Фантастическая пьеса
Действующие лица:
Альфа
Бета
Первый
Второй
Третий
Четвертый
Пятый
Замкнутое пространство. Когда набирается свет, Альфа и Бета сидят на авансцене спиной к зрителям. В центре площадки, лицом к ним стоит Первый.
Альфа. Что вы можете сообщить нам о Пауке?
Первый. Ничего. Я ничего не знаю о нем.
Альфа. Совсем ничего?
Первый. Нет. Начальство не позаботилось вовремя сообщить нам об этом.
Бета. Но что-то вы слышали?
Первый. Знать – значит видеть. Когда я его увижу, то пойму, как победить его.
Бета слегка подсмеивается, но под строгим взором Альфы осекается и снова принимает бесстрастный вид.
Альфа. Как вам удалось выжить?
Первый. Когда все это произошло, мы с моим заместителем обследовали отсек D154, проверяли шлюзы. Сработал сигнал тревоги, переборка автоматически закрылась и отделила меня от майора. Насколько я понял из аудиосвязи, он подвергся нападению. Затем связь отключилась, равно как и все технические средства, находившиеся в моем распоряжении. Три часа двадцать минут я провел в закрывшемся коридоре, безуспешно пытаясь подобрать коды, после чего был перемещен в отсек D28, где пребывал до сего часа.
Альфа. То есть около суток?
Первый. Да, если мои часы функционируют нормально.
Бета. И вы больше не видели своего заместителя?
Первый. Нет. Я вообще никого больше не видел. Кроме вас.
Бета. И ничего не слышали?
Первый. Нет.
Альфа. В отсеке D28 ситуация с кодами была такой же?
Первый. Да. Полный ноль.
Альфа. Вы ведь начальник службы безопасности фракции D. Вам не показалось странным, что система управления вышла из-под вашего контроля?
Первый. Показалось.
Пауза.
Альфа. Это все, что вы можете нам сообщить?
Первый. Да, все.
Альфа. Ну, что ж, вы свободны. Пока в целях расследования нам придется снова поместить вас в отсек D28, но ненадолго.
Первый. Понял.
Первый исчезает.
Альфа. Крепкий орешек.
Бета. Кремень! Вы видели его послужной список. Одна война с дериксоидами чего стоит.
Альфа. Давайте второго.
Бета (немного повысив голос). Номер два!
Появляется Второй. Точно так же стоит в центре.
Альфа. Что вы можете рассказать нам о Пауке?
Второй. Очень немного, видел его только мельком, но и этого хватает, чтобы мурашки снова побежали по коже. Я был в инженерном отсеке с двумя своими товарищами, мы чинили автолокацию на одном из спускаемых аппаратов. Внезапно раздался взрыв… даже не взрыв, а какое-то сотрясение, меня отбросило в сторону, и я увидел… Не могу определить словами… Он как будто вышел из поверхности аппарата, из металла, как-то выделился, что ли…
Бета. На что он был похож?
Второй. Вроде живое существо, но словно бы из металла, из текучего металла. Не смогу точно описать его внешность, времени разглядеть у меня не было, так как все произошло очень быстро. Он схватил моих товарищей, обоих, своими отростками, которые стремительно выдвинулись из его тела, и поглотил их, втянул внутрь себя. Они только успели вскрикнуть, и их не стало. А потом он исчез, так же молниеносно, как появился.
Альфа. Он издавал какие-нибудь звуки?
Второй. Как мне показалось, нечто вроде резкого шипящего свиста. Но все это смешалось с общим грохотом, и я не уверен.
Альфа. Хорошо, а почему он не тронул вас?
Второй. Не знаю. Сам не понимаю. Ведь он был совсем рядом. Я просто лежал на полу и дрожал, думая, что он снова вылезет и убьет меня, но этого не случилось.
Бета. А потом?
Второй. Я долго сидел, вжавшись в стену, затем пополз к выходу, но он оказался заблокирован. Пытался открыть, но ничего не вышло. Пришлось просто ждать. Потом меня переместили, то есть телепортировали, в отсек D29. Сидел там, наверное, сутки, пока не попал к вам.
Альфа. Ясно. Это все, что вы можете рассказать?
Второй. Пожалуй, да.
Альфа. Хорошо. В интересах расследования мы пока снова поместим вас в ваш отсек. Это ненадолго. Вы не возражаете?
Второй. Нет, что вы! Как посчитаете нужным. Лишь бы это не повторилось…
Альфа. Для этого мы и работаем. До встречи, господин инженер!
Второй. До встречи!
Второй исчезает.
Альфа. Ситуация становится все более интригующей, не правда ли, коллега?
Бета. Не то слово!
Альфа. Самое интересное тут – временная последовательность.
Бета. Вернее, ее отсутствие.
Альфа. Вот именно, вот именно… Давайте третьего.
Бета. Номер три!
Появляется Третий.
Третий. Наконец-то, наконец-то я с людьми! Я думал, не выдержу! Ужас! Ужас! Я вам сейчас… я расскажу… все, все расскажу! Вы не представляете себе, что это за ужас! Как я остался жив? Как я не умер от страха? Он всех растерзал! Кровь рекой! Кишки во все стороны! За минуту всех сожрал, никого не оставил!
Бета (едва успевает вставить вопрос). Всех, кто был на кухне?
Третий. Ну да, ну да! У него челюсти двойные, двойные!!! Зубы – прям ножи, клац-клац – и нет человека! Откуда вылез – не знаю, поднялся – и чуть не до потолка! Весь в чешуе, как в броне, ревет, из пасти огонь! Огонь, клянусь вам! И дым, не знаю, из ноздрей, что ли?! Есть у него ноздри, а? Ужас! Дыхнул – троих сразу изжарил! Мы все попадали, а он давай хватать! Одного за другим, одного за другим, а то и нескольких – ног-то много! А глаза! Боже, у него глаза!.. Я не знаю, как вам описать, у меня слов не хватает! Множество глаз! Они у него на ногах, представляете?! На этих вот мохнатых конечностях! И сверкают! От одного взгляда отлететь можно! Боже, как это жутко и отвратительно!.. Силища, силища! Все перевернул, все разгромил! Мы в него кидали, что под руку подвернется, даже топоры для рубки кидали, шампуры, а для него это – как зубочистки! И мы для него – комарики крошечные! Четверых в кипяток швырнул – и слопал! Всех слопал!
Бета. Как же вы спаслись?
Третий. Я залез в шкаф для приправ. Повезло как-то, залез и закрылся. Сидел там бог знает сколько! Ох и надышался же я там!
Внезапно сникает и начинает всхлипывать.
Спасите меня от него! Я жить хочу! Мне страшно!
Альфа. Хорошо-хорошо, мы вас больше в обиду не дадим. А вот скажите, пожалуйста: когда мы после этого осматривали кухню, то не нашли никаких следов разгрома, о котором вы нам поведали, - почему?
Третий (окончательно сникнув). А я знаю? Я сидел, сидел, пока он не ушел. И потом сидел. Видел только сквозь щелочку, что был свет, а как он исчез, так и свет исчез… Целую вечность сидел, а потом меня переместили… Разгрома, значит, не видели? А людей видели?
Бета. Нет, никого.
Третий (вздохнув). То-то и оно. Всех убрал, всех изничтожил. Что мы для него? Так, смех один…
Альфа. Ну хорошо, мы больше не будем вас мучить. Пока что в интересах следствия мы снова поместим вас в отсек D30. Там вы в полной безопасности. Отдыхайте.
Третий. А это обязательно? Только, пожалуйста, не оставляйте меня надолго, а то я умру там один со страху!
Альфа. Конечно, конечно, не беспокойтесь, очень скоро выпустим.
Третий. Поскорей бы…
Третий исчезает.
Бета (со смешком). Какой красочный рассказ! Хотелось бы знать, что здесь правда.
Альфа. Очень бы хотелось!
Бета. Как расписал, прямо самому жутко!.. А насчет безопасности, коллега, вы, пожалуй, слегка погрешили против истины.
Альфа. Надо же дать им надежду. Да и нам. Надежда умирает последней.
Бета. Будем надеяться, что не умрет.
Смеются.
Альфа. Ну что, следующего?
Бета. Конечно. Номер четыре!
Появляется Четвертый. Пауза. Альфа молчит, внимательно смотрит на Четвертого.
Бета. Вы ведь биолог, не так ли?
Четвертый. Биофизик, если быть точным.
Бета. Вы были участником исследовательской группы 317?
Четвертый. Да.
Бета. До самого конца?
Четвертый. Нет, меня вывели из состава группы.
Бета. Почему?
Четвертый. Я отклонился от предмета исследований.
Бета. Здесь, на корабле, вы работали по особой программе?
Четвертый. Да.
Бета. Отдельно от других?
Четвертый. Да. Идущий один дойдет дальше.
Альфа и Бета переглядываются.
Альфа. В чем был предмет ваших исследований?
Четвертый. Взаимодействие живой и неживой природы.
Альфа. Ясно…
Бета. Что вы можете рассказать о случившемся?
Четвертый. Истину. Свою истину. Я занимался опытами у себя и вдруг услышал из лаборатории…
Бета. Шум?
Четвертый. Не услышал, скорее почувствовал… Это нельзя назвать шумом. Другое… Как будто легкое дуновение ветерка.
Бета. Вас это насторожило?
Четвертый. Там, где царит стерильность, движению воздуха места нет.
