Умная крыса
Историю о главной корабельной крысе, о которой моряки слагают легенды, я услышал от отца, когда мне было лет восемь. В детстве трудно отделить правду от вымысла, поэтому все отцовские морские байки я принимал за чистую монету. Впрочем, история об умной корабельной крысе и тогда, и сейчас не вызывала и не вызывает у меня сомнения в правдивости.
Мой отец много курил, а не курить или даже курить поменьше не мог. Поэтому, когда отправлялся в очередной рейс на торговом судне, брал с собой огромное количество папирос, которые едва умещались в рундучке, на котором он отдыхал между вахтами в радиорубке. Для удобства отец хранил папиросы штабелями без упаковок, – захотелось отравить себя табачком, сунул, не глядя, руку, вытащил из рундука папиросу и… дыми, сколько желается.
Однажды судно оказалось недалеко от берегов Турции. Рейс был долгим, и капитан принял решение остановиться в турецком порту. Отец сдал вахту коллеге-радисту, а сам отправился отдыхать в кубрик. Сунув, как обычно, руку в тайничок, отец почувствовал какую-то пустоту и, шаря на ощупь, наткнулся на каких-то омерзительных скользких тварей. Вытащив их в пригоршне вместе с безнадёжно испорченными табачными изделиями, он обнаружил крошечных слепых крысят. Это означало одно – главная корабельная крыса обнаглела настолько, что прогрызла в табаке гнездо для потомства и родила крысят практически под Человеком. Моего отца это возмутило. И хотя он много раз слышал от старых моряков истории о некоей мифической крысе, считающей себя чуть ли не хозяйкой судна, отец выбросил крысят за борт через открытый иллюминатор и тут же об этом инциденте позабыл.
Вскоре команда судна сошла на турецкий берег. Первым делом моряки отправились на знаменитый восточный базар. В то время в Турции можно было приобрести за небольшие деньги хорошие кожаные изделия, бывшие в моде у наших соотечественников. Всю полученную у капитана валюту отец истратил на роскошное лайковое пальто для мамы и кожаный плащ для себя. Купленные вещи он аккуратно повесил в металлическом шкафу кубрика.
На другой день судно отправилось к родным берегам. В нейтральных водах моряки начали паковать чемоданы. Когда отец открыл шкаф, для того чтобы достать кожаные изделия, он застыл в неприятном изумлении. Его глазам предстала совершенно разбойничья картина. Все вещи были безобразно обглоданы. Один из соседей по кубрику, старший помощник капитана, сразу догадался, чьи это проделки.
– Да, – почёсывая затылок, проговорил он. – Как видно, сильно ты насолил ей.
– Кому – ей? – недоуменно спросил отец.
– Ну как кому? – усмехнулся тот. – Хозяйке судна, главной корабельной крысе.
Тут, наконец, и до отца дошло, чья это была разбойничья работа и почему умная тварь проделала это только с его вещами. Вероятно, она по запаху определила, что вещи принадлежат убийце её деток, проникла в металлический шкаф и отомстила обидчику. Отец поделился своими соображениями со старпомом, а тот лишь развёл руками. В кубрике было три металлических шкафа, и в каждом из них находились чьи-то купленные в турецком порту кожаные вещи. Крыса наказала только моего отца.
Сейчас мне трудно сказать, насколько правдива эта история. Впрочем, в моих детских воспоминаниях сохранилось то, как мама долго успокаивала отца после того разорительного рейса, то, как всей семьёй мы ходили в специализированный магазин «Альбатрос», где покупали на специальные морские деньги кожаное пальто для мамы и плащ для отца.
Выходит, что всё это было правдой…
Чёрная Венера
Однажды отец привёз из морского рейса статуэтку какой-то африканской богини и, не посоветовавшись с мамой, водрузил сомнительное произведение искусства на зеркальный шкаф в центре комнаты. Статуэтка, надо признать, была изготовлена мастерски. Даже виртуозно. Она, наверное, могла бы по праву называться произведением искусства, если бы не одно «но»… И это «но» смутило всю нашу семью - бабушку, маму, меня и моего старшего брата Диму. Дело в том, что африканская богиня была обнажена. Бабушка, тихая безропотная женщина, воспитанная в чистоте прежних деревенских традиций, всегда защищала своего зятя, то есть моего отца, поэтому она и тут не выказала и тени недовольства и, стыдливо опустив глаза в пол, заявила, что ничего страшного нет, что в Африке, должно быть, все женщины так ходят и никто от стыда не краснеет, потому как и краснеть им невозможно… иными словами, бабушка запуталась окончательно, однако зятя, как могла, поддержала, чему отец очень обрадовался. И тут же извлёк из чемодана презент – модный купальный костюм, раскрашенный в полоски американского флага. Бабушке, разумеется, такой презент был без надобности, однако она поблагодарила зятя и ушла на кухню похвастать подарком перед соседями по коммунальной квартире.
