«Прикормленное место» (музыкальная пьеса с элементами комедии) Светлана Тишкина

Действующие лица:

Андрей, (28 лет);

Иван Корнеевич, отец Андрея (50 лет);

Хельма, рыжеволосая жена Ивана Корнеевича (30 лет);

Дядя Витя (65 лет);

Аглая, младшая сестра (18 лет);

Екатерина, старшая сестра (20 лет);

Николай, жених Екатерины (25 лет);

Виолетта, подруга Аглаи и Катерины (18 лет);

Роман, друг Николая (25 лет);

Анна Алексеевна – мама Аглаи и Катерины, (50 лет);

Журналистка – фигуристая эффектная женщина (30 лет);

Тётя Аглаи.

Всего 5 мужчин и 7 женщин.

ПЕРВЫЙ АКТ

Действие 1. Сцена 1. Утренняя зорька

Под мелодичный стрёкот сверчков, под бахвальную перекличку лягушек ночь постепенно уступает место рассвету. В сиреневой зорьке на пологом взгорке проявляется силуэт заброшенного, увитого виноградом двухэтажного коттеджа, огороженного высоким металлическим забором. Чуть позже становится виден и соседствующий с ним одноэтажный дом. Частокол его тына украшен в народном стиле глиняными крынками, подсолнухами и вьюнками. В стороне от ворот стоит аккуратная лавочка. Ещё через какое-то время становится различима дорожка, ведущая к песчаному берегу небольшой реки. Сам берег прячется за прибрежной возвышенностью. Туман густыми слоями стелется, медленно поднимается над речной гладью.

Две плакучие ивы склонились над водой справа и слева от пляжа. Симметрия их пышных силуэтов, тонущих в клубах тумана, создаёт особое очарование этому укромному месту, обрамлённому некошеной гривой переросшей травы.

Молодой рыбак в старой рыбацкой штормовке, напоминающей балахон с капюшоном, выходит из калитки брошенного коттеджа и замирает, восхищаясь пейзажем.

Андрей. Господи! Красота-то какая! Как я по этому всему соскучился!

Словно очнувшись, он передёргивает лямки рюкзачка со снастями, наброшенного на одно плечо, перехватывает удилище поудобнее и спешит к берегу. Там он ставит свой рюкзак на удобно расположенный прибрежный камень, раскрывает его, достаёт ёмкость с подкормкой для рыб и горстями бросает её в воду. Впрочем, воды совсем не видно из-за тумана. Затем он раскладывает удилище, насаживает на крючок наживку, забрасывает удочку и ждёт поклёвки. Через минуту рыбак уже подсекает и вытаскивает из воды краснопёрку. Она летит на леске прямо в его ладонь.

Андрей. Ух ты! Как в детстве! А говорят, оно не возвращается.

Он освобождает добычу от крючка, кладёт в садок, который привязывает к ветке ивы и опускает в воду. Соскучившийся по детским забавам, Андрей наслаждается рыбацкой идиллией. Следующий заброс он делает, зайдя за ветви ивы. С пляжа виден только конец удилища, которое снова взмывает вверх, вытаскивая из воды вторую рыбёшку. И вновь раздаётся характерный свист забрасываемой удочки и хлюпанье о воду грузила.

С первыми лучами солнца на тропинке, ведущей к пляжу, появляется юная красавица в белом махровом халате. Она, не глядя, бросает халат на тот же камень и в короткой сорочке на бретельках заходит в воду. Не замечая рыбака, девушка плещется в реке, окутанная клубами утреннего тумана. Её негромкая песня «Туман» разносится по речной глади, заставляя лягушек замолчать.

А на зорьке туман-туман,

Где-то явь, где-то спит обман.

Я не стану его будить,

Стороной буду обходить.

Там у речки моей мечты,

Где цветы, где есть я и ты,

Нас укроет туман-туман,

Не найдёт нас с тобой обман.

Солнце выйдет из сизых туч,

Нам протянет свой ясный луч,

Он рассеет туман-туман –

Я люблю тебя, мой атаман!

Допев песню, юная красавица выходит на берег. Она спешит накинуть на себя тёплый халат, и вдруг замечает чей-то брошенный рюкзак. Девушка пугается, оглядывается в поисках хозяина, и замечает рыбака, во все глаза смотрящего на неё. Она краснеет, понимая, как глупо выглядела в воде. Кто же знал, что в такой ранний час её кто-то мог увидеть в этом укромном месте. От смущения юная красавица закрывает лицо руками.

Аглая. Ах! Простите, я не заметила вас.

Парень отодвигает ветви и выходит из-под прикрытия ивы.

Аглая. А-а-а… вы кто?

Андрей (снисходительно улыбаясь). Это я кто? Да со мной всё ясно. Я – человек. А вот кто вы такая, тут вопрос большой. Дайте угадаю. Русалка, которая только что отбросила рыбий хвост?

Он на себе показывает, как это могло быть.

Аглая (смущённо, но и несколько брезгливо). Вот ещё, никакого хвоста я не отбрасывала.

Андрей (шутливо). Надеюсь, копыт тоже?

Смешно дёргает ногами, сбрасывая предполагаемые копыта.

Аглая. Каких ещё копыт? (До неё доходит, о чём говорит незнакомец.) И копыт я тоже не отбрасывала. Я вам не утопленница – плавать умею. Сами видели… И не надо на меня всякую нечисть примерять.

Андрей (высокопарно, изображая из себя восторженного влюблённого). Фух, благодарю, сударыня, что развеяли мои страхи. Ну тогда у меня последняя версия остаётся. Вы – Афродита – рождённая из пены морской!

Аглая (смеётся). Скажете тоже… Откуда в нашей речке пена морская?

Андрей. О-у! Тут вы правы! (В задумчивости.) Значит, значит, значит, вы – местная Афродита, – рождённая из речного тумана! С днём рождения!

Аглая. Ой, а откуда вы знаете?

Андрей. Я угадал? Вы Афродита?

Аглая. Нет, вы угадали, что у меня сегодня день рождения.

Андрей (показывает на туманный берег). Как не угадать, если вы только что, на моих глазах родились в этом «парном молоке» и вышли на берег.

Аглая (смущаясь). Да ну вас, никакая я не Афродита. А место это мы давно присмотрели с подружками. Ещё с детства. Оно, правда, необыкновенное. Мама мне рассказывала, а ей бабушка рассказывала, что если на заре вот в таком тумане купаться, то в жизни всё сложится хорошо.

Андрей. Вы об этом очень даже задушевно пели. Туман-туман, обман-обман. М-да-а… Сами сочинили?

Аглая. Так плохо, что вы сразу догадались?

Андрей. Я этого не говорил. Но туман-туман, обман-обман… Избитая рифма. Штамп. Мне сразу вспомнилась другая песня про туман-обман, Вячеслава Добрынина. Помните? (Напевает.)

«Синий туман,

Похож на обман,

Синий туман,

Синий туман».

Аглая. Помню. А у вас красивый голос!

Андрей (усмехаясь). Не может быть. Вам померещилось. Главное, не перепутайте туман с обманом, и не вляпайтесь в любовную авантюру вместо большой и чистой любви… Я не хочу, чтобы ваше сердце разбилось – как моё!

Аглая. У вас разбилось сердце?

Андрей. Увы, вдребезги. Но с вами я об этом говорить не буду. Я старше и опытнее вас, и потому, моё дело предупредить.

Аглая (расстроено). Ну вот… Всё настроение испортили.

Андрей. Я испортил? Чем? Кстати, не хочу препятствовать вашему счастью, Афродита, но вынужден заметить, что вы своим явлением из тумана, мне всю рыбу распугали. А я это место так старательно прикармливал.

Аглая. Подумаешь, прикармливал… Перловки, что ли, жалко?

Андрей. Жалко. Я вообще жадина. Скупердяй такой. И я тоже это место в детстве присмотрел, когда вас ещё на свете не было… Правда, потом… меня самого здесь около двадцати лет не было.

Аглая. Ну вот, вас не было, а мы – с подругами – были. Кошка место продала, а собака заняла (шутливо дразнится, показывая язык). Теперь это место – наше. Наш пляж. Мы здесь часто отдыхаем. Так что ищите другое место для ваших рыбалок!

Андрей (удивлённо). Вот как? Я готов был простить вам испорченную рыбалку, но отдавать вам наше семейное место я не намерен.

Аглая (возмущённо). Да кто вы вообще такой? Пришли на наше место, ещё и командуете!

Андрей (показывая на коттедж). Я – хозяин этого коттеджа.

Аглая. Не смешите. Хозяин дорогущего дворца стоит в старом-престаром балахоне со старой-престарой удочкой? Надо будет сказать сторожу, что в заброшенном дворце бомж поселился.

Андрей (усмехаясь). Дяде Вите, что ли?

Аглая (удивлённо). А-а-а-а, так вы знакомы? Это он вас пустил? По доброте душевной?

Андрей. Он-то пустил, как вы говорите, по доброте душевной, а вот одна местная, бессердечная Афродита, гонит меня из собственной усадьбы. По какому праву, можно полюбопытствовать?

Аглая. Потому что мы соседи. Наши усадьбы только этот дурацкий забор разделяет.

Андрей. Вот как? Приятная новость. Пусть и дальше разделяет. И запомните, это прикормленное место я вам ни за что не отдам. Понятно?

Аглая (задиристо). Это мы ещё посмотрим, как вы нас с подружками сюда не пустите! Фу-х. Разболталась что-то я с незнакомым мужчиной.

Андрей. Ну почему же с незнакомым? Меня Андрей зовут. А вас?

Аглая. Пойду я, пока не жарко. Мама помочь просила. Гости у нас сегодня.

Девушка идёт по дорожке в сторону своего дома.

Андрей. Вы не ответили, красавица. Как ваше настоящее имя?

Она останавливается и, повернувшись к рыбаку, с загадочным видом отвечает.

Аглая. Хм-м… В это трудно поверить, но вы почти угадали. Я та, кто, согласно античной мифологии, сменила неверную красавицу Афродиту на верную жену и родила Гефесту четырёх дочерей. Слышали о трёх грациях? Я – младшая из них – Аглая. (Делает книксен.)

Андрей. Вот это номер! Я надеюсь, вы ещё не успели стать женой этому … как его…

Аглая. Гефесту?

Андрей. Ему самому.

Аглая. Нет, к сожалению, своего Гефеста я ещё не встретила.

Андрей. Ну хоть что-то успокаивает. Если честно, не готов соперничать с античными божествами.

Аглая. И не надо. Они не из нашей веры. Меня, вообще-то, в честь святой Аглаиды назвали.

Андрей. Не представляете, как я рад, что вы не из античной, а из православной семьи.

Аглая. А я-то как рада, что вы рады (прыскает со смеху)! (После того, как успокаивается). Простите, больше не могу задерживаться. Маме обещала помочь на стол накрыть.

Девушка убегает, оставляя молодого человека в некотором смятении чувств. Он вжимает голову в плечи, затем вытягивается в струнку и возвращается к берегу. Подняв удилище, он забрасывает удочку по центру пляжа, туда, откуда из «парного молока» тумана вышла красавица, как оказалось, не неверная Афродита, а верная Аглая. В задумчивости Андрей садится на камень, кутаясь в рыбацкую штормовку своего отца, знакомую ему с детства, а потому – любимую. Через какое-то время он встаёт, смотрит на утоптанную дорожку, по которой убежала Аглая.

Андрей. Ну вот, приехал залечить любовные раны… Ещё не отошёл от предательства Греты, а тут – новая ловушка для разбитого сердца. Весьма соблазнительная ловушка! Мда-а-а! Но… нет, нет, и ещё раз нет… Я не готов к новым отношениям. Тем более, с такой юной, наивной девочкой.

Сцена 2. Обход владений

Отец (среднего роста, средней комплекции мужчина лет пятидесяти), обходит свои, некогда брошенные владения, и по ходу отдаёт распоряжения дяде Вите (крепенькому местному старичку-бодрячку), который в течении восемнадцати лет, пока хозяева за границей «прохлаждались», присматривал за коттеджем, чтобы не разграбили.

Хозяин Иван Корнеевич недовольно качает головой, увидев, что подход к берегу не огорожен, по его частной собственности проходит утоптанная дорожка.

Иван Корнеевич. И здесь непорядок. Дядя Витя, пишешь?

Дядя Витя. Да пишу я, пишу. Куда денусь? Вот кабы не писал, так всё сразу и забыл со своим склерозом. А так – глаза видят, уши слышат, рука пишет…

Иван Корнеевич (усмехается). Философ, туды его через тын… Вот и пиши: тын, он же забор, продлить до самой реки.

Дядя Витя. Ну, скажешь тоже. Тын – он вон, у нормальных хозяев, низенький. (Показывает на декоративный тын у соседского дома.) А забор – это у вас. (Показывает на железный забор.) Зачем вам такой заборище? От кого тут прятаться? Все же родные! Из одного колхоза родом.

Иван Корнеевич. Ты мне памороки не забивай! Ишь, осколок всеобщей коллективизации выискался. И без тебя есть кому по ушам ездить. СПА-салоны… бассейны с морской водой ей подавай. Совсем с ума сошла моя новая жена. Так что не зли. Написал? Забор продлить до самой реки!

Дядя Витя. Так мы же подход к реке селянам перекроем.

Иван Корнеевич. Земля моя? Моя. Вот пусть этот пляж за мной и остаётся.

Дядя Витя. Иван Корнеевич, дорогой ты мой работодатель, люблю я тебя, как сына родного, но, боюсь, скандал из этого выйдет. Река же не ваша, а общая. И берег общий. Местные давно облюбовали этот пляж.

Иван Корнеевич. Так было, пока меня не было. А теперь я вернулся. Пусть привыкают, что проход к частному пляжу перекрыт. Река длинная, тут пляжей – кучу можно наделать. В общем, пусть рабочие забор продлят и табличку прибьют: «Проход закрыт. Частная собственность». Написал?

Дядя Витя (в сердцах). Э-эх… Да написал я, написал. (Пауза.) Траву косим?

Иван Корнеевич. А как же! Пиши: «Траву до самого берега скосить.»

Они идут дальше. Видят сидящего на камне Андрея с удочкой.

Иван Корнеевич. Сынок, как улов? Рыба в речке не перевелась за наше отсутствие?

Андрей (оборачивается). Водится рыбка здесь, как и раньше.

Иван Корнеевич. Отлично!

Дядя Витя, вглядываясь в свой блокнот, спешит по своим делам. Иван Корнеевич подходит к сыну.

Андрей. Помнишь, как ты меня ловить учил?

Иван Корнеевич. Как не помнить? Часто вспоминаю, как мы с тобой на утренней зорьке здесь рыбачили. Как на уху наловим – так домой несём.

Андрей. Помню. А мама ругалась, что ей опять чистить рыбу полдня придётся. (Вздыхает.) Царствие ей небесное!

Иван Корнеевич (с грустью). И я её сегодня весь день вспоминаю. Жаль, что так рано из жизни ушла. Святая женщина была! И душа у неё – русская, необхватная! На всех доброго слова хватало. Не то, что эта фрау – Шельма Баварская. Свалилась на мою голову…

Андрей (улыбаясь). Не надо о грустном. Мне так хорошо сейчас! Даже не верится, что такое возможно… после всего того, что случилось.

Иван Корнеевич. Ну вот, а ты возвращаться в родное село не хотел!

Андрей. Дурак был. Но… вот он я, здесь. И на уху уже наловил. Сам сегодня рыбу почищу, сам сварю. Вас с Хельмой тройной ухой накормлю!

Иван Корнеевич (в задумчивости). Ничего, сын. Ничего. Выкарабкаемся. И здесь люди живут. Живут – и не тужат, как я посмотрю. Не жалеешь, что столько денег на меня, неудачника старого, потратил?

Андрей. Отец, ты опять? Ну обанкротился ты, ну что тут такого? Всё самое страшное – уже позади. Ты жив, здоров, долгов больше нет, тюрьма не грозит, и кредиторы отстали… Только – хватит об этом.

Иван Корнеевич. Ну, хватит так хватит. А ну-ка, сын, уступи место отцу. Дай и мне душу отвести.

Андрей. Садись. А я пойду, как обещал, уху сварю.

Отец кивает, обнимает сына и садится на его место. Андрей снимает с себя балахон и набрасывает на плечи отца.

Андрей. От реки дует. Надень, чтобы радикулит твой хронический не прихватил.

Иван Корнеевич. Да что ты это убожество надеваешь? Выкинь это тряпьё!

Андрей. Ты что? Это же та самая штормовка! Из детства. Ты всегда её надевал. А сколько раз ты меня в неё заворачивал, когда я засыпал на берегу. Моя любимая!

Иван Корнеевич. Ну ладно-ладно, давай только без сантиментов, а то расплачусь.

Отец замолкает и сосредотачивается на поплавке. Андрей вытаскивает садок, перекладывает рыбу в пакет, возвращает садок на прежнее место и уходит. Отец остаётся на берегу.

2 действие. Сцена 3. День рождения

В доме слышны песни под баян. Семья отмечает день рождения Аглаи – совершеннолетие! Из дома подышать свежим воздухом выходят девушки:

Екатерина, Виолетта и Аглая.

Виолетта. А классный день рождения!

Аглая. Ага. Только сколько есть можно? Так и растолстеть недолго. Уже не лезет, а они – а вот это попробуй, а вот это съешь… Замучили.

Екатерина (иронично). Та ладно. Насильно в рот никто не запихивает. Поверь старшей сестре, так, как тебя, мама никого не баловала.

Аглая. Можно подумать, тебя мама как-то не так баловала. Вон какое платье к свадьбе оплатила. А туфли? А всё остальное? А я, сама знаешь, с раннего детства все твои вещи донашиваю. Новые – только тебе покупали.

Екатерина. Да, это правда. Такова участь всех младших сестёр, наверное. Сильно завидовала?

Аглая. Вот ещё! Тряпки, они и есть тряпки. Это не главное.

Виолетта. А что главное?

Аглая. Счастливой стать.

Екатерина. Тебе, дорогая сестрёнка, сегодня восемнадцать исполнилось. Всё, ты – совершеннолетняя. Желаю найти жениха такого… какого мне Господь послал! Верного, доброго, весёлого!

Аглая. Спасибо, Катерина. Николай у тебя, и правда, очень хороший! Вот отгуляем вашу свадьбу, там и подумаю над твоим пожеланием. Виолетта, а ты чего приуныла? Ты – самая близкая подруга, вот и будем вместе счастье искать.