Бета. Хорошо, и что же вы сделали?
Четвертый. Я поднялся и пошел в лабораторию посмотреть, что там происходит.
Альфа (быстро). Между вашей комнатой и лабораторией есть самоблокирующиеся двери?
Четвертый. Нет.
Альфа. Ясно…
Бета. И что вы увидели в лаборатории?
Четвертый. Ничего. То есть никого. Там никого не было.
Бета. Ваши коллеги…
Четвертый. Исчезли. Без следа.
Бета. Какие-нибудь следы нападения, борьбы?
Четвертый. Нет. Они просто испарились. Стояла полная тишина. Великая тишина…
Альфа. Вас это удивило?
Четвертый. Нет. Эксперимент.
Бета. Телепортация?
Четвертый. Аннигиляция.
Пауза.
Бета. Ну а дальше, что вы сделали дальше?
Четвертый. Вернулся в свою комнату и продолжил работу.
Альфа. Вот так, да?
Четвертый. Мне нужно было закончить.
Бета. И пробыли там…
Четвертый. Часа три-четыре.
Бета. …После чего оказались перемещены в отсек D31, где и пробыли один до сего момента.
Четвертый. Так. Да.
Альфа. Что вы знаете о Пауке?
Четвертый. Слово это я слышал. Если вы не имеете в виду земную энтомологию – а вы ведь не ее подразумеваете? – то, к сожалению, больше ничего. Я ученый. Истина открывается в видении. Я еще не видел.
Альфа. Ладно, мы поняли. Пока в интересах следствия мы вновь поместим вас в отсек D31, но не волнуйтесь, скоро освободим.
Четвертый. Я буду ждать.
Четвертый исчезает.
Бета. Занятный тип!
Альфа. М-да… Интересный.
Бета. Как это… Не от мира сего. Стоит заняться им поподробнее.
Альфа. Пожалуй… У нас здесь, кстати, тоже какой-то спертый воздух…
Бета. Усилить кондиционирование?
Альфа. Нет-нет, это я так… Пригласите, пожалуйста, последнего.
Бета. Номер пять!
Появляется Пятый.
Альфа. Что вы можете сообщить нам о Пауке?
Пятый. Всё.
Альфа. В смысле?
Пятый. Паук – это я.
Пауза.
Альфа. Что вы имеете в виду?
Пятый. О, простите!.. Прошу извинения, это была дурацкая, совершенно неуместная шутка. Я просто очень боюсь, честное слово, и по привычке пытаюсь прикрыться юмором. Склонность у меня есть такая. Я выразился фигурально, так сказать, метафорически. Вы, наверное, помните, что в самом начале существования Гипернета его называли Всемирной паутиной, ну так вот я, как представитель программистской братии, чувствую себя причастным к этому всемирному опутыванию, ответственным, можно сказать. Как будто целый мир у меня в руках, понимаете? Само как-то вырвалось…
Бета. Ну и шуточки у вас!
Пятый. Еще раз простите!
Альфа. Ладно, допустим. В следующий раз будьте поосторожнее со словами… Целый мир, говорите?.. Однако перейдем к делу. Что вы можете сообщить нам о Пауке – о настоящем Пауке?
Пятый. Это правда кошмар. Я бы сказал так: виртуальный кошмар, перешедший в реальный. Люблю иногда высокопарные фразы на нервяке... Мы работали, каждый на своем месте, и вдруг у всех случился сбой – компьютеры ни с того ни с сего с ума посходили. Ну, мы стали разбираться, и тут какой-то электромагнитный импульс… Как будто молния шарахнула прямо с экранов, выплеск энергии, и моих ребят спалила. Не то чтобы спалила, а… на молекулы, на атомы разложила и в себя втянула, прямо затащила. Очень быстро, за какие-то секунды все произошло. Хотите верьте, хотите нет, а я в эти секунды на экране паука увидел, мохнатого такого, гадкого, цифрового, и он, прикиньте, смеялся. Ну, тут меня отбросило, и я об стенку ударился. Больно, между прочим…
Бета. Почему же он оставил в живых только вас?
Пятый. Наверное, увидел во мне родственную душу. О, простите… Опять я… Не знаю, честное слово, не знаю, просто без понятия. Потом все заглохло и потухло, я пытался убраться оттуда, но не смог – двери были заблокированы.
Альфа. А потом вы оказались в отсеке D32…
Пятый. Ну да. Телепортировался. То есть меня телепортировали. Вы же, наверное, и телепортировали, правда?
Альфа. Ну да, ну да… И пробыли там в одиночестве сутки, до встречи с нами?
Пятый. Ну да.
Альфа. Ясно, господин программист. Что ж, мы узнали почти все, что хотели. В интересах следствия вы еще какое-то время проведете в отсеке D32, но недолго. Скоро мы вас выпустим.
Пятый. Я в предвкушении.
Бета. До встречи!
Пятый. А можно вопрос?
Альфа. Да.
Пятый. Вы меня в чем-то подозреваете?
Бета. Нет, что вы!
Альфа (мягко). Вы все узнаете в своей время.
Пятый исчезает.
Бета (с легкой усмешкой). Один лучше другого. Непростая у нас задача.
Альфа. Ничего, мы справимся. Должны справиться. Главное – не спугнуть его.
Бета. Действуем по плану?
Альфа. Разумеется. И пусть, как говорил Ницше, бездна смотрит на нас.
Уходят. Некоторое время сцена пуста. Затем, почти одновременно, на ней появляются Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый. Присматриваются друг к другу. Внезапно откуда-то начинает звучать голос Альфы.
Голос Альфы. Господа специалисты! Наше расследование почти закончено. На ближайшее время мы решили поместить вас в отсек D191, где вы будете в полной безопасности. Желаем вам хорошего времяпрепровождения в ожидании дальнейших инструкций. Спасибо!
Голос Альфы замолкает. Пауза.
Пятый. Попробуем хорошо провести время?
Третий. Главное, что мы вместе, правда?!
Пятый. Согласен, это неплохо.
Небольшая пауза, после которой Первый начинает осматривать помещение, очень внимательно и педантично. Пока он ходит по площадке, Второй приближается к Четвертому.
Второй. Мне кажется, я вас где-то видел.
Четвертый. Не знаю… Может быть, на Земле?
Второй. Возможно.
Первый продолжает обследовать пространство. Второй подходит к нему.
Второй. Если вы ищете способ выбраться из этого отсека, то боюсь, что мне придется вас разочаровать. Насколько я могу судить, он заблокирован силовым полем, преодолеть которое мы не сможем.
Первый. Думаете?
Второй. Я знаю, что говорю, я спроектировал половину помещений на этом корабле.
Первый. И это?
Второй. Это – нет. Но вижу. Чувствую. Поверьте мне.
Третий. Что же нас ждет, а?
Никто ему не отвечает. Короткое молчание.
Первый. Ну что ж, господа, поскольку мы теперь в одной лодке, для начала предлагаю представиться друг другу. По роду своей деятельности я знаю каждого из вас, но, думаю, будет нелишним, если вы тоже будете знать своих товарищей. Учитывая секретность нашей миссии и условия конфиденциальности, под которыми все мы подписались еще до старта, предлагаю не называть имен, а ограничиться упоминанием своей должности на корабле. Надеюсь, возражений нет?
Второй. Нет.
Пятый. Нет
Четвертый. Нет.
Третий (машет рукой). Чего уж там...
Первый. Тогда начнем с меня. Я гвардейский полковник, начальник службы безопасности отсека D. Вы понимаете, что я должен был ознакомиться с вашими досье еще до полета, как и с досье всех остальных членов экипажа в отсеке D.
Пятый. Которых уже нет в живых…
Третий. Ужас, ужас!
Первый. К этому вопросу мы еще вернемся. Пока же продолжим. (Поворачиваясь ко Второму.) Прошу вас.
Второй. Я главный инженер отсека D. Многое знаю о его устройстве, но это помещение было вне моей компетенции.
Пятый (вполголоса). Вот черт!
Первый (Четвертому). Вы?
Четвертый. Ученый-биофизик. Работал в лаборатории.
Первый (Пятому). Вы?
Пятый. Гений программирования. Увы, не вижу тут никакой электроники, а то бы вы сразу поняли, что я гений.
Третий. А без электроники никак?
Пятый (разводит руками). В ней вся моя сила.
Первый (Третьему). Ну а вы?
Третий. Я? Повар. Я просто повар.
Пятый (весело). Так вот, оказывается, кто все эти три года кормил нас всякой хренью!
Третий (обиженно). Во-первых, я там не один повар… был… Во-вторых, я не могу отвечать за качество и ассортимент продуктов, которые загрузили на корабль перед стартом, и за всю ту химию, которую выдумали вместо натуральных продуктов. А в третьих, я, между прочим, хорошо готовлю! У меня настоящий диплом, не то что у этих… был… Знаете, как у меня получается бефстроганов, купаты и…
Первый. Так, хватит! Неизвестно, сколько нам здесь сидеть, а у меня уже слюнки потекли!
Пятый (Третьему, примирительно). Да ладно вам, уж и пошутить нельзя! (Всем.) Как забавно, что мы все познакомились только сейчас, после трех лет пребывания на борту. «Секретность» - это мягко сказано. Когда люди, двадцать четыре часа в сутки находясь по соседству, отгорожены друг от друга месяцами и годами, это называется как-то по другому.
