Поздняя осень. Скоро начнется ледостав. С деревьев уже облетели последние листья. Низко нависшие тучи закрыли небо до самого горизонта, будто великан огромной невидимой рукой набросил сверху сизовато-серый бархат осени поздней. Изо дня в день сыпала с него мелкая водяная морось, скрывая округу от взгляда человеческого. В это время года я любил бродить со спиннингом по берегу реки, смотреть на темное полотно речное, вытканного великою мастерицей – природой и глядеть на древние Уральские горы, обрамленные белоствольными березками, словно сединами старческими.
Приезжал, чтобы скрыться от суеты городской излишней, да вдосталь насладиться тишиною и красою дней последних осенних, природой нам данных.
Добирался до дачи, стоявшей у воды, переодевался в рыбацкую одежду. Вскидывал за спину рюкзак с термосом чая и коробкой блесен, брал в руки спиннинг и отправлялся к протоке. Проходил мимо последних дач, расположенных вдоль рощи старой осиновой и попадал на берег реки. В этом месте она резко изгибалась, а потом несла плавно свои воды до следующего поворота. Между ними на реке находился неширокий остров, весь заросший тальником да деревьями небольшими и корявыми. Вверху протоки небольшой перекат тихо бормотал, словно опасаясь нарушить тишину осени уходящей. И сразу же после него начиналась глубина, где быстрое течение теряло свой бег, превращаясь в ровную и темную гладь.
Ловить начинал с этого места. Цеплял к леске любимую самодельную блесну и, от верха протоки, спускаясь по берегу вниз, забрасывал ее в реку, плавно несущую воды в дали дальние и неизведанные. Водные растения, которые летом были на поверхности, легли на дно ковром широким, готовясь к зиме долгой и холодной, и я не опасался зацепить их тройником острым, нарушив покой царства сонного.
Хорошее время года. Тишина, безмолвие, что не желаю произнести даже слово, чтобы не нарушить покой пространства осеннего, тишину, природой данную. Утомившиеся, похожие на сизовато-серый бархат небес, дороги отдыхают в одиночестве, скрываясь в промозглой мороси дождя беспрестанного. И, казалось, что они зовут нас туда, где мы еще ни разу не были. В те дали неведомые, в которых и жизнь иною глядится, и время не такое тягучее, умиротворенное. Лишь изредка встречался такой же фанат со спиннингом и все. Да иногда тишину нарушало карканье ворон, что кружились в небе темном или сидели, нахохлившись на деревьях, скинувших наряд свой осенний.
Оставались вдвоем, я и река. Здесь у воды уходили все заботы, забывалось все плохое и на душе становилось легко, и немного грустно, что скоро начнется ледостав, и спиннинг придется убирать до следующего года. Но пока вода чистая, я не торопясь, брел по берегу реки. Познал за годы долгие, где можно остановиться и, гоняя блесну, ждать, когда последует хватка щуки жадной и ненасытной. Не обращая внимания на морось холодную мелкую, долгое время стоял в таком месте, где, казалось бы, не должно быть хищницы. Но бросок за броском проверял его, нарушая блесной поверхность ровную и темную. А вот и долгожданный удар. Резко подсекаю, и затрещала катушка, спиннинг дугой выгибая и леской воду разрезая. И рыба, стараясь вырваться, выделывала выкрутасы и пируэты, рассыпая по полотну речному россыпь черненную серебряную, и через некоторое время проигравшая битву щука лежала у моих ног, открывая пасть большую и зубастую. Уложив ее в рюкзак, я медленно продвигался ниже по течению, внимательно всматриваясь в темно – серый бархат реки. Иногда заходил в воду холодную и прозрачную, чтобы удобней было забросить блесну свою любимую уловистую. Хорошо было видно, как она двигалась, почти касаясь дна речного, покрытого водорослями уснувшими.
Порой присаживался на камень сырой и смотрел на воду темную, на деревья оголенные, на берег противоположный далекий с пожелтевшей травой пожухлой. Река
тоже не хотела оказаться скованной панцирем ледяным толстым и заметенной слоем снега на месяцы зимние морозные. И она как будто старалась быстрее унести воды свои куда – нибудь подальше, как птицы, стремящиеся на юг, в страны теплые.
Следующий участок я проходил, не останавливаясь, знал, что щуки в этом месте нет. Наконец появилась заводь любимая долгожданная. Летом она зарастала по берегам ивняком густым, а сейчас только оголенные ветви обрамляли ее, укрывая землю ковром листьев влажных опавших. Начинал делать забросы, сначала близкие, а потом все дальше и дальше, стараясь попасть к струе быстрой стремительной. Удар. Потяжка. Подсечка. И забурлила вода спокойная и сонная от щуки – хищницы сопротивляющейся. Все ближе и ближе подводил ее к берегу, и вот она обессиленная борьбой неравной, лежит передо мной во всей красе своей. Осторожно вынимал блесну из зубастой пасти огромной и укладывал добычу в рюкзак старенький, где уже лежала такая же рыбина - красавица. Вновь и вновь забрасывал блесну, не уходя с места любимого, предчувствовал, что здесь еще стоит щука, ожидая сеголеток слабых – мелочь рыбью. И не ошибся. Снова удар и опять подсечка, и на ровном полотне речном заплясала - завертелась хищница очередная пятнистая. Мотая головой, стремилась освободиться от блесны с тройником острым, да не удалось ей вырваться из плена, куда попала по жадности своей ненасытной, и вскоре еще одна острозубая рыбина оказалась рядом с подругами в рюкзаке моем потертом.
Потихоньку продвигался по берегу сырому от мороси осенней. Вскоре за кустами зашумел - заворчал перекат широкий да быстрый. Я любил около него останавливаться. Спускался по узкой тропке на площадку маленькую, располагался удобнее под кустами, нависшими и доставал термос с чаем, горячим и сладким. В этом месте река резко сужалась и вода, зажатая берегами крутыми, с шумом неслась вдаль по руслу каменистому, образуя клочья пены желтовато - белой. Много раз пробовал перейти на другую сторону, да не получалось. Вода неслась с такой скоростью огромной, что устоять на ногах невозможно было. Здесь интересно глядеть на воду быструю. Иногда сквозь ее толщу замечал, как вверх по течению, преодолевая сопротивление воды, поднимался жерех или голавль. Красивое и завораживающее зрелище. Отдохнув у переката, шел я дальше. Под ногами тихо шуршали листья опавшие. Вода на реке казалась темно – серой из-за низких и тяжелых туч осенних. Осталось проверить последнюю заводь.
Морось так и сыпала беспрестанно, скрывая в призрачной дымке лес густой оголенный на стороне противоположной, желто – коричневатые плеши полян, лугов и горы, которые стали едва видимы за завесой пыли дождевой и мелкой. В последней заводи - тишина. Щука не реагирует ни на какие блесны, затаилась. Ну, что же, пусть отдыхает, а мне пора домой возвращаться. Дождевая пыль, собираясь в крупные капли, скатывалась на мокрую землю холодную. Темная вода на реке покрылась сизоватым серым бархатом.
Шел я назад тем же путем, стараясь не забыть, что связывало меня с рекой в этом году и спрятать в дальний уголок сердца, чтобы вспоминать порою холодною зимнею. Вот и все, закрыл сезон рыбацкий.
До встречи в новом году, река...
К оглавлению...
