТМД 2014
(Гамлет и Горацио).
ГАМЛЕТ. Произошедшее мы обсудили... Теперь я расскажу Вам свою историю.
ГОРАЦИО. Слушаю, милорд.
ГАМЛЕТ. Сэр, в моем сердце идет борьба, лишающая спокойного сна. Мятежным матросам в кандалах несколько хуже... Но поспешим, да здравствует стремительность! Ее услуги неоценимы там, где терпят решительное поражение глубокие замыслы. Тем самым Провидение показывает нам свою силу, Само выполняя наши намерения, как бы они не были сыры и неподготовлены...
ГОРАЦИО. Несомненно, милорд.
ГАМЛЕТ. Я вышел стремительно из своей каюты, укутавшись в плащ моряка, я, ощупью в темноте, нашел дорогу к везущим меня спутникам... Выкрал у них пакет с королевским письмом и снова вернулся в свою каюту. Наплевав на все приличия и «правила» я вскрыл его... И нашел в нем, следующее... Приказ тирана слугам короля Англии, услащенный витиеватыми доводами политики, незамедлительно по прочтении, предать смерти мою голову, изображенную в самых злых и возмутительных красках пугала-чудовища.
ГОРАЦИО. Вы точно не ошиблись?..
ГАМЛЕТ. Вот он, этот приказ. Прочти на досуге. Но лучше послушай, что я сделал.
ГОРАЦИО. Прошу вас.
ГАМЛЕТ. Сетями лжи по пояс оплетен,
Искал я путь-дорогу ко спасенью.
Ответ-решенье не замедлило придти...
Я сочинил на пасквиль – пасквиль,
Каллиграфической рукой... Несмотря на моду при нашем новом дворе, я так и не разучился писать по-королевски. Теперь это сослужило мне такую же верную службу, как йомен в нашей пехоте. Хочешь знать, что я написал?
ГОРАЦИО. Да, милорд.
ГАМЛЕТ. Я написал убедительную просьбу короля Дании к королю Англии, его вассалу, ради цветущей пальмовой ветви, означающей вечную любовь, ради венка пшеничных колосьев, символизирующих мир, ради дружбы, что только запятая в единой фразе двух королей-собратьев... добавив прочие ослино-тяжелые сравнения и эпитеты выспреннего официального послания... сейчас по прочтении казнить подателей этой бумаги, не дав времени даже исповедаться.
ГОРАЦИО. Как же вы запечатали новое письмо?
ГАМЛЕТ. В этом и помогло мне небо. В моем кошельке хранится отцовский перстень, с печатью датского короля. Кроме того, я сложил письмо тем же образом, как первое. Подписал его там же и так же, поставил печать и положил все это обратно моим неверным спутникам. Они так ничего и не заподозрили... А на следующий день и произошла та схватка на море о которой ты все уже знаешь.
ГОРАЦИО. Значит, Гильденштерн и Розенкранц плывут умереть...
ГАМЛЕТ. Безусловно. Они сами выбрали дороги шпиона... Так что их гибель не на моей совести. Она прямое следствие их самостоятельного решения. Двое дерутся – третий не приставай.
ГОРАЦИО. Но, что же это за «король»!..
ГАМЛЕТ. Как ты считаешь теперь, имею ли я право выпустить наконец кишки тому, кто убил моего отца, обесчестил мою мать, загородил мне, законному наследнику, путь к престолу, а теперь еще и послал меня так коварно на смерть в чужой стороне? Где никто, возможно, так и не узнал бы обо всем этом еще долгие годы? Тем более что это опять обставлено было бы здесь самой отвратительной ложью. Итак – может такая гадина продолжать сидеть на датском троне? А, Горацио? Достойно ли терпеть и дальше подобную язву зла?
ГОРАЦИО. Тиран получит из Англии сообщение о том, что там произошло.
ГАМЛЕТ. Получит. Но все время между тем и этим – мое время. А человеческая жизнь, добрый Горацио, прекращается словом «раз». На «два» уже ее нет... Мне только жаль, что я так «повстречался» с Лаэртом... Ибо, я действительно являюсь невольной причиной его горя... Приложу все свои усилия, чтобы примириться с ним. Я просто не вынес его «высокого стиля» на кладбище... Не сдержался.
ГОРАЦИО. Тише! Сюда идут. (Входит Озрик).