Виолетта. Не-е-е-е… Счастье лучше порознь искать. А то влюбимся ещё в одного и того же. Врагами станем. Я такого не хочу.

На крыльцо дома выходит миловидная хозяйка лет пятидесяти. В руках у неё полотенце.

Анна Ивановна. Девочки! Катерина! Аглая! Вероника! Вы куда пропали?

Катерина. Мамочка, мы здесь. Свежим воздухом дышим.

Анна Ивановна. Пять минут, и я горячее подаю! Гусь с яблоками на сливках! Не опаздывайте!

Все трое закатывают глаза, берутся за животы и выдыхают: «Фу-х!!!»

Аглая. Ну сколько можно? Это уже третье горячее блюдо.

Катерина. Терпим. Она же из любви к нам. Ну, не ешьте вы, а сидеть за столом – обязаны.

И снова три тяжёлых вздоха и выдоха раздаются в горячей атмосфере дня.

Виолетта. Ой, а жара какая! Так хочется в речку! Аглая, Екатерина, пошли окунёмся!

Аглая. Я на зорьке уже купалась. Прямо в тумане.

Виолетта. Не проспала? Вот молодец!

Аглая. Ну да… По нашей традиции. Вот только, боюсь, больше нам на тот пляж не ходить.

Виолетта (удивлённо). Это ещё почему?

Катерина (настороженно). Что-то случилось?

Аглая. Похоже, хозяин заброшенного дворца вернулся. Выхожу из воды, а он на меня пялится. Я чуть со стыда не сгорела!

Катерина. И кто он? Старикашка какой-нибудь?

Виолетта. Ну почему сразу старикашка? Может, принц на белом коне в заброшенный дворец вернулся.

Катерина. Ага. Десять лет он этот дворец строил, потом двадцать лет где-то скитался, и молодым остался?

Виолетта. Ну, он мог продать этот коттедж кому-то.

Аглая. Ага, бомжу в дырявом балахоне он его продал.

Катерина. Бомжу? Как это?

Аглая. Не знаю. Говорит, что хозяин, но на вид – самый настоящий бомж.

Виолетта. Так бомж старый или молодой?

Аглая. Ну, не мальчик, но тридцати – наверное ещё нет. Сказал, что дядя Витя его пустил.

Катерина. Может, хозяин работника нанял, чтобы усадьбу в порядок привёл? Там ужас как всё заросло.

Аглая. Может быть. Только он сказал, что больше не пустит нас на наше место!

Виолетта. Это как?

Аглая. А вот так! Это место теперь прикормленное. А мы ему рыбу распугаем, если купаться там будем!

Катерина. Час от часу не легче! А где нам тогда купаться? У нас же берег какой крутой! А там – пологий и песчаная коса такая классная… И что нам теперь делать?

Виолетта. И это в такую жару? Садист какой-то. Не-е-е, вы как хотите, а я иду на пляж. На разведку! Мне же он не запрещал. Вот и всё. Вы со мной?

Аглая. Иди, если хочешь, сама. Я не могу гостей бросить.

Катерина. Прости, Виолетта, и я с Аглаей останусь.

На крыльцо выходят развесёлые Николай (жених Екатерины) и его друг Роман. Роман остаётся на крыльце, а Николай идёт за беглянками.

Николай. Девушки, куда вы пропали? Гости именинницу требуют. Дядя Толя тост хочет произнести.

Николай подходит, обнимает Катерину.

Виолетта (сёстрам). В общем, я пошла, искупаюсь, всё выясню и вернусь.

Аглая (всплеснув руками). Вот упрямица! Иди, если невтерпёж, только… осторожно там. Он говорил, что у него разбитое сердце. Мало ли что…

Виолетта (усмехаясь). Заинтриговала. Ладно, разберусь. Не убьёт же!

Николай. Девочки, это у кого здесь сердце разбитое?

Аглая. Ни у кого. Ладно, пойдёмте к гостям.

Виолетта идёт к берегу. Сёстры, Николай и Роман возвращаются в дом.

Сцена 4. Крапива

Виолетта приближается к пляжу и видит, что на их камне сидит человек в рыбацком балахоне с капюшоном и сосредоточенно смотрит на воду. Девушка подумала, что именно о нём говорила Аглая. Памятуя, что он может оказаться самым обычным бомжом, нанятым в работники, она сбрасывает нарядное платье и смело идёт в воду.

Мужчина вскакивает. Ему не нравится наглое поведение девушки.

Иван Корнеевич (возмущённо кричит с берега). Э-э-э! Девушка, вас волки в лесу воспитывали? Не поздоровалась, не спросила разрешения! Бу-бух и поплыла. А рыба – вся в разные стороны! И не скоро ещё вернётся!

Девушка не реагирует. Это ещё больше злит мужчину.

Иван Корнеевич. Ну что за молодёжь пошла?

Мужчина оглядывается по сторонам, видит брошенные на берегу вещи девушки. Понимает, что она должна вернуться за ними. Увидев заросли крапивы, стремглав бежит к ним, в ярости срывает с десяток стеблей. Они обжигают ему руки, но проучить наглую пигалицу ему кажется гораздо важнее. Страдая от жжения, несёт туда, где лежит платье и засовывает несколько стеблей с листьями внутрь наряда. Остаток забирает и несёт к камню. Затем, растопырив пальцы на руках, бежит к берегу, опускает кисти рук в воду.

Иван Корнеевич. О-о-о-о! Какая злая крапива здесь. Ай, как больно! Вай-вай-вай… (Руки в воде.) О-о-о-о! Какое блаженство!

Когда жжение ослабевает, он снова идёт к камню, потрясая руками. Усевшись поудобнее, поглубже на глаза натягивает капюшон, чтобы из-под него подглядывать, что будет происходить дальше. Виолетта плывёт обратно, выходит на берег. Иван Корнеевич с важным видом отворачивается. Но как только она проходит мимо него к месту, где лежит её одежда, поворачивается, чтобы лицезреть, как она наденет платье с крапивой на своё нежное тело. Девушка замечает повышенное внимание со стороны странного мужчины, но думает, что он просто таращится на неё. Она поднимает платье и демонстративно набрасывает на себя. И тут её как огнём обжигает. Крапива, прокатясь по телу, вываливается из-под юбки к ногам. Но не вся. Виолетта с криком боли, переходящим в визг, срывает с себя платье, очищая его от крапивы. В этот момент рыбак, не снимая капюшона, подбегает и, в дополнение, хлещет её по заднице, по ногам, по чём попало, пучком крапивы, держа его в рабочей рукавице.

Виолетта. Ой-ёй-ёй-ёй-ёй! Ай, ай, дурак старый! Ну, половишь ты у нас тут рыбку! Ой-ёй-ёй-ёй-ёй! Тс-с-с-с ш-ш-ш. Дурак, дурак, дурак…

Иван Корнеевич. Чтоб я тебя больше здесь не видел! И подругам своим передай. Не пущу!

Девушка накидывает платье на плечи и в слезах убегает.

Иван Корнеевич (оставшись один). Да-а-а-а, погорячился я, однако… Аж жалко эту пигалицу стало. Но ведь какая наглая! Всю рыбу распугала!

Сцена 5. Хельма на пляже.

Со стороны усадьбы слышится женский голос. На тропинке, ведущей к пляжу, появляется вся из себя жеманная, чопорно-яркая фрау Хельма (несостоявшаяся актриса, она продолжает играть в жизни). На ней – широкополая шляпа, шифоновая длинная тога.

Хельма. Дорого-ой! Ивана, любоффъ майя!

Иван Корнеевич (себе под нос). А вот и фрау Шельма пожаловала.

Она подходит к любимому мужчине, хочет обнять, но, брезгуя страшным на вид, рыбацким балахоном, кривится и жеманно отгораживается от него руками.

Хельма. Там твая Шаляпа супу из рыба три раза сварила. Зовут папа кушать.

Иван Корнеевич. Хельма, дорогая, передай моему любимому Шаляпину, что я уже иду. Сто лет тройной ухи не ел…

Хельма (смотрит на реку). О-о! (Поёт.) Ри-ве, ри-и-и-ве! (Восклицает.) Солнце и вода!.. И дерево! Один, два… (Показывает на ивы.) Я иду на зев природы!

Иван Корнеевич. Не на зев, а на зов.

Хельма только рукой махнула. Она снимает тогу и хочет идти в воду, но Иван Корнеевич на чеку.

Иван Корнеевич (восклицает). Только через мой труп!

Хельма. А? Что? Что случилася? Дорогой! Какой такой труп? Я читала, в ваших ривах крокодайлы не выживают. Или… Там – пираньи?

Иван Корнеевич (еле сдерживаясь). Хельма, ты знаешь, я человек добрый, но если ты будешь мне тут воду мутить, я за себя не отвечаю…

Хельма. Я не мутить, не мутить воду, я плыть буду, где мелко-мелко! Я не тонуть, правда-правда…

Иван Корнеевич (в сердцах). Да как же тебе объяснить, немчура ты нерусская? Нельзя здесь купаться! Это место прикормленное!!! Здесь рыбу ловят!

Хельма. Купаться ни-ни? Жарко. Я буду плакать. А-а-а-а! Вот так. Где моя бассейна?

Иван Корнеевич (делая широкий жест в зрительный зал). Хельма, не надо играть на публику… её здесь нет.

Хельма. Тебе супа из рыба дороже, чем я?!! Я ненавиджу твоя рыба!

Иван Корнеевич. О, май Гот, помоги всё это вытерпеть! Дорогая, там, куда ты собралась заходить, водятся не крокодилы, не пираньи, там водятся… э-э-э… такие… чёрные-пречёрные пиявки. Они всасываются в тело и пьют кровь. Ты хочешь, чтобы в тебя впились пиявки и выпили всю твою кровь?

Хельма. Пиянки? О-о-о-о! Я не люблю пиянки… Я боюсь пиянки! (Показывает на реку.) Они там живут?

Иван Корнеевич. Да, именно там они живут.

Хельма. О, нет, дорогой, я труса-боягуса! Я сильно труса!.. Лучше ходить к Шаляпа.

Иван Корнеевич. Не Шаляпа, а Шаляпин! Когда ты уже запомнишь?

Хельма. О-о-о, как он пьёт! Я таять, таять… А он пьёт, пьёт!

Иван Корнеевич. Да не пьёт он, а поёт! Сын мой – поёт! Он же не пьяница подзаборный, чтобы так много пить.

Хельма. Да, да, ах, как он пиёт! Какая высокая голаса басса!

Иван Корнеевич. Какая ещё колбаса? Голос у него – бас!

Хельма. Да, бас, голос… Соловьёв мой любимый!

Иван Корнеевич. Не Соловьёв, а соловей, если ты о птичке. А Соловьёв – это телеведущий. Ты его, как раз, не любишь, потому что не бельмеса не понимаешь.

Хельма. Я о птичке, о птичке я… О, Иван души моей, ты обещала, что поведёшь меня в кусты, и мы слушать до зари, как пьют эти птички – соловьёвы.

Иван Корнеевич закатывает глаза. У него нет больше сил поправлять язык этой иностранке. А она думает, что это у него от голода.

Хельма. Ой-ой. Что такое? Ты такая голодный? Пойдём, майа любоффъ… Ивана Корнеевича! Я тоже буду пробовайть русская сУпа – из три Уха!

Иван Корнеевич. Да, твою ж дивизию… ухА! Тройная ухА! А не сУпа… Ладно, идём, сын старался всё-таки. Ждёт нас.

Иван Корнеевич снимает с себя балахон и несёт его в руках. Хельма идёт рядом и невидимые глазу пушинки сдувает с плеча любимого. На небе ни облачка. Птички радуются ясной погоде, щебечут о своём птичьем счастье и любви к родному краю. А на пляже так и остаются заброшенная в воду удочка, поставленная на рогатину, и рюкзачок Андрея.

Сцена 6. Вечерняя зорька

Солнце клонится в закат. Аглая решительно идёт на пляж, чтобы разобраться с рыбаком, так жестоко обошедшимся с её подругой Виолеттой. На пляже никого нет, но есть знакомая удочка и есть рюкзак. Значит, хозяин этих вещей обязательно появится на вечерней зорьке, которую так любят рыбаки.

Непроницаемым изваянием замирает она на берегу, наблюдая как медленно и смиренно уносятся в безвозвратную даль воды её любимой реки. Расчёты оказались верны – на дороге к пляжу появляется Андрей. На этот раз на нём расстёгнутая, светлая рубашка и удлинённые шорты. Увидев девушку, он замедляет шаг, тихо подходит к ней со спины и трогает за плечо.

Андрей. Простите, красавица, вы не меня ждёте?

Аглая вздрагивает и, как ужаленная, отскакивает от молодого человека.

Аглая (испуганно). Ах! Что вы делаете? Фу-х… Так и убить можно!

Андрей (удивлённо). Что? Убить? Вы в своём уме?

Аглая. Вы меня напугали! Чуть сердце не выскочило!

Андрей (усмехаясь и подтрунивая). Простите, что напугал, но я вас не звал. Вы сами пришли… Никак на свидание?

Аглая. На какое ещё свидание?! Как вам не стыдно!

Андрей. Я же говорил, я старше и опытнее вас. И, хотя я не бог огня… как этот, как его… Гефест… Но, смотрите, не опалите о меня свои молоденькие перламутровые крылышки.

Аглая. Что-о-о-о?!!

Андрей. Я предупредил.

Аглая. О каком огне вы тут говорите? Засунуть бедной девушке пучок крапивы под платье? Отхлестать её? Это весь ваш огонь?! А у неё аллергия на крапиву! Она чуть не умерла. Вы понимаете, что натворили? Садист!!!

Андрей. Я натворил? Вы о чём, вообще? Какая девушка? Какая крапива?

Аглая. Не прикидывайтесь. Вы знаете, о чём я.

Андрей. Наверное, о тумане, в котором спал обман. Как видите, он проснулся. Накаркали!

Аглая. По-вашему, я вас обманываю? Хорошо. Пойдёмте в больницу, сами во всём убедитесь.

Андрей. Простите, но на этот бред – у меня времени нет. Я пришёл за вещами. Вечером меня ждут в городе. Не могу подвести людей, поручившихся за меня. А до города ещё доехать надо… по вашим разбитым дорогам.

Андрей на глазах из добродушного бомжа превращается в лощеного интеллигента, которого не прошибёшь никакими слезами. Словно невидимую броню он надел поверх своего тела. Аглая смотрит на рыбака широко открытыми глазами, не зная, во что верить, во что нет.

Андрей (ворчит). Дети они и есть дети. И шутки у них… на уровне их фантазии. Чтобы не сказать грубее…

Молодой человек собирает удилище, берёт рюкзак и, более не оборачиваясь, быстрым шагом уходит прочь. У калитки он останавливается и, пожав плечами, запирает её на ключ. Ему очень не понравилась история с крапивой, что-то тут было не так, но он точно знает, что никому в платье эту жгучую траву не засовывал и никого этой травой не хлестал.

Сцена 7. Кошка место продала, а собака заняла

На тропинке появляется Катерина. Аглая лежит на песке и, раскинув руки, разглядывает небо.

Катерина. Аглая! Ты здесь?

Аглая (приподымается, чтобы её увидела сестра и снова ложится). Да здесь я, здесь. Не кричи только, а то опять этот крапивный дракон скажет, что мы ему всю рыбу распугали.

Катерина недовольно качает головой.

Катерина. Аглая, так нельзя. У тебя сегодня день рождения, а ты лежишь тут… в гордом одиночестве. Так и знала, что сюда сбежишь.

Аглая. Я хотела сама разобраться с этим садистом.

Катерина. Ну и как? Разобралась? Виолетта вон уже сама на разведку сходила, что в больницу угодила. Теперь твоя очередь? Не надо себя в жертву этому ненасытному дракону приносить...

Аглая. Вот и он то же самое говорит.

Катерина. Кто говорит? Ты о чём?

Аглая. Уходи, говорит, отсюда, а то крылышки свои, как и Виолетта, опалишь.

Катерина. Вот нахал! Он, что, был здесь? Ты с ним разговаривала?!

Аглая. Да.

Катерина. Что «да»? И где он теперь? Неужели ушёл?

Аглая. Не-а, не ушёл, уехал – в город. Можешь идти спокойно купаться. На этот вечер я пляж отвоевала. Никто не тронет.

Катерина. Да? Ну ладно, тогда я пошла, суету дня смою.

Аглая. Угу. Давай.

Катерина спускается к берегу. На тропинке появляются Николай и Роман. Они рассматривают замок на калитке, ведущей на территорию коттеджа. Проверяют крепость забора. В одном месте он, хоть и железный, немного шатается.

Аглая (садится). Роман, Николай, вы чего там задумали? Не вздумайте проникать на территорию частной собственности! Сожрёт!

Роман и Николай (вместе). Жить захочет – выплюнет.

Ребята подходят к Аглае. В это время из воды выходит Катерина.

Катерина. Опоздали. Он в город уехал. Зато – до ночи – пляж наш.

Роман. А почему только до ночи?

Аглая. Забавно. А ты собираешься его до утра сторожить?

Роман. В такой компании – с удовольствием! Будем праздновать твоё совершеннолетие до утра! Ужин – сюда перенесём, если что…

Катерина и Аглая (в один голос). Да сколько жрать можно?

Аглая. Мы же лопнем!

Николай (смеётся). Подумаешь, лопнем…

Роман (Николаю). Ну, не хотят – нам больше будет. Думаю, мы и без них справимся.

Катерина (усмехается). С чем, с ужином?

Роман. И с ужином справимся, и с драконом этим крапиво-огнедышащим. Николай, чего молчишь? Остаёмся?

Николай. Да, надо разобраться с этим новым хозяином. Устроим ему засаду на берегу. Мимо нас – не пройдёт!

Катерина. Тебе же на работу завтра.

Николай. Роману – тоже. Но это же завтра, вот завтра и решим. А пока – всем в воду!

Роман достаёт из своей сумки «бандуру», включает музыку "Летка-Енька" или «Ламбада». Он, а затем и Николай, а затем и Катерина, аккуратно пинают в танце друг друга, чтобы растормошить. Они поднимают Аглаю, заставляя танцевать вместе с ними. Затем Роман направляет цепочку танцующих друзей к берегу. Они исчезают за прибрежной кручей. Мелодия, доиграв, смолкает. Со стороны реки слышатся визги и крики удовольствия. Молодёжь резвится в воде.

