Белый мамонт
Я поняла! Мне нужен белый мамонт. Вернее, тот, кто мне нужен, явление в жизни такое же распространённое, как белый мамонт… на Пушкинской площади.
И.Е.
* * *
Я Господу, видать, осточертела –
Молила жутко –
На утренней заре и на вечерней,
И в промежутке:
«Не отвернись, услышь, помилуй, Отче –
Такое дело –
Мне надобен не аленький цветочек,
А мамонт белый!»
И вот – ты есть! (Услышан вопль дочерний).
Звони, мой чуткий,
На утренней заре и на вечерней!
И в промежутке!
Задачка
Всё. Достаточно ревела.
Слёзы горькие утри ж!
Вот он, вот – мой мамонт белый,
Только – вписанный в Париж…
В кружева дворцов и арок…
Нет, ей-богу, зареву.
Я дана тебе в подарок,
Но – вплетённая в Москву!
Бог придерживал заначку.
Но – шутник, ему всё мало –
Он припас для нас задачку
Почуднее интеграла.
Что же – выть, как волк с волчицей,
Выгнув шеи по жирафьи?
Может, как-то изловчиться,
Сделать что-то с географией?
Тут – слегка подвинуть горы,
Перелить чуть-чуть моря,
Чтоб явилась пристань скоро,
Где бы бросить якоря.
Глобус, временем вертимый,
Хоть немного поменять!
Сделай это, мой любимый!
Сделай это – для меня.
* * *
Пускай же мы друг друга избалуем…
Беги ко мне, лети ко мне, спеши –
Пронзительным, протяжным поцелуем
Доцеловать до самой до души!
В зените солнце, и любовь в ударе,
Природа отдаётся насовсем.
Судьба лишь раз такие встречи дарит,
И то, поверь мне, далеко не всем.
* * *
На грани я не устою –
Прыжок – и сердце парашютом.
Ну, а умру – любовь твою,
Осмелясь, снова попрошу там.
Почему в Париже снег
Природа нацепила траур белый
И молча терпит инеем разлук.
А мне – ни усмирить живое тело,
Ни дотянуть к тебе горячих рук!
Тянусь дорогой, щупальцами ветров,
Кидаю вьюги свой протяжный зов,
Чтобы тебя, за сотни километров,
Потрогать нежно пальцами снегов.
* * *
Событие свершилось – ты и я.
Теперь бы нам ещё – со-бытия!
* * *
В Париже снега не было ни грамма
Уж сколько лет... И все же, я пришлю.
Пусть снег к твоим ногам – как телеграмма
Из наших зим – что я тебя люблю.
* * *
Сон убежал… ну, хоть и не ложись.
Внутри гудит – зима, весна ли, лето?..
Ведь нам не даст никто другую жизнь,
И всё случиться может только в этой.
* * *
Летаю! И куда же приземлиться?
Я – журавлиха. Воздух мне – земля.
Зачем она нужна – в руке синица?
Предпочитаю – в небе журавля!
* * *
Сожмёт ли судьба тебя хваткой паучьей
И нитью седою –
Я ласковой буду водою текучей.
Я буду водою.
Снега закружатся всё чаще и чаще?
Ветра отовсюду?
Я пламенем буду, от пляски дрожащим.
Я пламенем буду.
Скуют одиночества серые плиты,
Молчание злое –
Я буду землёю, плодами налитой.
Цветущей землёю.
Заботы обступят дремучею чащей,
Аукнутся эхом?
Я радостью буду, от солнца звенящей,
Безудержным смехом.
А если дорога с тобой приключится
В далёкие страны –
Я воздухом буду пьянящим, душистым.
Я воздухом стану.
* * *
Врут, что любовь рассудочней с годами.
Вот затопила – и не усмиришь…
И, распластав себя над городами,
Сцепились мы мостом Москва – Париж.
Сезоны не сошлись. Ты посмотри же –
Москва в снегу, Париж уже в траве!
Но ты спешишь ко мне – домой в Париже,
И я бегу к тебе – домой, в Москве.
Звонок – и припадём как можно ближе:
– Какие мысли бродят в голове?
– Как день твой пролетел в твоём Париже?
– И где металась ты в своей Москве?
А я услышу и почти увижу
Твой дом, детей… в окошке – шум ветвей…
Вот «скорая» завыла по Парижу…
Другая вторит ей – уже в Москве.
Где берега нам – те ли или эти?
И ждать чего – срастёмся или, нет?..
Но знаешь, ведь стихии – те же дети.
Нам и за них с тобой держать ответ.
Так как же быть – скорбеть плакучей ивой?
Или – лавина, паводок, аврал?..
А может – умереть такой счастливой,
Какой ещё никто не умирал?!.
* * *
Вечная любовь случилась с нами.
Время поперёк? Такое дело!..
Вечность измеряется не днями,
А прорывом через их пределы.
Высшая математика
Параллельные прямые
пересекаются в бесконечности.
Неэвклидова геометрия
Мы с тобою живём параллельно –
Дети, творчество, дом, суета
Втиснуть каждую жизнь в акварель? Но
Не вместится ни эта, ни та.
