Любовь прошла.., или Гуттаперчевый Вася
- Всё! Терпение моё кончилось! Я уезжаю от тебя, Василий! Я тебя, Василий, бросаю!
- Так нельзя Люба.. Не бросай меня, Люба… Я не смогу без тебя, Люба… Я же люблю тебя, Люба…
- Нет, нет и нет! Всё решено! Всё кончено! Ты посмотри на себя, Василий! Кем ты был – и кем ты стал!
- Кем, Люба?
- Тем самым! В городе ты был эффектным меньжиром, крупным аферистом по работе с недвижимостью. Люди несли тебе огромные деньги. Они доверяли тебе, Василий!
-… а потом плевались и грозили оторвать голову и яйца. Очень приятно.
-… во всяком работе есть свои плюсы и свои минусы! И потом что значит «грозились»? Между «грозиться» и «оторвать» - дистанция огромного размера. Уж это-то ты должен понимать! Поэтому и голова, и помидоры до сих пор при тебе. Да, в городе ты был уважаемым человеком, членом общества! Мы каждый день ходили на фуршеты и презентации, журфиксы и ресторации, изысканные приёмы и скандальные премьеры, в закрытые общества и на судебные заседания. Тебя три раза выволакивали из элитной сауны, где ты купался с развратными девками! И всё шло богато, спокойно и превосходно – и вдруг ты всё бросаешь и сбегаешь в эту Богом забытую деревню! И я, как декабристка на доверии, последовала за тобой! Да, последовала, потому что подумала: в тебе взыграло твоё творческое начало, и тебе нужно на время сменить обстановку. Погрузиться в этот незатейливый сельский быт! К тому же времена были действительно неспокойные: Сухова уже посадили, Кукуеву пригрозили, а Кенецелензон был под подозрением. Я даже была не против, когда ты устроился в здешнюю школу учителем рисования! Потому что надеялась, что такая смена твоего призвания пойдёт тебе на пользу! Что днём ты будешь рисовать овечек и коровок, а ночами, по-прежнему – денежные знаки, чтобы не потерять квалификацию. Но ты не рисовал денежные знаки, нет! Ты, нагулявшись со своими учениками по здешним бескрайним просторам, вечером чуть ли не приползал домой и валился на кровать.
И может быть, я бы приняла и это, но на прошлой неделе, узнав, что Кукуева и Канецелензона оправдали, а Сухова освободили за недоказанностью улик и сообщив тебе об этом, что услышала в ответ? Грязную площадную брань в адрес этих достойнейших граждан, не успевших вовремя спрятать свои капиталы в оффшорные зоны! Но они же не виноваты, что не успели! Точнее, виноваты, что слишком доверились другим уважаемым гражданам, уверившим их в том, что никто их не тронет!
- Но я не хочу так больше, Люба… И я боюсь тюрьмы. Так плохо кормят.
- Тебе давно пора сесть на диету. А тюрьма – что ж тюрьма… Это испытание для настоящих мужчин, Василий! А ты стал ненастоящим! Ты стал гуттаперчевым! Подай мне чемодан! Прощай, Василий!
Ночные забавы
- Да, я люблю ночью поесть. Обожаю! Ну, убейте меня за это! Убейте! Сничтожьте как класс!
- Что ты, Витя, говоришь… При чём тут «убейте»… Только странно это всё…
- А вы убейте меня! Убейте! Отрубите всё, чего вам хочется! Хоть моё мужское естество! Вам же это будет в радость! Я знаю!
- Опять двадцать восемь… За что тебя убивать! Ты лучше скажи… Чего? Прям никак?
- Прям никак чего кого накой?
- Ну… Никак удержаться не можешь? Никак? Совсем?
- Могу. А зачем?
- Логично. И это… много?
- Чего?
- Ну… Пожираешь-то?
- Когда как. Когда чего попадёт. Вчера пачку масла съел.
- Целую пачку? И не пронесло?
- Не целую… Грамм сто… Чего в той пачке оставалось, то я и… И ещё три огурца… И селёдочный хвост… И два банана… С кефиром. И бублик!
- Ничего себе гастрономический набор! Да с такого – как из пушки! Залпом! Только толчок подставляй!
- Не-а. Я, знаешь, какую странность заметил: если бы днём ел, то да. Просвистело бы гарантированно. А ночью – никогда. Организм такой. По ночам мобилизует скрытые пищеварительные резервы. Сам удивляюсь. Физиология!
- А домашние как?
- Что домашние? Чего ты всё загадками говоришь?
- Реагируют как? На эти твои… ночные забавы.
- С пониманием. Чего ж, говорят. Знать, судьба у нас такая горемычная.
- Не понял. Что значит « у нас»? Они тоже, что ли..?
- А чего ж они, спать, что ли, будут, когда я пример подаю?
- То есть, вы всей семьей там, у холодильника, ночью собираетесь.
- Ага. Даже дед пришкандылябливает. Зато днём одни сухари молотит. Говорит, что днём у него аппетиту нету. Старый лицемерный раздудуй…
- Это вам на всю семью много требуется… Это цельный день готовить надо, чтобы ночью ай-ай-ай…
- И приходится. А куда деваться! Вот, например, сегодня кастрюлю щей умяли. Улетела со свистом в предрассветной мгле. И все вроде худенькие такие, поджарые. Особенно дедуля. А кастрюля – пятилитровая. И моментом… До самой капельки. До самого последнего капустного листика… Прямо загадка природы какая-то. Феномен с апофейёзом. Может, в передачу какую написать? Показывают сейчас «Очевидное-невероятное»? Или сразу в «Ужасы и парадоксы»? А? Как думаешь?
К оглавлению...
