***
О первый утренний снежок,
что чистотой мой взгляд ожёг!
Такой пушистый, словно вата,
такой ни в чём не виноватый.
***
Хотя весной на волю
я вышла в белый свет,
мне выпал снег на долю,
как на голову снег.
***
Ласковый и тёплый лепет леса,
прогони тоску мою взашей!
Ты из сердца изгоняешь беса,
как Господь из храма торгашей.
***
У дождя подкосились ноги
и скосились глаза на висок.
Переходит он все дороги
не по правилам – наискосок.
***
Весна. Ручей забулькал,
от солнышка тепло.
И даже у сосульки
из носу потекло.
ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ
***
Тех сестёр разлучила суровая жизнь.
Веру мудрость София сомненьями гложет.
А Надежда на цыпочках тянется ввысь
и никак до Любви дотянуться не может.
***
Как бы вьюги ни мели,
занося следы к калитке –
мне зима не обнулит
то, что копится в избытке.
***
По-польски встреча – «спотыкание».
Ещё словцом словарь украсится.
Споткнулась о тебя в тумане я,
и вот теперь хромаю на сердце.
***
Никто не знает, я – о ком,
и что в себе ношу.
Никто не знает, на каком
я волоске вишу.
***
Дар ли се небес?
Иль попутал бес?
Невозможность с,
невозможность без.
***
Солнцу – не грей, огню – не гори,
ветру – не вей, морю – замри,
сердцу – не бейся. Отбой.
Вот что творю я с собой.
***
На счастье иль беду
в костёр бросаю сердце.
Пускай сгорю в аду –
мне только бы согреться.
***
Жизнь смешала были, небыли –
и слила в одну посуду.
То, чего со мною не было –
Никогда не позабуду.
***
Как ничтожен зазор меж любовью,
её счастьем и горькой бедой.
Это всё лишь одно троесловье,
что нельзя разделить запятой.
***
Не прихорашивается для встречи
любовь. Речей её просторечье
не выдаёт в ней ума колосса.
Стоит боса и простоволоса.
***
Нет посвящений над стихами,
но нужно ли тебе оно?
Ведь вся я вместе с потрохами
тебе посвящена давно.
***
Отрада моя и растрава.
Я вся – лишь любви оправа.
Растрескавшаяся рама,
где вместо картины – рана.
***
Ум неразумен, а зрячесть – слепа.
Я постигаю вновь:
зорко лишь сердце, его волшба.
Умна лишь одна любовь.
***
Но каким бы ни был приговор –
жизнь не одолеть ему в веках.
Если есть «зачем» и «для кого» –
вынесешь почти любое «как».
***
Декарта мысль ценю живую,
но я иначе назову:
«Любима – значит существую».
Люблю – и значит, я живу.
НЕДОЛЮБОВЬ
***
Может быть, ещё всё возможно
и не поздно счастливой быть...
Я шепчу Вам вслед безнадёжно:
«Подождите меня не любить!»
***
Мне без веры не прожить и дня,
а в любви – ни года без премьеры.
Если не полюбите меня –
я приму решительные меры.
***
Мне показалось: чуть раздался лёд,
душа приотворилась, став разъятей.
Пустите в этот узенький пролет,
примите в переплет своих объятий!
***
Выплакалось счастье из весны
и бурлит, не зная про усталость.
Сколько ещё надо тишины,
чтобы эта пена отстоялась.
***
Ты мне – как роскошь, как с небес звезда.
А тут – кошёлки, книжки, стирка, ужин...
Ты нужен очень, очень иногда.
А может быть, и вовсе мне не нужен.
МУЖЧИНЫ И ЖЕНЩИНЫ
***
Доля умудрённых жизнью женщин –
ради пира полюбить чуму
и мужчин, как братьев наших меньших,
по душе встречать, не по уму.
***
«Балерина на сцене» Эдгара Дега.
Эфемерна, возвышенна, полунага.
Как им схвачена вмиг характерная поза,
как изящно изогнута эта нога!
***
Рвётся бельё, как птица,
всё в верёвочной власти.
Вот у кого учиться
танцу, порыву, страсти!
***
Хоть время метит,
(на лицах – борозды),
все люди – дети
разного возраста.
***
«Проходит молодость, проходит», –
вздыхала Гурченко в гримёрке
на семьдесят четвёртом годе,
а журналист глядел в восторге.
О ДУШЕ
***
Вздыхаю, вглядываясь в черты:
и я была хороша...
От всей когдатошней красоты
осталась одна душа.
