СВО на Донбассе посвящается
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ольга – женщина, 50-55 лет
«Фагот» – комбат, 50-55 лет
«Пластун» – высокий мужчина, 30-40 лет
«Скрипач» – мужчина среднего роста, 25-35 лет
Оксана – беременная женщина, 20-25 лет
Поликарпыч – пожилой мужчина, 75 лет
Алевтина – жена Поликарпыча, 70 лет
Роли: женские – 3, мужские – 4, детские – нет,
массовка – 2-5 военных Российской Армии, 2 – наёмники ВСУ: украинец и иностранец.
Действие происходит на окраинах г. Артёмовска 16-17 апреля 2023 года.
Фронтовые сводки: «К российским бойцам ночью пришла женщина и сообщила о заложниках, которые находятся в руках киевских боевиков.
«Утром, в ходе «зачистки» одного из жилых домов, мы попытались их спасти, но двоих заложников украинские военнослужащие застрелили», – сказал боец ЧВК «Вагнер».
Всего же «Вагнеру» в тот день удалось освободить четверых мирных жителей».
Пьеса написана в апреле-мае 2023 года.
Луганск 2023
Сцена 1
ПОБЕГ
Слева – низинка, заросшая кустами, ставшая наблюдательным пунктом для разведчиков, справа – развалины дома, за которыми военные обустроили место для отдыха, сверху накрыв маскировочной сеткой. У стены составлены ящики из-под мин, служащие топчанами. Чуть дальше – стоят сбитый из досок стол и две лавочки возле него. На горизонте – длинная пятиэтажка, занятая бойцами ВСУ. Весь ландшафт напоминает треугольник.
Два разведчика Российской Армии, аккуратно ступая, идут с ящиком из-под снарядов. Ставят его у стены полуразрушенного дома, открывают, вытаскивают сумки, прячут их за досками и за стеной дома, идут дальше. Из заросшей низинки наблюдают в бинокли (тепловизоры) за пятиэтажкой.
«ПЛАСТУН» (приглушённо). «Скрипач», ты там не уснул? Иди сюда.
«СКРИПАЧ» (приглушённо). Иду, «Пластун», иду. Что там у тебя?
«ПЛАСТУН». Да вон, сволочи-укропы опять мирняк за водой посылают, знают, что стрелять не будем… А сами сидят там, жрут, и на прицеле людей держат, чтобы не сбежали.
Слышится автоматная очередь.
«СКРИПАЧ». А вот и «воробушки» полетели. Что-то пошло не так?
«ПЛАСТУН». Похоже… кто-то бежать всё-таки решился. (Пауза.) Безумству храбрых поём мы песню!
«СКРИПАЧ». Да уж, не из робкого десятка мужик…
«ПЛАСТУН». Ну, пусть бежит… Нам меньше работы. Как добежит, расскажет, что там, у противника делается.
«СКРИПАЧ». Если добежит, конечно… Сейчас и нам огоньку подбросят…
«ПЛАСТУН». Это если обнаружат… (Шутит). А ты сиди тихо, ни во что не вмешивайся, может, и пронесёт. Как там у хохлов? Моя хата с краю, ничего не знаю. Вот и донезнались. Хана неньке.
«СКРИПАЧ» (смеётся). Наша с тобой хата точно с краю… Только с другого края, с самого горячего. Ближе к укропам – только сами укропы. (Пауза.) Что-то тихо стало. Жив хоть беглец?
«ПЛАСТУН». Да кто его знает… Не вижу пока... Ага. Вон, вижу! Поднялся и снова бежит в нашу сторону. Ну мужичара даёт! Давай, давай, родной! По-пластунски?! Грамотно. Прям как учили... Герой!
«СКРИПАЧ». По-пластунски, говоришь? То есть, по-вашенски, по-казачьи ползёт, получается?
«ПЛАСТУН». Так точно. Казачьих разведчиков в старые времена пластунами называли. Хитрость их, ползать по-пластунски, прижилась в армии. Потому и я «Пластун», что из потомственных казаков...
«СКРИПАЧ». Да знаю я про тебя всё. Но (!) казачки, как я помню, и засланными бывают.
«ПЛАСТУН». Чего греха таить? Бывают, ещё как бывают. Нас, что ли, в разведку в тыл врага не засылали? И что?
«СКРИПАЧ». А то, что проверить беглеца надо сначала, прежде чем спиной к нему поворачиваться. Не припомню, чтобы вот так, запросто, сбегали. И автомат его не берёт… Странно как-то, не находишь?
«ПЛАСТУН» (пожимает плечами). Доползёт – проверим.
Снова слышится автоматная очередь. Вторая, третья. К пункту наблюдения разведчиков приближается человек в тёмной куртке с капюшоном. Он вскарабкивается на пригорок, не удержавшись, падает в низинку.
«СКРИПАЧ». Стой, стрелять буду!
«Пластун» (усмехается). Какой стой? Совсем сбрендил? (Беглецу.) Лежать, не двигаться! Руки над головой!
Военные подходят к беглецу с направленными на него автоматами.
«СКРИПАЧ». Кто такой? Чего ночью не спится?
ОЛЬГА. «Музыканты»?
«СКРИПАЧ». Есть немного.
ОЛЬГА. Слава Богу! Помогите…
«ПЛАСТУН». Господи, да это баба! А мы, мужик да мужик… Не бойся нас, не тронем. Вставай потихоньку.
ОЛЬГА. Не могу. Нога… Больно!
«ПЛАСТУН». Понял. Сейчас.
«Пластун» помогает Ольге встать. Берёт её на руки и, пригнувшись, относит за угол полуразрушенного дома. Усаживает на ящик из-под снарядов. «Скрипач» остаётся сторожить в низинке.
«ПЛАСТУН». Кто такая?
ОЛЬГА (всхлипывает). Да Ольга Ивановна я. Закорецкая. Живу тут, неподалёку, в Бахмуте.
«ПЛАСТУН». В Артёмовске, то есть?
ОЛЬГА. Да, в Артёмовске. Только уже и забыли, что он Артёмовск. Все Бахмут да Бахмут… Привыкать начали. От слова БАХ, наверное, произошёл. Сплошные БАХи тут уже полгода… если не больше.
«ПЛАСТУН». Бахмут – это историческое название. Его тоже знать надо. Мой род казачий из Бахмута пошёл. Дорогу на соляные прииски предки охраняли. Но он всё равно Артёмовск, сколько его не БАХмути.
«Пластун» осматривает ногу, дёргает, Ольга вскрикивает. «Пластун» накладывает повязку.
«ПЛАСТУН». Пробуйте встать на ногу. Легче?
ОЛЬГА. Ой, лишь бы не перелом. Остальное – переживу как-то. (Встаёт.) И, правда, легче! Спасибо.
«ПЛАСТУН». Ноги вам сейчас понадобятся. Здесь жизнь зависит от того, насколько ты их быстро переставлять можешь.
ОЛЬГА. Ну, насколько быстро, пока не знаю, но идти смогу… как-то. Не беспокойтесь.
