Знакомое здание родной школы. Всё как прежде: перед фасадом клумбы с цветами и кустарниками, позади спортивная площадка, огороженная забором, за которым начинается парковая зона.
И здание, и прилегающая территория ухожены, чувствуется рука хорошего хозяина. Только не слышно ребячьих голосов - время летних каникул.
- Женщина, что вы тут делаете? - слышу я чей-то суровый голос.
Оглядываюсь и вижу спешащих ко мне охранника и молодую даму в деловом костюме, - видимо, директора, или завуча.
- Здравствуйте, решила навестить школу, в которой когда-то училась, - с улыбкой отвечаю я.
Взгляд мужчины теплеет.
- Ну вы бы зашли на проходную, объяснили, а то я смотрю на монитор - незнакомый человек бродит по территории, что-то высматривает.
- Приходите на встречу выпускников в феврале, - приветливо приглашает женщина.
- Спасибо, обязательно.
Бросаю прощальный взгляд на обновлённую после недавнего ремонта постройку.
Школа и сейчас выглядит вполне достойно, а когда я пришла сюда учиться во второй класс - она показалась мне настоящим дворцом.
В то время новое четырёхэтажное здание с большими окнами, просторными коридорами, являло собой образец передовых строительных технологий.
Помню запах краски и сверкающие полы, светлые классы, огромные актовый и физкультурный залы.
Больше всего поражали детское воображение автоматы в конце коридора на первом этаже, которые извергали из своего нутра карандаши. Нужно было опустить двухкопеечную монетку в щель монетоприёмника и нажать кнопку под ней. Карандаш с готовностью выскакивал из автомата, и это было настоящим чудом технического прогресса.
Школа была с углублённым изучением английского языка.
Окна класса выходили на восток, и помещение щедро заливал солнечный свет. Парты были старые, крашенные много раз. Через слой зелёной краски в некоторых местах проглядывали чернильные художества прежних учеников. В конце класса у стены стояла большая деревянная вешалка с длинным рядом крючков, на которые второклашки водружали верхнюю одежду.
Однажды на перемене ко мне подошёл Сашка, длинный, нескладный мальчишка, сидевший сзади меня, и с видом заговорщика произнёс: - Пойдём.
Заинтригованная, я последовала за ним. Мы обошли громоздкую вешалку и протиснулись между стеной и предметом деревянного зодчества.
Там, к своему удивлению, я обнаружила Серёжку Гаюнова, чьи пристальные взгляды неоднократно ловила на себе.
- Тебе чего? - спросила я Сергея.
- Ничего, - ответил он и стал разглядывать носки своих ботинок.
Мы так и простояли молча всю перемену под бдительным Сашкиным оком.
Серёжа был очень красивым мальчиком: синие, как горные озёра глаза сияли на загорелом лице, и в этом взгляде было что-то влекущее и загадочное.
Свидания за вешалкой стали происходить с ежедневной регулярностью. Ритуал был неизменным: на перемене ко мне подходил Сашка, и я с замирающим сердцем покорно шла за ним. Было удивительно: совсем рядом мы слышали громкие голоса одноклассников, но старая вешалка надёжно укрывала нас и нашу тайну от посторонних. Сашка соглядатаем неизменно присутствовал при наших молчаливых свиданиях. Серёжкины синие озёра были красноречивее всяких слов. И я каждый раз погружалась и тонула в их глубине.
Однажды рыцарь моего сердца прервал молчание и обескуражил вопросом: - А хочешь, я буду писать тебе письма одеколоном?
- Зачем? - удивилась я.
- А ты прогладишь их утюгом и всё прочтёшь. Это было очень необычно и таинственно.
- Хочу! - незамедлительно согласилась я.
Романтику острым ножом прорезал пронзительный звонок, возвещавший об окончании перемены.
- А он ей говорит: «Хочешь, я буду писать тебе письма одеколоном?» - услышала я в тишине начавшегося урока Сашкин шёпот за спиной. За ним последовало ехидное хихиканье его соседки Оли - нашей старосты.
Я оглянулась и испепелила предателя взглядом. Сашка потупился и замолчал. Я готова была вцепиться в его противные торчащие уши и оторвать, чтобы они никогда не смогли услышать то, что скажет мне Серёжка на следующем свидании.
Мир рухнул в одночасье: из класса убрали вешалку. В большом подвальном помещении сделали гардероб, и вся верхняя одежда переселилась туда навсегда.
А потом последовало событие ещё более ужасное: моего синеглазого принца перевели в другую школу. Через год и я поменяла место жительства, - уехала с родителями в другой город. Класс, в который я попала, так и не стал мне родным.
Спустя много лет, вернулась в город моего детства. Пришла на встречу выпускников.
Располневшие «девочки» и полысевшие «мальчики» взахлёб вспоминали, как списывали контрольные, вырывали листы с двойками из дневников, прогуливали уроки и устраивали взрывы в туалете.
- А знаете, кого я недавно встретил? - раздался голос бывшего Сашки, а ныне Александра Евгеньевича, - Серёжку Гаюнова! Ну, помните, он ушёл в третьем классе в другую школу?
- Не в третьем, а во втором, - поправила я.
- Точно, во втором, - согласился Сашка. - Кстати, тебе он просил передать особый привет.
- Да? - удивилась я, - Он меня помнит?
- Ещё бы! Сказал, что ты - его первая любовь.
Как жаль, что мне не удалось прочесть благоухающих одеколоном Серёжкиных писем! Интересно, что бы он в них написал? Но свет его синих глаз навсегда остался в моей душе.
Кажется, я и сейчас узнала бы их из миллиона.
К оглавлению...