ОЗРИК. Милость Вашу, с возвращением в Данию!
ГАМЛЕТ. Благодарю препокорнейше. (К Горацио.) Что это за комар-речник?
ГОРАЦИО. Понятия не имею, добрый милорд.
ГАМЛЕТ. Твое счастье, что ты его не знаешь, ибо даже знать его – большая неприятность. У него много навоза, а когда животное восседает над животными, его начинают кормить уже и за королевским столом. Это глупейшая из птиц, но земли у нее значительно больше.
ОЗРИК. Мой сладостный принц, когда бы вы только соизволили иметь терпение соблаговолить меня выслушать, я всеподданнейше сообщил бы вам кое-что от его Величества, нашего короля.
ГАМЛЕТ. Собираю в кучу все внимание для выслушивания вашего сообщения, но только если вы вернете ваш головной «колпак» на место. Он сделан для головы, не для дороги, сэр.
ОЗРИК. Всеблагодарю вашу добрую милость, милорд – так жарко сегодня...
ГАМЛЕТ. Да нет, по-моему, очень холодно, Горацио.., как ты считаешь? Холодный северный ветер все портит.
ОЗРИК. В самом деле... синьор, э... да... очень холодно... милорд. Вы совершенно правы!..
ГАМЛЕТ. А вот для моей комплекции все равно душно и жарко. Ффу...
ОЗРИК. Ужасно, милорд... Ужасно душно и жарко... Не могу даже изъяснить, как жарко... Но, милорд, его величество, король, приказали мне сообщить, что ставят огромный исключительный заклад на вашу победу. Сэр, здесь дело в том, что...
ГАМЛЕТ. Прошу вас, не забудьте... Шляпе место именно на голове.
ОЗРИК. Благодарю вас, добрый милорд! Но мне так удобнее, честное слово... вы совершенно правы! Сэр, недавно ко двору прибыл молодой дворянин Лаэрт. Джентльмен, исполненный превосходнейших качеств, учтивого обхождения и прекрасной внешности. Если отдавать ему должное в полной мере – это образец изящества, список всех лучших качеств, что только могут быть присущи джентльмену, не оценить которые невозможно никакому другому джентльмену, что только пожелает...
ГАМЛЕТ. Притормозите, сэр, я что-то запутался в ваших джентльменах... Уверен, что качества Лаэрта ничего не утрачивают в вашем описании, а перечисление подробного списка всех его достоинств поставило бы в угол и саму арифметику. И все же при том мысль не должна слоняться из угла в угол, даже если подняты все ее паруса.
Душа Лаэрта, как и его качества, уже перечисленные вами, имеют только одного соперника – зеркало. Все прочие – только подражатели. Вы продолжите?..
ОЗРИК. Милорд, ваша добрая милость безупречно говорит о нем.
ГАМЛЕТ. Так к чему весь разговор, сэр? Зачем окутали мы имя этого достойного человека нашим грубым выдыханием этих слов?
ОЗРИК. Но, сэр!..
ГОРАЦИО. Нельзя разве изъясниться на языке более понятном?
ГАМЛЕТ. Сделайте это, сэр, в самом деле, сделайте! и закончим! Что вы преследовали рассказами об этом джентльмене?
ОЗРИК. О Лаэрте?..
ГОРАЦИО. Кошелек его пуст – золотые слова истрачены.
ГАМЛЕТ. Да, о Лаэрте.
ОЗРИК. Я считал, что вам небезызвестно...
ГАМЛЕТ. Я считаю, что вы действительно это считаете, однако, клянусь богами, если бы вы дали и мне сосчитать, это все заговорило бы не в мою пользу. Ну, дальше, сэр?
ОЗРИК. Совершенство Лаэрта...
ГАМЛЕТ. Не смею и этого утверждать – с совершенством не ровня. Ведь знать другого – знать самого себя.
ОЗРИК. Я говорю вам, сэр, о его фехтовании... Все утверждают в один голос – он не знает себе равных.
ГАМЛЕТ. В каком виде оружия?
ОЗРИК. Клинок и кинжал, сэр...
ГАМЛЕТ. Это сразу два вида оружия. Ну, да ладно, дальше.