Постепенно темнеет. Друзья расстилают покрывала, устраиваясь провести ночь на пляже. Девушки приносят продукты из дома, накрывают стол на камне. Николай придумывает как подвесить фонарь. Вот они садятся, поднимают стаканы, произнося тост за совершеннолетие Аглаи. Праздник продолжается! Но тут налетают комары… Один за другим раздаются хлопки – по шее, по щеке, по ногам. Словно ритм барабанщик отбивает. Роман достаёт флакон, распыляет его содержимое на себя, на Аглаю, на Николая, на Катерину…

Батарея разряжается, фонарь гаснет, музыка смолкает. Темно, почти ничего не видно. Постепенно проявляется звёздное небо, стрекочут сверчки, начинают поквакивать лягушачьи миры…

Сцена 8. Сазан

На утренней зорьке Андрей, всё в том же стареньком балахоне, с удочкой в руках идёт на берег, окутанный туманом. У него прекрасное настроение. Подойдя ближе, он видит остатки пира на камне. Неподалёку спят два молодых человека. Ближе к центру – две девушки. В одной из них он узнаёт Аглаю. Андрей наклоняется, поправляет сползшее с неё одеяло. Любуется, но, бросив взгляд на двух парней, недовольно качает головой: «Две пары получается. Николай с Катериной, а Роман с Аглаей?»

Он идёт ловить рыбу к той иве, что подальше от камня. Молодой человек ставит рюкзачок на песок, достаёт из него ту же ёмкость с подкормкой для рыб, и горстями бросает её содержимое в воду. Впрочем, и сегодня воды не видно из-за тумана. Затем он раскладывает удилище, насаживает на крючок наживку, забрасывает удочку и ждёт поклёвки. Ему повезло, почти сразу он поймал подлещика… А потом другого, третьего, четвёртого, пятого – просто жор какой-то напал этим утром на обитателей реки! Андрей только и успевает опускать рыбу в садок. Он радуется, увлёкшись настолько, что на какое-то время забывает о спящей компании.

Первым просыпается Николай. Его удивлению нет предела. Этот бомж-садист-хозяин, как ни в чём не бывало, как будто не видит, что пляж занят, ловит себе преспокойно свою рыбу. Он встаёт на ноги и тормошит за плечо похрапывающего Романа.

Николай (полушёпотом). Эй, вставай, похоже, мы проспали.

Роман. Куда?

Николай. Тсс-с-с-с-с!

Роман. Только заснуть успел…

Николай. Ничего, на работе доспишь.

Роман. Не-е-е, ну будь другом, дай поспать…

Николай. Да тише ты… «Птичку» вспугнёшь.

Роман. Какую ещё птичку?

Николай. Раннюю.

Заспанный Роман садится, крутит головой и видит то же, что чуть раньше увидел Николай. Тот, кому они с вечера готовили засаду, стоит себе спокойно на берегу и ловит рыбу.

Роман. Та-а-а-к! Во нахал! А ну пошли…

Николай. Куда?

Роман. Как куда? В кусты. Ну-у-у, крапивы там нарвём…

Николай (понимающе). А-а-а… ну да…

Роман поднимается, идёт к камню, берёт два полотенца. Одно из них протягивает Николаю. Они исчезают из вида на какое-то время и выходят из кустов с палками в руках и пучками крапивы, которые благоразумно обмотали полотенцами.

Роман. Ну вот, теперь можно идти разбираться с этим нахалом.

Николай. Ну, и чего тормозишь? Пошли.

Они с двух сторон окружают рыбака. Андрей слышит шаги, оборачивается, но испуга в нём не чувствуется.

Андрей. Местные?

Николай. Местные.

Андрей. Рад буду найти в вас новых друзей. Я на днях вернулся в свой отчий дом…

Николай (холодно). Мы добрым людям завсегда рады! Вот только разобраться нам сначала надо… по-мужски поговорить, так сказать.

Андрей. Ну, надо так надо. Я – вот он весь – перед вами. Пол не менял. От мужского достоинства не отказывался, хоть и в развращённой Европе жил.

Роман и Николай переглядываются. Они не ожидали такой храбрости.

Роман (Николаю). Ты посмотри какой смелый иностранец в наших краях объявился!

Николай. Угу. Совсем страх потерял.

Роман. Главное, мужское достоинство при нём, как говорит.

Николай. А вот сейчас и проверим. Врёт или нет…

Роман и Николай делают шаг, приближаясь к Андрею, но в этот самый момент срабатывает трещотка инерционной катушки. Леска разматывается. Рыбак еле успевает отреагировать. Застопорив леску, он с трудом удерживает обеими руками удилище. Оно начинает сгибаться в дугу. Что-то крупное прицепилось на крючок.

Андрей. Ох… Ребята… дайте сначала поймать. Всю жизнь мечтал!

Парень полностью увлечён процессом. Рыбина водит удочку, пытаясь освободиться от крючка, пару раз выбрасывается на поверхность и снова уходит на глубину. Роман и Николай уже и забыли, зачем у них в руках палки и веники крапивы. Они с азартом наблюдают поединок рыбака и рыбы.

Андрей. Ребята, не в службу, а в дружбу… В рюкзаке подсак лежит. Достаньте, а?

Николай склоняется, достаёт подсак, смотрит на него и отбрасывает в сторону.

Николай (усмехаясь). И это подсак? Да это сачок для бабочек. Щщас-с-с – всё будет. Не робей!

Николай бросает крапиву и палку, снимает с себя тонкий трикотажный свитер, завязывает рукавами горловину, в образовавшиеся петли продевает палки (одну забрав у Романа), и с таким мощным подсаком, раздеваясь на ходу, спускается к берегу. Роман, оценив ситуацию, тоже снимает спортивные штаны, кроссовки и спешит на помощь Николаю.

В это время просыпаются сестры Катерина и Аглая. Они с удивлением смотрят на мужчин.

Николай (Андрею). Как устанет брыкаться, подводи потихонечку к берегу! Ну а мы уже здесь встретим.

Андрей. Спасибо, ребята! Не представляю, что бы я без вас делал! Обещаю, если поймаем, съедим вместе!

Роман. Да помолчи ты… Не люблю делить шкуру неубитого медведя.

Друзья заходят в воду, там подводят под рыбину самодельный подсак. Тем временем, Аглая и Катерина подходят к берегу, наблюдая за ажиотажем.

Роман и Николай (в один голос). Есть! Есть!

Андрей, увидев, что рыбина в руках ребят, вопит тоже:

Андрей. Есть!

Девушки понимают, что на крючок поймалась огромная рыбина, и Николай с Романом её уже вытащили на берег.

Катерина и Аглая. Есть, есть! Ура!!! Мы кита поймали!

Николай. Кита? Берите выше! Это самый настоящий сазан! С усами!

Роман. Ага. Сазан, килограммов на пять-шесть, не меньше.

Николай. Удивительно, как он ещё удилище не сломал!

Андрей. Умели раньше делать. Этому удилищу – столько, сколько и мне – двадцать восемь лет! Отцу на моё рождение соседи подарили.

Катерина. Уж не наша ли семья?

Андрей. А вы тоже моя соседка?

Катерина. Да, я Катерина, родная сестра Аглаи, с которой вы вчера познакомились.

Андрей. Рад знакомству.

Андрей стоит довольный. Николай вытаскивает свитер, в котором замотан улов. С него стекает вода. Роман выходит следом.

Роман (Андрею). Фу-х, ну и кабан! Поздравляю!

Андрей. Спасибо, ребята. Без вас бы точно упустил. Свитер постираю, верну в лучшем виде!

Николай. Оставь на память! Ну, это всё хорошо. Но нам с Романом через час уже на работе надо быть.

Роман. Мы на тебя с вечера засаду устроили, чтобы разобраться. Под утро только заснули, а тут ты со своим сазаном! Такую драку испортил!

Андрей. Ребята, ну не я же на вас, а вы на меня засаду устроили. Так что извиняйте, я не при делах. Только объясните, зачем я вам понадобился?

Николай. Чтобы выяснить кое-что. Ты вот ответь на один принципиальный вопрос: чей это пляж?

Роман (усмехается). Звучит, как «Чей Крым?» Попробуй ответить неправильно…

Андрей. Я, всё же, рискну. Раз Крым – наш, то и пляж – тоже наш! Годится? Это наше семейное место. Мы с отцом сюда на зорьке ходили рыбачить, пока не уехали. Находится он на территории нашей усадьбы. По этой причине я просил девушек не купаться здесь и не распугивать рыбу.

Николай. Вот как? И насколько вежливо вы просили девушек не распугивать рыбу?

Андрей. Это вы у Аглаи спросите. Я через неё передал свою просьбу.

Николай. Аглая, это так?

Аглая. Да, так.

Николай. Он грубил, угрожал тебе?

Аглая. Нет. Он вёл себя нормально, но мне всё равно не нравится, что он запрещает нам приходить на наше место. Оно же с самого детства – наше! И берег… Он же общий, а не его.

Николай. Ну и как будем решать эту дилемму: купаться или рыбачить?

Андрей. Миром будем решать. Только миром!

Роман. Миром, говоришь? А вчера ты миром решал, когда Виолетту прогонял? В платье крапиву засовывал, по голой заднице лупил?

Андрей. Опять вы о какой-то заднице… Да я в глаза её не видел! Крапиву вообще никогда, никому, никуда не засовывал и никого ею не лупил. Я что, садист, что ли? Ну как вам доказать это?

Роман. Очная ставка всё расставит на места. В общем так, мы тебя предупредили. Хочешь остаться здесь жить – сделай так, чтобы мы не ссорились из-за твоей рыбалки. Нашим невестам тоже нужно где-то отдыхать.

Андрей. А это ваши невесты?

Роман. А что, не видно?

Николай. Ты нас услышал?

Андрей. Я вас услышал. Клятвенно обещаю – я что-нибудь придумаю.

Николай. Вот и хорошо. Мы с Романом – на работу, а ты думай, как будем дальше сосуществовать.

Андрей. Хорошо. Ситуация, и правда, не очень красивая. Думаю, нам просто надо лучше познакомиться. Приходите вечером. Продолжим разговор.

Николай. Договорились.

Роман. Мы придём. А сазан – это было круто! Давно таких китов не вылавливали в нашей реке. Ещё и на удочку! Расскажешь – не поверят.

Роман и Николай уходят. Сестры Аглая и Катерина спешат к камню, стараясь навести порядок. Андрей хочет помочь, но девушки препятствуют ему. На камне они оставляют крупный красный помидор, жестами показывая, что это Андрею. Прибрав за собой, сёстры уходят домой. Андрей смотрит им вслед, о чём-то напряжённо размышляя. Затем он возвращается к берегу, забирает богатый улов, вещи, удочку и идёт домой.

Сцена 9. Бригада «ух» – работает до двух!

Уйти он не успевает, его внимание привлекают голоса… Это сторож дядя Витя привёл бригаду рабочих и раздаёт поручения. Бригадир сосредоточенно переписывает в свой блокнот то, что вчера сосредоточенно записывал дядя Витя в свой блокнот.

Дядя Витя что-то говорит – бригадир согласно кивает головой и пишет, пишет, пишет.

Андрей. Дядя Витя, можно вас на минуточку?

Дядя Витя. Да-да, сейчас.

Сторож подходит к Андрею.

Дядя Витя (шутит, показывая головой на строителей). Бригада ух – работает до двух! Батя ваш нанял.

Андрей. Краем уха слышал…

Дядя Витя (нарочито подобострастно). В таком случае, слушаю Вас, молодой барин.

Андрей (смеясь). Ну, дядечка Витя, ну не нужно меня вашей социалистической сатирой всё время высмеивать. Какой я вам барин? Не я же в девяносто первом году вашу Коммунистическую партию распустил и капиталистический строй выбрал.

Дядя Витя (продолжает шутить). Не ты, говоришь? (Как бы присматривается к молодому человеку.) Точно… не ты. Пятна на лбу не наблюдаю… Ладно, уговорил, не буду социалистической сатирой высмеивать… Живи! Так чего позвал, коли не барин? Видишь же – занят я.

Андрей. Не сердитесь, дядечка Витечка, я тоже по делу. Открывайте свой блокнот. Открыли? Так вот, пишите… (слов не разобрать, он что-то тихо диктует дяде Вите). Записали?

Дядя Витя. Записать-то записал. Только не пойму, зачем это? Иван Корнеевич не одобрит.

Андрей. Дорогой Виктор Степанович, это моя к вам личная просьба и мой личный заказ. И ещё, пусть сделают быстро и незаметно. Не было, а потом вдруг раз – и появилось!

Дядя Витя. Ну, деньги ваши… А за деньги, как говорится, любой каприз. Только слышал я, что обанкротился ваш батюшка крепко, и вас без денег оставил…

Андрей. Тсс-с-с! А вот об этом – вообще – никому ни слова!

Дядя Витя. Я – могила! Только хватит ли у вас средств на такие чудачества?

Андрей. Хватит, ещё и останется. Кстати, поздравьте, я вчера договор с городской филармонией подписал. И ещё, дядя Витя, умоляю, не говорите местным кто я. Пусть это останется нашей семейной тайной. Хорошо?

Дядя Витя. Ну да, если узнают, не дадут спокойно жить. Не беспокойся. Буду помалкивать. И ажурную беседку поставлю! Всё, как записано!

Андрей. Спасибо! Я на вас надеюсь! (Удаляясь.) И про перила не забудьте!..

Андрей уходит, склоняясь под тяжестью улова. Бригада приносит секции забора, устанавливает их, преграждая путь на пляж. Один из рабочих приносит табличку: «Проход закрыт. Частная собственность» и прикрепляет к забору. Слышно, как за забором продолжаются работы по благоустройству территории. Рычит газонокосилка.

3 действие. Сцена 10. Авария

К дому Катерины и Аглаи подходит Виолетта. В отдалении раздаётся визг тормозов, глухой удар и звон разбитого стекла. Девушка спешит на помощь пострадавшим в аварии. В машине – только водитель (пышных форм, но не толстая, расфуфыренная женщина лет тридцати). Виолетта помогает ей выбраться. С профессиональной фотокамерой через плечо она, опираясь на Виолетту, на одной ноге скачет к лавочке. Одета она в светлые легкие брюки и блузу без рукавов. На голове фирменная кепка с надписью «Пресса». Виолетта оставляет её ахать и охать на лавочке, а сама бежит звать на помощь хозяев дома.

Виолетта. Есть кто дома? Выходите!

На крыльцо выходит мама сестёр.

Анна Алексеевна. Чего кричишь, как на пожаре? Что случилось?

Виолетта. Анна Алексеевна! Пожара нет, но там это… авария. Машина в дуб ваш врезалась.

Анна Алексеевна. Опять? Дуб целый остался?

Виолетта. Да что с ним, с этим вашим «баобабом» станется? Его ничем не свалишь… Не объедешь, ни обойдёшь! А машина – иномарка (!) – морда всмятку.

Анна Алексеевна. Пусть спасибо скажут! Его ещё мой прапрадед сажал! А почему? Потому что лошади на том месте в поворот не вписывались, под обрыв повозки сбрасывали и сами вслед летели. Если бы не дерево, машина до самой реки кувыркалась… Ну так чего? Живы там все?

Виолетта. Живы! Шишка только на лбу, и на ногу встать не может.

Анна Алексеевна. Ну, это по-Божески… Тут всякое бывало… Сейчас, лёд принесу и ногу посмотрю.

Анна Алексеевна уходит в дом и выходит с аптечкой в руках. Виолетта следует за ней.

Анна Алексеевна (Виолетте). Ты сама-то как? С больницы, что ли, сбежала?

Виолетта. Почему сразу сбежала? Вылечили меня и выписали. Подумаешь, аллергия. Была и прошла. А где Аглая с Катериной?

Анна Алексеевна. Так они тебя проведать в больницу пошли.

Виолетта. Ага! А меня там и след простыл…

Анна Алексеевна. Вот именно.

Подходят к пострадавшей.

Анна Алексеевна (стонущей женщине). Здравствуйте.

Журналистка. Здрассьте…Оу-оу-оу… Простите, не могу говорить. Нога… ой как больно!!! А-у-у-у… А-у-у-у! (Воет, как волк на луну.)

Анна Алексеевна. Сейчас, милая. Всё сделаем, сейчас легче будет. Только оптику свою в сторонку положите, мешает же. Ага. Вот так. Ну, что у нас с головой? Мозги на месте? Чш-чш-чш…

Журналистка. Да если бы они были, неужели я здесь бы оказалась? Ой-ой-ой…

Анна Алексеевна. Тихо-тихо. Вот так.

Она заворачивает в платок кубики льда и прикладывает к шишке на лбу. Женщина громко стонет.

Анна Алексеевна. Тихо-тихо. Это всего лишь лёд. Дочери для фруктовых десертов наморозили. Вот и пригодился. Держите сами. Вот так, молодец. А теперь ногу покажите. Где болит?

Анна Алексеевна садится на корточки и осматривает лодыжку.

Виолетта. Ну что, в больницу везти?

Анна Алексеевна (ощупывая сустав). Пока не знаю… Минутку…

Пострадавшая громко вскрикивает.

Журналистка. Ай! Да вы что! Коновал какой-то!

Анна Алексеевна. Так коновал и есть. Только не какой-то, а дипломированный. Тихо-тихо-тихо… Тихонечко. Ну, легче стало?

Журналистка. Ой! Кажется, да…

Анна Алексеевна. А теперь попробуйте на ногу встать.

Анна Алексеевна помогает женщине подняться с лавочки. Она аккуратно переносит вес на ногу. У неё получается. Она больше не стонет.

Журналистка. О-о! Кажется, я смогу идти.

Анна Алексеевна. Ну, вывих, с Божьей помощью, мы вправили. Но растяжение связок так быстро не пройдёт. Я повязку сейчас наложу, зафиксирую сустав, несколько дней вам надо будет ногу поберечь, не нагружать.

Журналистка. А вы врач?

Анна Алексеевна. Я – коновал. Вы в точку попали.

Журналистка. Как это?

Анна Алексеевна. Ну что вы так удивляетесь? Ветеринар я по образованию. Лошадей на конезаводе лечу.

Журналистка (удивлённо). Лошадей? Ну да, в принципе, я от них не далеко ушла (трогает свои пышноватые бёдра.) Где-то рядом… Просто копия!

