Думаете это гипербола? Нет, не будем «ругаться» научными словами – так просто называется населенный пункт в Псковской области, под Великими Луками. Богата русская земля! В том числе и юмором-умением назвать свои села и города. Край благодатный! Древний. Озерный. Сосновый. С землей, где чистейший желто-белый песок начинается сразу после тонкого слоя лесного дерна. Где бесконечные, укатанные лучше всякого шоссе, проселки легли между лесных косогоров, прорезали холмы полей, поймы маленьких, заросших ивняком, речушек и ручьев. Земляника. Черника. Брусника. Грибы. Гадючки и ужики. Огромные муравьиные кучи среди мха нетопких болот, дурманящих в зной терпким багульником. Иван-чай. Ромашки. Одинокая липа в цвету на пути к роднику с водой даже сладкой на вкус, а не то, что чистой и холодной. И люди в этих местах, как и край. Простые в сложном, сложные в простом, щедрые, смелые, трудолюбивые. Русские люди. Даже древнерусские. Старая Русса – город, помнящий Рюрика и даже, что было до него, сейчас мало известен нашим туристам. Изборск, Псков – еще куда ни шло, а здесь все спит под курганами-валунами. Идешь по лугу, стараясь не наступить на змею (ибо в шлепанцах, а надо-то в сапогах) – вдруг лежит валун. Огромный! С пятнами лишайников, с трещинами-выемами, оставленными еще далеким ледником, и так и просится на нем разглядеть надписи из наших былин. Пойдешь прямо... А как вам понравится название станции – Дно? Куда билет? До Дна! Два в общий, на сегодняшний! Пей до дна, пей до дна, пей до дна... Да. Брошенный пока край. Смертельно разоренный войной. Где от сел в тридцать-сорок дворов так и остались до сей поры по три-четыре дома-хутора... А под забытой за кустами статуей Ленина идет паренек лет 8ми и тащит за руку вдребезги пьяную мать, бранит ее за это... Но люди живут. Выживают. А что делать? Надо жить. И вот в этом вот благодатно-суровом безнадежье-безденежье накрывают почти случайным людям стол прямо в саду. Чуть знакомы, просим кинуть рюкзаки на три часа – идем окуней потаскать на Балаздынь – глядь, пришли – полная поляна! И картошка, и грибы, и огурцы и яйца, ну и конечно, самогон, а как без него? Денег не берут. Ну, конечно, таксисты-то берут, а вот так – нет. Договорились баню протопить. Баня старая, мхом в землю вошла, но пар там, ребята! Стоят три чана литров по 30. Один с кипятком. Другой ледяной. Третий для смешивания этой живой воды огромным ковшом с длинной ручкой. В чистом виде сказка! Никаких тебе душей, всех этих тонких волосных струй – прямо из ковша – на пол. В щели все само стечет. Выходишь, бултых в озеро! вытираешься... Ну, лет десять усталости своей ты снял за эти два часа. Размаривает. Открываешь пиво. Хлебный вкус особенно ярок именно в чистом воздухе, полном запахов хвои и луговых цветов. Очень вкусно.
Так вот за все эти райские дела – только коробка конфет, деньги упорно не берут. Ну, мы, конечно, туда вкладываем-прячем и деньги, жизнь не проста у гостеприимных людей, сволотой быть не надо. Проста она только у жлобов. И чем проще – тем жлобее. Закон такой, физический.