«ПЛАСТУН» (заговорщицки улыбаясь). Договорились. Не буду беспокоиться… А теперь к делу. Что там у вас происходит?
Показывает рукой направление к пятиэтажке. Ольга оглядывается, кивает головой.
ОЛЬГА. Беда там! Они всех, кто по подвалам прятался, согнали «на передок», чтобы «Музыканты» – вы, то есть – в них не стреляли. Они нас в заложники взяли. И издеваются ещё!
«ПЛАСТУН». Ну, это обычная для них практика. Много вас, мирных, там?
ОЛЬГА. В этой пятиэтажке – шестеро. Без меня – пятеро.
«ПЛАСТУН». Как вы бежать-то решились?
ОЛЬГА. Ой, и не спрашивай, сынок… Со страху побежала. Потом уж мозги свои включила, а уже бегу, как та курица… из анекдота. А по мне петухи эти гамбургские палят, пулями догоняют… Упала я, где была, чтобы сообразить, что дальше делать. А ещё, чтобы сердце от страха из груди не выскочило! В общем, лежала я там, в яме какой-то, долго успокаивалась. Они, наверное, подумали, что застрелили меня… А потом снова побежала. А потом сообразила, что ползти надо, а не мишенью скакать. Ну, в общем, приползла как-то до развалюхи этой.
«ПЛАСТУН». Понятно. А нациков там сколько?
ОЛЬГА. Те, что в доме расположились, человек сто… Да каких человек? Скоты… Зверьё нацистское! Кушать им приготовь, бельё постирай, воды наноси… Развлекать ещё заставляли. А не нравилось, так били. Там девочка молодая с животом – Оксана. Скоро рожать уже, а они её… ну… в общем… доставали… Грозились ребёнка вырезать, чтобы русские не плодились. И всё из-за того, что она на суржике говорит, а не на чистом украинском. Я вообще русскоязычная… Потому и побежала. Лучше уж смерть, чем вот так… Они вас «Музыкантами» называли. Матерились на вас сильно. Вот, к вам за помощью и побежала.
«ПЛАСТУН». Богородица, видать, вас Своими Покровами укрыла от пуль. Сколько очередей было… А язык… Мы же перехватываем их радиочастоты, так они сами зачастую на русском изъясняются, а ещё на английском… и по-польски. Иуды братские… А беременная жива?
ОЛЬГА. Была жива, когда я за водой пошла… и не вернулась. Хоть бы не отыгрались на ней за мой побег.
«ПЛАСТУН». Где они вас держат? Где ночуете?
ОЛЬГА. Во втором подъезде. Там квартира с решётками крепкими на первом этаже. Хозяин от воров ставил, а получилось, что тюрьму для нас сделал.
«ПЛАСТУН». Понятно. Сидите здесь пока – и не высовывайтесь.
ОЛЬГА. Хорошо-хорошо. Я всё понимаю. Сижу, как мышь.
«ПЛАСТУН». Сейчас комбату доложу обстановку. Потом будем решать, как вас в безопасную зону переправлять.
ОЛЬГА. Я никуда отсюда не переправлюсь, пока наших не освободите.
«ПАСТУН». Освободите?! Как у вас всё просто! Два человека против сотни нациков? Насмотрелись вы, однако, «Рембо» или «Шварцнейгера» в своё время. Ну-ну…
ОЛЬГА. Но… Как же? Русские же своих не бросают?..
«ПЛАСТУН». Не тревожьтесь, не бросим.
Ольга жалостливо смотрит на «Пластуна». Пластун только рукой махнул. Он возвращается к «Скрипачу». Достаёт из разгрузки рацию и сообщает новости «Фаготу». «Скрипач» внимательно вслушивается в разговор.
«ПЛАСТУН». «Фагот», «Фагот», я «Пластун». Слышите меня?
«ФАГОТ». «Пластун», я «Фагот». Слышу тебя хорошо. Что там у вас?
«ПЛАСТУН». К нам одна женщина, из мирных, под пулями перебежала. Говорит, что в пятнадцатом доме сотня нациков сидит, у них пять заложников на услужении. Среди них – беременная женщина. Над ней сильно издеваются, грозят ребёнка вырезать, чтобы русские не плодились…
«ФАГОТ». Мать твою… Бандера их отец! История повторяется… Сволочи!
«ПЛАСТУН». Ольга, что к нам прибежала, просит помочь освободить остальных...
«ФАГОТ». Принял. Просит, так поможем. Какие вопросы? Как рассветёт, ждите. Отбой связи.
«СКРИПАЧ». Утром всё равно зачищать эту пятиэтажку собирались. Только теперь без арты придётся, чтобы людей не зацепить.
«ПЛАСТУН». Да, задача усложняется. Но мы и раньше знали, что эти уроды мирняком прикрываются. (Пауза.) Иди, отдохни, а я пока понаблюдаю. Заодно чайку там сварганьте. Согреться бы не мешало.
«СКРИПАЧ». Женщина хоть адекватная?
«ПЛАСТУН». В смысле?
«СКРИПАЧ». Ну, в смысле, ничего не отчебучит?
«ПЛАСТУН». Вроде нормальная. Обещала сидеть тихо, как мышь.
Сцена 2
КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ
Рассвет. Шум боя нарастает. Ошарашенная Ольга просыпается от грохота. На столике стоит кружка остывшего чая, на ней лежит кусок хлеба. Рядом стоит вскрытая банка армейской тушёнки, в неё воткнута ложка. Женщина выглядывает из-за угла, прихрамывая, проходит в другую сторону, изучая обстановку, идёт к лавочке, садится к столу.
ОЛЬГА. Похоже, сегодня мне предстоит завтракать в гордом одиночестве. Ещё и под оглушительную артдуэль… на фоне стрелкового боя. А «Оркестр» очень даже задушевно исполняет «сюиты БАХА»! Номер один, номер два, номер три… Браво, «Музыканты»!
Она отпивает чай из кружки. Пробует тушёнку, заедает хлебом. Появляются «Пластун» со «Скрипачом». Они несут раненого «Фагота». У него перебинтована голова, грудь и плечо. Рука свисает непослушной плетью. Они укладывают его на ящики, на которых ранее спала Ольга. Женщина вскакивает из-за стола, не зная чем помочь.
«ПЛАСТУН». Спокойно, мамаша. Мы там пятиэтажку вашу штурмуем, а вы пока за нашим командиром присмотрите. Идёт?
ОЛЬГА. А что делать? Я же не врач.
«СКРИПАЧ». Мы уже сделали, что нужно. Вкололи антишоковое. Отойдёт малёхо, сам скажет, что делать.
«ПЛАСТУН». Всё, с Богом, мы ушли. Надо же заложников ваших освободить.
ОЛЬГА (крестит добровольцев в спины). Мои вы родненькие! Храни вас Господь!
Разведчики уходят, оставив аптечку на столе. Ольга стоит над комбатом, разглядывая раны на руке, которые не были перевязаны. Её взгляд перемещается к перебинтованной голове.
ОЛЬГА. Какое мужественное лицо! Красавец! С таких картины бы писать! Не молод уже… а всё воюет. Хоть бы выжил! Ох, что же я стою? Надо раны обработать.