Виолетта. Да не комплексуйте вы так! Мы пока росли, Анна Алексеевна на нас, кобылках непослушных, мастерство оттачивала. Мне тоже вывих когда-то вправляла.

Анна Алексеевна. Рентген, всё же, нужно сделать. Вдруг перелом?

Журналистка. Никаких переломов! Вы что? Только гипса мне для полного счастья не хватало! Мало того, что машину угробила, так ещё и сенсацию упущу.

Виолетта. Какую ещё сенсацию? Вы о чём?

Журналистка (пытаясь уйти от ответа). Ай, язык мой, враг мой. Не видишь? Пресса – в шоке! Да и откуда в вашем захолустье может сенсация взяться?

Анна Алексеевна. Могу вас удивить. В нашем захолустье одна лошадь по кличке Сенсация две золотые медали конезаводу принесла. Надеюсь, не последние.

Журналистка. Ух ты! Познакомите?

Виолетта. С кем, с Сенсацией?

Журналистка. Ну а с кем ещё? Не зря же я ради неё в такую даль ехала, вот, жизнью рисковала.

Анна Алексеевна. Э, нет. У нас строго с посещениями. Могу только привет нашей золотоносной передать. Как раз туда собиралась, когда вы меня позвали.

Журналистка (наигранно). Оу! Тогда передайте ей мой воздушный поцелуй. (Машет рукой.) «Сенсация – привет! Я тут застряла, в аварию попала. Но я тебя обязательно за хвост поймаю!»

Хозяйка смеётся, собирается уходить. Журналистка спешит спросить.

Журналистка. Анна Алексеевна, подождите, я вас даже не отблагодарила. Сколько я вам должна?

Анна Алексеевна. За помощь коновала – одного спасибо будет достаточно. Пойду я, лошади заждались! (Виолетте.) Дочери вернутся, пусть накормят гостью, отдыхать в доме положат.

Виолетта. Хорошо, я передам! А Николай появится, с машиной ей поможет.

Анна Алексеевна забирает аптечку и уходит в дом. Появляются сёстры. Подходят к лавочке.

Аглая (Виолетте). Ну вот, мы её по всему селу ищем, и в больницу, и домой, и к соседям – нигде нет. А она, вот она – у нас дома!

Виолетта. Ну, простите. Откуда я знала, что вы меня искать будете…

Катерина (журналистке). Это ваша машина с дубом поцеловалась?

Журналистка. Моя.

Катерина. Сильно пострадали?

Журналистка. Анна Алексеевна вывих вправила. Вот, ваш десертный лёд на моей башке бестолковой тает. Говорят, легко отделалась.

Виолетта. Мама на работу собирается. Велела вам гостью накормить, напоить и спать уложить.

Катерина. Сделаем.

Из дома выходит мама с сумкой, машет издалека рукой и уходит.

Катерина. Я пойду стол накрою, место для отдыха приготовлю, а вы пока тут почирикайте. Думаю, найдёте о чём.

Катерина заходит в дом.

Аглая (Виолетте). Ты не представляешь, сколько нам тебе всего рассказать надо! Мы же всю ночь в засаде просидели на пляже, чтобы отомстить за тебя!

Виолетта. Ой, ну зачем вы? Пусть на его совести остаётся. Всё уже прошло.

Журналистка (сразу навострила профессиональные уши). А что случилось? Что-то серьёзное?

Аглая. Да ничего криминального, просто понаехали тут всякие, права качают. Обломится!

Журналистка. Понаехали, говорите? А откуда они понаехали, не из Европы случайно?

Аглая (распаляясь). Из Европы, говорите? А у нас что здесь, не Европа? Да у нас – Центр Европы! Ну, из Европы в Европу понаехали. И что?

Журналистка. Да не в Европе дело. А в том, что я ищу одного иностранца, который недавно приехал из Германии… Он шифруется. Никто не знает, где он остановился. Мы все гостиницы перешерстили в городе, чтобы интервью взять, а он после концерта сел в машину – и как в воду канул!

Аглая. После концерта? Он что, певец, что ли?

Журналистка. Не то слово! Восходящая звезда! Второй Шаляпин! Весь его репертуар исполняет. Заслушаешься!

Аглая. Ну, у нас, в селе, таким точно делать нечего!

Виолетта (посмеиваясь). Представляю, комедию. Заморский Шаляпин курам на смех поёт. И коровам ещё. А те – в обморок падают… от восхищения. А потом молоко и яйца выносят на сцену, вместо цветов.

Журналистка. Можно подумать, у вас люди не живут. Одни куры и коровы.

Виолетта. Та живут, живут, только не до концертов им. Лето – время огородов.

Журналистка. А мне знакомый гаишник сказал, что именно в этом районе номера его машины засветились. (Оглядывается.) А в том, большом коттедже, кто живёт?

Виолетта. Один неприятный тип. Бр-р-р-р! Который как раз и понаехал, и права свои качает. Нас, бедных, на наш пляж не пускает!

Аглая. Я его за бомжа первый раз приняла. Но похоже на правду: хозяин дворца-таки вернулся. Там сегодня весь день шум стоит. Строители работают. А вот чтобы пел кто-то, репетировал там, такого не слышала.

Журналистка. А как можно на этого хозяина взглянуть?

Аглая. Как? Хм… Вообще-то он нас на ужин приглашал. Если двести метров пройти сможете, возьмём с собой.

Журналистка. Да я хоть на пузе доползу, хоть на одной ножке допрыгаю, только возьмите меня с собой!

Виолетта. Ну-ну. Похоже, я многое пропустила, пока в больнице лежала... Да ноги моей в его доме не будет!

Аглая. Так мы же из-за тебя идём! Николай с Романом с работы вернутся, пойдём разбираться с этим садистом. И ты пойдёшь, как миленькая. Ты нам для очной ставки нужна. Он утверждает, что в глаза тебя не видел.

Виолетта. А-а-а, тогда другое дело!

Катерина (в фартуке выходит на крыльцо из дома). Девочки! Всё готово, заходите!

Подруги помогают журналистке встать с лавочки. Они берут её с обоих сторон за талию. Она кладёт им руки на плечи и, прыгая, попадает в дом. Практически, они её заносят.

Сцена 11. Эй ухнем!

На сиренево-розовом закате Аглая, Катерина, Николай, Роман, Виолетта и журналистка (её везут на старой детской коляске), идут к калитке соседней усадьбы. Нога гостьи забинтована и выставлена вперёд. Они вдруг видят, что дорогу им преграждает двухметровый зелёный забор, к которому прикреплена огромная табличка «Проход закрыт. Частная собственность.» Возмущению друзей нет предела. Аглая закатывает глаза, Катерина с растерянным видом обнимает сестру, пытается успокоить её, и сама успокоиться. Николай напоминает барана, уставившегося на новые ворота, которые ему очень хочется забодать. Роман бросает коляску, которую вёз до этого, идёт к забору и с силой ударяет кулаком по металлу. Кулаку больно – забору нет. Даже вмятины не осталось. Роман трясёт ушибленной кистью. Журналистка с интересом наблюдает сцену.

Николай. Нет, ну так меня ещё никто не оскорблял. Пригласить – и дверь перед носом закрыть?! Так и хочется удалить женщин, чтобы по-мужски высказаться …

Он натягивает футболку на голову, пытаясь справится с накатившим возмущением.

Катерина. Да ладно, не поверю, что мой жених – страус. Голову в песок прячет.

Николай выныривает из футболки.

Николай (перебивая Катерину). Может я и страус позорный, но не жираф, до которого на третьи сутки доходит. Решение принято! Достал меня этот новый сосед, кто бы он там ни был. Роман, предлагаю немного размяться. Думаю, цемент ещё не успел полностью схватиться.

Роман. Отчего не размяться? Я готов.

Катерина. Николай, Роман, вы что надумали?

Виолетта. Что вы хотите делать?

Николай. Девочки – брысь в сторону! Будем вершить справедливость.

Аглая стоит молча. Она очень переживает. Журналистка дергает её за подол.

Журналистка. Ты можешь мне объяснить, что происходит?

Аглая. Не могу… Сама не знаю. Ой!

Николай с разбегу наскакивает на забор. Но он лишь чуть-чуть пошатнулся.

Николай (потирая плечо). Крепкий, зараза! С наскока не возьмёшь. Тут, как говориться, надо технитски (осматривая трубы, уходящие в землю).

Катерина. Технитски – это как?

Николай. Сейчас увидишь. Начинаем операцию «Эй ухнем»!

Он подходит к месту, где врыта опора, жестами приглашает Романа помочь. Роман кивает, подходит ко второй опоре и со словами «раз, два, взяли» они с Николаем вместе тянут вверх секцию забора, которая перегородила им путь. Она не поддаётся. Следующие рывки друзья делают под припев старинной народной песни «Дубинушка» плавно переходящей в аналогичную песню «Эй, ухнем».

Николай поёт, Роман подхватывает.

Эй, дубинушка, ухнем! Да ухнем!

Эй, зелёная, сама пойдёт! Сама пойдёт!

Подёрнем, подёрнем,

Да ухнем! Да ухнем!

Роман запевает, Николай подхватывает

Эй, ухнем!

Ещё разик, ещё раз!

Эй, ухнем!

Журналистка. Да это – сам Фёдор Шаляпин пел! Чует моё сердце – я на верном пути!

На неё не обращают внимания. На помощь парням приходят Виолетта, Катерина и Аглая.

Все хором поют те же припевы. Забор постепенно расшатывается и падает. Дружное «Ура!!!» оглашает округу. Роман возвращается к коляске с журналисткой и молодёжь продолжает путь. Они подходят ближе и видят облагороженный пляж. Бурьян скошен, песок обновлён. Появились два кресла-качалки для отдыха и столик между ними.

Николай. О! Никак новые хозяева новый порядок наводят на нашем месте!

Роман. Мда-а-а! Похоже, сазана нам не попробовать сегодня. А ты ещё свитером своим пожертвовал.

Николай. Переживу.

Роман. Переживём, конечно, но я же прямо с работы. Голодный, как волк.

Николай. Аналогично. Девчата, вы здесь пока останьтесь, а мы с Романом пойдём, разведаем что да как. Если крапивный дракон дома, приведём сюда – на лобное место. Пусть отвечает.

Роман и Николай идут по направлению к коттеджу. А со стороны сада появляются Иван Корнеевич с супругой. Они увлечены беседой и не видят людей, таким варварским методом проникших на территорию их частной собственности.

Хельма. О-о, Ивана Корнеевича, мне нравится в кустах! Садовник, чик-чик, сделал обрезание!

Иван Корнеевич. Хельма, когда ты уже научишься говорить по-человечески?! Садовник обрезал кусты, сделал обрезку, а не обрезание.

Хельма. Обрезал – сделал обрезание. Какая разница?

Иван Корнеевич (в сердцах). Один еврей – другой дразнится!

Хельма. Иван – ты еврей?!

Иван Корнеевич. Нет, я тот, который дразнится. (Увидев компанию.) Оу! А это что ещё за незваная радость, которая хуже татарина?

Хельма. Радость? Какая?

Иван Корнеевич. Говорю же – незваная. Гости называется.

Иван Корнеевич с решительным видом идёт к непрошенным гостям. Хельма немного отстаёт от него. Виолетта прячется за спину Аглаи. Катерина с Аглаей встают стеной, в готовности защитить остальных. Пресса с азартом навостряет свои журналистские уши.

Иван Корнеевич. Да что же это такое?! Вам что, мёдом, что ли, намазано на этом месте?

Аглая. Хуже! С некоторых пор это место прикормленным стало. А вы кто такой? Садовник? Смотрю, навели, наконец-то, порядок.

Он хочет ответить дерзостью на дерзость, но тут замечает, что ещё и забор свален.

Иван Корнеевич (трясясь от злости). А это что ещё такое? Кто забор сломал? Вы?!

Катерина (довольно вызывающе). Мы. И что?

Иван Корнеевич вне себя от ярости потрясает кулаками. Хельма шарахается от него, но на лицах Катерины и Аглаи не дрогнули. Они стоят и смотрят на него. Мужчина не выдерживает такого хладнокровия, и отворачивается. Он уступает, но пытается сохранить своё хозяйское лицо при этом.

Иван Корнеевич. Ну да, предупреждал же Некрасов… Есть женщины в русских селеньях… Коня на скаку остановят, в горящую избу войдут…

Хельма. Коня? Коня – это лошадь такая?

Иван Корнеевич (Хельме). Ну да, это как мужика бабой назвать, только кони не обижаются. (Девушкам.) Ну, что прикажете с вами делать? В полицию звонить?

Катерина (увидев идущих вдалеке Николая и Романа). Звоните в полицию! И мы позвоним. Пусть скажут, имеете ли вы право подход к реке перекрывать.

Подходят Николай и Роман. Они за шкирку ведут Андрея. Он не сопротивляется, но и не даёт себя толкать. Одет он весьма странно для села. На нём серый фрак и белая рубашка. Бабочка съехала набок, рубашка выбилась из брюк. Все с удивлением смотрят на него.

Николай. Что за шум, а драки нету? А ну, посторонись!

Роман. Преступник на лобное место доставлен. Всем встать, суд идёт!

Они отпускают Андрея. Он поправляет на себе одежду, приглаживает растрепанные волосы.

Журналистка. Э-э-эй, аккуратнее с ним! Это он! Он это!

Аглая. Кто он?

Журналистка. Ну я же вам рассказывала…

Аглая (округляя глаза). Так это он?!

Катерина. Что, на самом деле, он?!

Журналистка. Ну да. Я же говорю, он это. А вон и вешалка, которая на него вчера вешалась. Громче всех кричала: «Мая любимая Шаляпа, мая любимая Шаляпа…». Прилипла, как банный лист, – не отлепить. Все снимки собой испортила. Он её в машину погрузил и увёз. А этот старикашка – за рулём был. Поэтому я и приехала в такую даль, чтобы задание редакции выполнить – интервью у заграничной знаменитости взять.

Роман. Ничего не понял. Он – это кто?

Виолетта шепчет на ухо Роману, рассказывая об Андрее.

Николай (Андрею. Показывает на журналистку). Что же ты так? Человек в аварию из-за тебя попал. Машину разбил. Но это понять можно. А вот как нам понимать прикажешь? «Приходите вечером, посидим, во всём разберёмся, сазана вместе съедим». Ну, мы, дураки, и пошли.

Андрей. Правильно сделали. Я ждал вас. Стол накрыл. Торжественный ужин приготовил.

Иван Корнеевич. Это в честь чего мы такие приёмы устраиваем?

Андрей (отцу). Ни чего, а кого. В честь моих новых друзей.

Катерина. Так это вы для встречи друзей (!) дорогу перекрыли, забор двухметровый поставили?

Роман. Ещё и табличку повесил: «Проход закрыт. Частная собственность.»

Андрей. Что? Какой проход? Где закрыл? Вы меня за кого принимаете?!

Иван Корнеевич. Эх, не успел! Хотел же сигнализацию поставить. Их бы в полицию сразу забрали! Вы хоть понимаете на кого голос повышаете? Он гражданин Германии – иностранный подданный.

Андрей с удивлением смотрит то на отца, то на друзей. Ничего не поняв, идёт сам посмотреть, какой проход какой забор перекрыл. Роман тихо делится мыслями с Николаем. Отец Андрея заметно нервничает. Тем временем всё больше темнеет.

Хельма (показывает пальцем в сторону гостей). Ты правильно говорил, они – хуже татарина. Я не хочу такие гости! На моя Шаляпа «браво, браво» завтра кричали. Он – талант! Он – майа любоффъ – майа Шаляпа! А вы на него матом ругаетесь!

Николай. Мы? Матом? Не припомню такого…

Иван Корнеевич. Шельма, как я устал тебя поправлять. Не завтра, а вчера. Вчера мы были на концерте. А эти папарацци настоящую охоту устроили… Бедный Андрей, он так мечтал остаться неузнанным.

Возвращается Андрей.

Андрей (отцу). Твоих рук дело?

Иван Корнеевич. А что не так? Мы с тобой говорили об этом. Это наша с тобой земля, наше с тобой место. Имеем право.

Андрей (отцу). Ладно, с тобой потом разберёмся. (Гостям.) Теперь я понял, о чём вы говорили. Увидел собственными глазами. Представляю, как вас разозлил этот дурацкий забор. Клянусь, я не знал, во что выльется элементарное наведение порядка на отведённом нам земельном участке. Я искренне прошу у вас прощения.

Николай. Прощаю, коли так, но предупреждаю: ещё раз увижу – ещё раз снесу. Запомни, мы местные. Имеем право к реке ходить. Ты другое скажи…

Николай берет за руку Виолетту и выводит из-за спины Аглаи. Иван Корнеевич задёргался сильнее. Он начинает незаметно пятиться, но Хельма выдаёт его намерение.

Хельма. Ты уходить? Я со мной!

Иван Корнеевич (закатывая глаза). Не со мной, а с тобой.

Андрей (поворачивает голову). Подождите. Все вместе пойдём.

Отец остаётся топтаться на месте.

Николай (Андрею). Вы знаете эту девушку?

Андрей. Нет. Впервые вижу. Она из газеты или тележурналист?

Аглая. Нет. Она моя подруга!

Андрей. А ваша подруга не может оказаться прессой?

Аглая. Может, но она не пресса.

Андрей. Уже легче. Так что не так с вашей подругой?

Аглая. Я вам рассказывала. Это та самая Виолетта, которой вы в платье засунули пучок крапивы, а потом отхлестали ею по голому телу. А у неё аллергия на крапиву, она чуть не умерла от шока.

Андрей (медленно с расстановкой). Сочувствую, но я уже говорил вам, что ни-куда (!), ни-кому (!) и ни-когда в жизни (!) не засовывал крапиву. Я ничем её не хлестал! Ни по голому, ни по одетому телу.

Николай. Подожди, Аглая. Мы Виолетту на очную ставку с садистом привели, а не тебя. Вот пусть сама и скажет. Виолетта, это он сделал?

Виолетта (смущённая). Нет.

Аглая. Нет? Как нет? Ты что, всё это придумала, что ли?

Виолетта. Ничего я не придумала. Просто это не он сделал.

Аглая. Не он? А кто? Ты же подробно описала: он был в старом балахоне с капюшоном!

Виолетта. Да, он был в балахоне с капюшоном, но старше.