Возникла пауза. После бабушки решился поддержать отца и мой старший брат Дима, который учился в восьмом классе. Он напустил на себя снисходительно-взрослый вид и, важно поправив очки, глубокомысленно заметил:
– И чего особенного? Мы на уроках биологии женщин во фронтальном и поперечном разрезе изучали. И ничего… А на уроках изобразительного искусства мы рисовали древнегреческих богинь и богов, а они, как известно, все там ходят в чём их породили.
Учёные слова брата поразили меня. Я с восхищением посмотрел на Диму как на небожителя, однако тут же стушевался, заметив, какое напряжённое и недоумённое лицо было у мамы. Мне стало жаль её.
Дима заработал дополнительный презент в виде блока лимонной жвачки «Бубль-Гум». И тут же стал собираться на улицу, очевидно, пофорсить перед дружками. Снова возникла напряжённая пауза. Я прижался к маме, хотя мне было очень жалко и отца, который, скорее всего, искренне не понимал причины строгого недовольства мамы. Впрочем, мама была умным и деликатным человеком, и любой конфликт старалась уладить миром. Первым молчание нарушил отец.
– У нас полкоманды этих статуэток накупило. И капитан Сан Саныч, ты его знаешь, очень культурный человек, и старпом, и начальник радиостанции… У того вообще жена в краеведческом музее работает. Оба с высшим образованием, – виновато начал он.
– Да не в этом дело, Николай, – мягко прервала его мама. – Возможно, кому-то эта африканская Венера и придётся по вкусу. Но только не тем, у кого воспитываются дети.
– Их вон как в школе воспитывают, – огрызнулся отец. – Женщин на биологии в разрезах проходят. А на уроках изобразительного искусства…
Мама тяжело вздохнула.
– Думаю, что Дима просто хотел тебя поддержать и заодно получить бонусы. Давай так, – предложила она. – Я тебе расскажу, почему в парижском Лувре мраморная Венера Милосская демонстрируется без рук, и, если ты рассмеешься, мы выбросим это произведение искусства в мусорное ведро. Заключим своеобразное пари, согласен?
По характеру отец был склонен ко всякого рода авантюрам, а потому быстро согласился, пробурчав что-то по поводу известного всем факта, что древние ваятели специально не делали руки, чтобы подчеркнуть красоту других форм.
– А впрочем, я готов тебя выслушать, – сказал он, явно заинтригованный маминым предложением.
– Итак, когда-то в Лувр доставили из Греции красивую мраморную статую богини любви Венеры со всем положенным набором частей женского тела, – начала мама, загадочно улыбаясь. – Установили её в роскошном зале для всеобщего обозрения. Люди приходили, смотрели, даже трогали пальцами, что было категорически запрещено. Иными словами, отбоя от посетителей не было. И вот в один прекрасный день в музее появился эстет, художник с лупой в руке. Не знаю, кем он был – русским моряком или французским туристом, – это не важно. Важно то, что он так долго и пристально изучал малейшие изгибы этого прекрасного женского тела, что даже белой мраморной статуе стало стыдно. Венера Милосская на глазах у изумлённой публики покраснела и отвесила тонкому эстету две оплеухи. Да так сильно отвесила, что беднягу тут же увезли в реанимацию, а руки у Венеры, увы, отвалились навеки.
С самого начала рассказа отец едва сдерживался от смеха, тут он не выдержал и расхохотался.
Судьба чернокожей Венеры, таким образом, была решена. Я собственноручно выбросил пакет с нею в мусорный контейнер на улице. И потом ещё долго мой брат Дима пугал меня страшными историями о чёрной-пречёрной женщине, которая чёрной-пречёрной ночью искала чёрную-пречёрную комнату, из которой её, африканскую богиню, выбросил маленький мальчик по имени Алексей. Признаюсь, поначалу мне было немного страшно.
К оглавлению...