Четвертый. Мы давно уже отгорожены друг от друга. Это началось еще на Земле.
Пятый. Верно, товарищ.
Четвертый (Пятому). И вы – во всяком случае, такие, как вы, - все сделали для этого.
Пятый. И это верно. Мы всех соединили, чтобы разъединить. Постарались на славу. (Смеется.) Но здесь, на корабле, даже мне стало не по себе от этой нашей секретности. Понадобилась война на уничтожение, чтобы мы наконец-то встретились. Чему я даже рад.
Второй. Войне?
Пятый. Встрече.
Первый. Ну что ж, теперь, когда мы поняли, кто есть кто, я как старший по званию – думаю, это очевидно – хочу поделиться с вами некоторыми своими соображениями. Уверен, что мы пятеро оказались здесь не случайно, а значит, мы должны соединить усилия перед лицом общей опасности и выработать совместный план действий.
Четвертый. Ничто в этом мире не случайно.
Первый. Вот именно. И потому хочу сразу вам сообщить, что я не доверяю нашим кураторам, особистам. Они явно знают больше, чем говорят.
Второй. Осторожно, полковник. Они могут там сейчас слушать нас.
Первый (обращаясь чуть вверх, в пространство, но не повышая тона). Пусть слышат! (Снова к товарищам.) Теперь о главном, о Пауке…
Третий. Ой, меня аж передернуло. Господин полковник, а это обязательно?
Первый. Боюсь, господин кулинар, что обязательно. Мы ведь здесь именно по этой причине. И подозреваю, что из всего отсека D выжили только мы.
Третий (тягостно). Кошмар, ужасный кошмар!..
Второй. Продолжайте, полковник.
Первый. Продолжу. Вы, наверное, помните, что полгода назад наш корабль, оказавшись между звездными системами Оркен и Арефс, встретился с кораблем «Галикс».
Второй. Да, конечно.
Четвертый. Помню.
Пятый. Вроде что-то такое было.
Третий. Простите, господа, я все время на кухне, может, и не уследил…
Первый. Так вот, открываю вам то, что до сих пор не говорил никому ввиду секретности: на «Галиксе» мы не обнаружили никого. Ни одной живой души. Я был в числе тех, кто побывал тогда на его борту, и видел все своими глазами. Корабль выглядел так, как будто люди с него испарились – все две тысячи человек.
Пятый присвистывает в знак изумления.
Третий. Не может быть!
Первый. Именно так! Мы обшарили весь корабль и нашли все в полной сохранности, все, кроме экипажа.
Четвертый. «Летучий голландец».
Первый. Практически. В таком виде мы его и оставили, передав информацию на Землю и снова взяв свой курс. Далее: я раньше слышал о Пауке, но это были лишь самые обрывочные сведения. Когда случилось то, что случилось с нами, я подумал, что Паук перебрался на наш корабль с «Галикса» и полгода выжидал удобного случая для нападения.
Пятый. Дождался.
Первый, Да, в таком выводе есть своя логика. Однако теперь меня посетили несколько иные мысли. Должен признаться, очень нехорошие мысли…
Внезапно что-то в сценической атмосфере меняется, и появляется Альфа. Он сама приветливость и дружелюбие, но в то же время в нем чувствуется странная смесь легкого волнения и максимальной сосредоточенности.
Альфа. Господа специалисты, очень рад вновь всех видеть! Надеюсь, что это взаимно... Впрочем, не будем терять время на любезности. У нас есть новая информация, крайне важная для нас всех. Прошу вас отнестись к ней с предельной серьезностью. Впрочем, я уверен, что вы и так… Мы получили сигнал из Центра с распоряжением – еще раз прошу быть всех очень внимательными – от самого Паука. (Делает маленькую паузу, возможно, в расчете на какую-то реакцию. Не дождавшись, тут же продолжает.) Паук передает следующее, цитирую дословно: он может спасти того, чей главный недостаток покажется ему самым интересным. Таково его сообщение.
Пауза.
Пятый. Из Центра?.. Интересно, Паук сам им это сказал?
Альфа. Слова переданы точно. В том, что сообщение от него, сомневаться не приходится.
Пятый. Вы что, знаете его почерк? Шучу, шучу…
Альфа. Я уже привык к вашей иронии, но теперь для нее нет места. Это был он. Иначе бы я не пришел. И вы, как никто другой, должны понимать это.
Второй. Что вы предлагаете?
Третий. Да, что же нам теперь делать?
Альфа. Во-первых, господа, вы… мы должны проявить максимальную выдержку, концентрацию и волю. Воля, как сказал один философ, освобождает.
Первый. Ницше
Альфа. Совершенно верно.
Пятый. Ого! Полковник, да вы в философии сечете!
Первый. У нас была хорошая военная академия.
Альфа. Во-вторых, у нас нет другого выхода, кроме как выполнить требование Паука.
Пятый. Что-то там про недостатки?
Альфа. Повторю еще раз: он может спасти того, чей главный недостаток покажется ему самым интересным.
Четвертый (про себя). Грех. Главный грех…
Альфа. Как вы сказали?
Четвертый. Грех. Речь идет о грехах.
Пятый. Исповедоваться в грехах, что ли?
Альфа. Не совсем уверен, что именно это имеется в виду. Понятие греха на законодательном уровне было отменено еще сто лет назад.
Второй. Добро и зло до сих пор пытаются отменить.
Четвертый. На том же уровне…
Третий. Пытались.
Первый. Он с нами поиграть вздумал? Почему бы ему…
Второй (резко обрывает всех). Тише! Слышите?
Все в недоумении прислушиваются.
Он здесь, рядом. Я чувствую его.
Все напряженно вслушиваются. Полная тишина.
Альфа. Я ничего не слышу.
Первый. Я тоже.
Третий. Мне показалось, что…
Пятый. Вам показалось.
Третий. Да, да, правильно, показалось. Просто показалось. Ничего нет, совсем ничего.
Четвертый (отходит в глубину сцены и отворачивается от всех, там произносит тихо). Царь Небесный, Утешитель, Дух Истины, везде пребывающий и все наполняющий Своим присутствием…
Вполголоса читает молитву Святому Духу до конца. Остальные произносят свой текст в то время, как он читает.
Пятый (наблюдая за ним, негромко, с усмешкой). С ума сойти! Двадцать четвертый век на дворе! Среди галактик летаем!.. Он же вроде ученый?.. Говорят, что когда закрывали последнюю церковь, священник, служивший там, сказал: «Как же теперь будет скучно!»
Альфа. Какой конфессии?
Пятый. Чего?
Альфа. Церковь была какого вероисповедания?
Пятый. А кто ее ведает? К концу все смешалось.
Четвертый, дочитав молитву, быстро разворачивается и решительно идет к остальным.
Четвертый. У меня есть предложение. Перед тем как меня телепортировали из лаборатории, после нападения Паука, я успел захватить с собой одно устройство.
Достает из кармана небольшой, с виду ничем не примечательный предмет.
Я сам его разработал. Оно позволяет определить источник искусственной деформации органической материи. Если Паук где-то здесь, оно может отреагировать на это.
Второй. Подождите…
Альфа (быстро). Предлагаете применить?
Пятый. Я что-то не понял. (Четвертому.) Можно простыми словами, что за штука?
Четвертый. Отделяет человеческое от нечеловеческого.
Первый. Применяйте!
Альфа. Применяйте!
Третий. О, господи!
Второй. Подождите…
Альфа. Давайте!
Пятый. Была не была!
Второй. Стойте!
Первый. Ну же!
Четвертый активирует устройство, быстро направляет его на всех и обводит вокруг себя. Неожиданно со Вторым происходит странная метаморфоза: он начинает делать резкие движения, сопровождающиеся отрывистыми звуками, после чего застывает в одной позе и произносит текст очень механистично.
Второй. Колеблющемуся электрону приписываются в одно и то же время различные частоты, или соответственно, энергетические уровни, а в распределении амплитуд колебаний по различным частотам с самого начала господствует полная неопределенность, которую можно устранить лишь благодаря особому искусственному приему, тогда как в модифицированной волновой механике все операции выполняются по единообразной схеме.
Вдруг в нем как будто переключается тумблер, и он в той же манере произносит совершенно другой текст.
Кроличья нора шла некоторое время прямо – на манер тоннеля – а затем обрывалась неожиданно вниз. И прежде чем Алиса успела подумать о том, чтобы остановиться, она уже летела вниз широкого и глубокого колодца. Либо колодец этот был очень уж глубок, либо она падала чрезвычайно медленно, но у Алисы оказалось достаточно времени, чтобы осмотреться и предаться размышлениям.
Первый делает несколько шагов по направлению ко Второму, но Четвертый останавливает его, давая понять, что берет это дело на себя.
Сначала она попробовала взглянуть вниз и определить, куда она летит – но было слишком темно, чтобы что-нибудь видеть. Потом она осмотрелась по сторонам колодца и заметила, что они состояли из рядов книжных и посудных полок. Там и сям на колышках висели картины и карты. Она сняла банку с одной из полок, когда поравнялась с ней. На банке была этикетка: «Апельсинное Варенье»…
На последних словах Четвертый подходит ко Второму и быстро производит с ним какую-то манипуляцию. Тот сразу замолкает, обмякает, опускается на колени и в такой почти японской позе замирает, склонив голову вниз. Четвертый отходит от него. Пауза.