Андрей (смотрит на отца). Я кажется понял в чём дело. Отец, ну что, сам расскажешь?

Аглая, Виолетта и Катерина (одновременно). Отец?!

Иван Корнеевич. А что я? Ну да, сижу я на берегу, рыбу ловлю, а эта пигалица, как ни в чём не бывало, мимо меня – и в воду. Всю рыбу распугала! Ну я и… ну очень разозлился… и… и вообще, мне пора таблетки принимать. А вы тут хоть до утра разбирайтесь. Сынок, попомни моё слово: сядут тебе на голову эти соседи, потом сам жалеть будешь.

Аглая, Виолетта и Катерина (одновременно). Сынок?!

Катерина. Ах вот оно в чём дело!

Иван Корнеевич спешит удалиться.

Хельма. Соседи – на голову сели? Моя Шаляпа! Я боюся. Не оставляйя меня одна!

Ей никто не отвечает, но она и сама не плошает, подходит и беззастенчиво «вешается» на Андрея. Все принимают её его за жену либо любовницу. Никто даже не подумал, что она молодая жена старого хозяина. Семеро молодых людей стоят под звёздным небом. Повисает тишина, в которой уже можно расслышать хор лягушек у реки.

Андрей. Я понимаю, мы тут приехали, глупостей наделали. Думаю, нам всё-таки нужно лучше познакомиться.

Николай. А зачем тебе это? Ты, как оказалось, знаменитость…

Андрей. Да какая там знаменитость! Вы вот даже ничего обо мне не слышали.

Хельма. Он – знаменитость! Он – золотая голоса Бавария! Он – новая Шаляпа!

Роман. В таком случае, почему вы вернулись сюда?

Хельма. О! Там драма! Там такое, плохое с моей мужей всё случилася. Банки арестовали наша счёта! Там тЮрьма. Нам не за что было кушАть… Я голодная там был. Мы бежали в Рашу. Она – родина наша!

Андрей. Хельма! Ещё одно слово – и я верну тебя в Мюнхен.

Хельма. Ай, яй молчаю! Молчаю я, моя дорогая Шаляпа!

Андрей. Не слушайте вы её. Всё не так. Но это не важно. Я о другом хотел сказать… (Пауза.) Так получилось, родители увезли меня отсюда, когда мне было восемь лет отроду. Я жил в Москве, потом – в Мюнхене. Меня возили за собой, заставляли учиться музыке, вокалу. В результате – из меня что-то там получилось. Но меня никто никогда не спрашивал, чего хочу я. Понимаете? (Пауза.) Да я и сам не знал чего хочу, пока не вернулся сюда, в своё раннее детство. И я, наконец, понял, чего был лишён все эти годы. А был я лишён – ни много ни мало – моей родины. До чего же у меня сердце защемило, когда я всё это обрёл заново. Вы даже не представляете… А тут вы… И что-то пошло не так.

Роман. Ещё как ни так! Кулаки чесались из твоей хари отбивную сделать. Да мы за наших девчат…

Николай (перебивает друга). Больше не чешутся кулаки?

Роман. Вроде нет. Утихло.

Катерина. Ребята, Андрей же искренне говорит… А вы…

Николай. А ты уже и прониклась… Ай, женщины… Им с три короба наврёшь – и делай с ним – что хошь.

Катерина (показывает кулак Николаю). Только попробуй наврать! Сразу раскушу!

Виолетта. Ай, потом покусаетесь. Дайте же сказать человеку!

Андрей. Благодарю, Виолетта. Так вот, я всю мою концертную жизнь мечтал иметь настоящих друзей, именно таких, как вы, но мне негде было их встретить. Поэтому, прошу вас не отказываться. Я сегодня весь день сам, своими руками готовил ужин. Стол накрыл на своей половине дома. Нам никто не помешает. И сазан! Я же обещал, что мы его съедим вместе. Если вы уйдёте – мне придётся его просто выбросить.

Роман. Э-э-э! Куда выбросить? Вы что, издеваетесь? Я же с работы. Голодный, как волк!

Николай. Волков не приглашали, советую превратиться обратно – в человека! Ну что, девчата, пошли знакомиться с соседями?

Катерина. Добрый мир – лучше худого. Я не против.

Аглая. Если Виолетта не боится, то и я не против.

Виолетта. Ага, нашла трусиху! Да я всю жизнь мечтала в заброшенном дворце побывать! Пошли!

Компания устремляется к коттеджу, забыв про журналистку.

Журналистка. Эй, стойте! А я?

Катерина. Ой, как не удобно… О травмированной прессе мы и забыли.

Андрей. Ну что прикажешь делать с этой настырной шпионкой? Выдала меня с головой. Я не хотел, чтобы вы знали, кто я.

Аглая. Ну не оставлять же её здесь – ночью, одну. Впрочем, я могу с ней остаться.

Андрей. Э, нет. Ради вас, Аглая, я стерплю всю грязь, что завтра выльется на меня со страниц газет. Тарантас, однако, вы ей знатный нашли!

Катерина. Ну, какой уж нашли. Он, кстати, тоже – родом из детства!

Андрей передаёт Роману с рук на руки вешалку Хельму и сам везёт ненавистную прессу в свои покои.

Журналистка. Вот это сенсация! Меня сам Шаляпин везёт в свой дом.

Андрей. Никаких сенсаций, а то этот тарантас сию же минуту под вами развалится. А я на руках вас ни за что не понесу. Уж будьте в этом уверены!

Не успел он договорить, как старая детская коляска натыкается на камень, и разваливается на части.

Андрей. Ну вот. Я же предупреждал.

Журналистка. Раздавила-таки… Вот кобыла!..

Николай. Хана раритету!

Андрей помогает женщине встать на ноги. Она, отстраняясь от него, делает шаг в сторону.

Андрей. О! Так вы ещё и шарлатанка?! Оказывается, прекрасно умеете ходить!

Журналистка. Ну а что делать, если на руках вы меня всё равно не понесёте?

Виолетта. Нет-нет. Она не шарлатанка. У неё растяжение связок. Мама вывих вправила, но велела ей три дня ногу не нагружать.

Андрей. Ах вот как? В таком случае придётся нарушить собственное слово.

Андрей легко поднимает фигуристую журналистку и несёт в дом. Соседи следуют за ним.

ВТОРОЙ АКТ

Действие 4. Сцена 12. Новый пляж

Рабочие устали. Они весь вечер и всю ночь работали. С лопатами на плече, с другими инструментами они уходят на отдых. Заказ Андрея выполнен, условия секретности соблюдены. Через дорогу от дома Аглаи и Катерины вдруг появляется аккуратный спуск к реке и новый пляж.

Этим утром сёстры проснулись поздно, потому что допоздна засиделись в гостях у Андрея. Домой пришли далеко за полночь. Сладко потянувшись на крыльце, Аглая с пакетом в руках сбегает с крыльца, выбегает со двора на дорогу и… замирает. Недалеко от дома вместо обрыва теперь светлеет настил новёхонькой лестницы, ведущей к реке. Девушка спускается по ступеням (в партер) и оказывается на новом песчаном пляже. На берегу она видит красивую ажурную беседку с лавочками и столиком по центру. На столике стоит устойчивая ваза с цветами, из-под которой выглядывает конверт. В конверте лежит открытка, с обратной стороны которой написано (читает вслух): «С совершеннолетием! Желаю найти своё счастье!» Она всё это видит, но глазам своим не верит… в то, что видит. Осмотрев песчаный берег, Аглая поднимается к дому с конвертом в руках. Из дома выходит старшая сестра и тоже сладко потягивается.

Катерина (кричит с крыльца). Аглая! Ты чего там застыла, как сосиска в морозилке?

Аглая. Катюха, тут такое!!! Я кажется в сказку попала!..

Катерина. Какая ещё сказка?! Мало того, что проспали после посиделок у Андрея, так ещё и маму без хлеба оставим.

Аглая. Да схожу я в магазин, успеется. Ты выйди на дорогу – сама всё увидишь!

Аглая любуется новым пейзажем. Катерина подходит к младшей сестре.

Аглая (завороженно). Видишь?

Катерина (ей в тон). Вижу.

Аглая. И что бы это могло значить?

Катерина. Да ничего особенного. Просто сосед нашёл решение, как разрешить неразрешимое: рыбалка – или рыбу пугать. Пляжникам сделал новый пляж. Причём, справился, нас не спросив.

Аглая. Ничего особенного? Да здесь же берег какой крутой! Я не представляла, что можно вот так запросто поставить лестницу с перилами, насыпать песка – и пожалуйста – пляж готов.

Катерина. То, что для нас, простых селян, запредельно, то для них, богачей – запросто.

Аглая. Вот поэтому мне страшно такой дорогой подарок принимать. Вроде как покупает, а ты продаёшься. Но красиво как!..

Катерина. Тебе одной, что ли, подарок?

Аглая. Ну да… Вот (показывает открытку).

Катерина. «С совершеннолетием! Желаю найти своё счастье!» Ого! Подписи нет, но понятно кто у нас такой щедрый. Ты это спрячь и больше никому не показывай!

Аглая (берёт открытку). Это почему?

Катерина. А ты не подумала, с чего бы это женатый мужчина молодюсенькой девушке такие подарки делает? Не боишься, что сплетни по посёлку пойдут? Молодой барин себе юную любовницу купил!

Аглая. Боюсь. А что делать? Я повода не давала.

Катерина. Вот и спрячь открытку подальше. Не принять этот подарок мы не можем. Он уже есть. Не ломать же…

Аглая. Но слухи всё равно пойдут… и о тебе тоже.

Катерина. А мы не дадим им подтвердиться. У меня – Николай есть. А ты – с Романом больше общайся, а не с Шаляпиным этим.

Аглая. Роману, кажись, Виолетта нравится. А она – всё о принце мечтает…

Катерина. Да и ты, смотрю, о принце на белом коне размечталась. Обе вы – одинаковые – в облаках летаете! Надо иногда на землю спускаться. Ладно, не переживай – увидим, что дальше будет. Пошла я на огород морковку прореживать. А ты – за хлебом – и назад. Дел – куча!

Аглая. Та бегу я, бегу.

Катерина уходит. Аглая – проходит несколько метров по дороге и видит, что ей навстречу идут отец Андрея и дядя Витя. Иван Корнеевич – явно не в духе. Девушка пятится назад и прячется за деревом. Ей не хочется встречаться с этим злым человеком.

Дядя Витя. Ну вот, собственно, и все затраты. Молодой хозяин приказал – я выполнил.

Иван Корнеевич. А мне почему не сказал?

Дядя Витя. Так Андрей же просил не говорить! Вы бы между собой сначала разобрались, а потом уже на старика гнев свой обрушивали. Старайся – не старайся, всё равно не угодишь… Одним словом – сатрапы! Вернулись на мою старческую голову!

Иван Корнеевич. Но ты же знаешь, Андрей – натура творческая! Ему – в «Алые паруса» охота поиграться, а мне – тебе зарплату нечем платить!

Дядя Витя. Ну… что поделаешь, на пенсию как-нибудь проживём со старухой.

Иван Корнеевич. Он, видишь ли, проживёт. А мы – не проживём! У меня нет ещё пенсии. Родной сын – последние деньги на блажь эту свою дурацкую потратил! На счету – двадцать три евро осталось! А зарплату – неизвестно ещё когда получит. Только вчера договор подписал… Подожди. А там что внизу? Паразит такой! Он что, ещё и беседку поставил? Убью, когда вернётся…

Иван Корнеевич и дядя Витя спускаются по лестнице, осматривают новый пляж. Аглая выходит из-за укрытия и убегает в магазин. Она, конечно же, всё слышала. И то, что она услышала, ей очень не понравилось. На улице внезапно темнеет, поднимается ветер, слышатся раскаты грома. Приближается гроза. Отец Андрея и дядя Витя покидают новый пляж и спешат укрыться от непогоды в своём коттедже. Чуть позже и Аглая бежит домой с хлебом. Гроза бушевала до самой ночи, но утро опять было тихим и ясным.

Сцена 13. Просьба Андрея

На следующий день Андрей в модной ветровке, с пакетом и удочкой в руках, подходит к дому Аглаи. Нажимает на кнопку звонка. На крыльцо выходит Анна Алексеевна.

Анна Алексеевна. Молодой человек, вы к кому?

Андрей. Здравствуйте. Я ваш сосед – Андрей.

Анна Алексеевна. Здравствуйте. А я помню вас маленького! Вы всё бегали к нам в малинник с котятами играться, а Ваня – отец ваш – очень сильно ругался из-за этого. Сорвёт лозину, какая под руку попадётся, и по заднице! А вы – плачете и домой бежите. Мне так вас жалко было! Но, смотрю, выросли, возмужали! Вон какой красавец стали!

Андрей. И я помню, как к вам бегал. У вас малина такая сладкая была, не то, что наша… А потом папа забор поставил, и я перестал к вам бегать. А позже – меня вообще увезли отсюда.

Анна Алексеевна. Да. Ваш дворец, как мы все его называли, опустел и зарос сорняками. Ну, что же, с возвращением, Андрюша!

Андрей. Спасибо, тётя Аня. Скажите, а могу я увидеть Аглаю или Катерину?

Анна Алексеевна. Катя с женихом в город уехали. К свадьбе готовятся. А Аглаю сейчас позову. Она у нас большая умница – в медицинский университет поступила! Списки на днях вывесили.

Андрей. Поздравляю! А у меня к вам ещё одна просьба будет. Я тут рыбки наловил, а возиться с ней некогда. Уезжаю по работе. Возьмёте?

Анна Алексеевна. С удовольствием возьму. Люблю рыбку, а ловить у нас некому. Девчата сплошные в доме…

Анна Алексеевна берёт пакет из рук Андрея и идёт звать Аглаю. Девушка выходит во двор. Она старается не смотреть на звёздного соседа, но это у неё не очень получается.

Андрей (церемониально кланяясь). Приветствую Вас, Афродита, рождённая из речного тумана!

Аглая (смущается). Вам бы всё шутить. Аглая я, а не эта ваша рыжая Афродита…

Андрей. Неужели ревнуете?

Аглая. С чего бы? Вы просто сосед. Ну приехали, ну и живите там у себя…

Андрей. А я вот из «живите там» забежал к вам сказать, что уезжаю на гастроли.

Аглая. Надолго?

Андрей. Недели на две-три по планам. Хочу предупредить, пока меня не будет, вам лучше не ходить на наше с вами прикормленное место.

Аглая. И почему? Вас же не будет.

Андрей. А потому, что я серьёзно поругался с отцом. Таким злым я его ещё никогда не видел. Он очень тяжело переживает своё банкротство. Вас просто некому будет защитить от его грубости.

Аглая. У нас есть защитники. Вы с ними вчера познакомились.

Андрей. Ну да, у Катерины есть Николай, у вас – Роман.

Аглая. Да, они оба за нас и в огонь, и в воду!

Андрей. Вот этого я и боюсь. Вы придёте разбираться, а чем всё закончится – одному Богу известно. Какой бы он ни был – он мой отец. Другого у меня нет. Он – единственный родной человек на всём белом свете. И я умоляю вас быть снисходительными к его… возрасту.

Аглая. Хорошо, я не буду туда ходить. Тем более, у нас новый пляж теперь есть.

Андрей. Спасибо, что понимаете. Вам понравился подход к реке? Удобно спускаться на пляж?

Аглая. Понравился, всё удобно, спасибо. Но, если бы я могла – то вернула бы ваш подарок обратно.

Андрей. Не понял. Вы сейчас серьёзно?!

Аглая. Абсолютно. Сами подумайте, кто я вам такая, что вы мне такие дорогие подарки делаете?

Андрей. Стоп. Вы что себе возомнили?

Аглая. Я возомнила?

Андрей. Пляж – это всем, а не вам лично!

Аглая. Вот как? А открытка?

Андрей. А-а, а открытка – вам. И беседка – если честно – мой вам подарок! А остальное – берег и подход к нему – да кто я такой, чтобы дарить то, что вам всегда принадлежало? Пляж – общий.

Аглая. Рада слышать! Мне было не по себе узнать, что вы из-за меня влезли в большие траты…

Андрей. Не беспокойтесь. Больше этого не повторится. И… давайте перенесём этот разговор. И… Очень прошу – не поубивайте тут друг друга в моё отсутствие (смотрит на часы). Всё. Мне пора. Пожелайте удачи!

Аглая (отрицательно качает головой). Лучше я пожелаю вам Ангела Хранителя в дорогу. Сейчас!

Она убегает в дом и выносит мягкую куколку в белых одеждах с крыльями – маленького ангелка.

Аглая. Я сама его делала.

Андрей улыбается, аккуратно берёт подарок, целует, вскидывает руку на прощание и уходит. Аглая в задумчивости идёт к новой лестнице, ведущей на пляж, садится на её верхнюю ступеньку и тяжело вздыхает.

Аглая. Ну почему всё так сложно? Мне нельзя о нём думать, а у меня… не получается...

Вскоре к ней приходит Виолетта.

Виолетта. Ты чего тут сидишь?

Аглая. А где мне ещё сидеть?

Виолетта. О, сколько печали в голосе! Сейчас я тебя развеселю! Наша журналистка тут такого понаписала! И о тебе, и обо мне, и о заборе, и о Шельме с Шаляпой! И о ребятах наших – тоже! Смотри!

Аглая с интересом берёт в руки газету. Рассматривает фотографии на обложке и на развороте. Вчитывается в содержание публикации.

Аглая. Тайны частной жизни Андрея Шалагина?! Ого! Так Андрей оказывается не Шаляпин, а Шалагин.

Виолетта. Ну да, Шаляпиным его зовут из-за того, что он поёт его песни. И голоса у них похожи. Про это его мамзелина Хельма-шельма нам все уши вчера прожужжала.

Аглая (смеётся). А я тут какая смешная, как будто у меня любимую игрушку отобрали! А он фотогеничный, на фотографии – даже лучше, чем в жизни…

Виолетта. Ага. Был бы не женат, цены б ему не было! А так… Одно расстройство.

Аглая. Ты чего? Он что, тебе понравился?

Виолетта. Внешне – да. И весёлый такой. Не подумаешь, что звезда мировой величины!

Аглая. А как же Рома? Ты говорила, что вы с ним, ну, того, целовались…

Виолетта. Ну, целовались, и что? Нет, с тобой невозможно! Я же говорю, если бы он был свободен, тогда да, можно было бы подумать. А так, сама слышала (передразнивает Хельму): «Мая любимая Шаляпа! Мая любимая Шаляпа!» И всё тут. Никаких шансов.