ОЗРИК. Король, сэр, ставит шесть берберийских коней; Лаэрт, со своей стороны, закладывает шесть французских клинков и кинжалов со всеми аксессуарами: ремнями и ножнами, и так далее... Три портупеи, честное слово, восхитят всякое воображение, их гармония с эфесами – изящнейшая работа, исключительно замысловатая!
ГАМЛЕТ. Что такое – портупея?
ГОРАЦИО. Я знал, что вы откомментируете каждое слово – до того разговор не закончится.
ОЗРИК. Портупея, сэр, это же самое, что держало, знаете, на таких ремешках, чтобы клинок в ножнах...
ГАМЛЕТ. Такое название более подошло бы пушке, если бы носили ее на боку, но применим его, итак, портупеи вместе против коней – французский заклад, против датского, и на кой это все «заложено», как вы нам разложили?
ОЗРИК. Сэр, король, утверждает, что из двенадцати схваток между вами и Лаэртом, тот не обгонит вас и на три очка вперед.
ГАМЛЕТ. Да...
ГОРАЦИО. Хм...
ОЗРИК. Лаэрт же клянется, что обгонит вас двенадцать против девяти... Это можно сейчас же проверить на деле, если ваша милость даст положительный ответ.
ГАМЛЕТ. А если я «нет» отвечу? Не положительно, а отрицательно?
ОЗРИК. Милорд, я имел ввиду, если вы примете этот вызов...
ГАМЛЕТ. Вот что, любезный наш, сэр! я буду прогуливаться здесь, вот в этом зале. Сейчас как раз «тихий час», так что если не будет от вашего величества, короля, другого приказа – пусть принесут сюда клинки и кинжалы. Когда, дворянин Лаэрт не передумает и его настроение позволит все сделать прямо здесь и сейчас – я постараюсь вернуть вашему величеству, королю, его заклад, против заклада из Франции. Если же не сумею – мне не достанется ничего кроме тумаков и свиста.
ОЗРИК. Так и передать ваши слова?
ГАМЛЕТ. Так и передать: ваш слуга, ваш слуга, ваш слуга!.. (Озрик уходит). Хорошо, что сам король поручился...
Во всей Вселенной нет – кто поручился бы за него самого.
ГОРАЦИО. Чибис со скорлупой на голове быстро бегает.
ГАМЛЕТ. Да, только оторвавшись от сосцов, он всыпал нам своей любезностью полные пригоршни. Ничтожный век наш плодит подобную породу людей, как стадо овец – ягнят... Они уже уловили весь «строй» и скопировали все ужимки, будучи грязной пеной наверху волн, они находят «одобрение» и в толпе глупых, и в одиночестве самых разборчивых. Но если вы все же дунете на них – они полопаются, как пузыри мыла...
(Входит вельможа).
ВЕЛЬМОЖА. Милорд, его величество, король, посылает меня узнать, не изменили ли вы своего решения состязаться с господином Лаэртом, или же вы хотите отложить это состязание?
ГАМЛЕТ. Милорд, я намеренно постоянен в своих намерениях. Они всегда совпадают с желанием, его величества, короля. Если готов король, готов и я: теперь или когда угодно, при условии, если я буду в той же хорошей форме, как сейчас.
ВЕЛЬМОЖА. Король, и ваша мать, королева, а также и весь двор, прибудут сюда с минуты на минуту.
ГАМЛЕТ. В добрейший час.
ВЕЛЬМОЖА. Королева только просит вас еще сказать что-нибудь Лаэрту до начала состязания.
ГАМЛЕТ. Она дает совет хороший. (Вельможа уходит).
ГОРАЦИО. Вы проиграете этот заклад, милорд.
ГАМЛЕТ. Не думаю. С самого отъезда Лаэрта во Францию, я тренируюсь каждый день. Не опозорюсь, если он даст мне вперед хотя бы несколько очков.
Но ты не знаешь, что у меня сейчас на сердце...
Как плохо в нем... Хоть это пустяки.
ГОРАЦИО. Нет, милорд, не знаю...
ГАМЛЕТ. Все глупость...
Род предчувствия. Смутьян
Натуры женской.
ГОРАЦИО. Когда в душе у вас сомнения, милорд,
Послушать надо, отложите поединок.
Я им скажу, что приходить не надо,
Что фехтовать теперь вам не с руки...
ГАМЛЕТ. Ни в коем случае,
Предзнаменованья к черту!