Ольга подходит к аптечке, находит бинт, вату, перекись водорода. Но только она коснулась раненого смоченной в растворе ваткой, как «Фагот» застонал и открыл глаза.
«ФАГОТ». Кто такая?
ОЛЬГА. Я – Ольга. Оттуда, из пятиэтажки. (Показывает рукой направление.)
«ФАГОТ». А, ты та, что сбежала вчера ночью?
ОЛЬГА. Да. А вы кто?
«ФАГОТ». Я? Хм… А я – командир батальона. Позывной «Фагот».
ОЛЬГА. Понятно, «Фагот». А дайте руку, я вам ранки перекисью обработаю.
«ФАГОТ» (вглядывается в лицо Ольги, ухмыляется). Валяй, Красавица.
«Фагот» выставляет руку, чтобы Ольге было удобнее обрабатывать и отворачивается. Видно, что ему очень больно.
«ФАГОТ» (поворачивается лицом к ней). Там, в аптечке, найди обезболивающее.
ОЛЬГА. Да, хорошо. Я сейчас.
Хромая Ольга бросается к аптечке, достаёт таблетки, приносит.
«ФАГОТ». Не, не то. Это сейчас, что мёртвому припарки. Неси всю аптечку.
Ольга приносит. «Фагот» здоровой рукой роется в содержимом аптечки, достаёт шприц-тюбик с лекарством.
«ФАГОТ». Остальное забери, чтобы не мешало.
«Фагот» сгибает ногу в колене, прямо через штаны делает укол в мышцу бедра и со стоном откидывается на рюкзак, который служит ему подушкой. Ольга с ужасом наблюдает эту картину. Забирает у него использованный шприц.
«ФАГОТ» (через боль). Ничего, ничего… всё нормально. Не боись, Оленька, скоро полегчает. Поговорим ещё с тобой по душам… о том, как до такой жизни докатились.
ОЛЬГА. До такой, это какой?
«ФАГОТ». А вот до такой, что мы с тобой через тридцать лет на передовой встретились… Ещё и там, где только смертники «Вагнера» танцуют свои балеты.
ОЛЬГА. Не поняла. Тридцать лет? Вы о чём?
«ФАГОТ». А ведь ты даже не узнала меня. Раньше всё нос свой курносый воротила. В мою сторону смотреть не хотела, а теперь вот порхаешь бабочкой над немощным солдафоном, помочь хочешь, душу надрываешь…
До Ольги доходит смысл слов «Фагота». Она с удивлением вглядывается в лицо незнакомого ей человека.
ОЛЬГА. Я нос воротила? Когда? Где? Мы что, знакомы? Если честно, я не узнаю вас. Хотя, если подумать, глаза, этот взгляд… Да, кажется, я его уже где-то встречала…
«ФАГОТ». Не смущайся. Тебе всех помнить не престало. Ты ведь кто? Ты – Красавица! За тобой толпы влюблённых вьюношей ходили. А я кто? Так, жалкое, прыщавое Чудовище в то время был, смеющее глазеть на совершенство!
ОЛЬГА. Какая красавица? Какие толпы? Какое чудовище? Ты что, сказок в детстве начитался? Ой, вы, то есть.
«ФАГОТ». Ещё какая Красавица была! Да и сейчас ещё ничего, если носик припудрить… Так что, так и не вспомнила долговязое Чудовище из соседнего дома, вечно подглядывающее за тобой? Тебя домой то один провожает, то другой, а я от досады кулаки свои, стою, кусаю. Не вспомнила?
ОЛЬГА. Нет, не помню. Простите, пожалуйста.
«ФАГОТ». Потому и не помнишь, что в мою сторону так ни разу и не посмотрела. Гордячка ещё та была! А простить? За что? За то, что я трус распоследний был? Так ни разу и не осмелился подойти. А вот сейчас… когда с жизнью было простился, думал, что уже всё… напополам разорвало… душа с телом рассталась… спасибо ребятам, перевязали, не дали кровью истечь… я вдруг встречаю тебя снова! И где?! В этом жутком аду Бахмутского треугольника! За тридевять земель от ошибок молодости! От той недосказанной сказки про Красавицу и Чудовище. Ты так и не вернулась ко мне с аленьким цветочком моей любви к тебе.
ОЛЬГА. Ох!.. Как высокопарно! Аж дух захватило… Засмущали вы меня.
«ФАГОТ». Ну, как уж получилось. Ты лучше скажи, как ты здесь оказалась?!
ОЛЬГА. Да не знаю я как… Я просто жила здесь, здесь и осталась, когда война началась. Всё дом свой, который муж построил, бросать не хотела. Вот такая проза жизни… заземлённая, вовсе не сказочная.
«ФАГОТ». А муж где? Жив? Воюет?
ОЛЬГА. Отвоевался муж. Нет его больше. В огород прилетело, а он в это время помидоры подвязывал. Ну, и всё… Царствие ему небесное. Хороший он был, всё о мирной жизни мечтал… Я за ним, как за каменной стеной была. А вот теперь… приходится самой как-то выживать в этом, как ты сказал, Бахмутском треугольнике. А ты как здесь оказался? Ой, вы, то есть…
«ФАГОТ». Да как? Добровольцем. Нас таких десятки, сотни тысяч сейчас здесь, на земле Донбасса. Вот и мой черёд кровь пролить за землю русскую настал. Но, похоже, раны не смертельные. Ещё поживём малость.
ОЛЬГА. Поживём, конечно. Вам надо бы…
«ФАГОТ». Да хватит мне выкать!
ОЛЬГА. Ладно. Тебе бы только до госпиталя быстрее добраться. Там выходят. А что касается меня, то я давно уже не та красавица, что была раньше. Удивительно, как вы, ой, то есть, ты, меня вообще узнал в таком затрапезном виде… И никакое ты не чудовище! Вы все здесь красавцы в камуфляже, с автоматами! Любо-дорого смотреть. Герои наши, спасатели! А ты «Фагот», потому что на фаготе играешь?
«ФАГОТ». Нет, я только на дудочке играю. Но! Не простой, а волшебной. Людьми управляю. Устроит такой ответ?
ОЛЬГА. Меня всё устроит. И на дуде игрец тоже достоин аплодисментов.
«ФАГОТ». Ну, а если серьёзно, Фагот переводится, как «вязанка», дров например. Вот я и связываю во единое целое, во единый организм бойцов своего батальона. Фагот получается, если всех в пучок связать.
ОЛЬГА. Ого, как поэтично! Не ожидала. Боль, вижу, немного утихла?
«ФАГОТ». Да. На какое-то время отступила. Что-то бой затих. Непонятно.
ОЛЬГА. Ой, а я с разговором и забыла, где и почему нахожусь…
«ФАГОТ». Ну и хорошо. Может, для того и завёл его, вроде как несвоевременно, чтобы мою Красавицу от тяжёлых мыслей отвлечь. Но я не забываю прислушиваться к бою. Переживаю за ребят. Жаль, помочь не могу. Ага, пулемёт снова заговорил. Давай, «Иван-чай», не подкачай!