Аглая. И вот здесь о них пишут, как о супругах Шалагиных.

Виолетта. Ну да. Богачам везде у нас почёт.

Аглая. Богачам, говоришь? Я вот тут случайно услышала, сколько у него на счету, так и обомлела сразу.

Виолетта. Ну и сколько?

Аглая. А ты угадай.

Виолетта. Хм-м-м. Миллион?

Аглая. Холодно.

Виолетта. Два, три… пять миллионов?

Аглая. Всё холоднее и холоднее.

Виолетта. Что, меньше миллиона?

Аглая. Теплее.

Виолетта (разочарованно). Фу, тогда не хочу гадать. Колись уже.

Аглая. Ладно. Только не грохнись в обморок. У него двадцать три евро на счету осталось. Последние деньги на наш новый пляж потратил.

Виолетта (смеётся). Ох-хо-хо-хо-хо! Если бы не предупредила, точно грохнулась. Получается, Хельма правду говорила про арест счетов и тюрьму? А Андрей ей тогда сказал, чтобы молчала…

Аглая. Вот и ты помалкивай. Я тебе по секрету, как подруге…

Виолетта. Ладно, молчу. Слушай, а вдруг он преступник?

Аглая. Ну что тебя из крайности в крайность качает. Или миллионер или сразу преступник. Ты вон недавно Сбербанку задолжала с кредитом своим, и что? Выкрутилась же! А Андрей договор подписал с филармонией, на гастроли едет. Выкрутится.

Виолетта. Ну да, и в газете о нём хорошо пишут. Журналистка вон в какую даль ехала за сенсацией. Хм-м… Наш Федька Исаев тоже поёт! А когда о нём в газете писали, чтоб вот так? Отпел своё на праздник, и свободен. Даже спасибо не скажут.

Аглая. Ну ты сравнила! Андрей во сто раз лучше поёт!

Виолетта. А ты слышала?

Аглая. Нет.

Виолетта. Так пошли, по Яндексу найдём и посмотрим, что он из себя представляет.

Аглая. Пойдём.

Подруги идут в дом Аглаи.

Сцена 14. Вечерняя прогулка

Темнеет. Аглая в тёмной одежде, стараясь быть незаметной, выходит из дома. В руках у неё увесистый пакет с овощами. В дверях её окликает мама.

Анна Алексеевна. Дочь, далеко собралась?

Аглая (прячет пакет). Нет. Хочу свежим воздухом подышать, к реке спущусь.

Анна Алексеевна. Только не долго!

Аглая. Да, мамочка.

Аглая идёт к прикормленному месту. Андрей на гастролях. Параллельно с её действиями, он выходит на передний план сцены в концертном костюме и поёт старинную песню «Ноченька» (можно другую) из репертуара Фёдора Шаляпина.

Ноченька

Эх, ты, ноченька, ночка тёмная…

Ночка тёмная, О-о-о-ох, ночь осенняя…

С кем я ноченьку, с кем осеннюю

С кем я дождливую, О-о-о-ох, коротать буду?

Нет ни батюшки, нет ни матушки,

Только есть да есть, О-о-о-ох, одна зазнобушка.

Только есть да есть одна зазнобушка…

Да и та со мной, О-о-о-ох, не в любви живёт.

Ему рукоплещет публика, слышны крики «Браво!». Он кланяется. Ему несут цветы, он принимает их и уходит со сцены.

Дорога к пляжу открыта. Аглая ставит пакет на камень, из него выглядывает укроп и петрушка. Она, видит, что никого нет у реки, поэтому раздевается и идёт воду. Ей дорого именно это место, а не то, новое. Душой она тянется сюда. Никем не замеченная, она выходит на берег, одевается, прячась за ивой, и уходит.

Сцена 15. Пакет на камне

Ранним туманным утром Иван Корнеевич идёт к берегу ловить рыбу. Он удивляется, увидев пакет с овощами, крутит головой в поисках хозяина, но никого не находит. Пожав плечами, идёт к берегу, прикармливает место, закидывает удочку в воду. Но не долго ему приходится наслаждаться тишиной. С первыми лучами солнца молодая жёнушка совершает утреннюю пробежку. Она подбегает к мужу в спортивном розовом костюме, украшенном цветами.

Хельма. О-о! Иван души моей! Какая добрая утра!

Иван Корнеевич. Да какое оно доброе, когда рыбу мешают ловить? Ну… хоть стреляй!

Хельма. А много рыба поймала моя мужа? Добытчика!

Иван Корнеевич. Да не ловится никак. Боюсь, без рыбы останемся сегодня.

Хельма, увидев пакет на камне, заглядывает в него.

Хельма (удивляясь). О-о-о! Соседи на голову сели? Ивана, ты ради меня ограбила огород этого соседа? Теперь нам есть, что кушать?

Иван Корнеевич. Э-э-эй – язык без костей! Думай, что на мужа думаешь! Я что, вор, чтобы воровать?

Хельма (рассматривая содержимое пакета). Но у нас не выросла ни лука, ни картофеля, ни горошика, ни морковика, ни укропика не выросла. Мы не садила огород…

Иван Корнеевич. Ну не знаю я откуда эти овощи!.. Пришёл – пакет стоит.

Хельма достаёт морковку и бежит к реке. Вымыв её, откусывает кончик… Откусив ещё пару раз, она несёт огрызок мужу.

Хельма. Попробовай, Ивана. Сладкая такая! Кусай, кусай, я уже кусала.

Иван Корнеевич. Ты, вот что, раз нам Боженька эти овощи послал на пропитание, как двум нищим… (На повышенных.) А нас сын мой нищими оставил! По миру пустил! (Спокойно.) Так что бери пакет, неси на кухню. Рагу овощное потуши, что ли… а я к нему пару краснопёрок пока поймаю…

Сказав это, он берёт из рук Хельмы морковку и с удовольствием хрустит ею.

Хельма (гладит его по голове, как ребёнка). Надо голодная мужа кормить! Надо-надо! Я овощ душить пошла, я не буду рыба пугать. Ни-ни!

Она уходит. На берегу с заброшенной удочкой остаётся горем убитый банкрот – нищий, голодный, от этого злой-презлой Иван Корнеевич. А рыба, как назло, сегодня не клюёт и не клюёт.

Сцена 16. Вечерняя прогулка – 2.

Вечером Аглая снова украдкой уходит из дома. К груди она прижимает увесистый кочан капусты, в прозрачном пакете лежат буханка хлеба и кулёк шоколадных конфет. Как и вчера, девушка идёт на прикормленное место и кладёт на камень продукты. Дав отдохнуть рукам, капуста уж больно тяжёлой оказалась, она достаёт из кармана тысячу рублей, кладёт в кулёчек и засовывает купюру под верхний лист капусты так, чтобы она выглядывала наружу. После этого идёт к иве, купается и уходит к себе домой.

Параллельно с этими действиями, на передний план сцены снова выходит Андрей Шалагин и исполняет другую песню из репертуара Фёдора Шаляпина «Не велят Маше за реченьку ходить».

Не велят Маше за реченьку ходить,

Не велят Маше моло-, молоденькой любить,

Что молодчика моло-, молоденького,

Неженатого, холо-, ой, холостенького.

Голос твой налетит, любитель дорогой,

Он не чувствует любови, любови да никакой.

Какова любовь на свете горяча,

Стоит Маня да у кося-, у косящата окна.

Стоит Маня у косящата окна,

Стоит бедная, уж запла-, заплаканы глаза.

Стоит бедная, заплаканы глаза,

Призатёрты свои белы, ой, белы да рукава.

Знать на Машеньку победушка была,

Знать тут милую поби-, побили за дружка.

Андрею рукоплещет публика. Забрав цветы у молоденькой девчушки, целует её, кланяется и уходит со сцены.

Сцена 17. Кочан на камне.

На утренней зорьке хозяин коттеджа снова идёт на рыбалку, и снова видит на камне оставленные кем-то продукты. Он, глядя на небо, благодарит Бога.

Иван Корнеевич. Господи, благодарю Тебя за эти дары, за то, что в трудный час не оставляешь беде! Посылаешь Ангела Хранителя, который заботится о нас!

Хельма и сегодня совершает утреннюю пробежку и снова видит подарки на берегу.

Хельма. Капуста! У-у-у какая! Балашая! (Показывает руками, какая она).

Иван Корнеевич (по привычке исправляет речь Хельмы). Боль-ша-я! Ты внимательно смотри: она ещё и с начинкой! Увидела?

Хельма. О-у! Увидела, увидела я! Русская валюта?! (Берёт купюру в руки.) Это нам?

Иван Корнеевич. Кроме нас здесь больше никого нет. Будем считать, что нам.

Хельма (радуется). Мы снова богатые? Можно шопинг делать?!

Иван Корнеевич. Хельма, ну какие мы богатые?! С чего? Какой шопинг? Да этих денег не хватит заправиться, чтобы тебя до магазина довезти! Не зли меня!

Хельма. Нет-нет, Иван души моей! Я не злю, не злю, я добрю, добрю тебя! О-о! А там ещё хлеба, там ещё… там конфета! Ивана, ты хочешь конфета? Я хочу конфета!

Хельма разворачивает шоколадную конфету и съедает.

Иван Корнеевич. Оставь себе. А мне, раз нам капусту Боженька послал… Помнишь, я тебя учил? Так вот, борща мне навари-ка!

Хельма. Борща? Да, я учил – борща мне навари-ка.

Иван Корнеевич так размечтался поесть здоровой деревенской пищи, что не заметил поклёвки. Её заметила Хельма.

Хельма (подпрыгивая и показывая пальцем на поплавок). Рыба, рыба червяк кушает… К картофелине! Ивана, лови рыба, быстро-быстро!

Иван Корнеевич бежит в припрыжку к удочке, хватает её и вытаскивает крупного подлещика. Муж радуется, как ребёнок.

Иван Корнеевич. Ну вот! Ну вот! А то не клюёт и не клюёт! Ты посмотри какая большая! Иди сюда, моя золотая (целует рыбину и опускает в садок).

Хельма. Ивана, Ивана, а как её зовут?! Как?

Иван Корнеевич. Это – подлещ такой будет!

Хельма. А почему он подлец такой будет? Он, что, подлый? Совсем подлый?

Муж закатывает глаза, не зная, как ответить на глупый вопрос женщины.

Иван Корнеевич. Подлещ – подлещик – это маленький лещ такой.

Хельма. Он маленкий? Ребёнок? Но он большой такая!

Иван Корнеевич (теряя терпение). Хельма, слушай мою команду. Ша-гом, марш на кухню! И попробуй только деревенского борща мне не сварить!

Хельма. Опять злой. Бедная моя жена такая! Пойду я, пойду картофелину чистить, лук плакать…

Хельма (забирая капусту и пакет). О! Какой тяжёлый капуста! Бо-о-о-женька послал!

Иван Корнеевич исподлобья бросает взгляд и забрасывает удочку. Хельма уходит.

Сцена 18. Вечерняя прогулка – 3.

И снова темнеет, и снова, находясь на гастролях, на сцену выходит Андрей Шалагин и исполняет песню из репертуара Фёдора Шаляпина «Сомнение».

Уймитесь, волнения страсти,

Засни, безнадежное сердце,

Я плачу, я стражду, душа истомилась в разлуке!

Я стражду, я плачу, не выплакать горя в слезах.

Напрасно надежда мне счастье гадает, –

Не верю, не верю обетам коварным,

Разлука уносит любовь!

Как сон, неотступный и грозный,

Мне снится соперник счастливый,

И тайно, и злобно кипящая ревность пылает!

И тайно, и злобно оружие ищет рука.

Напрасно измену мне ревность гадает, –

Не верю, не верю коварным наветам,

Я счастлив – ты снова моя!

Минует печальное время,

Мы снова обнимем друг друга,

И страстно, и жарко забьётся воскресшее сердце,

И страстно, и жарко с устами сольются уста.

И третий раз (под звуки песни) идёт Аглая в ночь на запретное прикормленное место и несёт гостинцы в пакете. И в третий раз кладёт она дары на камень, купается в реке и убегает домой. Но на этот раз за её действиями, спрятавшись за иву, наблюдает Иван Корнеевич. Он догадался, что кто-то, когда они с Хельмой уже смотрят телевизор перед сном, приходит и подкармливает оказавшихся на мели миллионеров. Он хочет обнаружить своё присутствие, делает шаг, но, подумав, возвращается в укрытие. Если он выйдет сейчас, то это будет последний дар Ангела Хранителя, а Андрей ещё не скоро вернётся. Он затряс от возмущения кулаками, когда увидел, что Аглая раздевается и идёт купаться. Но вот девушка уходит, а Иван Корнеевич с видом заядлой ищейки подходит к камню и, подражая поведению заправского шпиона, оглядывается. Не обнаружив «хвоста», включает фонарик, смотрит, что сегодня перепало им с Хельмой. Содержимым остаётся довольным. Забрав пакет, хозяин уходит к себе. Главное, он выяснил кто, когда приходит и оставляет продукты.

Сцена 19. Свадьба

Настаёт долгожданный день свадьбы! Анна Алексеевна выдаёт дочь Катерину замуж за Николая. Во дворе расставлены столы, за ними сидят гости и хозяева. Невеста с женихом посажены по центру – красивые, нарядные, счастливые. Рядом с ними: Роман – дружок, Виолетта – дружка. Есть место и у младшей сестры, и у матери, вот только выпало им сегодня больше других обслуживать, чем сидеть за столом: тарелки менять, яства подкладывать, питьё подливать. Раздаётся очередной тост, очередные крики «Горько». Баянист натягивает меха и играет народную плясовую «Барыня сударыня». Народ не очень дружно встаёт с мест и пускается в пляс. И Николай с Катериной пляшут. Не отстают от молодожёнов и Виолетта с Романом. И стар, и млад выделывают ногами кренделя. Одна Аглая не пляшет. Тяжело вздохнув, смотрит она на дорогу, ведущую к прикормленному месту. Тянет её туда, а не уйдёшь со свадьбы родной сестры. Выходит из дома мама с нарезанным хлебом на тарелке.

Анна Алексеевна. Милая моя, Аглаюшка, а ты чего не веселишься? Вы же так этого дня с Катериной ждали.

Аглая (с грустинкой). Я веселюсь, мамочка. Веселюсь. Я очень рада за старшую сестру!

Анна Алексеевна. Дай Бог им счастья! Жаль, соседи не пришли, а я ведь лично Ванюшу приглашала. Может, случилось что?

Аглая. Нехороший он, злой, а ты его так ласково – Ванюша!

Анна Алексеевна. Мама его так в детстве звала. Росли мы вместе, вместе в школу ходили. Он головастый был, с задачами мне помогал всё время. А как выросли, он на моей лучшей подруге женился.

Аглая. А ты?

Анна Алексеевна. А я – за его лучшего друга замуж вышла – за вашего папу. Так что не чужой он мне человек. (Пауза.) Смотри, тебя Виолетта зовёт. Ох и красавица стала! Идёт ей это сиреневое платье!

Аглая. Идёт. Только Катюха наша всё равно краше!

Анна Алексеевна. Ну, невесте положено краше всех на своей свадьбе быть. Ладно, хватит небо печалью подпирать. Иди к молодёжи.

Аглая чмокает маму в щёку и бежит к Виолетте. Баянист играет современную мелодию. Гости танцуют. Всем весело. Танцует и Аглая, но вот музыка снова меняется на народную, лирическую, танцующие берутся за руки, образовывая хоровод. Аглая с трудом выбирается из его круга. Хоровод уводит гостей за пределы видимости. Во дворе остаётся только Аглая. Она с мечтательным выражением лица идёт к лестнице, ведущей на пляж и садится на полюбившуюся ей верхнюю ступеньку. Вечереет. Где-то вдалеке всё ещё слышится музыка. Молодёжь гуляет. А на берегу такой близкой и родной реки уже можно расслышать переквакивание лягушек и стрёкот сверчков.

За ворота выходит мама Аглаи. Видно, на сколько она сегодня устала, хотя и старается держаться бодрой.

Анна Алексеевна. Доченька, с ног валюсь. Может, поможешь с посудой?

Аглая. Ну конечно. Сейчас мы с тобой быстренько всё сделаем и пойдём отдыхать.

Девушка и мама собирают тарелки в высокие стопы и идут мыть. Ночь вступает в свои права.

5 действие. Сцена 20. Авария – 2.

Однажды утром… Слышится визг тормозов и звон разбитого стекла. На этот раз журналистка не пострадала, когда её машина поцеловала всё тот же дуб-баобаб. Разбилась только фара. Она самостоятельно выбирается из машины и идёт к дому Анны Алексеевны. В руках у неё чудом уцелевший торт в пластиковой прозрачной упаковке. Хозяйка во дворе развешивает постиранное бельё. Увидев гостью, она, не суетясь, вешает простынь и наволочку, и только потом подходит к воротам.

Анна Алексеевна. Опять вы? И снова за сенсацией?

Журналистка. Увы, профессия у меня такая – за сенсацией гоняться!

Анна Алексеевна. Ну, на этот раз будет попроще. Вижу, с ногой всё в порядке. Гоняйтесь на здоровье!

Журналистка (отдавая торт). Даже не хромаю. А это вам. Спасибо, что тогда в беде не оставили, вывих вправили.

Анна Алексеевна. А сейчас чего тормоза визжали, как ненормальные? Опять дуб виноват?

Журналистка. Навигатор у вас в том месте врёт. «Прямо, прямо», – говорит. Ну я и еду прямо, а надо было сворачивать. Чуть под обрыв не полетела. Спасибо, дуб спас, собой затормозил.

Анна Алексеевна. Ну, если у человека навигаторы вместо глаз, то понимаю… Тяжело в поворот вписаться.

Журналистка. На этот раз полегче. Только фара разбилась.

Анна Алексеевна (рассматривая розочки на торте). А к нам по делу или так, чайку с тортом попить?

Журналистка. И то, и другое. Андрей Шалагин сегодня с гастролей возвращается. Интервью надо взять. В филармонии сказали, что сразу домой поедет. Понимаете?

Анна Алексеевна. А что я должна понимать? Две недели человек странствовал. Приедет – отдохнуть захочет с дороги, помыться, постираться, с женой помиловаться – а тут вы. Здрасьте, я приехала.