А щуки! Ну, конечно, не волжские, травяночки под кило – но зато на спиннинг! Понимаете разницу? На сеть – лов промысловый. Это простительно только тем, кому без этого вообще пропасть: без денег, без еды, но для нас рафине-туристов это никак не годится. А вот спиннинг – это вещь! Вышел на лодке и вдоль травы пошел «стрелять» – очень похоже на охоту. Удочки, донки – это все конечно тоже охота, но сидячая. Капканы, так сказать. Как повезет, как прикормишь. А тут активно сам ищешь, выбираешь – где она тебя стережет? Прошел озеро по кругу – 4 штуки! Это, конечно, не всегда так облавно, но было раз. «Выстрелил», тянешь, подкручиваешь не спеша, стараясь и вдоль травы, и чтоб не зацепить – вдруг рывок! движение такое под водой и леска в натяг пошла! Есть. Подсекаешь, начинаешь выводить. Идет, идет, у самой лодки – вдруг раз, резко под нее снарядом плюх! – уда дугой, катушка трещит! ты сам чуть не из лодки валишься следом! Судорожно к подсачку, зацепил – вот она, красавица! Попалась! А бывает и уйдет! Прям морду уже увидишь, поздороваешься и бултых, и привет. Сидишь, успокаиваешься – сердце – тук-тук-тук! Ажиотаж! Адреналин. Вдруг поезд загудел, шумит издалека. Идет вечерний пассажирский, значит уже 17.00. Ну, а когда вечерний товарный прошел – значит уже и все 20.00. Так по четырем поездам в сутки и живешь. Без часов. Без телефонов. Без суеты и маяты. Вообще палатка – это лучший отдых. Только команда должна быть хорошая, дружная. Руки не из задницы, и погода также без дождя и инея все-таки лучше. Но, ребята! Гроза в ночной палатке в лесу!.. Даже девчонки всегда в восторге – романтики по уши и даже еще больше. Вдруг стук в рассветной тьме.
– Чего?
– Там сеть стоит, – сиплый голос пришельца.
– Это не моя.
– Это моя. Вытащи ее потом, помоги. Приехал вчера в этот гр...лес, поставил, и так спину прохватило, что уже не выплыву – домой еду. Вытащи, а то рыба попадет... протухнет все.
– Ладно.
Шаги уходят. Спокойный разговор – прежде всего. Глоток охотничьей и снова на боковую – рано еще, холодно. Самый сон теперь.
Сеть, конечно протухла. Рыба здесь очень быстро портится, нежная, озерная. Хотя вода торфяная, желтая – полним котелок прямо из озера, там же посуду моем. Знаете как? А вот бросил всю хурду прямо в мелководье, а что сильно жирно – песочком-травкой потер – чисто-сияет! Полежит три часа – сполоснул – пожалте бриться. Была как-то раз у одной нашей туристки попытка «Фери» достать, ну тут, конечно мы настояли – это уже зло, вред непоправимый здоровью и экологии – да и отмыть его там нельзя. Вода мылкая, мягкая. В Генисаретском озере только такая же. Ну, овощи-фрукты (когда бывали) мы, конечно еще и ключевой споласкивали все-таки от греха – из канистры. За пять км нужно за ней тюхать! Так то. А сеть – зло. Особенно не убранная – ужас, а не вид, дегенерация. А все почему? Раньше нельзя сеть купить было. На заказ плели деды-умельцы – такую не бросишь. А сейчас не то. Культура-традиция нарушена. В деревнях за такие-то брошенные сети били раньше крепко – наука была, а сейчас – разленились.
И вот лежишь ты эдак себе на «пенке», вокруг травка, сверху сосны поют. Костер потушен, завтрак-обед съедены, знаете дым какой от сосны? Все глаза съест, если все время жарить, да и дров не напасешься. И вот лежим – философствуем. Руку протянул, а у тебя под тентом палатки – квас, да не один, а целая упаковка! Приспичило искупаться? Вот оно – бултых. На лодке – пожалста – только на воду толкни. А спать? Заползай за накомарник. У нас один наш товарищ так и не смог его как-то ночью одолеть. Запутался. Как карась в неводе. Так с утра и застали – по пояс в палатке – остальное на воле. На таком курорте все под рукой – буквально – руку протянул и достал, что надо. Ну, конечно, дрова, мостик соорудить-починить, после трех дней ливня костер разжечь – тут нужно и поработать, конечно. Но, вообще – раздолье! А на месте все ж не сидится.
– Пошли на железку?
– Пошли.
– Кышь-кышь!
– Это зачем?
– Змей-клещей разогнать.
– Славно! А в палатке?
– А в палатке нужно в ладоши бить... Перед сном...
– Это от комаров.
– Комары меня уже второй день не кусают. Наелись в первый.