***
Чуть тлеет сердца костерок,
но в нём – мильоны ватт!
И тайный маленький мирок
вселенною чреват.
***
По жизни вдоль – два-три шажка,
вложив юдоль в размер стишка.
За поединком воль и доль
душа следит исподтишка.
***
Обернётся грязь воздушным замком,
терем ада – раем в шалаше.
Синька неба отстирает за ночь
то, что было чёрным на душе.
***
Больничной зимы негашёная известь
не выбелит – выжжет тебя добела.
О Боже, спаси мою душу и вызвездь!
Высокого света прошу, не тепла.
***
Душа моя, пожалуйста, нишкни!
Не жалуйся, хозяева – они.
Уткнись в пальто, молчи себе в кулак.
Ты здесь никто, и звать тебя никак.
В РОССИИ
***
В реанимации, в рай не доехав,
очнувшись, спросила: «Пойман бен Ладен?»
Так вот и надо жить, кроме смеха.
Полною грудью дышать на ладан.
***
Средь множества людей
всегда найдётся тот,
кто будет не злодей,
а просто идиот.
***
Вопрос не в том, нам плыть куда,
где выплыть – там иль тут,
а в том вопрос, а в том беда,
что нас нигде не ждут.
***
На сотни тысяч вёрст –
о, где их только нету –
разбросан бисер звёзд
пред свиньями планеты.
***
Расхристан ворот. Настежь рот:
«Я патриот! Я – патриот!!!»
Ну почему, как патриот –
всегда дурак или урод?
***
Вино превратится в уксус,
а поцелуй – в укус,
когда испускает русскость
антисемит и скунс.
***
Хозяин неба и земли
однажды скажет смерти: «Пли!»
И что тогда предстанет глазу –
с овчинку небо иль в алмазах?
***
На аккуратных рытвинах аллей –
замедленные взрывы тополей.
Сегодня даже мирная земля
напоминает минные поля.
***
Со страхом жду, когда придёт мессия,
и мир уже предстанет без прикрас.
В какой же цвет окрасится Россия
на этот раз?
***
Хамелеоны всё хамеют.
В России надо жить до ста.
О, это так они умеют! –
убить – и целовать в уста.
***
Не найти на Родине спасенья,
хоть иди на север, хоть на юг, –
молодым везде у нас растленье,
старикам везде у нас каюк.
***
Проспект с названием нелепым
«Пятидесятилетья Ок-
тября», где не единым хлебом
живу я, женщина-совок.
***
Наш ужин скуден и нехитр:
овсянка, сэр. Сырок, кефир.
О трапеза и затрапеза!
Да, далеко же нам до Креза.
***
Моешь, драишь, чистишь –
ужас моих утр.
Это вам почище
всяких камасутр!
***
Чем, какою уловкой
нам выжить совместно –
чечевичной похлёбкой
или манной небесной?
***
Мы слова порой бросаем всуе,
Прикрываясь ими, как плащом.
– Как живёшь? – Мучительно живу я.
– Эй, как жизнь? – Не кончилась ещё.
***
Вечно понимаю всё превратно,
довожу до белого каления.
Не туда иду и не обратно,
а в каком-то третьем направлении.
***
Сильна ль моя слабость иль сила слаба?
Опять я в себе убиваю раба.
А раб не сдаётся, как гордый варяг.
и с этой проблемою вечный напряг.
***
Как бы жизнь ни гнула долго нас –
её стержень прям и прост.
Там, где согнута – я солгана.
Выпрямляюсь в полный рост.
***
Вся суета, вся злость и грязь
бессильно выпадет в осадок.
Очищенный от пут и дрязг,
вкус жизни первозданно сладок.
***
Выклёвываю радость
из грязи бытия.
Выплёвываю гадость,
а сладость вся моя.
***
Любимым – любви моей мёд, нектар,
а недругам – не обессудьте.
Я вся, по сути, – ответный удар.
Но вся я – как дар, по сути.
***
Обогащаюсь – и нищаю, –
шагреневый закон ума.
Чем больше мир в себя вмещаю,
тем меньше делаюсь сама.
***
День прожит, проскользнул, как вор,
украв, чем быть могла богата.
И вечер пишет приговор
кровавым почерком заката.
***
Планета не для чистоплюев.
Давно преступлена черта.
Бог (или чёрт) зарю малюет,
автограф кровью начертав.
ГРУСТЬ-ТОСКА
***
Мир – словно тир, а я – как мишень,
живу без покоя и сна я.