Журналистка. Ну да, так оно и есть, но уже ж приехала. Пойду, с его женой, с отцом пока поговорю. Иногда родня такого понараскажет, в чём сам герой очерка никогда бы не признался. Вот так и рождаются сенсации. У газеты – объём продаж растёт, а у меня – зарплата.

Анна Алексеевна. Далека я от всего этого. Теперь буду знать что почём.

Журналистка собирается идти к соседям, но вдруг видит, что они сами сюда идут.

Журналистка. Оп-паньки! На ловца – и зверь бежит.

Анна Алексеевна. Странно, раньше не ходили, а сегодня – вдруг идут...

Подходят Иван Корнеевич и Хельма. Хельма посматривает на лестницу к новому пляжу.

Иван Корнеевич. Анна, здравия тебе и твоим прекрасным дочкам. А у меня радость – сын с гастролей возвращается. Вечером обещал быть.

Анна Алексеевна. Поздравляю! Хорошего сына вы с Тамарой вырастили. Талантище какой! Слышала только, что поругались с ним перед отъездом. Уже помирились?

Иван Корнеевич. Да то – таке... Сама знаешь, какой у меня характер. Сгоряча наворочу дел, а потом жалею. Андрей знает, терпит меня старого.

Анна Алексеевна. Ну а сюда чего? Помощь какая нужна?

Иван Корнеевич. Нет-нет. Это я так, радостью поделиться.

Анна Алексеевна. Ну, раз пришли, пойдёмте в дом, чайку с тортиком попьём. О жизни поговорим. У меня, как раз, выходной сегодня.

Гости заходят в дом. Аглая, увидев их, в чём была, а была в летнем сарафанчике, выпархивает из дома. Мать окликает её.

Анна Алексеевна. А ты куда собралась? Гости у нас, не видишь?

Аглая. Простите. Мне… мне идти надо… меня ждут.

Анна Алексеевна. Кто тебя ждёт?

Аглая. Потом, потом объясню.

Девушка хотела было пойти на новый пляж, уже спустилась на несколько ступенек, но что-то её остановило. Она поднимается и, ведомая какой-то силой, стремглав бежит на своё любимое место – на старый пляж.

Сцена 21. Прощание с рекой

На берегу Аглая останавливается и простирает руки к небу.

Аглая. Господи Всемилостивый! Помоги! Помоги самой в себе разобраться! Отчего душа стала такой мятежной? Всё думаю о том, о ком запретила себе думать!

Она опускает руки. Переводит взгляд с неба на реку.

Аглая. А река всё течёт и течёт куда-то. И откуда в ней столько мощи? Столько сил? Утекает, утекает, и всё такая же полноводная. Видимо, пришёл час и мне утекать. Чтобы больше не встречаться с ним… Так будет правильно.

Виолетта присаживается на камень, но тут же вскакивает.

Аглая. Пока они там чаи распивают, надо успеть попрощаться с рекой.

Она идёт купаться… И тут появляется Андрей. Он не видел и не слышал Аглаи.

Андрей. Ну вот я и дома! Хотя… и в дом не заходил – сразу сюда. Душу, как магнитом на прикормленное место тянет. Скажете, так не бывает? А вот случилось. Дождаться не мог, когда гастроли закончатся. Так хотелось вдохнуть этот воздух, увидеть эту тихую, спокойную реку… Непередаваемое чувство!

Он поёт песню о реке. Голоса Аглаи и Андрея в какой-то момент сливаются в дуэт.

Эх, река моя родная

Эх, река моя родная –

Берега моей души,

Ты течёшь, не утекая,

Водограями играя,

Ты даруешь краю жизнь.

П-в

Утекает, утекает

В даль далёкую вода.

Притекает, притекает

Божьей силой благодать.

Ты даруешь людям счастье,

Утешаешь и бодришь,

Все тревоги и ненастья

Вдаль уносишь в одночасье,

Лишь Любовь – боготворишь.

Родники родного края

Бьют ключом в твоей судьбе,

К их истокам припадая,

Жизни жажду утоляя,

Я спешу, спешу к тебе.

И тут он увидел Аглаю в реке.

Андрей (про себя). А это что такое? Как человека же просил – не ходить сюда… Ай-яй-яй! Вот непослушница! (Пауза.) Но какая грация! Жаль, девчонка ещё совсем! Разница в возрасте – о-го-го! – десять лет. Старик я для неё, да ещё и со своим негативным опытом.

Аглая выходит на берег. Андрей наблюдает за ней. Она так сильно его боится, что становится похожей на загнанного в угол щеночка, пойманного на месте преступления.

Андрей. Здравствуйте, Аглая. Вот я и вернулся.

Девушка промолчала. Непослушница старается быстрее надеть сарафан, но тело мокрое, и она, как назло, долго не может расправить подол. Андрей уже забеспокоился, не нужна ли ей помощь, но подойти не решился.

Андрей. Вижу, вы совсем не рады моему возвращению.

Аглая (смущаясь). Ну вернулись и вернулись. Почему я должна быть рада этому?

Андрей. Ну да, я, видимо, размечтался… Запомни, чудак, на будущее: никто тебе здесь не рад… Ну это ладно, проглотим для пользы дела… А вот, скажите, Аглая, когда я уезжал, разве не просил вас до моего приезда не ходить сюда?.. Для вашей же безопасности. Помните?

Аглая. Помню. Как забыть? Раскомандовались тут… Не боюсь я вашего отца. И… Кстати, знаете, где он сейчас?

Андрей. И где же?

Аглая. Он с моей мамой чаи распивает! И жена ваша там.

Андрей. Моя жена? Вы ничего не путаете?

Аглая. Нет. И журналистка там ваша, за новой сенсацией приехала. Шаляпа с гастролей вернулся! Так что все уже помирились, кроме вас. А… вообще, прощайте. Больше вы меня здесь не увидите.

Андрей. Вы куда?

Аглая. Хотела утром в город уехать, но придётся вечерним автобусом…

Девушка хочет уйти, но Андрей встаёт на пути. Она пытается обойти его, а он пытается удержать её. В результате Аглая попадает в объятья Андрея.

Андрей. Аглая, подождите! Давайте спокойно обо всём поговорим, пока не набежали остальные.

Аглая (пугается и обжигается близостью). Не о чем нам с вами говорить. Пустите меня!

Андрей. Я вас не держу, вообще-то. Вот только не понимаю, чем заслужил такое отношение к себе.

Аглая. Я сказала, пустите! Что вы себе позволяете?

Андрей. Я позволяю?! Что? И в мыслях ничего такого не было.

Андрей помогает девушке обойти себя и внимательно смотрит на неё, искренне пытаясь понять.

Аглая (виновато улыбнувшись на прощание). Простите... Не обижайтесь… Я хорошо к вам отношусь, правда-правда, и я очень ждала вас, но… Вы всё так свысока, всё шутите, поучаете... А я вам не ребёнок. Вот заведите своего, и учите на здоровье. А меня – оставьте в покое. Простите, если чем обидела, мне пора... Так будет лучше для всех.

Аглая убегает от Андрея и его дальнейших вопросов. Он пожимает плечами, понимая при этом, что равнодушными их отношения назвать нельзя. Настроение у него заметно портится. Он уходит к себе.

Сцена 22. Поиски

Утром взволнованная Анна Алексеевна выходит из дома и идёт к лавочке.

Анна Алексеевна (на ходу разговаривает со старшей дочерью по телефону). Катенька, да какая работа? Аглая пропала – дома не ночевала! Такого ещё не было. (Пауза.) Так и утром же не пришла. (Пауза.) Да сто раз уже звонила (Пауза.) Нет, не может. Она не такая, сама знаешь. Это что-то случилось! Ох… Давай, созывай всех. Жду!

Женщина садится на лавочку и закрывает лицо руками, покачиваясь из стороны в сторону. Она ночь не спала, изнервничалась, а младшая дочь так и не откликнулась на звонки. Первой прибежала Виолетта. Потом появились Николай с Катериной. Последним пришёл Роман.

Анна Алексеевна. Дети мои дорогие, не знаю, что и думать. Пропала моя младшая. Давайте, вспоминайте, кому она что такого (!) говорила.

Катерина. Со мной она после свадьбы почти не общалась. Ничего такого (!) не припомню.

Николай. И мне ничего такого (!) не говорила.

Роман. Да и мне добавить нечего. Может, Виолетте говорила? Они же лучшие подруги.

Катерина. Ну, Виолетта, давай, вспоминай.

Анна Алексеевна. Она никуда не собиралась уезжать?

Виолетта. Собиралась, в город, но не сейчас, а в сентябре.

Анна Алексеевна. Ну, до учёбы ещё целый месяц. А про сейчас?

Катерина. Вспоминай, вспоминай, Виолетта. На тебя вся надежда. О чём вы говорили?

Виолетта. Ну, это личное…

Николай. Да какое может быть личное, когда человек пропал? Если надо, мы с Романом отойдём, чтобы не смущать…

Виолетта. Ладно уже, стойте. Ни о чём таком секретном мы не говорили. О Кате с Николаем говорили, о Романе. О том, что мы с ним… ну это, встречаемся.

Роман. Представляю, как вы мне косточки перемывали…

Николай. Не до твоих мослов сейчас. Продолжай, Виолетта.

Виолетта. Ну, не знаю, что ещё…

Анна Алексеевна. Она, случайно, не влюбилась?

Виолетта. Ой, ну чтоб так сильно – не знаю…

Катерина. Вообще-то, мне показалось, что ей этот звездный Андрей нравится. Он же для неё этот пляж сделал. Она в восторге была!

Виолетта. В каком там восторге?! Да она ни разу здесь не купалась. Всё на старое место наше бегала.

Катерина. Это я виновата…

Анна Алексеевна. Что-то сказала ей?

Катерина. Ну а как не сказать? Он женатый, а тут такие подарки. Что люди подумают? Ну, вот мы и договорились говорить, что пляж – это для всех. Но она сразу согласилась.

Анна Алексеевна. Согласилась, говоришь? Вот после этого она и замкнулась в себе, а я, глупая, не поняла в чём дело. Видела же, что грустит… Но кто знал к чему это приведёт.

Николай. Получается, она замкнулась после того, как познакомилась с Андреем. А вчера этот тип вернулся с гастролей. Так?

Анна Алексеевна. Так. Журналистка эта ещё явилась. Она и сказала, что Шаляпин возвращается. Иван с Хельмой этой смешной ещё в гости вдруг пришли. Мы – в дом, а Аглайка – из дома! Выскочила и понеслась куда-то.

Катерина. Куда?

Анна Алексеевна. Да откуда ж мне знать куда? Сказала, что её кто-то ждёт.

Николай. Уже горячее… Может, она к Андрею побежала? Он приехал и ждал её? Всё сходится.

Виолетта. Да ну, к женатому, так прямо и побежала. Не-е. Скорее всего она от отца его, злыдня этого, сбежала.

Николай. Может быть… Только с какой стороны не смотри – везде соседи вырисовываются. Айда разбираться!

Сцена 23. Поиски продолжаются

Соседи гурьбой идут к соседям. На пляже в креслах-качалках сидят Иван Корнеевич и Хельма. На столике стоят две чашки из-под кофе. Там же лежит старая газета со статьёй об Андрее. К ним с решительным видом подходят соседи.

Анна Алексеевна. Иван, дочь младшая пропала. Она не у вас случайно?

Иван Корнеевич. У нас? Да вы что?! Хотя… Ну да, дело молодое. Сын, как приехал, заперся на своей половине и видеть никого не хочет… Может, из-за неё? Сейчас попробую узнать. Если с отцом ещё захочет говорить…

Он достаёт смартфон и набирает сына. Тот не отвечает. Иван Корнеевич разводит руками.

Николай. Сейчас я попробую. У меня есть его номер.

Николай набирает Андрея и – о чудо! – Андрей сразу откликается.

Николай (в трубку). Андрей, привет, это Николай. Тут беда. Аглая пропала. (Пауза.) А вот так. Дома не ночевала. На телефонные звонки не отвечает. Мать извелась вся… (Пауза.) Мы на берегу. Ждём. (Всем.) Нет, она не у него. Он тоже в трансе…

Анна Алексеевна. Виолетта, набери её ещё раз. Может, она со мной не хочет говорить?

Виолетта послушно достаёт телефон и набирает Аглаю. Знакомый рингтон доносится откуда-то с берега. Удивлению присутствующих нет предела. Со сдавленными криками «О! Вон там!» друзья спешат на звук мелодии. Телефон Аглаи лежит на песке. Самой Аглаи рядом с ним, увы, нет.

Катерина. Так вот почему она не отвечала…

Анна Алексеевна (надрывно). Она что, утонула?!

Анна Алексеевна забирает из рук Николая телефон. Слёзы душат женщину. Николай и Катерина обнимают мать.

Николай. Ну почему сразу утонула? Не надо так думать.

Хельма. Ивана, я не понял. Кто утонула?

Иван Корнеевич (Хельме). Подожди ты со своими вопросами.

Роман. Если утонула, то где её одежда? Она, что, в платье и босоножках в воду заходила?

Виолетта. В платье могла, если топиться собралась, а вот в обуви – вряд ли.

Хельма (громко). Я знаю! Её пианки съели! Которые кровь сосать из тела.

Все в недоумении уставились на неё.

Хельма. Она купаться, а пиянки кусать, кусать и кровь пить. Вся кровь выпили пиянки!

Иван Корнеевич (в гневе). За заткнёшься ты когда-нибудь? (Хельма пугается и обижается на мужа.) Не обращайте внимания. Она у нас с Баварским приветом немного. Это я ей сказал, что тут страшные пиявки водятся, чтобы в воду не лезла и рыбу мне не пугала…

Роман. Ну и гад же ты! То Виолетту чуть на тот свет крапивой не отправил, то Шельму до смерти напугал… Может, и с Аглаей что учудил? А ну, признавайся!

Иван Корнеевич пугается занесённого над ним кулака. Но тут появляется Андрей.

Андрей. Э-э-эй, полегче с отцом. Что случилось?

Роман так и остался стоять с занесённым кулаком.

Николай. Подозрение есть, что твой отец причастен к исчезновению Аглаи. Телефон её на берегу нашли. Если бы сама утонула, то хотя бы обувь осталась. А вот если кто помог, то мог и зашвырнуть вещи подальше.

Иван Корнеевич. Да вы что, на меня думаете?! Ну да, я не подарок, могу обругать, по заднице надавать, но чтобы топить? Я вам что, убийца, что ли?! Или, может, я маньяк какой, чтобы за молоденькими девочками гоняться и убивать?! И кого топить? Это чудо расчудесное? Ангела Хранителя нашего? Да я её, как родную дочь готов расцеловать! Это лучшая в мире девушка, какую мне приходилось видеть!

Андрей. Не понял… Ты о чём?

Иван Корнеевич. Э-э-э, вы никто не знаете, Хельма свидетель, она же каждый вечер, как стемнеет, сюда приходила, нам с Хельмой продукты приносила. Положит на камень, и домой бежит, чтобы никто не узнал. Я сначала удивлялся, а потом выследил-таки нашу жар-птицу.

Николай. А зачем она это делала?

Иван Корнеевич. Ну… Эх, не хотел говорить, но придётся. Это балбес мой звёздный виноват. Он же нас с Хельмой без копейки денег оставил и на гастроли укатил. (Андрею.) Убить тебя собирался, когда приедешь… (Всем.) Но вот откуда деваха ваша об этом узнала – ума не приложу.

Андрей. Найдём – спросим. Прости, не знал, что ты без денег. Должны были быть. Куда ты их дел?

Иван Корнеевич (кивает в сторону Хельмы). Куда-куда… При всех сказать?

Андрей. Ладно, проехали. Я вот ещё в толк не возьму, а с чего вы взяли, что Аглая утонула? Она была здесь вчера. Купалась. Телефон мог просто выпасть из кармана.

Анна Алексеевна. Купалась? А когда это было?

Андрей. Когда вы чаи с отцом распивали.

Анна Алексеевна. Так это ты её ждал? Она же как оглашенная к тебе понеслась.

Андрей. Ко мне? Я никого не ждал. Я просто вернулся с гастролей, пришёл на берег, смотрю – она купается. И всё…

Николай. Допустим. И что было дальше?

Андрей. Дальше она благополучно вышла на берег.

Катерина. А ещё дальше?

Андрей. А ещё дальше мы поговорили немного, и она пошла домой. Живая и здоровая. У них с Романом любовь? Вот у него и спрашивайте, куда он её дел.

Виолетта. Что? Это она вам сказала? Рома, это правда?

Роман. Нет, это обман какой-то. Успокойся.

Виолетта. Вообще-то, это я с Романом встречаюсь, а не она.

Андрей. Да? Простите, значит перепутал. У вас тут что ни шаг, то обман. Обман на обмане и обманом погоняет.

Анна Алексеевна. С тех пор как вы вернулись, действительно, всё пошло как-то не так. А она никуда не собиралась уезжать?

Андрей. Собиралась.

Все хором. Куда?!

Андрей. Толком не понял, но говорила, что в город уезжает.

Анна Алексеевна. Осенью?

Андрей. Почему осенью? Вечерним автобусом.

Анна Алексеевна. Фу-х… Слава Богу! Значит, жива.

В это мгновение маме Аглаи становится плохо. Она обмякает в руках Николая. Андрей помогает ему донести Анну Алексеевну до кресла-качалки. Они бережно усаживают её.

Анна Алексеевна. Ох, простите, что столько хлопот доставляю. Катя, капли мои сердечные принеси из дома.

Катя убегает за лекарством.

Иван Корнеевич. Хельма, не время дуться. Беги, минеральной воды всем принеси. Да стаканы не забудь!

Хельма спешит выполнить поручение. Андрей отводит Виолетту в сторону и о чём-то с ней шепчется. Она согласно кивает. Поговорив с девушкой, он подходит к матери Аглаи, достаёт блокнот и ручку.

Андрей. Анна Алексеевна, напишите адреса, у кого Аглая могла остановиться в городе. Сможете?

Анна Алексеевна. Да-да, конечно.

Андрей. Не переживайте. Я уверен, с Аглаей всё будет хорошо. Похоже, что это я, дурак, во всём виноват.

Анна Алексеевна. В чём?

Андрей. Видит Бог, не хотел я смущать девичье сердце. Я же намного старше её. Но, получается… так получилось... Простите.