– Это все невельская.
– Лучшее средство от комаров...
– Нет. Мы просто стали одними из них. Как там у Киплинга – мы с тобой одной крови?
– Вот-вот. Напились и больше не хотят...
Триста метров сквозь можжевельники-мхи, забрались на насыпь, сели прямо на рельс, «Балтику 3» раскупорили – хорошо! Далеко где-то гуднул толкач на маневренной горке, а так хоть палатку ставь – четыре раза в сутки поезд идет, ну «кукушка» пролетит раз еще – тихо. Солнце садится, рельс теплый за жаркий день. Пахнет чуть дегтем и дурман-травами. А дорога видна далеко! Манит, зовет, нашептывает. Связуя времена и края нашей необъятной земли. Еще каких-то тридцать км. и Белоруссия начнется. «Белый аист летит...» Аистов, правда, здесь еще не видел. Они меня тоже. Зато совы! Мать честная, как они ухают над августовским озером, чуть дышащим на отраженные в нем звезды. Туман стелет. Конечно «холодает», как говаривал Алексей Игоревич, но все равно еще долго можно лежать на длинном мосту из сосновых бревен, как гать. Хорошо мы его построили, прочно. Есть где и котел налить на глубине, и побриться без зеркала, и спеть вот такими вот черными, как сажа, но еще теплыми ночами разные хорошие песни. Хорошо поется! Свободно! Далеко слышно, гудит на дальнем берегу эхо. Распеваем на два голоса, потом на три. «Мы пойдем с конем, по полю вдвоем...» Хорошо.
Раз на том берегу появился трактор. Днем. И нимфы. Потом все сели на него и уехали.
Там раньше был пионерлагерь, названный нами Сталкер. Долго еще висела железная ажурная арка над двумя кирпичными столбами на въезде в него – «Добро пожаловать». А за «приглашением» трава, щебень, развалины. Но и они были не долго. Мужики увезли не только бетонные плиты (как удивительно?), но и даже кирпич фундаментов-подвалов поковыряли из самых глубин земли, не то, что стены и деревянные запчасти к ним. Остались только ямы, заросшие кустарником-травой, да вот эта вот входная арка. Говорят там сейчас, впрочем, снова что-то построили. Вместо отдыха для пионеров – пару зазаборных коттеджей. И «очищенную» канализацию скорее всего вывели прямо к воде, как всегда водится у дегенератов. Так, что сейчас воду оттуда я вам пить уже не посоветую. Хоть и кипяченую, конечно. А знаете, какой из нее чай? Валишь заварку прямо в котел, туда же листьев земляники, ягод, если есть. Что-то невероятное! Вода чуть с горчинкой, торфяно-желтая плюс чифирная заварка – в прокипевшем котле, да со сгущеночкой ложкой прямо из банки! Да потом еще трубочку набить «Кланом» да и все. Больше уже ничего не надо. По крайней мере на полчаса точно. Дальше, конечно, засвербит, как водится. Тут уже кто насколько свербоустойчивый. И чем меньше видел, тем свербоустойчивость меньше. Счастье у человека всегда рядом. Рукой подать. Только нужно уметь догадаться, что именно это и есть счастье. А то так блуждая, всю жизнь можно пробегать-промельтешить. Так и не узнав его.