Есть промысел в судьбе и воробья...
Все, что сейчас случится, не случится уж потом.
Все, что потом произойдет, сейчас не будет.
Готовность – ключевая добродетель.
Никто не сможет владеть после смерти тем, чем владел при жизни. Не все ли равно когда это произойдет?
Да будет то, что будет.
(Барабаны, трубы. Вносят стол, клинки, латные рукавицы и т.д. Входят: король, королева, Лаэрт, Озрик и другие).
КОРОЛЬ. Гамлет, сын, подойди ко мне и возьми из моих рук руку Лаэрта! (Соединяет руки Лаэрта и Гамлета).
ГАМЛЕТ. Простите, сэр, я причинил вам зло.
Простите ради вашего великодушия.
Всем здесь известно, и вы тоже знаете, что я наказан тяжким безумием.
Все то, что я сделал, все, что вас возмущает,
Вселяет в ваше сердце неприязнь,
Следствие этого безумия.
Гамлет сделал зло Лаэрту?
Нет, не Гамлет.
В разладе внутреннем,
В мятущейся стихии
Двое живут во мне.
Не Гамлет тот второй...
Гамлет отрекается от тени,
Безумие не Гамлет,
Гамлет его жертва,
Враг, соперник и судья.
Сэр, пусть это отрицание предумышленья
Сейчас пред всеми, с сердцем безо лжи,
Освободит меня в глазах Лаэрта,
От тягостной вины злодея...
Я пустил стрелу над домом,
Но ранил собственного брата,
Сам о том скорблю.
Казню себя... пред всем собраньем.
ЛАЭРТ. Что касается меня,
Готов принять раскаяние ваше.
Не надо большего,
Ни в слове, ни в делах.
Но честь моя отдельно существует.
Ее призыв мириться не велит,
И до тех пор, пока в совете,
Людей и старших, и мудрей меня,
Не вынесут вердикт об этом деле,
Не приведут и в прошлом,
Примера примирения других,
В подобных обстоятельствах.
Примиренья
Без тяжкого пятна на чести дома моего.
До той поры я принимаю Гамлета любовь
Со всею глубиной с какой позволит кровь.
Лишаю душу тени подозренья,
В словах здесь сказанных, свободных ухищренья.
ГАМЛЕТ. От всей души приветствую, Лаэрт,
Ваше решенье. В честном поединке
Как с братом брат открою сердце вам.
Давайте шпаги. Начинаем бой.
ЛАЭРТ. Начнем. Один клинок мне.
ГАМЛЕТ. Я сейчас стану фольгой вашего клинка, Лаэрт: в тени моей неопытности, ваше мастерство загорится тем ярче и свободней, подобно звезде среди темного ночного неба.
ЛАЭРТ. Сэр, не смейтесь надо мной.
ГАМЛЕТ. Клянусь рукою этой.
КОРОЛЬ. Озрик, давайте шпаги! Принц знает о закладе?
ГАМЛЕТ. Очень хорошо, милорд. Ваше величество рискует, поставив на более слабого...
КОРОЛЬ. Я не рискую, Гамлет...
Я видел, как фехтуете вы оба.
Лаэрт сильнее лишь на несколько шагов,
На те шаги он даст вам фору,
Не больше и не менее того.
ЛАЭРТ. Клинок тяжел, прошу мне дать другой.
ГАМЛЕТ. А мой – по мне. Одной длинны клинки?
ОЗРИК. О, да, милорд.
КОРОЛЬ. Вино на стол!
Когда ударит первым Гамлет,
Когда второй свой нанесет удар,
Когда сквитается и после третьей сшибки –
Салютовать из пушек на стенах!
Король тогда поднимет этот кубок
И эту вот жемчужину, ценнее
Жемчужин четырех монархов Дании короны,
На дно его положит.
Цимбалы пусть разбудят трубы!
Трубы канониров!
Их пушки небеса!
А небеса пришлют в ответ земле:
«Отец-король пьет за здоровье сына!
Здоровье принца Гамлета, наследника его!
Ну, начинайте. Судьи, зрители и дамы!
Прошу садиться и ничто не пропустить,
Из этого блестящего турнира!
ГАМЛЕТ. Начинаем, сэр.
ЛАЭРТ. Начинаем, милорд. Они сражаются.
ГАМЛЕТ. Раз!