Какое-то горе большое в душе.
А вот какое – не знаю...
***
У меня собачья тоска,
что не знает, куда излиться.
У людей звериный оскал.
У собак человечьи лица.
***
Живём как умеем, покуда доской
нас всех гробовой не прихлопнет.
В обнимку с обманом, вприкуску с тоской,
вприглядку с таким, чему слов нет.
***
Душное, топкое слово «тоска»
мушкою тонко жужжит у виска.
Ряской болотной пахнуло во мгле.
Как я неплотно стою на земле.
***
Страдаю, мучусь – не играю,
и жалуюсь, и слёзы лью.
Я не живу, а умираю,
спасая этим жизнь свою.
***
Как волны, беды прибывают.
Один белеет только парус.
У счастья паузы бывают.
У горя не бывает пауз.
***
От заездившей тоски
не уедешь на такси.
А немилый сердцу мир –
он везде и сер, и сир.
***
«Постарею, побелею...»
Заболею, околею.
Вешние воды, тёмные аллеи…
Ни о чём не жалею.
***
А к тому, что в жизни не сбывается,
не тянись и руки убери,
ибо двери счастья открываются,
к сожаленью, только изнутри.
***
Долька радости ушла.
Мандариновая долька.
Кто мне скажет, сколько их
там ещё осталось, сколько?
***
Что делать? Как спастись? Пустырник пить.
Пустую жизнь пытаться полюбить.
На стёкла, запылённые паршой,
дышать окоченевшею душой.
СМЕРТЬ
***
Дорожки морщин от яркого солнца
у жизни на свежем лице.
Тропинка бежит. Верёвочка вьётся,
не зная о скором конце.
***
Жизнь к тебе, как покупатель,
всё приценивается.
Ну а смерть-завоеватель
всё прицеливается.
***
Кармы путь извилист и обманчив,
как хитросплетенья душ и тел.
Прохудился у судьбы карманчик.
Одуванчик жизни облетел.
***
Холодно, холодно жить на ветру.
Птаха лесная,
скоро ли, скоро ли тоже умру?
Скоро узнаю.
***
Стою одна среди могил,
разбросанных по белу свету.
Здесь каждый жив, любим и мил.
И лишь меня на свете нету.
***
Кладбище от слова «класть»? Нет, от слова «клад»!
Там зарытые мои столько лет лежат.
Золотые там сердца, ясные умы.
Не оценим до конца никогда их мы.
***
Когда экзамен жизни жалкой
тебе держать уж силы нет –
швыряет смерть свою шпаргалку,
даря спасительный ответ.
***
Поверь, возможны варианты.
Л. Миллер
Есть варианты судьбы и возможностей.
А. Кушнер
Как ни вставай на цыпочки-пуанты,
танцуя жизни трепетный балет,
Твой лебединый час пробьют куранты,
и ты увидишь: вариантов нет.
***
Золотистого мёда струя из бутылки текла
так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела…
О. Мандельштам
Не успела подумать – зачем и о чём
так томилась душа и чего так хотела.
«Как тягуче и медленно время течёт!» –
не успела промолвить, а жизнь пролетела.
***
Трагедия? Власть рока? Полноте!
Не громоздитесь на котурны.
Уйти из жизни – как из комнаты,
в которой пахнет слишком дурно.
***
Нигде не встретить мне сивки-бурки,
чтоб встал, как лист бы перед травой.
Игра со смертью в весёлые жмурки,
как в мячик с молнией шаровой.
***
Настоящее с прошлым сошлось в рукопашной.
Настоящему страшно на кромке овражной.
Осыпается глина, подошвы скользят.
Оглянуться – и не оглянуться – нельзя.
***
Сколько их пропало – этих завтра,
канув в темь погасшего азарта.
Жизнь не остаётся на потом.
Пустота хватает воздух ртом.
***
Стихи – мой первый шаг к небытию.
Когда-нибудь сию галиматью
писать я перестану, и – не вру –
тогда умру.
***
Почему не спускается занавес?
Пьеса жизни проиграна в прах.
И на бис не сыграть её заново,
разве только в грядущих мирах.
***
Свет от звезд идет мильоны лет,
озаряя будущее буден.
Души тоже излучают свет.
Он дойдет, когда меня не будет.
***
Как сорными лопухами,
которых никто не ждёт,
могила моя стихами
бесхозными зарастёт.
***
Трясёт, как грушу, на ухабах.
Когда закончится комедь?
О, старость – это не для слабых.