Анна Алексеевна. Что получилось?

Виолетта. Ой, ну что тут не понять? Андрей же красавец какой! Она просто в него влюбилась.

Анна Алексеевна. Просто? Катерина вот тоже влюбилась, но она же не убежала. И Виолетта – не убежала. А Аглая – самая послушная, самая тихая из вас – взяла и убежала?

Виолетта. Так Николай и Роман – они же свободные были, а Андрей – женатый! Вот она и убежала от такой… ну, в общем, порочной любви.

Андрей. Вообще-то она мне сказала, что видеть меня не хочет…

Виолетта. Потому и сказала… и убежала.

Андрей. От самой себя она убежала, а не от меня. Туман-обман в её голове! Кто вам вообще сказал, что я женат?

Виолетта. Как это?

Андрей. Да, у меня была несчастная любовь в Баварии. Но мы с Гретой не были женаты.

Анна Алексеевна. А Хельма?!

Андрей. А что Хельма? Причём здесь Хельма?

Виолетта. Вот же статья той журналистки. Возьми, почитай. Там чёрным по белому написано, что вы муж и жена – супруги Шалагины. И фото.

Андрей. Говорю же – туман-обман кругом. Хельма мне – не жена.

Николай. А кто? Любовница?

Виолетта. Ещё хуже.

Андрей. За кого вы меня принимаете? Она не может быть моей любовницей, потому что она жена моего отца.

Анна Алексеевна. Вани?

Андрей. Ну да. Отец, да подтверди же ты. Кем тебе приходится Хельма?

Иван Корнеевич. О, это долгая история… После смерти моей ненаглядной Тамары я долго был безутешен, а тут наша домработница Хельма, бывшая актриса, ну такая смешная, такая… непостижимая просто… Она меня вернула к жизни!

Андрей (перебивает отца). Подожди, я думаю, у тебя ещё будет время рассказать о новой жене. Анна Алексеевна, вы адреса написали?

Анна Алексеевна. Да, вот адрес. Он один. Это моя двоюродная сестра… Я и телефон её написала.

Андрей. Хорошо. Я поехал за Аглаей.

Николай. Я с тобой.

Андрей. Нет. Тут личные обиды. Надо самому.

Николай. Понял.

Анна Алексеевна. Подождите, так можно же позвонить…

Андрей. Звоните. Только умоляю, не говорите, что я за ней еду. Если испугается, убежит ещё дальше. В общем, не вспугните её и, я вам обещаю, верну беглянку. Всё будет хорошо!

Анна Алексеевна лихорадочно ищет и набирает номер сестры. Телефон не отвечает. Андрей не ждёт. Он забирает телефон Аглаи и уезжает. Приходит Хельма с тремя бутылками минеральной воды и стаканами. Катерина приносит таблетки. Анна Алексеевна принимает лекарство из рук дочери. Все ждут звонка от Аглаи или Андрея.

Сцена 24. Опровержение

На городской площади (передний край сцены) стоит Андрей. Он в нетерпении кого-то ждёт. Но вот появляется журналистка с газетой в руках. Он спешит ей навстречу.

Журналистка. Всё в порядке. Газета выйдет только завтра, но я для вас распечатала её на принтере. Вот опровержение.

Андрей. Спасибо.

Андрей (читает статью). И это называется опровержением?! Вместо того, чтобы извиниться за ошибку, вы выдаёте новую сенсацию! Ах, оказывается, он не муж, а завидный жених! Как я вас всех, мягко говоря, не люблю за это!

Журналистка (строя глазки и явно заигрывая). Ну, Андрей, дорогой, ну простите женщину! Приходится изворачиваться, чтобы работу не потерять.

Андрей (отстраняясь от неё). Аглая из-за этой вашей ошибки из дома сбежала.

Журналистка (томно). Ну при чём тут Аглая? (Сообразив, что это может стать новой сенсацией.) А-а... Как сбежала? Ух ты! Это же круто!

Андрей. Нет! Только не это! Если это попадёт в вашу дурацкую газету, я клянусь, я больше не дам вам ни одного интервью.

Журналистка. Только не это! Пусть лучше все мои конкуренты сдохнут от зависти, чем вы мне откажете! Да ну её, эту работу… И, всё-таки… Когда ещё выпадет такая возможность встретиться с самим Шаляпиным? Может, мы посидим с вами где-нибудь? В городе много уютных ресторанов.

Андрей. Кажется, вы так ничего и не поняли. Мне ребёнка (!) нужно домой, матери (!) вернуть!

Журналистка (выкручиваясь из ситуации). Так… я имела ввиду, что с ней вместе, втроём посидим. А потом – сразу вернёте.

Андрей. Давайте не будем время тратить на ерунду. До свидания.

Журналистка хочет ещё что-то остроумное сказать, но Андрей уже не смотрит в её сторону. Он берёт в руки блокнот, перечитывает адрес и уезжает в поисках дома, в котором может находиться Аглая.

Журналистка (высказывая обиду). Это я-то ерунда? Ну погоди у меня! Вот не напишу о тебе в следующий раз – будешь знать, как прессой пренебрегать…

Сцена 25. Найдёныш

Андрей звонит в двери квартиры тёти Аглаи. Выходит женщина и с удивлением разглядывает видного, со вкусом одетого мужчину.

Андрей. Я от Анны Алексеевны. Она дозвонилась вам?

Тётя. Нет, никто не звонил. А вы кто?

Андрей. Я её сосед. Андрей. У вас что-то с телефоном, наверное. Аглая у вас?

Тётя. Да. Вчера вечером приехала. (Недоверчиво.) Что-то не похожи вы на деревенского.

Андрей выдыхает былое напряжение, услышав, что с Аглаей всё в порядке. Тётушка достаёт телефон и вертит его в руках.

Тётя. Так и есть. Он просто разрядился. А что-то случилось?

Андрей. Ну, раз Аглая у вас, то всё хорошо. Позовите её, пожалуйста.

Тётя. Может, пройдёте?

Андрей. Нет-нет, спасибо. В другой раз, с удовольствием.

Тётя. Аглая! К тебе приехали!

Аглая. Кто?

Тётя. Молодой человек. Андреем зовут.

Аглая (испуганно). Андрей? О, нет! Я не хочу с ним разговаривать.

Тётя. Но его мама прислала…

Аглая. Пусть уходит. Видеть его не могу!

Тётя (удивляясь). Ничего не понимаю…

Андрей. (кричит Аглае). Аглая, вы делаете очередную ошибку! Пора уже обману-туману в вашей голове рассеяться.

Аглая. Уходите и больше никогда не приходите!

Андрей. Я обещал Анне Алексеевне, что верну вас домой, и я это сделаю. (Тёте) Она же из дома сбежала и никому ничего не сказала. У матери сердечный приступ был.

Тётя. Ох! Аглая, это правда? Ты сбежала из дома? Да как ты могла?!

Растрёпанная Аглая появляется в прихожей.

Аглая. Что с мамой?!

Андрей. Она подумала, что ты утонула, только и всего.

Аглая. Я? Утонула?.. Почему?

Андрей протягивает ей её же телефон.

Андрей. Ты его на пляже вчера уронила. Мама, как увидела, ей плохо стало.

Аглая. А… сейчас? Ей уже легче?

Андрей. Надеюсь, что да. Но не уверен. Я же здесь, а она – там. Звони.

Девушка набирает маму.

Аглая. Мамочка, это я. (Пауза.) Да. (Пауза.) Да. Со мной всё в порядке. (Пауза.) Я у тёти Вали (Пауза.) Прости…

Андрей. Собирайся. Я жду внизу.

Доносится шум трассы.

Аглая с вещами выходит из подъезда и идёт к дороге. Она видит силуэт того, о котором запретила себе думать. Он стоит к ней спиной.

У неё защемило в груди. Девушка останавливается и молитвенно складывает руки у груди. Андрей, почувствовав её, медленно поворачивается, их взгляды пересекаются. Девушка снова становится похожей на маленького беззащитного щеночка, виновато поджавшего хвост. Андрей осторожно подходит к ней, забирает сумку с вещами.

Андрей. Пойдёмте к машине.

Аглая. Зачем?

Андрей. Чтобы ехать. Предпочитаете автобус?

Аглая (отрицательно качает головой). Совсем всё перемешалось в голове.

Андрей. Я понимаю.

Аглая. Разве?

Андрей. Я понимаю тебя, Аглая (поёт песню Евгения Клячкина «Олешек»).

Ну, что ты, олешек, ну, миленький, что ты?

Лиловый зрачок настороженно жив,

И на отражениях крошечных сосен

Твоё отраженье пугливо дрожит.

Дрожат упираясь высокие ножки,

А нежные ноздри вбирают меня,

Не надо бояться, не надо, хороший,

Всё это когда-то придётся принять.

Придётся поверить, безумно рискуя,

И в руки, которые могут дарить,

И в губы, которые только целуют,

А страх и желание не разделить.

Что делать, малыш, мы похожи немного:

Я тоже дикарь, непривычный к рукам,

Мне тоже себя, донеся до порога,

Последнего шага не сделать никак.

Пам....

И, словно решив, – "если хочет – пусть губит",

Как будто в полете над тёмной водой,

Он вытянул тело и влажные губы

Покорно легли на сухую ладонь.

Андрей. Я стараюсь понять тебя, Аглая.

Аглая (сопротивляясь из последних сил). Мы уже на «ты»? Ах, ну да, помню, вы же старше, вы опытнее меня…

Андрей. Именно. И я обещал твоей маме, что у тебя всё будет хорошо. И я сдержу слово.

Аглая. Интересно… Каким образом?

Андрей. Возможно, для этого мне придётся стать для Вас, сударыня, принцем на белом коне.

Аглая. Но… Женатых принцев не бывает!

Андрей. Вот и пришла пора развеять туман-обман в твоей голове, пока ты новых глупостей не наделала. Наша знакомая журналистка тут новую сенсацию за хвост поймала. Хочешь узнать какую?

Аглая. Ничего я не хочу…

Андрей. Читай.

Андрей подаёт Аглае газету. Она с дрожью в руках берёт распечатку и читает. Ей вдруг становится тяжело дышать. Такого она не ожидала.

Андрей (делает шаг к девушке). Что, плохо?

Аглая (отшатывается от него). Ну и что? Мне всё равно, женаты вы или нет. Хельма, не Хельма, какая разница?

Андрей (улыбается). Вот как?

Аглая (смущается). Что вы себе возомнили?

Андрей. Милая девочка, никогда бы не подумал, что смогу доверить тебе тайну моего разбитого сердца.

Аглая. Вот и не нужно этого делать…

Андрей. Это было в Мюнхене – в другой жизни!

Аглая. Я не буду слушать!

Андрей. Я влюбился в одну очень яркую красавицу. Она ответила мне взаимностью. Я был на Седьмом Небе от счастья! Но случилось так, что мой богатый отец вдруг обанкротился, а я, чтобы он не попал в тюрьму, был вынужден погасить его огромные долги. Как только она узнала, что я остался без денег, она разразилась страшной руганью. Без денег я был ей не интересен. В тот же день она собрала вещи и ушла к другому. Но! Грета не просто ушла, она ушла к мужчине, с которым встречалась за моей спиной! В этот миг моё сердце разбилось вдребезги. Я превратился в унылое бессердечное существо. Поверь, разбитое сердце не умеет любить. Оно не способно на это. Тогда отец, понимая как мне тяжело, предложил вернуться в Россию. Подальше от скандалов, которые могли положить конец ещё и моей творческой карьере.

И вот однажды – уже в этой жизни – я встретил юную чистую душу, рождённую речным туманом, которая сразу всё расставила на свои места. Я проверял, именно так и было. Легенды древней Греции гласят: Афродита была неверной женой Гефесту, она сбежала к своему любовнику Аресу. Гефест был безутешен. Но потом в его жизни появилась Аглая – младшая из трёх граций. Юная красавица исцелила разбитое сердце Гефеста и стала ему верной женой. Она родила ему четырёх дочерей. Они жили долго и счастливо. Я правильно излагаю?

Аглая. Да, но вы не Гефест. А я – не та, а другая Аглая.

Андрей. Вот этого я и боюсь. Я понимаю, мне далеко до античного Гефеста. Тем более, что современная Аглая поверила не своему сердцу, а обману, и сбежала от меня…

Аглая. Но… я пока не знаю…

Андрей. Так и я тоже – пока не знаю...

Аглая. Вот и не надо начинать.

Андрей. Поздно. Ты уже родилась из речного тумана и вошла в мою жизнь, а я – вошёл в твою. (Пауза.) Понимая все тонкости твоего положения, я прошу тебя стать… нет-нет, не пугайся, пока ни женой, и даже не невестой, я прошу тебя стать моим земным Ангелом Хранителем.

Аглая. Кем? А разве так можно?

Андрей. Не знаю. Поживём – увидим. Посмотри, что у меня есть.

Он достаёт из внутреннего кармана пиджака ангелочка, которого Аглая подарила Андрею, когда он уезжал на гастроли. Она берёт его и прижимает к своей груди.

Андрей. С тех пор, как ты мне его подарила, я ношу его у разбитого сердца. Вдруг твой ангелок склеит его, и оно снова научится любить.

Аглая (протягивает куколку обратно). Я не знаю, что вам ответить на всё это…

Андрей. И не надо. Для начала давай просто верить, что всё будет хорошо!

На лице Аглаи наконец-то заиграла скромная улыбка. Ей тоже захотелось в это поверить.

Андрей. Ну что, пошли? Мама ждёт.

Андрей берёт её за руку и, как маленькую девочку ведёт к машине.

Эпилог

Под мелодичный стрёкот сверчков, под бахвальную перекличку лягушек ночь постепенно уступает место рассвету. В сиреневой зорьке на пологом взгорке проявляется силуэт, увитого виноградом двухэтажного коттеджа, со всех сторон огороженного высоким металлическим забором. Ещё через какое-то время становится различима дорожка, ведущая к песчаному берегу небольшой реки. Туман густыми слоями и стелется, и медленно поднимается над речной гладью.

Две плакучие ивы склонились над водой справа и слева от пляжа. Симметрия их пышных силуэтов, тонущих в клубах тумана, создаёт особое очарование этому укромному месту.

Андрей и Аглая, взявшись за руки, идут с удочками к берегу. Они останавливаются, восхищаясь пейзажем.

Андрей. Господи! Красота-то какая! Как можно не любить свою родину? (Поёт песню (можно дуэтом).)

Панский дом

Панский дом величавый, с колоннами

Засмотрелся на новый собор,

А над речкой Луганью склонённые

Ивы тихий ведут разговор.

П-в

Да когда это было и было ли?

И в какой же такой стороне?

Пасторали рисуются милые

С дивным принцем на белом коне.

Через мостик ажурный с перилами

Молодая княгиня идёт,

Белый зонтик, наряд с переливами!

Томик Байрона модный несёт..

Панский сад встречает фонтанами,

Молодую княгиню ведёт

Мимо клумбы в беседку с фазанами…

Ах, опять поспешили на взлёт!

Аглая. Пойдём уже. Всю утреннюю зорьку пропустим, а ребёнок (гладит себя по животику) рыбки просит.

Андрей. И не сомневайся, для своей первой доченьки я сходу самую вкусную рыбку поймаю!

Аглая. А спорим, я первая поймаю.

Андрей. Спорим. Первую рыбку сегодня поймает моя верная жена.

Аглая (смеётся). Ну, так не спорят…

Андрей. Ну что мне для любимой жены первой рыбки жалко? Однако, радует меня несказанно, что ты у меня заядлой рыбачкой стала. Прикормленное место теперь делить между рыбаками и пляжниками не нужно.

Аглая. Ну, это только утром. Днём и ты купаться будешь. Да и вообще, сколько там того пляжного сезона? Лето быстро пролетает, а рыбу круглый год ловить можно.

Андрей. Вот и моя девочка повзрослела. (Пауза.) Так не хочется тебя в город отпускать.

Аглая. Придётся потерпеть. Всего годик остался. Обещаю, закончу мед-университет и больше никогда с тобой не расстанусь!

Андрей. И на гастроли не отпустишь?

Аглая. Отпущу. Мой ангелок с тобой там будет. Будет отгонять всяких разных прилипал.

Они забрасывают удочки. По дороге к пляжу идут Николай и Катерина, и тоже с удочками. Впереди них бежит маленький-премаленький мальчик. В руках у него палка с верёвочкой, а к ней привязан поплавок и маленькая игрушечная рыбка.

Андрей (оборачивается). Кажется, я уже всех здесь заразил рыбалкой. Смотри, кто бежит!

Аглая. Племяшек!

Андрей (малышу). Привет, ты всю рыбу в речке поймал или нам немного оставил?

Племяш. Оставил. Там много!

Аглая. Ну, иди к нам ловить, раз много.

Они впятером сидят и ловят рыбу.

Но вот в своём розовом спортивном костюме бежит рыжая Хельма, а за ней с двумя удочками и снастями плетётся Иван Корнеевич. Он подходит, здоровается, к нему бежит малыш и обнимает его ноги. Хозяин по-доброму треплет вихры ребёнка.

И вот уже семь человек сидят и ловят рыбу.

Но как обойтись без Романа и Виолетты? И они идут на пляж, разворачивают и забрасывают ещё две удочки.

Итого – девять рыбаков!

Кого не хватает? Конечно прессы. Она, коварная такая, подкрадывается и делает несколько фото. Первой журналистку замечает Хельма. Теперь она говорит на чистом русском языке.

Хельма. Ай-яй-яй! Следят, следят за нами! Фотографируют! За Андреем Шаляпиным нашим опять охота идёт.

Люди оборачиваются.

Аглая. Нас снимает скрытая камера!

Андрей. Ну, и чего там прячешься? Иди уже к нам.

Журналистка. Да чего я прячусь? Я не прячусь. Я за удачным кадром гоняюсь. Работа такая.

Андрей. Общее фото устроит?

Журналистка. О! Это было бы супер! Сенсация! Андрей Шалагин с семьёй на отдыхе!

Андрей. Ладно, я сегодня добрый, будет Прессе от семьи Шалагиных подарок. Пошли фотографироваться!

Все оставляют заброшенные удочки и выстраиваются для общего фото.

Аглая. Стойте, мамы не хватает!

Она убегает и приводит маму.

Дядя Витя. А обо мне забыли? Вот я вас всех сейчас социалистической сатирой как пропесочу – будете знать, как уважаемых людей забывать.