ЛАЭРТ. Не было!
ГАМЛЕТ. Судья!
ОЗРИК. Удар, удар! сомнений быть не может...
ЛАЭРТ. Тем лучше, начинаем снова!
КОРОЛЬ. Минуту, господа! Подайте славный кубок,
Теперь вина, жемчужину, вот так!
Пью за тебя, мой Гамлет!
На здоровье! (Литавры, трубы, пушечная пальба). Дайте ему кубок.
ГАМЛЕТ. Закончим здесь сначала. Кубок на столе. Ну! Хоп, милорд! (Сражаются).
Два удар. Замечено?
ЛАЭРТ. Коснулась, тут коснулась. Сейчас не спорю...
КОРОЛЬ. Сын наш победитель.
КОРОЛЕВА. Он задохнулся, форма уж не та...
На, Гамлет, вот платок, передохни немного,
Пока я пью за твой удачливый клинок!
ГАМЛЕТ. Добрая миледи!
КОРОЛЬ. Не пей, Гертруда!
КОРОЛЕВА. Я хочу, милорд. Пример ваш заразителен!..
КОРОЛЬ. (в сторону). Едва ли...
Отравлен кубок. Поздно тормозить...
ГАМЛЕТ. Еще минута, и я присоединюсь к вам! Жажда страшная, миледи... Еще одну минуту!..
КОРОЛЕВА. Гамлет, подойди,
Сама я оботру лицо твое.
ЛАЭРТ. Милорд, сейчас ударю!..
КОРОЛЬ. Возможно ли...
ЛАЭРТ. (в сторону). Против совести иду...
ГАМЛЕТ. Давайте «три», сударь! Вижу –
Все время уступаете специально!
Прошу вас бить как следует, без шуток,
Довольно поддавков!
ЛАЭРТ. Вуаля, хоп! Держитесь, сэр! (Сражаются).
ОЗРИК. Оба мимо...
ЛАЭРТ. Так вот вам, сэр! Отдал вам, что просили...
(Лаэрт ранит Гамлета. Они выбивают друг у друга рапиры).
КОРОЛЬ. Разнимите, так нельзя! Они всерьез дерутся!..
ГАМЛЕТ. Нет, сначала!.. (Королева падает).
ОЗРИК. Помогите королеве!.. (Гамлет ранит Лаэрта).
ГОРАЦИО. В крови клинки! Здоровы ль вы, милорд? (Лаэрт падает).
ОЗРИК. Лаэрт, что с вами? Помогите!..
ЛАЭРТ. Вальдшнеп сам,
Попался в свой силок..,
Убит своим коварством, Озрик,
Поделом мне...
ГАМЛЕТ. Что королева?
КОРОЛЬ. Без чувств – увидя кровь.
КОРОЛЕВА. Нет… питье, питье!..
Отравлено питье, мой добрый Гамлет!..
Отравлена... (Умирает).
ГАМЛЕТ. Что-что?!.. Измена?!..
Двери запереть! Найти виновных!
ЛАЭРТ. Измена здесь...
Гамлет – ты убит.
Противоядья в мире нет для твоего спасенья,
Лишь полчаса в запасе у тебя...
Клинок отточенный мной смазан
Отравой, подлая затея...
Наказан сам я за такой подлог!..
Проклятый замысел!.. Смотри, теперь лежу я,
Чтоб уж не встать... И мать отравлена твоя!..
Гаснут силы... Вот!..
Король – проклятый отравитель тот!..
ГАМЛЕТ. Клинок отравлен?!..
Завершай свое! Раз!.. (Закалывает короля). Сделано...
ВСЕ. Измена! Здесь, измена!
КОРОЛЬ. Друзья, к защите! Только ранен...
ГАМЛЕТ. Жив еще?.. так на!..
Кровосмеситель, мразь, убийца и захватчик,
Чужих корон! Где?! где жемчужина твоя?!
Лакай, собака! Мать я отомщаю... (Король умирает). Два!..
ЛАЭРТ. По заслугам... яд им составлен...
Простим друг друга, Гамлет! принц во всем...
Да не вменится тебе смерть моя и моего отца.., а мне – твоя смерть!.. (Умирает).
ГАМЛЕТ. Пусть ее тебе отпустит небо… иду я за тобой, скоро увидимся… Прощай, Горацио! Бедная королева, прощайте!