И не для слабонервных – смерть.
***
У оборванных лепестков ромашек,
у листков оторванных календарей
что-то общее – от смертельных промашек
облетевших лесов, обмелевших морей.
***
Облетели листья, потемнели дни.
Вот мы и остались на земле одни.
Я тебя жалею. Я тебя лелею.
Я тобой болею. Боже, сохрани.
***
Вдоль дорог и аллей – фонарей многоточья
тихий свет изливают во мгле.
Как инъекции в тело простёртое ночи,
чтобы теплилась жизнь на земле.
***
Ни о чём не печалься на свете,
чёрной бездною вечно влеком.
Всё прекрасно при утреннем свете,
а до вечера так далеко.
***
Тот наплывает на этот свет.
Но это не беда.
День истончается, сходит на нет.
Мы же сойдём на да!
ПИСЬМА БОГУ
***
Когда надо мною отдёрнулся занавес,
явив всему свету судьбы моей малость –
на этой земле все места были заняты,
и мне только небо одно оставалось.
***
Вся жизнь моя – это письмо,
длиною в её дорогу.
Кому-то, себе самой,
а в сущности – Богу.
***
И глядит беспомощно Всевышний
на судьбы моей витую нить,
видя все извивы линий лишних,
но бессильный что-то изменить.
***
Следит недрёманое око,
чтоб радость вечно вышла боком,
чтобы даров не перепало,
чтоб зла не показалось мало.
***
Разгадывать звёздный ребус,
подслушивать Божий глас...
Мне кажется, что всё небо –
из чьих-то любимых глаз.
***
Какая бледная луна…
Она, наверное, больна.
А может, потому бледна,
что в эту землю влюблена?
***
Кому-то – лампадка, иконка и чётки,
кому-то – луны ободочек нечёткий,
дворовый ли тополь, в лесу – соловьи…
У каждого поиски смысла свои.
***
Слова, которых я не написала –
перетекают в звёзды за окном.
Как ночь в невыразимости блистала!
Как сладко с нею думать об одном.
***
Рассвет – мой верный друг и подданный,
дежурит с ночи у порога.
На блюде неба солнце подано,
бодрящее, как чашка грога.
***
Отче мимо проносит чашу
вместе с жизнью как таковой.
И ему – мне казалось чаще –
обносить меня не впервой.
***
Всё живое Господом прополото.
Я стою одна, дрожу от холода.
Снега манна? Дождика плевки?
Жизнь и смерть играют в поддавки.
***
Что там, в этой мёртвой остуди –
Божья милость или месть?
Ненавижу Тебя, Господи,
так, как будто бы Ты есть.
***
Господи, надеюсь, что Ты есть,
и Твой белый флаг над нами реет.
Как надежда, искренность и честь,
Небо никогда не устареет.
***
И не вещи, а голос насущный и вещий,
где и руки и помыслы наши чисты,
где пространство расчищено в мире зловещем
измереньем четвёртым и чувством шестым.
***
Мне в облаках лежит письмо.
От мамы? От отца? От Бога?
И, кажется, ещё немного –
оно прочтётся мне само.
В ОЧКАХ ПОЭЗИИ
***
Жизнь соткана из пустяков:
осколков, капелек, безделок.
Их без поэзии очков
не разглядеть. Рисунок мелок.
***
Ломтик пространства звёздною солью посыпь,
сверху укрась полукружьем луны крутолобой.
Вот натюрморт-бутерброд. А взамен колбасы
свежее мясо стиха моего попробуй.
***
Всем, кто поэт и кто слегка с приветом –
я шлю приветы,
передавая их как эстафету
ещё от Фета.
***
Так одиноко петь мне про это.
Ты хоть согрей.
Люди не понимают поэтов,
точно зверей.
***
Я несу стихи в ладонях робко
в ореоле вспыхнувшей свечи.
Только с сердца, как со сковородки.
Не взыщите, если горячи!
***
На руках поэзии в веках
прошагать бы, тишину тревожа,
чтобы в перевёрнутых зрачках
мир предстал иным и непохожим.
***
Мир в серебряном озаренье,
неподвластный карандашу.
Как бессмертное стихотворенье,
что когда-нибудь напишу.
***
Не расплескать б жизнь в руках,
как кипяток из блюдца.
Слова витают в облаках,
а в губы не даются.
***
Бог у поэтов ходит в суфлёрах.
Что ни поэт – продавец плагиата.
Я не участвую в этих аферах:
в том, что пишу – лишь сама виновата.