ОЛЬГА. Там кусты шуршат. Кажется… Идёт кто-то?
«ФАГОТ». Слышу. Подай-ка мой автомат. Мало ли кто… А сама – спрячься пока.
Ольга подаёт автомат «Фаготу». Он стонет от боли, но удерживает оружие здоровой рукой. Ольга прячется в проёме дома.
Сцена 3
ОСВОБОЖДЕНИЕ ЗАЛОЖНИКОВ
Из-за угла дома первой появляется беременная Оксана. На лице видны гематомы от побоев. Она плачет и радуется одновременно. Рукавом вытирает слёзы. За ней, поддерживая друг друга, за угол заворачивают пожилые супруги Поликарпыч и Алевтина. У Поликарпыча рука перебинтована. Последним появляется «Пластун» с автоматом. «Фагот» облегчённо вздыхает и роняет автомат. Ольга выскакивает из укрытия, обнимает друзей по несчастью.
ОЛЬГА. Оксана! Поликарпыч! Алевтина! Слава Богу! Слава Богу, вы свободны! («Пластуну».) А говорили, что вас только двое…
«ПЛАСТУН». На тот момент – это была истинная правда.
ОЛЬГА. Спасибо, что освободили заложников!
«ПЛАСТУН». Увы, не всех… Здесь более-менее безопасно. Посидите пока все вместе. За вами придут, когда бой закончится.
ОКСАНА. Да, конечно.
АЛЕВТИНА. Спасибо вам! А что с теми, что с вами были?
«ПЛАСТУН». Всё под контролем. Лишних вопросов не задаём. Ждём.
ПОЛИКАРПЫЧ. Я хоть старый, но автомат в руках удержу. Может, доверите?
«ПЛАСТУН». Отдыхайте, отец. Есть пока кому с оружием бегать. Вам, как я смотрю, немало досталось.
ПОЛИКАРПЫЧ. Было дело. Но вы имейте в виду, я стрелять умею.
«Пластун», прослезившись, обнимает Поликарпыча. Затем подходит к лежащему «Фаготу». Что-то шепчет ему на ухо. Тот кивает головой. Это доставляет ему боль. Он откидывается на рюкзак, стонет. «Пластун» достаёт из своей аптечки и отдаёт свой шприц-тюбик с сильнодействующим обезболивающим препаратом.
«ПЛАСТУН» («Фаготу»). Чем богаты, как говорится… Но! Через час, не раньше. Ольга, проследите, чтобы «Фагот» наш это не раньше чем через час употребил. Сердце может не выдержать. Всё, я ушёл. Там «Скрипача» с ребятами вытаскивать надо…
ОЛЬГА (кричит вдогонку). А что с ними?!
«Пластун» убегает, оставив вопрос без ответа.
ОЛЬГА. Не поняла… А где Виталий с Мариной?
ОКСАНА. Та где-где… Они их убили.
ОЛЬГА. Кто они? О-хо-хо-хо-хо…
ОКСАНА. А то непонятно. Звери эти, чудовища нацистские. Они увидели, что нас «Музыканты» идут освобождать, огонь по нам открыли. Я успела в другую комнату выскочить, а они – нет. Вот и всё. А потом русские ворвались и застрелили тех, что нас пришли убивать.
ОЛЬГА. А потом?
ОКСАНА. А потом снова звери огонь открыли по нам… Но мы уже успели за железный гараж завернуть. «Музыканты» сказали, что гараж не спасёт, что надо срочно уходить дальше. Как только ушли, и правда, гараж на воздух взлетел. Ужас что там творилось!!! А потом русские как открыли огонь из арты, так укропы сразу и замолкли. А нам сказали бежать быстро. Я, ладно, молодая, хоть живот болел, побежала. А вот Поликарпыч с Алевтиной… Тяжело им было поспевать.
ПОЛИКАРПЫЧ. Ещё как тяжело! Думал, и дух там испущу. В мои семьдесят пять такие марш-броски строго противопоказаны. Спасибо жене, за руку держала, сама задыхалась, но меня не бросила.
АЛЕВТИНА. Ладно, чего жалиться? Сердце выдержало, и слава Богу. Маненько отдохнём токмо. А то ноги и руки трусятся от бега… А ещё от страха. Но живы остались хоть. А вот Витальке с Маринкой не повезло… Нет их больше на белом свете!
ПОЛИКАРПЫЧ. Надо потом будет вернуться, хоть похоронить по-человечьи.
«ФАГОТ». Заложники наши дорогие, минуту тишины сделайте, пожалуйста! Не перекричу… Ольга, принимай командование спецгруппой на себя. Отдых там организуй, обед сваргань из наших запасов. В подвале поищи, ребята кое-что оставляли для себя.
ОЛЬГА. Да, сейчас всё сделаю. Я – бегом…
«ФАГОТ». Отставить бегом. Твоя обязанность – организовать, а не самой всю работу переделать. Понятно объясняю?
ОЛЬГА. Так точно, мой командир… (Усмехается.) Только в моей спецгруппе или слишком «молодые» (показывает на пожилых супругов), или беременные (показывает на Оксану), или вообще, лежачие (показывает на «Фагота»). Так что разрешите самой развалины обследовать.
ОКСАНА. Я могу. Я же не инвалид, а только беременная. Я с вами!
ОЛЬГА. Ну, раз так, пошли, посмотрим вместе.
Они заходят в полуразрушенный дом. Выносят из него два спальника цвета хаки, пакет с продуктами, пледы, одноразовую посуду, шестилитровую бутыль с водой и ставят на стол. Первыми поят Поликарпыча и Алевтину, которые сидят тут же за столом, не в силах встать. Затем Ольга подаёт пластиковый стаканчик воды «Фаготу». Он с благодарностью принимает, пьёт. Оксана укрывает «Фагота» пледом. После этого и Оксана с Ольгой наливают себе воду. Они расстилают спальники и переводят Поликарпыча с Алевтиной отдыхать. Супруги долго и смешно крутят спальники, примеряют, как им лучше в них залезть. Наконец, это у них получается, и они почти сразу засыпают. Ольга с Оксаной подходят к столу, рассматривают продукты. В пакете: консервы, галеты, хлеб.
ОЛЬГА. Немало для таких непредвиденных обстоятельств.
ОКСАНА. Можно бутербродов наделать. Всем хватит. И нам, и солдатам.
ОЛЬГА. Хорошо. Давай, делай.
Ольга спешит к «Фаготу». Он, то ли потерял сознание, то ли заснул. Она склоняется к его груди, чтобы услышать стук сердца и дыхание. «Фагот» обнимает её и по-отечески похлопывает по спине здоровой рукой.
«ФАГОТ». Не переживай. Всем чертям назло – выживу! Я, говоришь, лежачий? А ну, помоги-ка мне сесть. Лежать пластом уже сил нет никаких!
ОЛЬГА. А тебе можно?
«ФАГОТ». А кто сказал, что нельзя?
ОЛЬГА. Ну, не знаю…
Ольга помогает «Фаготу» сесть.