Вы, что стоите бледными столбами,
Дрожа досматривая пьесы завершенье,
Будь времени побольше я бы вам…
Мог рассказать историю подробней.
Но пристав-смерть не может «подождать»…
Да будет так… Горацио, иду!..
Ты должен жить, поведать всем правдиво,
Что здесь произошло... Зачем и как...
Всем, кто не знает.
ГОРАЦИО. И не думайте о том!
Я римлянин, а не датчанин!
Для стоика осталось тут питье...
ГАМЛЕТ. Стоик-муж отдаст мне кубок… (борются)
Или клянусь, я вырву силою его из рук твоих!
Горацио, мой добрый!
Что за имя оставишь Гамлету ты Гамлета потомкам?
Когда никто так не узнает ничего?..
Когда меня ты любишь – пережди.
Повремени ступать под «райские чертоги»!..
На этой кляче «мире» проскачи,
Другую сотню верст, взметая пыль и прах…
И расскажи подробно,
Что сам уже я не успею…
Всем «отстающим» жить. Что это за трубы?..
ОЗРИК. Юный Фортинбрас,
С победой возвращается из Польши!
Встречает английских послов,
Приветствует армейским их салютом.
ГАМЛЕТ. Горацио, умру я.
Яд – точно яд, сомнений больше нет.
Вестей из Англии мне не застать… прощайте!..
Предсказываю – выбор Фортинбраса.
Мой голос, перед смертью – за него.
Скажи ему, Горацио об этом.
И, также обо всем, что здесь случилось.
Дальше – молча... Не торопясь. (Умирает).
ГОРАЦИО. Разбилось сердце размером с шар земной.
Спи мирно, добрый принц,
Пусть ангелы подхватят,
И с пением к желанному покою
Твою измученную душу отнесут.
Зачем здесь барабаны?!.. (Входят: Фортинбрас, английские послы, солдаты и другие).
ФОРТИНБРАС. Где это?
ГОРАЦИО. Что ищите?..
Что страшно и печально?.. Оно пред вами.
ФОРТИНБРАС. Груда мертвых тел...
Свидетельство взаимоистребленья…
Зачем пролила смерть
Одним ударом столько королевской крови?!..
ПЕРВЫЙ ПОСОЛ. Ужасная картина! Опоздали наши вести...
Молчат уста и глухи уши,
Того, кто поручил казнить нам Гильденштерна
И Розенкранца…
Кто ж нам даст теперь за них награду?..
ГОРАЦИО. Вы не получили бы награды, даже если бы он был в состоянии отблагодарить вас: король Клавдий никогда не приказывал убивать Розенкранца и Гильденштерна…
Вы прибыли на следствие как раз.
Кровавых здесь событий мы подробно
Сейчас изложим ход весь и причину.
Отдайте же приказ создать помост!!
И положите павших пред народом!..
Чтоб видел каждый…
ФОРТИНБРАС. Выслушать спешим.
Немедля сделать – что сказал Горацьо!
Созвать сановников, совет верховный весь!
Что, до меня – готов всецело
Принять со скорбью в сердце все чего,
Он мне поручит.
Право престолонаследья имею я.
Но предъявлю его,
Лишь по решению самой судьбы.
ГОРАЦИО. И об этом
Скажу я от лица того,
Чей голос привлечет к тебе здесь многих.
Все это следует нам сделать,
Как можно раньше. Время – против нас.
Слово правды остановит нарастание смятенья...
Новых бедствий колесо…
ФОРТИНБРАС. Да будет так! Четыре генерала,
Возьмите на плечи священный этот прах!
Несите Гамлета так, как бы он уже правил бы нами на престоле!..
Орудиям, литаврам, трубам, ружьям – отдать салют королю Гамлету!
Убрать тела!.. На поле боя мгла
Кровавая прилична – здесь не место ей!
Отряд!.. Ра-авняйсь!.. Пли изо всех ружей!
(Ружейный залп отряда на авансцене продолжают орудийные залпы в глубине. Трубы, литавры и барабаны прорезают их грохот резкими медными звуками военного лагеря. Идут войска. Ржут и топочут в грязи кони, скрипят-вязнут колеса орудий и походных телег. Что-то горит вдалеке, все более разгораясь. Зтм).
2010-2024
К оглавлению...