А вот эпизод, достойный пера Даниэля Дефо. Собрались мы на рыбалку на озеро соседнее. Малый Иван. Большое озеро! Километров десять до другого берега, и хоть Иван-то и Малый, но на вид он больше здесь Большого, так как тот весь в загагулинах, да в островах – а тут как море – прямо. И вот набрали червей под навозом, именно набрали, копаете-то вы, а тут поднял нам дед (нас первый раз в жизни увидавший), по просьбе, разумеется, вежливой, сено, отбросил слой навоза – наживки там столько, что можно ведро набрать, не то, что банку. Прямо – собирай. Да вот черви-то не садово-подмосковные, что спят и сны видят, а такие, что с крючка могут сами раза три слезть. А мы их возьми да и прикрой только лопушком в стеклянной банке. Моя идея, каюсь, была, чтоб не задохлись. Ну и вот идем по путям, чешемся. Утро брезжит. Спали... Ну, час поспали точно, после ночных-то костров-песен. А уже ветер! Эх, не хорошо, когда ветер уже на рассвете. Ветер встает обычно с восхода. Самый лов тут – от того, как разъяснело-растуманело до первой волны – а тут на тебе. Катят по Ивану волны ну в четверть метра скажу, не совру. А у нас лодочка – резиновая. У ней борт как раз такой высоты и будет. Ну, мы ведь ребята ленивые, что же мы так и домой пойдем, опять за 3 км 25 кг на плечах волочь безо всякой рыбалки? Мы ж еще и кирпичи прихватили! А на чем стоять-то? В отдельной сумке. Выплыли. Стали за кувшинки, кирпичи по бортам – несет все равно. Хорошо, что все-таки к берегу несет, а не в сторону виднеющегося в дымке на другой стороне поселка. Солнце уже встает! Прямо из-за дальнего леса, через всю широту – солнце красное! Красное-красное! В три раза больше обычного в полдень. Ветреный день выбрали, три дня собирались... все невельская мешала, ну и спорт, конечно. Мы же там еще и бегали иногда по утрам – три км. не меньше, по утреннему песочку, в качестве физзарядки. А раз даже и вокруг озера побежали, прямо по кочкам-мху болота. Гадюки узнали про этот «проект» – заранее по норам отползли, так и не повстречали тогда, хоть и постарались для того сильно. Эх, и хорошо же она там шла, невельская! Как-то вот даже в обязательном порядке требовалось. Кто противился (насиловал себя морально и физически) – имел на утро вид бледный, измятый, страдающий, а мы все – как огурцы с куста. Главное не выходить из границ здорового образа мысли. 500 в сутки – однозначно предел, дальше уже расточительство и грех. Придется тогда и еще за ящиком делать вылазку в поселок, а это потери – временные и финансовые, 5 км. туда, пять обратно. Ну, а если дополнить апельсиновым соком, или томатным, да под уху, да под грибную лапшичку, да просто под банку тушенки, когда костер не разжечь после дождя (лес не еловый, целое дело там раскумаривать, щепки сухой не найдешь, все насквозь, включая и нас самих). Так вот, подгребаем. Одной рукой удочку держишь, другой весло, чтоб волна нас совсем не снесла, за борт не полилась холодным ручьем, что уже и было раз-другой. А вода, как водит тебя, гребешь, а она назад, в свою водную «колею» загоняет, как живой зверь такой крутит тебя по своему, как ей лучше. Благо все к берегу все-таки несет. И вот тут мы и обнаружили наших червей. Их осталось в банке ровно семь! А была на две трети в двести граммов баночка. Выползли, мерзавцы! Лопушок подвел. Все, как есть разбрелось еще ночью! Остались только дистрофики, сони и ренегаты-штрейкбрехеры.
– Скажи мне, Бен, – задумчиво тянет Андрюха.
– Да-да...
– Ведь мы с тобой учились в школе, так?
– Безусловно.
– Заканчиваем институт сейчас...
– Вероятнее всего.
– Читали разные научные книги и т.д.. Вот, и вчера еще читали статью «Как ловить Язя», помнишь? Из книги о «Правильной рыбалке на поплавочную удочку».
– Две страницы подробных описаний. И в конце – «Язь очень плохо клюет на поплавочную удочку. Его мясо жестко, пахнет тиной и мало пригодно для еды». Ты в слух как раз читал...
– Так вот! Как же это так они нас обманули? Двух взрослых людей с высшим образованием обвели вокруг пальца какие-то дождевые черви!
– В этом есть опять что-то философское! Тут все, за что не возьмись, куда ни глянь – сплошной повод для размышления. Вот, например, Костик...
– А что, Костик?
– Зачем он вчера с утра выбросил в помойную яму (глубокую такую в песке, даже затвор от трехлинейки, как-то выкопали, хорошо не мину) единственную пачку нашей соли?
– Он утверждал, что она промокла от ночного дождя... и испортилась... вместе с растворимым кофе.