«ФАГОТ». Красавица, а в ресторан со мной пойдёшь, когда здоровье поправлю?
ОЛЬГА. О чём ты говоришь? Какой ресторан? В БАХ (!) муте, что ли?
«ФАГОТ». Ну, почему сразу в БАХ (!) муте? Можно и в Артёмовске, конечно. Не вечно же мы его отвоёвывать будем. Но есть города и покруче. Москва, например.
ОЛЬГА. Сто лет там не была!
«ФАГОТ». Ну, вот и повод будет посетить столицу. Так как? Согласна?
ОЛЬГА. С удовольствием приму приглашение, если жена твоя возражать не будет.
«ФАГОТ» (смеётся). Вот и славно… Не переживай, нет у меня жены. В разводе мы. Не вынесла она моего решения добровольцем на Донбасс, на мою малую родину, податься в четырнадцатом. За девять лет на Донбассе, конечно, были женщины у меня и здесь. И любовь была… Но всё в прошлом. Уже и забыл, что такое женщина... А теперь, Красавица, дай-ка мне тот чудо-шприц, который тебе «Пластун» оставил. (Тихо стонет.)
ОЛЬГА (смотрит на часы на своей руке). Рано ещё. «Пластун» сказал, чтобы не раньше, чем через час. Полчасика потерпи ещё.
«ФАГОТ» (в сердцах). Да не выдержу я!..
ОЛЬГА. Выдержишь. Вместе выдержим. Может, ляжешь?
«ФАГОТ». Нет. Так легче. Посижу ещё пока.
ОЛЬГА. А хочешь, я тебе песню спою?
«ФАГОТ». Да какие песни? Прости уж… У-у-у-ух! Не до песен сейчас.
ОЛЬГА. А я всё равно спою. Для тебя. О любви. Мою любимую.
Твои печали
1
Твои печали всё ещё звучали,
Когда зима растапливала печь,
Когда седые, сгорбленные дали
Велели мне любовь к тебе сберечь.
2
Пришли морозы, полные угрозы,
Но сердце им не выстудить до дна.
Горят огнём рябиновые грозди,
Любовь мою вобравшие сполна.
3
Холодных дней мелькает вереница,
От слёз рябины ало на снегу.
Как рада им озябшая синица,
Так я тебе полезной быть смогу.
4
Твои печали обниму я жалью,
Любовь моя их горечи сильней,
Поймут меня заснеженные дали,
Вновь расцветёт рябина по весне.
Ольга начинает петь. На втором куплете ей начинает подпевать Оксана. Мимо них идут в бой, вальсируя с автоматами, бойцы с буквой Z, O, V на шевронах. У всех перевязаны предплечья Георгиевской лентой. И назад возвращаются раненые бойцы, их выносят с передовой…
«Фаготу» удаётся справиться с болью, и он тоже начинает подпевать. Ольга ободряюще улыбается ему. Оксана понимает, что нужно отвлекать «Фагота» от страданий. Она, смешно танцует перед ним, распевая весёлые частушки. Ольга тоже вспоминает частушку, вот уже и она, подбоченившись, выплясывает перед «Фаготом». Отдохнув, Поликарпыч с Алевтиной присоединяются к компании и тоже исполняют свою любимую частушку.
«ФАГОТ». Ну, уморили. На что только не пойдут люди, чтобы не дать очередную порцию обезболивающего вколоть. Спасибо, уважили.
ОКСАНА. Мы же от души! Добровольно, а не так, как те звери нас заставляли… (закрывает лицо руками) …петь и плясать для них. Как вспомню, что они со мной делали – жить не хочется…
«ФАГОТ». Не плачь, девочка, всё самое страшное уже позади. Ты под защитой Российской Армии находишься! Мои ребята с вашими обидчиками там сейчас разбираются. Кстати, а кто отец ребёнка? Жив?
ОКСАНА. Не знаю. ВСУшник какой-то. Домой ко мне вломился. Пришёл, увидел, победил называется. А я вот теперь от него ребёнка жду.
«ФАГОТ». Мд-а-а. Тяжело тебе будет… Ну да, может, не потеряемся. Поможем на первых порах. Главное, воспитать правильно. В наших традициях. Так, как нас наши родители воспитывали, без оглядки на новые порядки Евросодома – бесовщины этой. А то, что от ВСУшника, не страшно. Русская кровь в ребёнке течёт.
ОКСАНА. Я тоже считаю, ребёнок не виноват, что так получилось...
«ФАГОТ». Ольга! Ну что там, прошло полчаса? Может, пощадишь раненое чудовище?
ОКСАНА. Ну, какое же вы чудовище?! Это они, фашисты, настоящие чудовища! А вы – очень даже ничего.
«ФАГОТ» (усмехается). Сейчас это «ничего» волком выть будет…
ОЛЬГА. Десять минут осталось. Потерпи, «Фагот», ещё чуть-чуть.
«ФАГОТ» издаёт гортанное рычание, переходящее в стон. Откидывается на рюкзак. Ольга закатывает глаза, не выдерживая, достаёт из аптечки шприц с обезболивающим.
ОЛЬГА. Алевтина, ты мужу уколы колешь? Вот и комбата уколи. А я пока помолюсь за него, за нас, за всех ребят, что сейчас там… жизнью своей рискуют.
АЛЕВТИНА (подходит к «Фаготу»). Скидавай штаны, комбат. Командирша приказала вколоть.
«Фагот» не спорит. Расстёгивает ремень, оголяя место для укола. Алевтина колет как положено, продезинфицировав место укола.
«ФАГОТ». Ну, спасибо, женщины дорогие! Сжалились, наконец, над командиром. Так же и помереть можно!
Ольга не реагирует на шутку, она встаёт на колени, молитвенно складывает руки перед собой.
ОЛЬГА. Господи, Иисусе Христос, спаси и сохрани Христово Войско Твоё! Спаси и сохрани Русь Святую, единую и неделимую!
* * *
Пресвятая Матерь Божия,
Души русских отмоли,
На военных бездорожиях
Сохрани сынов своих.
Призови их к послушанию!
Каждый, кто сейчас в бою –
Выполняет меру крайнюю –
Божью волю, как свою.
Кто б не прятался за бруствером,
Правда ходит напролом:
Бой идёт не между русскими,
Бой идёт добра со злом.
Кто забыл, что русский, вспомните!
Одурманенные злом,
Просыпайтесь, добры воины,
Защищайте Отчий дом!
ОЛЬГА. Мне кажется или опять кусты трещат?
«ФАГОТ». Всем в укрытие! Ольга, автомат мне подай…
ОЛЬГА. Лежи, «Фагот», я сама.
Ольга поднимает автомат и направляет его в сторону кустов.
«ФАГОТ» (ухмыляется). Красавица, стрелять-то хоть умеешь?
ОЛЬГА (снимает с предохранителя). Ещё как! Муж в четырнадцатом научил. Чтобы, если что, то… ну, в общем, понятно. Тс-с-с-с!
