Выпускник Ленинградской академии культуры, долгие годы прослуживший на Северном Военно-Морском флоте, культуролог и историк Сергей Коновалов известен подмосковным читателям по своим историческим исследованиям и довольно неожиданным из этих исследований выводам. Интервью о Гиперборее, библиотеке Ивана Грозного, чаше Святого Грааля вызвали большой читательский интерес. И вот сегодня я снова в гостях у этого неутомимого и интересного человека.
- Сергей Владимирович, знаю вас не только как уроженца Коломны, но и человека, много лет своей жизни отдавшего службе в Военно-Морском флоте. Также знаю, что морская тематика в ваших исследованиях занимает одно из первых мест…
Коновалов: Да, вы правы. Вообще, сложилась очень парадоксальная картина: вроде бы о военном флоте России написаны огромное количество трудов, как общественно-популярных, так и академических, научных, и, кажется, нет в его истории ни одного «тёмного пятна» - но начинаешь разбираться и просто-таки диву даёшься: Российский военный флот – это же практически непаханое поле для исследователя! Вот, например, первый русский военный корабль «Орёл». Известно, что он был построен в 1668 году в деревне Дединово сегодняшнего Луховицкого района Московской области, прослужил недолго, и в 1970-м казаками-разбойниками Степана Разина был то ли сожжён в Астрахани, то ли отведён в одну из тамошних многочисленных волжских проток, где со временем и сгнил.
Сведений очень мало, но ладно, что есть - то есть, но что же Дединово, по сути – Родина российского военного флота и, кстати, российского триколора, который ВПЕРВЫЕ в российской истории был продемонстрирован именно здесь? А ничего! Поставили в присно памятные годы довольно скромный памятник, о флаге вообще ни слова, ни упоминания, варятся в собственном соку самоотверженные люди-тамошние краеведы – и всё! А ведь на дединовской верфи было построено немало и других судов – т.н. коломенки, барки, струги -, которые ходили и по Оке, и по Волге, и по Каспийскому морю и которые отличились не только на мирном, но и на военном поприще. То есть, «Орёл» совсем не исключение, не единичный случай, а, как говорится, лишь «один из», хотя и самый известный! Разве справедливо зацикливаться только на нём? Вот так мы относимся к собственной истории, а хорошо известно как живут народы, не помнящие (или не хотящие помнить) своих предков. Не люблю говорить попусту, но именно там, в Дединове, как нигде в России был бы уместен военно-морской музей ГОСУДАРСТВЕННОГО значения.
- Вы однако, фантазёр, Сергей Владимирович: в сухопутном селе – морской музей госзначения!
- Да вся наша Россия – это по сути одно большое село, и я не вижу в этом ничего страшного или постыдного. Что касается истории, то у меня уже не раз создавалось такое впечатление, что кому-то очень не хочется, чтобы мы знали её в подлинности и правдивости.
- Может быть, именно отсюда эти многочисленные грифы секретности на многих российских исторических документах?
- Вполне возможно, тем более, что само определение «секретность» нередко является у нас синонимом обыкновенных трусости и глупости. Так, например, сейчас я занимаюсь биографией Алексея Щастного – морского офицера ещё с царских времён, капитана первого ранга, после захвата власти большевиками принявшего новую власть и назначенного начальником Морских сил Балтийского моря ( как называли его в просторечьи – «красный адмирал»), который зимой 1918 года буквально спас Балтийский флот, выведя из портов Ревеля и Гельсингфорса 236 боевых кораблей, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров и 54 миноносца, из-под носа у стремительно наступавших немцев и через льды увёдя их в Кронштадт. «Награда» за подвиг оказалась неожиданной - по личному приказу Троцкого герой был арестован и поспешно расстрелян, якобы за «измену». Это была первая казнь, официально совершённая большевиками.
- Я, Сергей Владимирович, точно не помню, но там, по-моему, в подоплёке была какая-то очень некрасивая история, связанная с заключением Брестского мира…
Коновалов: Именно. После заключения этого похабного «мира» Щастный получил секретный приказ от Троцкого и Ленина подготовить суда Балтийского флота к взрыву. Троцкий даже обещал выплатить «подрывникам» денежное вознаграждение, приказав депонировать для этого специальные суммы в банках, понимая, что иначе будет трудно заставить моряков уничтожать родные для них корабли. Эскадра Балтфлота базировалась тогда в портах на территории нынешней Финляндии, к которым уже подходили немцы.