Четвертый. Андроид. Я сразу понял это.
Пятый. Ни фига себе! (Четвертому.) Ловко вы это…
Четвертый. Я знаю, как они устроены, имел дело.
Первый (Альфе). Вы знали?
Альфа. Вообще-то, нет.
Третий (приглушенным тоном, всем, но стараясь, чтобы Второй не слышал). Надо же! Андроид! Я много слышал о них. Надо же! Интересно, а они едят так же, как все?
Пятый (Четвертому). А вы опасный человек.
Четвертый снова подходит ко Второму и садится перед ним на корточки.
Четвертый (мягко). Ну ладно, Макс Планк – понятно, но почему «Алиса»?
Второй (не меняя позы, своим прежним, обычным тоном, но с печалью в голосе). Это была любимая книга моей дочери. Мы с ней часто читали ее вместе. Мою дочь тоже звали Алисой. Она… она умерла.
Четвертый. Мне очень жаль… Я хотел вам помочь. Если все тайное должно стать явным, то пусть это произойдет быстрее. Я решил, что так будет лучше и для вас, и для нас всех. Простите меня.
Второй. Ладно… Даже не знаю, говорить ли вам спасибо… Я всегда хотел быть человеком, просто человеком. Хотя быть человеком очень больно…
Пятый. А мне про апельсинное варенье понравилось. Жалко, не услышали, что было дальше… А кто когда ел это апельсинное варенье?
Альфа. Я, например, никогда не ел.
Третий. Что вы, апельсинное варенье – это вещь! Пальчики оближешь! Я вам сейчас расскажу рецепт!..
Вдруг сценическая атмосфера опять меняется, и появляется Бета, в лихорадочном возбуждении. Альфа смотрит на него с крайним изумлением.
Бета (нервно смеясь). А вот и я! Привет честной компании! Не ждали? Ну как, хорошо проводите время? Не скучаете? (Показывая на Альфу.) Он вам все рассказал? Передал послание от Паука? А еще что поведал? Рассказал, где хочет найти Паука и зачем он ему?
Альфа. Коллега, вы…
Бета. Рассказал, что ищет его среди вас, господа специалисты? И что хочет ему служить, рассказал?!
Альфа. Замолчи!
Бета. Не замолчу! А про Центр и про Землю рассказал?!
Альфа. Заткнись!
Бросается на него. По знаку Первого все кидаются к ним и растаскивают их.
Бета. Вы что, верите ему? А зря! Все вранье! Про Центр вранье, про Землю вранье! Никакой связи с Центром уже давно нет! Самого Центра уже нет! Самой Земли уже нет! Да, да, да! Нет! Паук всех убил, все уничтожил! И на нашем корабле тоже! Мы одни, понимаете, одни! И мой дорогой коллега пришел к вам, думая, что Паук – один из вас! И пришел он, чтобы предложить ему себя в услужение! Ты думаешь, я не знал?! Думаешь, я тупой, думаешь, не понял твоих рассуждений, твоих мечтаний об абсолютной власти, о лестнице в небо?!
Альфа. Ты просто дурак!
Бета. Да, дурак, но не настолько, чтобы не понять, что все это бредни, домыслы, фантазии! С чего ты взял, что он – даже если он здесь – возьмет и раскроется перед тобой?! Возьмет тебя под свое теплое крылышко, под свою нежную мохнатую лапку?! Я дурак, но, может, не хуже тебя?! Может, я тоже хочу ему служить?! Слышишь, Паук! (Обращается ко всем и в пространство.) Я тоже хочу быть твоим слугой! Слышишь? Слышишь?.. Не отвечает!
Пятый. Может, еще ответит?
Третий. Когда ответит, вам мало не покажется!
Пауза. Все ошеломлены.
Пятый (подходит к своим товарищам). Откуда мы знаем, что этот говорит правду?
Третий. Откуда мы вообще что-нибудь знаем?
Альфа, которого уже отпустили, быстро идет к периметру сцены и пытается выйти из помещения, однако у него это не получается. Все наблюдают за ним. Он предпринимает несколько отчаянных попыток, но все тщетно. Сдавшись, обессилено опускается на пол.
Второй. Войти можно, выйти нельзя.
Первый. Оставь надежду, всяк сюда входящий…
Пятый. Полковник, да вы прям спец по классике!
Первый. У нас была хорошая военная академия.
Короткая пауза.
Альфа (Бете). Чего ты вылез, идиот?
Бета (угрюмо и обреченно). А думаешь, легко мне было сидеть там и ждать? Зная, что все уже кончено?
Альфа. Ничего еще не кончено! Только выход из-за тебя потеряли… Ну, ничего, ничего…
Бета (так же). Остался бы ты там один – посмотрел бы я на тебя. Здесь все-таки с людьми…
Короткая пауза.
Пятый. Черт, все происходит так быстро! Как в стрелялке!
Третий. И не говорите!
Второй. Да, как будто мы стремительно движемся куда-то, неизвестно куда.
Бета (мрачно). Известно куда.
Первый подходит к Бете.
Первый. Так вы говорите, ни Центра, ни Земли уже нет?
Бета. Да. Нет.
Первый. Откуда такая информация?
Бета. От самого Паука. (Силы явно покинули его, и он говорит с большой неохотой.) Он сообщил нам это после того, как убил всех.
Первый. Что именно он сообщил?
Бета. Ох, полковник… Ну, то и сообщил. Центр уничтожен, и вся Земля тоже. Мы должны собрать всех, кто остался живым в блоке D, и ждать дальнейших инструкций. Ну, мы и собрали.
Первый. Почему же он не тронул нас?
Бета. Полковник, вот умеете вы... Наверное, зачем-то вы... мы… ему нужны, вот и не тронул.
Третий. Он не тронул нас, потому что мы лучшие! Каждый в своем деле, на своем месте! Правда?
Пятый. Верно, дружище! Я уже говорил, что я гений программирования? Вы спец по вкусняшкам, полковник, ученый и инженер – тоже высший пилотаж! (Альфе и Бете.) Насчет вас, кстати, не знаю, уж извините.
Второй. Он чего-то ждет от нас.
Первый. Ну что ж, положение более-менее проясняется. Сбываются мои худшие опасения. Сначала я думал, что Паук проник на наш корабль с «Галикса», но теперь подозреваю, что это на «Галикс» он попал с нашего корабля, причем перебрался, видимо, в момент стыковки и, учитывая скорость его действий, успел уничтожить там всех еще до того, как мы прошли через систему шлюзов.
Четвертый. Думаю, еще до стыковки.
Альфа. Как такое возможно?
Третий. Он что… перепрыгнул?
Четвертый. Он управляет пространством, материей и энергией. Ему возможно то, что невозможно человеку. Нужно только приблизиться на определенное расстояние.
Альфа. И что это за расстояние?
Четвертый. Пока не знаю.
Первый. Вывод отсюда только один: он был на нашем корабле с самого начала, с самого старта.
Третий. О, господи!
Первый (Бете) Когда, вы сказали, пришло сообщение о гибели Земли?
Бета. Сразу после убийств.
Первый. Хорошо, допустим… И на корабле, кроме нас, больше никого нет?
Бета. Да. Нет. Живых.
Первый. Так…
Пятый. Подумайте только, мы последние люди на Земле! То есть… не на Земле, а вообще последние! Это очень…
Второй. Страшно.
Пятый. Романтично.
Третий. С ума сойти!
Короткая пауза.
Первый (Альфе.) Так вы серьезно считаете, что Паук – это один из нас?
Альфа. Да.
Первый. Ну, что ж, если Паук среди нас, то я предлагаю ему явить себя. Прямо сейчас!
Третий. Полковник!..
Первый. Паук, яви себя!
Все напряженно смотрят друг на друга. Долгая пауза. Ничего не происходит.
Пятый. Черт!
Третий. Черт!
Бета. Вот дерьмо!
Четвертый. Не хочет…
Первый (Четвертому). Ваш прибор ничего не фиксирует?
Четвертый. Нет.
Альфа. Господа, господа, давайте все успокоимся и взглянем на ситуацию здраво и трезво! Раз уж дело повернулось таким образом, то предлагаю вернуться к теме нашего недавнего обсуждения. Я настоятельно советую, рекомендую и даже категорически настаиваю на том, чтобы мы выполнили распоряжение Паука.
Первый. Насчет недостатков?
Альфа. Да. Он ждет от нас этого.
Пятый. Настоятельно настаиваете?
Альфа. Юмор юмором, а ситуация критическая. Да, настаиваю!
Первый. Как ни странно, поддерживаю.
Пятый. И я! (Четвертому.) Как вы сказали – грехи? Пауку нравится, когда исповедуются в грехах?
Альфа. Он говорил о главном недостатке.
Пятый. Прелестное уточнение! Грехи – это детский лепет по сравнению с тем, что считается добродетелями.
Четвертый. В каком-то смысле, друг мой, вы правы. Чем больше добродетелей, тем больше прелести.
Бета. Кто-нибудь понимает, о чем они?
Пятый. Обожаю высокие материи! Давайте, давайте исповедоваться в чем угодно! (Игриво.) Может, кому-нибудь из вас понравлюсь?
Альфа. Итак, если никто не возражает… (Все молчат.) …то проведем наш маленький социологический опрос.
Пятый. Да, начнем нашу маленькую викторину! А то как бы не заскучать со страху!