Сцена 4
ПЛЕННЫЕ
За угол полуразрушенного дома заворачивают два боевика «ВСУ». Их жёлто-голубые шевроны с трезубцами и другая фашистская свастика сомнений не оставляют – это враги, но Ольга не может нажать на курок. «Фагот» напрягся, сел сам, но сразу и выдохнул облегчённо: руки у ВСУшников были связаны за спиной. Ольга поняла, что перед ней пленные, когда из-за угла появился «Пластун» с автоматом.
«ПЛАСТУН» (увидев Ольгу с автоматом). Ох-тибидох, тибидох, тибидох… Тихо, Оля, спокойно. Они в плен сдались. Добровольно. Таких не обижаем… Опусти автомат. А то в меня пальнёшь ещё…
ОЛЬГА. «Пластун», родненький. Слава Богу, СВОи! А то и сердце в пятки успело убежать.
«ПЛАСТУН». Опусти автомат, говорю. От греха подальше.
ОЛЬГА. А-а-а, ну да… Сейчас. (Опускает дуло автомата.)
«ПЛАСТУН». Вот и умница. Там ещё трое наших. Так что, не пугайся, если что. Отдай лучше «Фаготу» оружие. Пожалей комбата, а то вон как напрягся.
Ольга относит автомат «Фаготу».
«ПЛАСТУН» (пленным). У стеночки тихонечко зады свои опустили и сидим. Мирных не пугаем ни грязным языком своим, ни своим грозным видом.
ВСУшники выполняют приказ «Пластуна». Поликарпыч с Алевтиной обращают внимание на реакцию Оксаны: она хватает солдатский кинжал и со злостью сжимает в кулаке, слёзы душат её.
ПОЛИКАРПЫЧ. Не надо, милая, не стоят они того, чтобы свои руки их кровью обагрять. Тебе этими руками ещё дитёночка пеленать, к груди подносить…
АЛЕВТИНА. Послушайся, детка. Не губи душу свою и ребёночка. Да, он гад такой, он не достоин жить на земле, но есть Бог, есть военные, пусть решают его судьбу. А сама… нет такого нам благословения, самосудом заниматься.
«ФАГОТ». Что случилось? Вы о чём? Какой ещё самосуд? Отставить самосуд!
Оксана подходит с кинжалом в дрожащих руках к одному из пленных. Ольга встаёт между Оксаной и пленным.
ОЛЬГА. Оксана! Стой! Не смей! «Пластун», пожалуйста, не допусти непоправимого. Она не понимает, что делает. Он же её при всех насиловал, издевался, как хотел… Это он собирался ребёнка вырезать из живота, чтобы русские не плодились.
«ПЛАСТУН». Ах вот оно в чём дело! Понял. Знал бы, на месте пристрелил. Тихо, девочка, давай без резких движений. Отдай мне нож.
Оксана отрицательно трясёт головой.
«ПЛАСТУН». Обещаю, я сам его накажу. За тебя отомщу, за всех, кого он убил, кого пытал, над кем издевался, но позже. А сейчас – остановись.
Оксана дрогнула всем телом и посмотрела в глаза «Пластуну».
«ПЛАСТУН». Вот так. Хорошо. Смотри лучше на меня. Я вижу, как тебе больно. Это он тебя так разукрасил? («Пластун показывает на синяки на лице. Оксана кивает.) Девочка моя, доверься мне. Я всё сделаю сам.
«Пластун» подходит к Оксане, обнимает, забирает из дрожащей руки нож. Оксана обмякает и падает без сознания. «Пластун» успевает подхватить её. Он несёт беременную к спальникам. Ольга достаёт из аптечки нашатырь и спешит к «Пластуну». «Фагот», сидя на ящиках, держит на прицеле пленных, чтобы не посмели дёрнутся. Поликарпыч и Алевтина склоняются над Оксаной. А из-за угла появляются «Скрипач» и ещё двое военных.
«СКРИПАЧ» (пленным). Не может быть! Вы ещё живы? Счастливчики! Многие хотели бы с вами расправиться.
«ФАГОТ». Да помолчи ты. Тут и так… страсти кипят. Одна за автомат, другая за нож хватается. Довели баб… простите, женщин до ручки.
«СКРИПАЧ». Помощь нужна?
«ФАГОТ». Справились уже. Что там с транспортом? Надо быстрее мирных «с передка» эвакуировать.
«СКРИПАЧ». Сейчас там… БТР «дотанцует» на правом фланге, подкатит к дороге. Туда, куда тропинка наша ведёт. Ну и заберёт нас всех.
«ФАГОТ». Понял. Идите, перекусите пока. Там девчата на нервах кучу бутербродов наделали.
«СКРИПАЧ». Я не голоден, а вот ребят надо подкормить. С утра в бою. Им возвращаться ещё надо, меня с «Пластуном» к вам прикрепили. Мы ж двое суток уже на ногах… Но за вас, за вашу безопасность, сказали, головой отвечаем. А тут ещё и пленные добавились.
«ФАГОТ». Понял. Ну, что там, беременная наша пришла в себя?
«ОЛЬГА». Кажется, приходит. Бедная мамочка. Настрадалась от них. Хоть бы с ребёнком ничего не случилось…
ОКСАНА. Где я? Что со мной?
ПОЛИКАРПЫЧ. Перенервничала ты, дочка. Ничего, ты главное на этих нелюдей не смотри.
ОЛЬГА. Угораздило же их сюда привести.
«ФАГОТ». Одно твоё слово, Красавица, и упокоятся в тех кустах навечно.
ОЛЬГА. Врёшь, «Фагот», не убьёшь ты их. Они пленные. Надеюсь, хоть про Красавицу и Чудовище не насочинял, когда в бреду лежал? А то я уши-то развесила, поверила тебе.
«ФАГОТ» (недовольно). А теперь, стало быть, не веришь?
ОЛЬГА (сердито). А адрес мой или свой можешь назвать?
«ФАГОТ» (усмехнувшись). Могу. И адреса назвать могу, и то, что ты Андрейку своего жарко целовала под плакучей ивой, замуж обещала за него выйти, я тоже помню. Было?
ОЛЬГА. Ой… Зачем ты при всех?
«ФАГОТ». Так было или нет?
ОЛЬГА. Ну… было. Было и сплыло. Замуж я через два года совсем за другого вышла.
«ФАГОТ». И не смей больше сомневаться в командире. Я – не врал.
ОЛЬГА. Прости. Я поняла. Просто засомневалась. Теперь верю. И про них тоже. (Показывает рукой на нациков.) А можно с ними поговорить?
«ФАГОТ». Валяй. Только не обижайся, если услышишь не то, что хотела.
ОКСАНА. Ой, больно!
АЛЕВТИНА. Где болит, девочка?
ОКСАНА. Да живот мой... Пинается там так, что терпеть невозможно. Тоже нервничает, наверное. Но вроде отпустило.
Два бойца, которые пришли со «Скрипачом», прощаются с «Фаготом» и уходят. «Скрипач» и «Пластун» отдыхают, лёжа лицом к пленным, не выпуская оружие из рук.