Однако Щастный не стал минировать боевые корабли, решив их спасти. Сделать это было невероятно трудно, среди «революционных» экипажей, разложенных пропагандой большевиков и анархистов, царили полный разброд и шатание. С огромным трудом, проявив огромную энергию, начморсил сумел подобрать надёжных матросов и офицеров. Путь кораблям через торосы прокладывали ледоколы. Вскоре все линкоры и крейсера, а также все другие корабли Балтфлота были уже в Кронштадте. Благодаря Щастному, только они и спаслись: Черноморский флот, как известно, был затоплен, а все корабли Северного и Тихоокеанского флотов достались интервентам. А спасённая на Балтийском море эскадра потом верно служила России, защищая её в годы Великой Отечественной войны. Линкор «Марат» (бывший «Петропавловск»), например, оборонял осаждённый Ленинград, громя гитлеровцев своими мощными орудиями.
- То есть, Щастный был прав. А чего же так опасались Ленин и Троцкий?
- Думаю, что этого мы уже никогда не узнаем. Самая распространённая среди историков версия: Щастный имел в своём распоряжении документы, которых смертельно боялись большевики.
- А как отреагировало на спасение Балтийского флота немецкое командование? Ведь по условиям Бресткого мира Россия должна была уничтожить все виды вооружений.
- Немцы, войдя в Ревель и не обнаружив там русских кораблей, были просто в бешенстве. Германское командование тут же направило в Кремль секретную ноту протеста о нарушении брестских договорённостей, ведь что касается уничтожения Россией всех видов вооружений, имеются все основания считать, что между большевиками и немцами были заключены ещё некие секретные соглашения, предусматривавшие передачу им русских крейсеров и линкоров.
- А сами эти соглашения обнародованы?
- Да вы что! Даже если они и сохранились где-нибудь в архивах, то считаю, что не будут обнародованы НИКОГДА! Это же даже сейчас, по прошествии, казалось бы, столько лет может вызвать международный скандал! Похоже, некоторые из этих документов попали к Щастному, за что он и поплатился головой. Кстати, на заседании ревтрибунала где судили Щастного, Троцкий, который, кстати, арестовал его без всяких санкций, проговорился, сказав (цитирую дословно): « Щастный, приехавший в Москву по нашему вызову, вышел из вагона не на пассажирском вокзале, а за его пределами, в глухом месте, как и полагается конспиратору. И ни одним словом не обмолвился о лежавших в его портфеле документах, которые должны были свидетельствовать о тайной связи советской власти с немецким штабом».
Официально Щастного обвинили в «контрреволюции», в том, что он не подготовил корабли к уничтожению. Защитить боевого моряка никто не мог. Троцкий был единственным свидетелем на процессе, других просто не пустили. И Щастного приговорили к смертной казни. Это был первый смертный приговор, официально вынесенный большевиками, хотя смертная казнь в то время была отменена.
Его казнили во дворе Александровского военного училища. Причём, расстрельная команда состояла из китайцев, которым было всё равно, кого убивать. Но командовал наёмниками русский по фамилии Андреевский. Впоследствии был опубликован его шокирующий рассказ о казни: «Я подошёл к нему: «Адмирал, у меня маузер. Видите, инструмент надёжный. Хотите, я застрелю вас сам?». Он снял морскую белую фуражку, отёр платком лоб. «Нет! Ваша рука может дрогнуть, и вы только раните меня. Лучше пусть расстреливают китайцы. Тут темно, я буду держать фуражку у сердца, чтобы целились в неё».
Троцкий приказал зарыть тело так, чтобы его было не найти. В здании училища, где расстреляли Щастного, тогда помещался кабинет Троцкого, и в нём шел ремонт. По некоторым данным, тело убитого адмирала китайцы положили в мешок и, недолго думая, замуровали прямо под полом именно этого кабинета. В любом случае труп исчез бесследно.
- Почему же бесследно, если замуровали в кабинете? Разве трудно вскрыть там пол?
- И опять загадка. Петербургский кинорежиссёр Виктор Правдюк, который снял о трагедии «красного адмирала» документальный фильм, обратился к тогдашнему министру обороны РФ Родионову (здание училища по-прежнему принадлежало военным) с просьбой снять паркет, чтобы проверить эту страшную гипотезу, но тот не разрешил.
- Почему?
- Об этом надо спрашивать у самого Игоря Николаевича…
К оглавлению...