Альфа. Господин полковник, пожалуй, начнем с вас.
Первый. Мой главный недостаток? Минуту… Я думаю, ограниченность. Всегда завидовал тем, кто широко мыслит. (Четвертому.) Таким, как вы.
Четвертый. Благодарю, но вряд ли вас можно упрекнуть в ограниченности.
Бета. Бросьте, полковник, у вас куча других недостатков, Например… как бы это выразиться… позитивный настрой, или… как его… во, оптимизм. Все войны на земле начинались оптимистами.
Четвертый. Полковник, кажется, не из тех, кто начинает войны.
Альфа. Он их заканчивает. Должен сообщить вам, господа, что в войне с дериксоидами полковник проявил настоящий героизм. В решающем сражении он лично уничтожил девять кораблей противника.
Первый. Не стоит преувеличивать мои заслуги. Основную роль в гибели дериксоидов сыграли иные факторы.
Пятый. Не прибедняйтесь, полковник. Насколько я успел понять ваш характер, ваш главный недостаток – храбрость. Храбрые умирают чаще и охотнее других.
Бета. В точку!
Первый. Не буду с вами спорить, господа.
Альфа. Теперь, если не возражаете, господин инженер, ваша очередь.
Второй. Моя?.. Я вам точно скажу, каков мой главный недостаток. Это любовь. Уже забытое всеми чувство. Когда моя дочь ушла, я стал ощущать все более обостренно, но только с каким-то странным, однонаправленным вектором. И я почувствовал… У вас есть дети? (Все отрицательно мотают головой.) Да, ни у кого не стало детей. Забавно, что из нас всех только у меня, у андроида, есть… был ребенок. Наверное, вам будет трудно меня понять… После смерти Алисы я почувствовал, что любовь – это самое слабое, самое уязвимое место человека. Изъян, который уже не исправить. Как-то она сказала мне: «Папа, знаешь, что такое счастье? Счастье – это когда мы вместе».
Замолкает. Все молчат. Выждав немного, Альфа поворачивается к Третьему, но не успевает ничего сказать.
Третий (неожиданно и по-детски жалобно). А я хочу жить! Я просто хочу жить! Просто жить! (Всхлипывает.) Как это банально! (Чуть не плачет.) Наверное, я умру первым.
Первый (подходит и утешительно кладет ему руку на плечо). Ну-ну-ну, успокойтесь. Мы за вас еще поборемся. Как и за всех.
Бета (вполголоса). Глупость…
Третий. Что вы сказали?
Бета. Нет, ничего… (Внезапно.) Мы все хотим жить! Покажите хотя бы одного человека, который бы не хотел жить!
Второй. Я. Я не хочу. Я хоть и не совсем человек, но знаю, что значит жить и быть живым. (Чувствуется, что раньше он не договорил всего, что было у него на душе.) Вместе с Алисой словно бы ушла моя радость жизни, мой смысл, само чувство жизни. Мне не хотелось есть, пить, смотреть, слушать, ходить, говорить. Мне не хотелось даже думать. Я надеялся, что со временем это пройдет и можно будет идти дальше, но нет, не прошло. Я заставляю себя заниматься конкретными вещами, я бесконечно работаю, чтобы забыть, цепляюсь за то, что другим кажется важным, заставляя себя думать, что это действительно важно, но (с грустной улыбкой) мой однонаправленный вектор, мой безжалостный внутренний механизм все поворачивает и поворачивает меня туда… Разве это жизнь? Так, имитация жизни…
Пауза.
Альфа. Мм… Так, хорошо, хорошо, понятно. (Третьему.) С вами, кажется, понятно. (Второму.) С вами… в общем, да, кажется, тоже. Хорошо. Теперь ваша очередь, господин биолог.
Четвертый. Биофизик.
Альфа. Да-да, конечно.
Четвертый. Перечислять мои грехи, пожалуй, слишком долго…
Альфа. В самом деле?
Четвертый. Да, представьте. Что же касается главного недостатка, то это любопытство. Вполне типичное качество для научного работника, скажете вы, но мое завело меня слишком далеко…
Пятый. Господин профессор, я очень извиняюсь, но можно мне высказать свое мнение?
Четвертый (смеется). Во-первых, я не профессор и никогда им не был, а во-вторых, да, разумеется, пожалуйста.
Пятый. Вы вымирающий динозавр, такого недостатка, как у вас, уже нигде не встретить: это вера. Вера, насколько я понимаю, - это совесть, а зачем она нужна в жизни?
Бета. Только мешает.
Пятый. Вот именно.
Четвертый. Все зависит от угла зрения.
Пятый. Вы, может, и к церкви какой себя причисляете?
Четвертый. Если бы она существовала, то я бы назвал ее церковью разума.
Альфа. В основании церкви никогда не лежал разум.
Четвертый. Ошибаетесь, именно он и лежал.
Альфа. Господа, я предлагаю не терять сейчас времени на отвлеченные темы. Мы отклоняемся, да и вообще, споры – штука бесплодная. Про вас, господин биофизик, мы, в общих чертах, поняли, а теперь, господин программист, у нас остались вы.
Пятый. Та-дам! Настал мой звездный час! Исповедуюсь в страшном грехе! Господин кулинар, внимание! Люблю пожрать!
Третий. Увы, тут я уже ничем не могу вам помочь.
Альфа (после короткой паузы). Это все? А что-нибудь посущественнее?
Пятый. У меня нет недостатков.
Альфа. Шутите.
Третий. Все шутите! Смотрите, дошутитесь!
Пятый. А мне плевать! (Ему вдруг надоел этот разговор.) И вообще, вам не кажется, что все это какая-то плохая литературщина? Может, Пауку нужны не наши слова, а наши поступки?
Бета. А кто его знает? Кто его изучал, исследовал? (Четвертому.) Может, вы?
Пятый (приняв какое-то нелегкое для себя решение). Вот что, дорогие коллеги по несчастью, я вам, пожалуй, расскажу все. Чего уж теперь таиться! Какой смысл? А то подохнем тут все, и вы так и не узнаете, какая я сложная и трагическая фигура.
Третий. Чур вас!
Пятый. Да ладно вам! Перед смертью не надышишься… Сейчас во всем признаюсь, следите. Для затравки выскажусь высокопарно (люблю я это дело): во мне борются два начала и соединяется несоединимое – жгучая жажда правды и неискоренимая трусость. И вот результат, внимайте. (Альфе и Бете.) Как вы думаете, господа особый отдел, кто прислал вам два последних сообщения?
Альфа. Ну как… Кто?
Пятый. Я.
Альфа. Вы?
Пятый. Я, я. Я вам на допросе хотел сказать, но вы не были готовы. Да и я… Исправляюсь. Помните, я рассказывал, как Паук напал и я отлетел к стенке? Ну вот, шмякнулся я, значит, об стенку – до сих пор, кстати, болит – и сидел там, дрожа от ужаса. И тут Паук вышел со мной на связь. Прямо так, по гиперсети, и велел от его имени передать вам два сообщения. Первое – о том, что Земля уничтожена и Центр вместе с ней и что он теперь хозяин на корабле. И чтобы вы собрали всех, кто остался в живых в блоке D. Это первое. А второе – то самое, о главном недостатке – я должен был отправить сразу вслед за первым, но так, чтобы вы его получили через сутки. Что я и сделал.
Альфа. Вот как…
Пятый. Но это еще не все. Теперь о тонких материях, настолько тонких, что даже страшно – никто не поймет… Чем занимается системный администратор на космическом корабле, летящем с Земли черт знает куда? Перелопачивает тонны электронной информации, связывающей Центр управления полетами и корабль. Каждый день, каждый день… И вот представьте, через какое-то время после старта – очень скоро, прямо скажем – у меня возникло ощущение, что кто-то мне в этой входящей информации подмигивает. Как вам объяснить… Может, помните, лет триста назад были такие смайлики, они еще назывались эмодзи, выражающие простенькие чувства и мысли вместо слов? Ну вот, в этих тоннах символов и букв, в этих бесконечных цифровых кодах я время от времени стал замечать маленькие значочки, совершенно ненужные, бессмысленные и никак к делу не относящиеся, но всегда неожиданные и как бы озорные, и мне стало казаться, что они, эти значочки – привет мне от кого-то, от какого-то шалуна… Чтобы кто-нибудь в Центре стал заниматься подобными вещами? Нужно быть таким же раздолбаем, как и я, а в Центре с этим всегда было туго. Все такие деловые, карьеру делали… Я осторожненько расспрашивал коллег на корабле, не замечал ли кто странностей, - никто ничего. В лучшем случае пара сбоев… И я решил молчать, чтобы не прослыть ненормальным. И вот так три года, каждый день, каждый день…Помните, я говорил, что Паук смеялся? Теперь я понимаю, почему он смеялся… (Усмехается.) Ну, как вам мой монолог, выстраданный за три года?
Альфа. Монолог любопытный, но что из него следует?
Пятый. А то, что хрень на Земле была уже тогда. И что там было с Землею, не знаю.
Первый (неожиданно активно подключается к разговору). Наконец-то я получил подтверждение тому, что подозревал уже давно! Не могу вам сказать почему, но я чувствовал, что Земли больше нет! Только туманные, косвенные намеки, как и в вашем случае. Видно, я хороший спец по безопасности, а?! Я не знал точно, всего лишь предполагал – и не ошибся!