***
Разрожусь ли строчкой элегической
иль сама их выброшу за борт –
только б не цензуры хирургической
идеологический аборт.
***
Пусть у нас не случилось союза –
всё равно ей не отвертеться:
возвращается блудная Муза,
потому что ей некуда деться.
***
Бабочкой, пришпиленной к листу,
я живу на боевом посту.
Радует ваш взор узоров сеть,
но уж не взлететь мне, не взлететь.
***
Когда опять удушьем занедужишь,
и станет жизнь до мёртвого тиха –
спаси свою безжизненную душу
искусственным дыханием стиха.
***
Не каждое чрево чревато,
и разочарует умы ж
вулкан, извергающий вату,
гора, породившая мышь.
***
Графоман прикинулся поэтом.
Густо тень наводит на плетень.
И не каждый видит, что ведь это
не поэт, а о-бо-ро-тень.
***
Кобыла непомерной сивости
нам демонстрирует свой бред,
А критик видит в нем красивости,
многозначительности след.
***
Сокол окольцованный в ужа
превратится, извиваясь юзом.
И вольно ж Вам, певчая душа,
пресмыкаться в творческих союзах.
***
Стих пахнет кровью, а не мёдом,
когда не врёт.
Залью чернилами, как йодом.
Пусть заживет.
ОДИНОЧЕСТВО
***
Одна среди улиц голых
бреду по пустым дорогам.
Как речка, оденусь в холод,
чтобы никто не трогал.
***
Ведёт дорога в никуда,
и ты Никто и Никогда,
где Полифемы всех мастей
тебя обгложут до костей.
***
Ввысь неуклонно – рецепты просты –
и весь мир пред тобою у ног...
Страшно подняться до той высоты,
где ты будешь совсем одинок.
***
Пусть это лето длится, длится…
В душе с него снимаю слепок.
Гляжу вослед любимым лицам:
о, только бы не напоследок.
***
Они ушли в глухую небыль.
И глаз их слеп, и рот их нем.
А надо мною только небо,
неумолимое ко всем.
***
То, что прежде было – где ж ты?
Одиноким стал рассвет.
Утро красит в цвет надежды
то, чего на свете нет.
***
Жизнь расколота, как льдина.
Стой и холодей.
Это непереводимо
на язык людей.
***
Вместо шелеста деревьев –
одинокие пеньки.
Вместо счастья и доверья –
одинокие деньки.
***
В небо глядела: где ты?..
Листья летят с высоты.
И кажется, это билеты
Туда, где ты...
***
Так мне с руки и на руку
переживать отлучку.
Хочется взяться за руку –
и я берусь за ручку.
***
Ей говорят, что он не пара,
что он не вспомнит, не придет.
Ассоль все ждет заветный парус.
А парус… в море бури ждет.
***
Десять лет несбывшейся мечте.
Праздную печальный юбилей.
Десять лет обиде и беде.
Что же ты замешкался? Налей!
***
Разлука – без страдания,
как встреча – без нирваны.
Ну что ж, до несвидания,
несуженый незваный.
***
Сломана мачта. Погибла мечта.
Радуйся, зависть.
Вот и кто пели «Феличита» –
тоже расстались.
***
В незнакомые лица пытаюсь вглядеться.
Куда же мне деться?
Прохожий, ты мог бы стать мне другом?..
Глядит с испугом.
***
Пусть тебе одиноко в ночи –
Будет утро мудрее, добрее.
Наша жизнь – как поленья в печи,
Прогорят, но кого-то согреют.
СНЫ
***
Опять не сплю. Не сон, а сплин,
а сплю – плохое видится.
Жизнь комом, словно первый блин.
Второй же не предвидится.
***
Чёрным ходом, подземным лазом
пробираюсь я раз за разом
снов извилистым коридором.
Я возьму эту смерть измором.
***
Сон – это опиум для народа,
наша подушка для кислорода,
заменитель сладкого, суррогат,
то, чем нищий всегда богат.
***
Любовь – это вечные страх и тревога
не встретить, утратить, не вырвать у Бога.
Размыты границы меж явью и сном,
поскольку все мысли всегда об одном.
***
Мне приснился чудный сон невнятный –
то, чего на свете быть не может.
А сегодня стало мне понятно:
этот самый лучший сон мой – прожит.
***
К тебе летит мой каждый час и сон.
Мы переходим плавно в сны друг друга.
Наш общий сон нас держит, невесом,
С надёжностью спасательного круга.
К оглавлению...