ОЛЬГА (подходит к пленным). Ну что, вот и встретились ещё раз. Для чего-то Господь свёл нас здесь всех. Были мы – вашими заложниками. Теперь вы – наши заложники. Я верю комбату. За то, что вы творили, сволочи, он имеет право вас расстрелять. Ты говорил, что из Львова приехал на Донбасс? Семья у тебя там. А вот если бы твою мать и жену вот так? Тебе бы понравилось? Что бы ты сделал с теми, кто над ними надругался? Молчишь?
НАЦИК 1. Ничего я не молчу, говорить с вами просто не хочется… Идёт война за Украину. Вы – враги. Так чего сопли на рукава намазывать? Убить хотите, так убивайте. А не можете, так в душу не лезьте. Сейчас – ваша взяла, завтра – наша возьмёт.
ОЛЬГА. Вот-вот. До полного истребления русской и украинской нации биться будем? Так? Ты не понимаешь, что мы одной крови с тобой? По глазам вижу, всё ты понимаешь… А война не за Украину идёт, а за Россию. А Украина давно уже под Америку с Европой легла. Нет больше её! А Россия Украину никогда не обижала и воевать с ней не собиралась. (Обращается ко второму пленному.) А ты, янки, я слышала как бегло на английском с хозяевами своими общался, с акцентом на русском говоришь… Откуда тебя к нам заслали?
НАЦИК 2. Не на русском, а українською мовою. Я… не заслали, я – гражданин Великобритании, я не воевать с рашей, я только инструктор для украинских золдатен.
ОЛЬГА. Может там, в бандерштаде, ты инстуктором был, но здесь, на территории России, не прокатит. Я тебя разочарую: украинский язык тоже наш, русский. Это всего лишь южно-русский диалект русского языка по Далю. И никогда наши диалекты не враждовали между собой. Кто на каком хотел, тот на таком и говорил, и все друг друга прекрасно понимали, пока пиндосы-америкосы не вмешались. Войну им, видите ли, захотелось на русских землях развязать, чтобы доллар свой спасти, а ещё – чтобы русские братья друг друга поубивали. Так что зря ты сюда приехал… Не победить вам Россию!
НАЦИК 2. Вы можете, что угодно говорить, я не могу вам помешать в этом в моём положении военнопленного.
«ФАГОТ». Бесполезно с ними разговаривать, Ольга. Они выжить хотят, поэтому будут свою пургу гнать, чтобы особо нас не злить. Потом ими наши спецы займутся. И не уверен, что в живых оставят. Вы свидетелями в суде будете. Расскажете, как они насиловали, как издевались над мирным населением Бахмута. А иностранцы – по законам военного времени – не считаются комбатантами. Так что в плен-то они сдались, чтобы жизни свои никчёмные сохранить, но на их беду, есть вы, местные жители, и есть мы, военные, которым вы глаза на этих двоих открыли. Потерпите их ещё немного. Скоро за нами приедут.
ОЛЬГА. Да всё это понятно. Но мучает меня вопрос, как нам войну эту, мясорубку проклятую прекратить…
* * *
Нет у меня ответа,
Как прекратить войну…
Биться нам до победы,
Мир VOZвращать в страну.
Нет диалога мнений,
Скорбь велика стоит,
Мыслей тяжёлых тени
Ищут тропинку в скит.
Люди, услышьте просьбу,
К Богу мою мольбу:
Ненависть холить бросьте!
Ненависть – не к добру.
Мир сотворён любовью,
Чужда ему война.
Истина учит болью,
Лечит терпеньем нас.
Нет у меня ответа,
Как прекратить войну…
Биться нам до Победы,
Чтоб сохранить страну.
Сцена 5
РОДЫ
ОКСАНА. Ой, больно!
АЛЕВТИНА. Опять? Что? Где?
ОКСАНА. Живот. Ребёнок… Не переживайте, вроде отпустило. Ой, нет... Ай, ну вот, опять… Больно как!
АЛЕВТИНА. Надо бы воды нагреть, тряпок чистых приготовить. Чует моё сердце, что не дотянет она до больницы.
ОЛЬГА. А ты что, и роды принять сможешь?
АЛЕВТИНА. Так я же в роддоме несколько лет санитаркой работала. Сама роды не принимала, но сто раз помогала.
«ФАГОТ». Вы с ума сошли? Какие ещё роды «на передке»? Отставить роды! За нами БТР скоро приедет. До больницы дотянуть как-то надо.
ОЛЬГА. Будем надеяться, что дотянем. Но хотя бы чайник нагреть не помешает.
«ФАГОТ». Костёр разжигать нельзя. Ща, беспилотники целой стаей слетятся на дым.
«СКРИПАЧ». Так у нас там керогаз за досками спрятан.
«ФАГОТ». Это другое дело. Тогда грейте воду, раз надо. Я утром чистую тельняшку надел. Запачкать не успел, разве что кровью. Если что, срезайте с тела.
Оксану уложили на спальники. У неё идут схватка за схваткой. Время от времени она вскрикивает от боли. Поликарпыч и Алевтина склонились над ней. Ольга, прихрамывая, бегает от роженицы к «Фаготу». «Пластун» и «Скрипач» греют воду, делают загородку, ищут чистые вещи.
ПОЛИКАРПЫЧ. А наши вещи не годятся. Мы уже и забыли, когда переодевались и вообще мылись.
«ПЛАСТУН». Не переживайте. Чтобы новорожденного принять, одного «Фаготовского» рукава от тельняшки достаточно будет. В аптечках кое-что есть ещё.
«СКРИПАЧ». Вода скоро закипит. Если что, ножи или что там ещё потребуется, прокалим на огне. Я в фильме видел, как делали.
ОЛЬГА. В фильме что угодно показать могут…
АЛЕВТИНА. Ребёночек правильно идёт. Будем надеяться, что обойдётся без операций.
«ФАГОТ». Только операции нам сейчас не хватало! Отставить операцию! Оксаночка, держись там, детка! Приказываю родить, как положено, быстро и благополучно, как предки наши рожали в полях…Раз уж так дело повернулось… Ох, мать твою, разволновался я что-то. Ольга, иди сюда.
ОЛЬГА. Я сама разволновалась, как не знаю кто. Но я там не нужна. Алевтина с Поликарпычем оборону держат будь здоров!
«ФАГОТ». Вот и иди, посиди с раненым комбатом. Вместе волноваться легче.
ОЛЬГА. Больше обезболивающего нет. Дотерпишь?
«ФАГОТ». А куда деваться? Но сейчас не так сильно болит. Ты вот скажи, где тебя искать потом, когда показания с вас госструктурах снимут? Есть куда податься?
ОЛЬГА. Ещё не думала об этом. Когда БАХмут, ой, то есть… АРТёмовск освободят, если мой дом уцелеет, то адрес ты мой знаешь. А где сейчас буду, пока не знаю.
«ФАГОТ». В кармане блокнот и карандаш, подай, пожалуйста.
ОЛЬГА. Да, нашла. Держи.