Пятый (усталым тоном; видно, что он обессилен после своего признания). Точно… Что человек может знать точно? Только то, что он, кажется, существует.
Альфа. Но что же получается? Что три года… Паук…
Первый. Контролировал корабль. Он, а никакой не Центр.
Альфа. Но как же…
Пауза.
Бета. Какие-то чудовищные сведения. Даже не знаешь, как реагировать…
Пауза. Третий подходит к Альфе и отводит его в сторону.
Третий (обращаясь к Альфе, негромко). Послушайте, мне кажется, Паук – это полковник.
А. Думаете?
Третий (подумав). Или программист… Или биолог…
Задумчиво осматривают всех.
Пятый (все тем же усталым тоном). Господа особисты, а теперь вы покайтесь в грехах. Вы что, особенные?
Бета (с каким-то вызовом). А с нами все просто! Он (показывает на Альфу) власти жаждет, а я – присоседиться. У меня нет амбиций. Может, были, а сейчас я просто жить хочу! (Третьему.) Как вы. Я боюсь смерти! (Четвертому.) А вы?
Четвертый. Я тоже. Но не потому, почему вы думаете.
Альфа (смеется в голос). Абсурд! Это какой-то абсурд!
Бета (обхватив голову руками). Бред какой-то…
Альфа (так же смеясь). Власть, власть… При чем тут власть? Излишнее рвение – вот мой порок!
Еще несколько секунд смеется, потом умолкает. Дальнейший диалог ведется в очень неторопливом, даже заторможенном темпе. Все словно ждут чего-то.
Пятый. Помню, в детстве дед рассказывал: когда он был еще совсем молодым, люди еще курили, и вот однажды он ехал куда-то, и напротив него сидел парень и от нечего делать все время чиркал зажигалкой. Ну, такая, чтобы табак зажигать. Чиркал и чиркал, чиркал и чиркал, и больше ничего. Страшно злил деда…
Альфа. К чему вы это?
Пятый. Да так, вспомнилось просто.
Четвертый. Это разновидность невроза.
Третий. Точно, точно, невроз, это я знаю, слышал! Да и по себе знаю…
Пятый. У деда или у парня?
Четвертый. Что?
Пятый. Невроз?
Четвертый. У обоих.
Бета. У всех у нас невроз.
Пауза.
Пятый. А еще деда музыка раздражала. Наша, современная. Раньше, говорил, музыка была, а теперь один ритм электронный. Оболванил, дескать, вас этот ритм. Все дураки сделались… А еще говорил, раньше у народов разные языки были, а теперь один. И ладно бы самый красивый, ан нет, самый примитивный.
Бета. Зато простой и доходчивый.
Пятый. Смешной дед был…
Пауза.
Второй. Жалко Землю. И людей жалко. Всех жалко.
Третий. И нас жалко…
Второй выходит из глубины, прислушивается.
Второй. Время ускоряется. Я чувствую.
Пятый. Дело близится к финалу? Не рановато? И правда, зачем искусственно удлинять пьесу? (Первому.) Что скажете, командир? Надо что-то делать?
Первый. Подождем еще немного.
Пятый. Как скажете.
Короткая пауза. Альфа выходит на авансцену. Им владеет нарастающее беспокойство.
Альфа (в зал, негромко). Где же он? Где?
Второй подходит к Четвертому.
Второй. Вы не разрешите мне взглянуть на ваше замечательное изобретение? У меня профессиональный интерес. Да и личный. (Улыбается.)
Четвертый. Извольте, прошу вас.
Достает и дает ему устройство. Тот внимательно рассматривает.
Второй. При других обстоятельствах я бы с удовольствием побеседовал с вами об этой технологии. (Возвращает устройство Четвертому.)
Третий. А можно мне подержать? Я тоже страшно любопытен.
Четвертый. Да, пожалуйста.
Дает ему устройство. Третий берет прибор, и в тот же миг с ним происходит нечто ужасное. Он буквально теряет человеческий облик, отшвыривает прибор, начинает рычать, бегать и прыгать по площадке, как дикий зверь, набрасываясь на окружающих. Все шарахаются от него. Общий хаос и замешательство, но затем Первый приближается к Третьему и, улучив момент, коротким ударом отправляет его в нокдаун. Тот извивается на полу, пытаясь приподняться и изрыгая нечто нечленораздельное.
Третий. Ме… ме… Ке… ке… Упс… упс… Ме… ме… Ке… Ке…
Четвертый медленно подходит к нему и встает над ним.
Четвертый (произносит внятно и четко). Ли! Ли! Ма! Вах!
Третий внезапно застывает в изломанной позе, уставившись на Четвертого снизу вверх остекленевшим взглядом. Через несколько секунд вдруг обмякает и как мешок валится на пол, постепенно снова превращаясь в прежнего, уже всем знакомого Третьего.
Третий (страдальчески). Что это? Что со мной было? Это он! Я знаю, это он! Он вошел в меня! Спасите, помогите мне! Я умру!
Четвертый (успокаивающим тоном). Нет, вы не умрете. Все кончилось. Все хорошо. Все хорошо.
Прикладывает руки к его голове. Тот, всхлипывая, постепенно приходит в себя. Все наблюдают за ними.
Пятый. Эффектно. В очередной раз восхищаюсь вами. Это из какой-то книжки?
Четвертый. Да.
Пятый. Из детской?
Четвертый. Не совсем.
Пятый. Мм… Не читал. Я вообще книжек пять-шесть прочитал.
Бета. Всего?
Пятый (пожав плечами). Зачем, когда есть Гипернет?
Альфа осторожно подходит к Третьему и Четвертому, который все еще успокаивает Третьего.
Альфа (Четвертому). Вы думаете, это действительно был Паук?
Четвертый. Похоже на то.
Альфа. Ага… (Третьему.) Ну, успокойтесь. Видите, все обошлось. Он не убил вас. Вы живы. Все хорошо!
Третий (бормочет). Да, все хорошо, хорошо…
Альфа. Все хорошо! Как говорил Ницше, все, что нас не убивает…
Бета (взрывается). Да задолбал ты уже со своим Ницше! Он писал о каком-то сверхчеловеке, а мы… Всё, всё нас убивает! Мы рождаемся, чтобы умереть! Вы что, не понимаете, что нам всем крышка?! Он убьет нас всех!
Первый. Тихо вы! Прекратите истерику!
Бета (сидит, обхватив голову руками и раскачиваясь взад-вперед; говорит негромко и тоскливо). Он войдет в нас всех. Если уже не вошел. От нас останется одна оболочка.
Первый еще некоторое время смотрит на него, затем идет к Третьему и Четвертому.
Первый (Третьему). Простите, что пришлось вас ударить.
Третий (он уже почти в норме). Да, да, хорошо, спасибо…
Пятый. Неплохо деретесь, полковник… Как оцениваете наши шансы против Паука?
Первый (с усмешкой). Шансы?.. Первый раз я услышал о нем во время войны с дериксоидами. Тут вспоминали о моих подвигах… Дериксоиды проиграли не потому, что мы героически сражались, - мы могли так сражаться еще много лет. Они погибли потому, что была уничтожена их планета. Наверное, странно слышать это от военного, но я убежден: они погибли потому, что лишились своих корней, внутренних нитей, связывавших их с родной планетой. Звучит громко, но я знаю, что говорю, я много раз видел их, достаточно близко, чтобы убивать, и знаю, как крепки были эти связи. Дериксоиды были обречены. Нам оставалось только докончить дело. А потом точно так же Паук уничтожил Землю.
Четвертый. Что-то мне это напоминает.
Пятый. Выходит, мы тоже обречены?
Первый. Десять миллиардов жизней вам ответ. И семеро нас оставшихся. Но мы еще живы!
Бета. Пока…
Четвертый тем временем отпустил Третьего, поднялся и ищет глазами устройство, которое отшвырнул от себя Третий.
Третий (Четвертому). О, благодарю, благодарю вас! Вы так помогли мне! Если бы не вы, я бы… Вы мой спаситель, спаситель!
Альфа. Спаситель, спаситель… (Неожиданно, с какой-то веселой злобой.) А хотите знать, кто на самом деле ваш спаситель? Сейчас я открою вам истину!
Бета (Четвертому). Он думал, что вы и есть Паук.
Альфа (со смехом). Не слушайте его! Я расскажу вам правду, подлинную правду! На самом деле наш многоуважаемый ученый, духовный светоч, которым все вы так восхищаетесь, - убийца! Да-да, вы не ослышались, самый настоящий убийца! Более того… (Подходит ко Второму.) Он убил вашу дочь!
Второй. Что?
Альфа. Что слышали. Он убил вашу дочь. Можете сами его об этом спросить. (Отходит в сторону с победоносным видом.)
Второй. Это… правда?
Четвертый. Да, это правда.
После нескольких секунд молчания Четвертый подходит ко Второму и говорит, глядя ему прямо в глаза.
Четвертый. На Земле я работал в научном отряде 317. Там-то вы и могли меня видеть. Вы там проходили испытания, правда, недолго – на ваше счастье. Вы, извините меня, устаревшая модель – и вас это спасло. А вот ваша дочь представляла уже следующее поколение андроидов, более усовершенствованное, более, так сказать, прогрессивное, на котором мы могли тестировать свои разработки, доводя их до логического предела. Я-то в отряде тоже был недолго – не сошлись во мнениях: я пришел к выводам, которых не одобрили они, они – к выводам, которых не одобрил я. Я быстро понял, что им нужно, над чем они работают: создать идеальное оружие, совершенную машину для убийства, способную одерживать победы над любым противником. Война с дериксоидами была в самом разгаре, этим все и мотивировалось, дело вроде благородное, но мои коллеги перешли черту.