– Ну, кофе все-таки надо было закрыть еще тогда, я об этом сразу сказал. А соль от этого не пострадает. Мы же вот вытащили ее оттуда, вынули из середины и приспособили к делу. Не без соли же есть?
– Опухлики!..
Что ж ты думаешь? Как есть 14 хвостов на отставных этих нехитрых червей вытащили – клевало по такой погоде – жесть. На кусок червя со спичечную головку и то жор! Окунь, плотва, подлещик мелкий, даже линь, кажется, был. Линя, кстати, хрен вытащишь. Тянет так, как будто там сом сидит. Во все кусты-тины ведет. Так к чему я это все? А! А вот к чему. Тут вот только Даниэль (Данила) Дефо и начинается. Наловились. Т.е. всех червей-вялоползов истратили, пошли к берегу. На берег вытащились. Все мокрое, особенно задница, а солнышко уже поднимается – теплеет.
– Давай посушимся и лодку посушим. Не сразу пойдем.
– Давай.
Легли на траву, закурили. Вдруг... козлиные морды бородатые. Прямо вот так вот – небо синее, облачка, а вокруг этого неба, по всему периметру – козлы и козы. Бородатые, жуют, смотрят с любопытством – что за люди?
– Андрюх, мы что, уже в аду? – спрашиваю.
– Похоже на то, – говорит.
Оказывается заснули мы после этих наших бултыханий, как Илья прямо на сырой земле. Часа три не меньше прохрапели, уже за обед давно. И вышла пасти своих коз местная бабка, а они, увидя нас на своем ежедневном пастбище – весьма удивились. Подошла. Поздоровались. Там все здороваются. Идут по лесу и здороваются со всяким встречным-поперечным. «Бескультурье» страшное! Искренне так рады тебя видеть. Ну, если ты конечно на человека похож, не совсем бармалей. Впрочем, и с бармалеем все равно поздороваются. А знаете, что трактор «Беларусь» с толкача завести все-таки можно? Только вчетвером, конечно, и под горку слегка, а так будет натужно все-таки. А потом грех не поесть соленых рыжиков с сырыми яйцами – прямо из курятни. Сидишь за большим столом. Печь русская стоит, громадная такая, целый дом. Половицы не 120-180 мм. – а в полметра в чистую шириной и от стены до стены горницы! Не крашеные. Метеные-драеные можжевельником – светлые, хоть им 50 лет уже. А вот от гуся, когда вам предложат его с собой, живого гуся прямо из сарая, - тут обязательно нужно отказаться! Не все, что вам предлагается нужно брать! Голова на то есть и совесть. Должны быть там в обязательном случае. Ну а когда вам посватают дочек, тут тоже нужно сразу отказаться, иначе огребешь потом, как следует, что и полезно, если воспримешь это совсем как «шутку». К просватанью же невест будет в дополнение предложено подвезти творога-молока и т.д., несколько вопросов о том, как там «вообще» Москва? И когда «наши» придут? Ну и, конечно, крепкое рукопожатие на прощание.
Храмов только вот там почти нет. Все сгорели в войну, а потом не восстановили.
Так и живет старинная русская земля! Городским покажется, что в полусне... Нет. Во сне-яви, связующей прошлое с будущим. Крепко связующей, как рука машиниста, не белоснежная от кочегарной пыли, но твердо нажимающая, в ответ на твое скромное пешеходное приветствие, на всю катушку своей паровозной «бибикалки» – тройной посвист-гудок! Рявкнет гудок всей мощью этой непотопляемой русской силы-желания жизни. Весело! Ярко! Далеко! Гулко отзовется по поворотам-взгоркам убегающих сосен его протяжный голос...
Пьют только. Пока сильно пьют. Но будет дело и будут храмы – будут и пить «только по праздникам». Праздник всегда хорош только после хорошей работы, а без нее – не праздник. Праздник нашей большой и гостеприимной России-СТРАНЫ, вставшей снова и крепко на свою колею.
PS Кстати там и «Пушкинские горы» не «за горами». Заодно уж заезжайте посмотреть.
К оглавлению...