«ФАГОТ». Молодец. Адрес и телефон свой пишу. Ключи у Марии, у соседки по площадке возьмёшь. Я предупрежу её. Меня в госпиталь отправят. А ты похозяйничай у меня дома. Может, и мне помощь какая понадобится. Деньги мои ребята тебе передадут. Поняла?
ОЛЬГА. Понять-то поняла… Но неудобно как-то… В качестве кого я буду жить в твоей квартире?
«ФАГОТ». Вот об этом пока говорить не будем. Поживём – увидим. Отсюда, с передка, ещё благополучно выбраться надо. Дороги укропы простреливают интенсивно. Так что, не забивай голову второстепенным. Твоя задача – Оксану с ребёнком и меня на ноги поставить. Вот об этом и думай. Это приказ.
ОЛЬГА. Хорошо. Я всё сделаю, что в моих силах.
«ФАГОТ». Ты вот там стихи читала. Твои?
ОЛЬГА. Мои. А можно я ещё прочитаю?
«ФАГОТ». Читай, пока время есть. Всё равно ждём.
ОЛЬГА. Там, где нас держали в заложниках, мы мечтали, чтобы нас вот так освободили военные Российской армии. Вот об этом и писала стихи.
«ФАГОТ». Читай, Красавица! Читай, чтобы все слышали. И ребята, и Оксана, и эти уроды профашистские. Читай! Всем врагам назло!
ОЛЬГА. Оно немного и о тебе получилось, мой командир…
* * *
Свидетель дней военной свары,
Впитавший нрав её и прах,
Несущийся на ВЫ в угаре
В атаку, презирая страх,
Тебя сто раз остановили,
Свои же: – «Больно нравом крут!»
И плавился твой дух в горниле,
И остывал священный бунт.
На линии разграниченья,
Вгрызаясь в грунт родной степи,
Ты был кореньями растений,
Ты предрекал кровавый пир!
И он настал, и нет прощенья
Тем, кто до этого довёл.
Ты стал орудием возмездья, –
«Калаш» сто раз на ВЫдох взвёл.
Стреножен конь былых сомнений:
На поле боя БТР
Гарцует тактику сражений,
Диктует правило манер.
Стальные птицы реют стаей
Глазами «Градов» и «Торнад».
Девятый год снегами тает
Желанье мир вернуть назад…
Сжигает «Солнцепёк» напалмом
Стремленье Русь испепелить,
Бог укрепляет дух псалмами,
Врагов пытаясь вразумить.
Сошлись на поле брани братья –
России участь на кону!
Весь мир летит в растущий кратер,
Рискуя в лаве утонуть.
Устав от беспощадной битвы,
Целуешь свой нательный крест.
Не ты, твой призрак в час молитвы
Обходит храмы этих мест.
Целует каждую икону,
Слезами оросив алтарь,
Тоскует колокольным звоном:
– Русь отврати, Господь, от свар!
«ФАГОТ». Правда в твоих словах, Красавица!
«ПЛАСТУН». Стесняюсь доложить, «Фагот»: БТР на условленном месте. Ждёт нас.
«СКРИПАЧ». Карета подана, другими словами.
«ФАГОТ». Хм, вот ситуация сложилась. Ольга, иди, узнай, что там у них творится. Может, Оксана сможет ещё дойти до транспорта?
Ольга идёт за загородку. Слышно, как стонет Оксана.
ОЛЬГА (Алевтине). БТР приехал, ждёт нас. Надо идти. Сможет Оксана?
АЛЕВТИНА. Поздно. Родовая деятельность началась. Теперь только ждать.
ОЛЬГА. Поняла.
Слышатся слова Алевтины, обращенные к роженице. Ольга, прихрамывая, возвращается к «Фаготу». «Скрипач» и «Пластун» стоят около «Фагота», ожидая решения.
«ФАГОТ». Да понял я уже, нельзя Оксану поднимать.
ОЛЬГА. Да, так и есть. Придётся ждать.
«ФАГОТ». Тогда так. Пленных уводите отсюда, пусть ждут в БТРе. Смотреть за ними – в оба! Хотя, смотреть на них… ох как противно. Представляю, каково освобождённым заложникам в одной компании с ними находиться.
«ПЛАСТУН». В общем, мы тогда туда и обратно.
«СКРИПАЧ» (пленным). Подъём! Вперёд! Без резких движений. Вот так!
Пленные, конвоируемые «Пластуном» и «Скрипачом» скрываются из виду.
ПОЛИКАРПЫЧ. Слава Богу! А то глазеют со всей своей фашистской ненавистью, аж холодок по спине гуляет. Вон, и роженица никак не рожает из-за этого.
АЛЕВТИНА. Оксаночка, не слушай дурака моего старого. Дыши, милая, дыши. Ещё немного, совсем чуть-чуть постараться осталось. Ну, давай, как я тебя учила… Ну хорошо, хорошо, погоди немного, отдохни. Их, этих зверей, ребята увели отсюда, так что… не бойся. Только СВОи остались… Ну, давай, ещё немного потужимся… Вот так, вот так, умница моя! Давай!
Мина разрывается с обратной стороны развалюхи. Грохот смолкает, поднятая пыль оседает, а из-за загородки раздаётся плач новорожденного. «Фагот» и Ольга, не сговариваясь, одновременно крестятся и произносят.
«ФАГОТ» и ОЛЬГА. Слава Тебе, Господи!!!
ОЛЬГА. С испугу родила! Умница!
«ФАГОТ». Ну, кто там у нас?
ПОЛИКАРПЫЧ. Мужик! Малюсенький такой, а уже мужик! И голосистый такой!
ОЛЬГА. Ещё один защитник земли русской родился!
АЛЕВТИНА. Всё в порядке у нас… и с мамочкой, и с сыночком! Русланом назвали!
«ФАГОТ». Ну, вот и свершилось! Сын полка в нашей бригаде появился! Ура-а-а-а!
ОЛЬГА. Ура-а-а-а!
ПОЛИКАРПЫЧ. Ура-а-а-а!
«ФАГОТ». И троекратное: ура, ура, ура!
АЛЕВТИНА. Нам ещё немного времени надо, чтобы без последствий обошлось!
«ФАГОТ». И нам тоже ещё немного времени надо, чтобы Победой войну завершить! И никак не иначе – только Победой! Помоги, Господи!
ОЛЬГА. Живи, Россия! Живи, Руслан! Живи, планета Земля!
Звучит песня.
Я за СОЮЗ – «СВЯТАЯ РУСЬ»!
Меня ты спросишь: – Отчего
Не бросил дома своего?
Кого спасал? С кем воевал?
За что ты жизнью рисковал?
П-в
Ответ я знаю наизусть:
– Я за союз «Святая Русь»!
За тот сплоченный монолит,
Который всех объединит.
2
Не верь врагам, ты не изгой,
Ты мне по крови не чужой.
Поверь, ты Русич, ты герой,
Я за тебя стою горой!
П-в
Ответ я знаю наизусть:
Я за союз «Святая Русь»!
За тот сплоченный монолит,
Который всех объединит.
3
Я – за тебя и за девчат,
За всех обманутых ребят.
Такой Союз непобедим,
И потому – необходим.
Занавес.
К оглавлению...