Короткая пауза. Второй и Четвертый по-прежнему стоят друг напротив друга. Четвертый продолжает.
Меня убрали из отряда, поместили в своего рода одиночку, знаете, такой научный карцер, разве что без решеток, комфортабельный застенок рядом с основной лабораторией, оснащенный по последнему слову техники, напичканный аппаратурой и всем необходимым для опытов. Оттуда мне все было видно: как они берут дуалистические организмы, такие, как вы и ваша дочь, удаляют из них максимум человеческого и с помощью нейропрограммирования пытаются сделать нерассуждающего киборга-убийцу. С вами не получилось, прошивка давнишняя, а вот с Алисой – даже слишком: из нее сотворили стопроцентного ликвидатора, умеющего только одно – убивать. Вы бы не узнали ту Алису, с которой когда-то читали книжки… Но они перестарались: она убила их всех. Размазала по стенке и двинулась дальше, выполнять заложенную в нее программу, уничтожать все на своем пути. И тогда я вышел из своего карцера и взорвал ее. Я умею, я многое придумал, многому научился. Счет шел на секунды: она меня – или я ее. И я взорвал ее. Вот и вся история.
Пауза. Второй еще несколько секунд смотрит на Четвертого, затем медленно отворачивается, отходит и садится к нему спиной. Четвертый приближается к нему и говорит ему в спину.
Потом меня взяли на этот корабль, где продолжилось то же самое. Никаких дериксоидов уже не было, но наши руководители по-прежнему хотели получить идеальную биоэлектронную машину смерти. На сей раз они отправили нас подальше от Земли, и я снова трудился в отдельном карцере: я слишком много знал, и потому они не решились ни дать мне свободу, ни удалить из проекта, ни просто убрать. Я работал по индивидуальной программе, мало участвуя в основных исследованиях, но коллеги задействовали мои выкладки и, должен сказать, добились немалого успеха: учли прошлые ошибки, внесли коррективы и за три года создали… почти создали то, что было нужно. Оставался последний шаг. И если бы не Паук…
Четвертый замолкает. Возможно, он ждет какой-нибудь реакции от Второго, но ее нет. Все тоже безмолвствуют. Наконец Первый подходит к Четвертому.
Первый (негромко). Оставьте его. Пусть успокоится. Я помню эту историю, но не знал деталей. На вашем месте я бы поступил точно так же.
Третий. Какая ужасная и… трогательная история! (Четвертому.) Я тоже, тоже за вас!
Пятый. Вот тебе и апельсинное варенье…
Короткая пауза.
Бета (Альфе, укоризненно и саркастически). Ах ты падла!
Альфа. Сам ты падла!
Бета. Все знал и ничего не сказал!
Альфа. Ты и так узнал больше, чем следовало, больше, чем тебе полагалось.
Бета. Ты всегда считал меня вторым сортом.
Пятый смеется.
Третий. Вы что?
Пятый. Да вспомнилось тут одно древнее изречение: кого боги хотят наказать, того лишают разума.
Четвертый. Всех он лишает разума, всех. Он убивает мозг. Это называется биологическая смерть. А что остается, когда умирает мозг?
Второй (неуверенно). Душа?
Пятый. Кому нужна душа без разума?
Четвертый. В том-то и вопрос: кому?
Бета. Три года практически в изоляции, в замкнутом пространстве. Конечно, мы все сходим с ума. Вы тут делали такие признания, аж завидно! Может, мне тоже в чем-нибудь признаться, в чем-нибудь зловещем?
Альфа. Не надо, ты и так хорош.
Пятый (подмигивает Бете). Признайтесь, что съели апельсинное варенье.
Бета (искренне). Я не ел.
Пятый (со смехом). Забудьте! Я ел.
Альфа (Бете). Ты, вообще, о многом догадался и во многом прав. Только ты, как всегда, все опошлил.
Короткая пауза.
Бета (глухо и тоскливо). Да где же он уже?..
Четвертый находит свой прибор, поднимает его с пола, рассматривает и сокрушенно, с какой-то беспомощной улыбкой показывает его всем.
Четвертый. Сломан…
Второй встает, идет к Четвертому и пожимает ему руку.
Второй. Я все понимаю. Вы сделали то, что должны были. Смерть Алисы – не ваша вина.
Четвертый. Она не умерла. Никто не умирает. И ничто. По высшему счету.
Второй. Что вы этим хотите сказать?
Третий. Он, видимо, хочет сказать, что вы скоро соединитесь.
В дальнейшем сцена, с разными вариациями, идет во все нарастающем темпе.
Первый (Четвертому). Ваш рассказ прекрасно дополняет общую картину. Я многое понял за последние сутки, а теперь совершенно ясно вижу еще одно: миссия нашего корабля заключалась вовсе не в том, чтобы найти какую-то экзопланету, с которой якобы был получен сигнал, а в том, чтобы загрузить на борт все необходимое для создания супероружия – или суперсолдата, да хоть чертом его назови, - и отправить нас как можно дальше от Земли. Сотворить втихаря машину смерти – и чтобы ни здесь, ни на Земле ни о чем не догадались, кроме тех, кому положено, во избежание большого-большого скандала в обществе победившего гуманизма! Вот так я думаю. Все вранье, и все нам врали, такие, как они (кивает на Альфу и Бету), а мы брали под козырек. Обставили все секретностью, и мы под ней подписались и свято блюли. Вот и соблюли, и вот результат!... Так я думаю.
Пятый. Браво, полковник!
Третий. Присоединяюсь! Видно, вы крепко покумекали в своем отсеке D28.
Первый. Да. Да.
Четвертый. Видите, над всякой секретностью есть сверхсекретность.
Второй. Всегда есть какое-то «сверх».
Четвертый. Я рад, что вы понимаете.
Пятый. Вы, кстати, заметили, что наш корабль паукообразной формы?
Второй. Такие начали делать еще в старину, в двадцать первом веке.
Бета (с мрачной иронией). О да, сверх, супер… Сверхсекретность, суперсолдат… У всех была обычная смерть, а у нас будет суперсмерть! Мы же последние люди во Вселенной, избранные, черт побери!
Четвертый (задумчиво). И станут первые последними, а последние – первыми…
Альфа. В каком смысле?
Четвертый. Кто не подготовится и не будет соответствовать, тому не откроется. Много званых, но мало избранных.
Альфа. Что не откроется?
Бета. Опять ваши туманные афоризмы?
Четвертый. Они не мои… Понимаете, мы, только мы остались от всего человечества. Его беда была в том, что оно еще что-то помнило, но уже ни во что не верило, ни во что, кроме искусственного интеллекта. Искали «частицу Бога» в микрокосме и забыли, что частица Бога – это каждый из нас.
Бета. Боже!..
Срывается со своего места и пытается найти выход из отсека D191. Не находит.
Второй (подходит к нему и говорит очень доверительно). Вы очень боитесь, это видно, и это естественно. Но, может быть, так лучше, может быть, так и надо? Страх – лучшее лекарство от безучастия.
Бета (прерывает его). Что вы мелете? Что вы все мелете? Участие, безучастие, бла, бла, бла – какое отношение это имеет к Пауку, к этому убийце людей, жуткому вселенскому монстру, который уже вытянул из нас все жилы и скоро высосет всю кровь?! Какая в этом логика?!
Четвертый. Нет, все логично. Это расплата. Он появился тогда, когда человечество устало от самого себя, когда размылись ориентиры и стерлись различия, когда слово «культура» утратило свое значение, когда люди получили все и им не стало нужно ничего, когда они прониклись брезгливостью друг к другу и перестали рожать, когда они потеряли память и поставили искусственное взамен естественного…
Бета, Что такое «естественное»? Людоедство в пещерах? Искусственное – это и есть культура.
Четвертый. Это лишь часть ее, лишь малая часть.
Альфа (Четвертому). Вы правы, черт возьми! Он появился вовремя! Чтобы убрать все отжившее, чтобы совершить подлинный скачок! Мы на пороге величайшего момента в истории!
Пятый. Стоп-стоп-стоп! Подождите! Я что-то совсем перестал догонять. Мы тут исходим словами, а в это время он что, готовится нас сожрать? Мы точно знаем, что это один из нас?
Бета. Может, мы его сами выдумали? Может, и не было ничего? Может, все это бред, галлюцинации? Где он вообще? А, кто знает? Чего мы ждем? Смерти? Спасения? Просветления? Музыки сфер? Большого взрыва? Счастливого конца? Чего?!
Второй (Первому). Кажется, опять истерика.
Пятый. Про музыку сфер мне понравилось.
Четвертый. Он невидим, пока невидим, но он везде.
Пятый. Прямо как я, бывало.
Третий. Ему, в отличие от вас, электроника не нужна.
Четвертый. Ему нужны мы, для какой-то своей цели. Не знаю, для какой, но он обязательно проявит себя.
Пятый. Хочет, чтобы мы сошли с ума и сами поубивали тут друг друга.
Второй. А может, мы заложники?
Бета. Кто за версию о слугах? Пойдем служить ему стройными рядами?
Пятый. Опять служить… Что за желание служить? Никогда этого не понимал. И вообще, кто сказал, что ему нужны слуги?
Четвертый. Кому нужны слуги, тот сам несвободен.
Пятый. Верно, товарищ!
Третий (Четвертому, восхищенно). Как вы хорошо сказали!
Первый. Я всю жизнь служил. Это мой долг, я давал присягу.
Бета. Кому? Земному правительству? Нет уже ни Земли, ни правительства.
Альфа (возбужденно и горячо). Нет, вы не понимаете! Служить надо высшему! Зачем проводить жизнь бездарную, бессмысленную и бестолковую, как миллионы других баранов?! Служить надо ему! Понимаете, ему! Тому, кто взял мир в свои руки! Тому, кто показал людям, чего они достойны! Силе, которая больше всех сил, воле, которая больше всех воль! Стать ее частью - что может быть прекраснее?!
Первый. Послушайте, вы!..
Третий. Так, все, хватит!
Неожиданно откуда-то начинает звучать музыка. Все останавливаются и прислушиваются.
Пятый. Я знаю эту музыку. Моцарт?
Первый. Почти. Боккерини.
Пятый. Полковник, да вы и в музыке… Знаю-знаю, хорошая военная академия!
Что-то вдруг заставляет всех персонажей танцевать. Это странный, изломанный танец. Они пытаются сопротивляться, но не могут ничего поделать с этой силой. Так длится некоторое время, пока не наступает секундная пауза, во время которой Альфа внезапно падает, как пораженный молнией, и лежит недвижимо. В этот же миг начинает звучать другая мелодия, и всех остальных снова затягивает в танец. Музыка меняется еще несколько раз, взвинчивая темп. Наконец она останавливается, и Первый, Второй, Третий и Четвертый в изнеможении валятся на пол, еле переводя дух. Бета и Пятый остаются на ногах. На них нападает какое-то необъяснимое, истерическое веселье.
Бета. Бокке-…
Пятый. Моцарт!
Бета. Бокке…
Пятый. Глюк!
Бета. Бокке…
Пятый. Брамс!
Бета. Бокке…
Пятый. Бах!
Бета. Бокке-Бах!
Пятый. Бокке-Бах!
Бета. Бах!
Пятый. Бах!
Бета. Бах!
Пятый. Бах!
Бета. Бах!
Пятый. Бах!
Бета. Бах!
Пятый. Бах!
Их раздирает смех. Показывают друг другу палец и хохочут как безумные. Потом вдруг падают навзничь и уже не шевелятся.
Первый (с трудом поднимается). Так… так… Началось... Посмотрим…
Четвертый так же с трудом встает на ноги и идет к неподвижно лежащим Альфе, Бете и Пятому. Осматривает их, щупает пульс. Первый, Второй и Третий наблюдают за ним.
Первый. Они мертвы?
Четвертый. Пульс не прощупывается. (Смотрит на лежащих с каким-то тревожным недоумением.) Но я не уверен…
Первый. Но мы-то, мы еще живы! И не сошли с ума!.. Посмотрим!..
Четвертый (погружен в свои мысли). А что, если через это проходят все?..
Первый. Мы еще повоюем!
Четвертый (так же). Второе пришествие будет не таким, как мы думали.
Второй. Он здесь! Я чувствую его. Он здесь!
Третий. Точно! И я чувствую! Он здесь!
Пауза. Все в крайнем напряжении, смотрят друг на друга и по сторонам.
Первый (Четвертому, глухо и решительно). Вызывайте его. Пора, время пришло. Вы найдете слова. Вызывайте!
Третий. Вызывайте!
Четвертый, встав во весь рост, достает из кармана свой прибор, смотрит на него и отбрасывает в сторону. Подбирает нужные слова и выкликает их в пространство. Сцена, до слов Первого, носит слегка фантасмагорический характер.
Четвертый. Грозный и могучий, незримый и всеприсутствующий…
Второй (повторяет за ним). Грозный и могучий, незримый и всеприсутствующий…
Третий. Грядый во имя…
Четвертый. …Возводящий мост, сооружающий переход, соединяющий миры…
Второй. …Возводящий мост, сооружающий переход, соединяющий миры…
Третий. Призванный к одному, пришедший с другим…
Четвертый. …Собирающий души, восхищающий на суд, карающий и воскрешающий…
Первый. Стойте! (Внезапно обращаясь к Третьему.) Вы же это хотели услышать, не правда ли, Паук?
Пауза.
Третий. О, блаженный миг! Сладость разоблачения! Позвольте осведомиться, когда вы догадались?
Первый. Когда вы упомянули об отсеке D28.
Третий. И в самом деле, откуда бы простому повару знать об этом, учитывая, что ничего такого никем здесь не упоминалось? Это был мой самый невинный прокол, случались и другие. Но вы все равно молодец! Бьюсь об заклад, что у вас возникли подозрения еще раньше, гораздо раньше. Я в вас не ошибся. И ни в ком. Я вообще не ошибаюсь. Я даю шанс и жду.
Второй. Вы – Паук?!
Третий. Называйте, как хотите. Имен мне, вообще, придумали много. Вы, люди, любите все называть, давать определения. У нас там это все не важно… Ну и что же мы теперь будем делать?
Внезапно Первый одним прыжком преодолевает расстояние, разделяющее его и Третьего, но Третий, даже не прикасаясь к нему, отшвыривает его на другой край площадки.
Третий. Хотите умереть героем? Вам предоставляется такой шанс. Убейте меня, если не хотите, чтобы я вошел в вас.
Первый предпринимает несколько попыток напасть на Третьего, но каждый раз Третий отбрасывает его. Наконец Первый падает и уже не двигается.
Третий. Как и следовало ожидать, он сам ускорил свой конец. (Поворачиваясь ко Второму.) Теперь вы.
Небольшая пауза. Второй делает шаг по направлению к нему.
Третий. Человеческое, слишком человеческое… Отправляйтесь, куда хотели.
Второй как будто ломается. Тело отказывается ему подчиняться, он опускается на пол и слабеет на глазах.
Второй (из последних сил). Алиса!..
Затихает. Третий и Четвертый остаются одни.
Третий. И сделалась великая тишина… Ну вот, все исполнено, и никто нам больше не помешает. Наверное, вы хотите узнать, почему я совершил все это? Вы ведь назвали любопытство своим главным грехом, не правда ли? Что ж, у нас есть еще несколько минут, прежде чем я покину это несчастное тело и растворюсь, и я охотно открою вам кое-какие свои мотивы. Знаете, когда проживаешь в безбрежных глубинах мироздания – настолько безбрежных, что вы даже представить себе не можете, – длинный, длинный ряд тысячелетий (как сказал один ваш забытый драматург), то начинаешь испытывать вселенскую неудовлетворенность отсутствием свежих впечатлений, или, выражаясь вашим языком, скуку. Да, друг мой, почти все я сделал от скуки. Скука – мощный двигатель действия. От скуки люди истребили миллионы и миллионы живых созданий. (Вдруг кричит куда-то в пустоту.) И ничего! (Прежним спокойным тоном.) Никакого ответа, никакого знака… Люди вообще уничтожили все, что им было дано. Технический прогресс не в счет, это барахло. Космические полеты – бегство от себя. Искали благодати во тьме внешней. Вот и нашли. От себя не убежишь… И потому меня заинтересовали именно вы. Вы последний и единственный. Как вы это сохранили? Как вам удалось? Как пронесли через пустыню?.. Не отвечайте. Мне не нужны ваши ответы. Меня занимают только мои вопросы. Король забавляется! Аллилуйя! Я нашел одного праведника, нашел!.. Слушал вас и думал: как хорошо говорит, как верно подмечает! За одним лишь уточнением: мне безразлично человечество – в том виде, в каком оно предпочло существовать. Впрочем, я тут слегка лукавлю, как и во всем… А на самом деле – и гораздо, гораздо раньше – меня заинтересовало вот что: сделает ли Он хоть что-то, ну хоть что-нибудь, если вы все умрете? Явит ли, наконец, себя? «Неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?» Вопрос вопросов! И потому я решил ускорить процесс, и без того неизбежный. Исчезли сыны гордости, растворились в прахе, распалась многовековая, многомиллиардная цепь, угасли все, все жизни. Будет ли ответ?..
Пауза.
Ну вот, мне пора. Время, отведенное этой оболочке, истекло. Прощай, земная плоть. Кончились земные слова. Тот спектакль, что будет, неизрекаем… Слышите? Он грядет. Он уже близко. Имеющий уши, слышите? Возводящий мост сделал свое дело. Теперь вы. Если хотите спастись – молитесь. Молитесь, и посмотрим, воздаст ли вам Отец ваш.
Идет в глубину сцены и там падает, как все остальные.
Четвертый совсем один. Он долго молчит, смотрит на недвижимые тела. Собирается с силами и начинает.
Четвертый. Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…
На первых словах все лежащие начинают двигаться и ползти к Четвертому.
Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
К концу молитвы все семеро сплетаются в единое целое.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава Отца и Сына и Святого Духа ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Затемнение.
Когда свет снова набирается, Альфа, Бета, Первый, Второй, Третий, Четвертый и Пятый стоят на сцене лицом к зрителям. Финальная фраза произносится всеми (форма произнесения – на усмотрение создателей спектакля).
Все. Что вы можете сообщить нам о Пауке?
Конец
К оглавлению...