Минут толпы минут быстротечно…
Стих мой что-то сегодня притих…
А давай забежим в бесконечность –
Место встреч параллельных прямых!
Где угодно – в Одессе, в Марселе –
Где волна свой наморщит атлас,
Наших жизней скрестим параллели,
Чтоб сбылась бесконечность – сейчас!
* * *
Меня ты кутал в ласковый Париж.
Он впору – не велик мне и не тесен.
А может, ты меня удочеришь? –
Укроешь пухом колыбельных песен...
* * *
Пусть снова заплетаются миры –
Какой тут нынче – дольний или горний?
Метнётся сердце выйти из игры –
И ты его захватишь только в горле.
И не поймёшь, что позже, что – сперва,
С чего судьба чем дальше, тем капризней…
Такие вдруг посыплются слова,
Которым места нет в обычной жизни!
* * *
Вдыхает лес весенний запах плоти.
Вцепились в землю щупальца корней,
Чтобы забраться глубже, пропороть и
Могучие стволы поднять над ней.
Мы были все всегда одной породой
Давно-давно, ещё до бытия.
Тут место, где сливаются с природой.
И этим местом оказалась я!..
Звереет ритм прилива и отлива,
А я послушна – хоть верёвки вей…
И небо в нас уставилось пытливо
Сквозь пальцы растопыренных ветвей…
Друг другу изливаясь, возлежали.
Всё растворилось… – спать, и спать, и спать…
А небеса нас молча умножали
И, неделимых, множили опять.
* * *
Покинув болью стиснувший покров,
Растёт дитя, как дрожжевое тесто…
Мы выросли на целую любовь.
И в прежней шкуре нам уже не место.
Любовь болит, брыкается, живёт…
Ей невтерпеж – расти готова снова.
И – вон из кожи – снова кожу рвёт.
И просит – формы! Мысли! Дела! Слова!
* * *
Молчание – игра с огнём –
Больней удара и пореза.
Мне в душу – тонкий ход конём
Из раскалённого железа.
* * *
В небесах – опять переучёт.
Вся в слезах, раздулась туча флюсом.
Взвившись, змейка молнии течёт,
Вклинясь между минусом и плюсом.
И в объятья влажные приняв,
Дождь промямлит, пробормочет, ну и
Всю, до слёз, исчмокает меня
Многократным мокрым поцелуем.
* * *
Запрудой время… встало мёртвой глыбой –
При долгом, изнурительном посте…
А сердце скачет пойманною рыбой,
Обшаривая взбрыками постель.
* * *
Стираешь памяти рисунки –
Нет ни зарубки, ни запила.
Мороз затягивает лунки –
Те, что я сердцем протопила!
* * *
Вернувшись из небытия,
Я – больше, чем исходная.
* * *
Хоть зазорчик во времени узкий,
Приезжай, чтоб меня обнимать,
Мой немецкий француз полу русский –
На свою полу Родину-мать!
Станешь жаркой любви эпицентром.
И войди, уважаемый сир,
В эти тапки с одесским акцентом –
Филиал твоих стран и квартир.
Частушка
Я с тобою пала бы
Прямо бы на палубу.
Если нету палубы –
Пала б – где попало бы!
* * *
Все прохожие тупо глазели:
Окна в небо – глаза-бирюза!
А глаза – просто так и без цели –
Бескорыстно горели глаза.
* * *
«так бывает… только очень редко.
Реже, чем однажды, но чаще, чем никогда»
А.К.
Держусь (иначе не бралась за гуж бы),
Хотя давно стою не на земле.
Я не хочу, чтоб победила дружба –
Ты мне любви до краешка налей!
Так что ж – тупик цикличного сюжета –
Отдушина от, вроде бы, жены?
А мне не дали в небе спас-жилета,
И все мосты на землю – сожжены…
Вон человечки – кто спешит из дому,
Кто в дом шагает – с семьями и без…
И, в общем, поздно подстилать солому,
Когда, скользнув, уже слетишь с небес.
Ещё тянусь (а свет слепит и режет) –
Врасти, спаяться через города…
Да, «реже, чем однажды»… вправду – реже.
Но чаще, говорят – «чем никогда»?
* * *
Печати от порезов и ушибов:
«Оплачено!» (оплакано, обвыто).
В работе исправления ошибок
Всё заросло и зеленью обвито…
Не то, не так, не столько, вверх ногами…
Осталось неизменным только имя.
Ведь всё, что с нами было – стало нами,
Сбываясь, мы становимся другими.
* * *
«Париж, Paris, Пари, требующий женского рода в своем родном французском, раскинулся передо мной, как лучшая в мире женщина, предлагающая сделать с ней что угодно и обещающая что угодно взамен.»
А.К.
Не знаю, миг ли, вечность или год, но,
Изведав россыпь всевозможных сцен,
Со мной ты можешь сделать что угодно!
И что угодно получить взамен.
Мой дальний ближний!.. ближе, ближе, ближе!
Не оторваться, только пригубя.
Соперничать – так уж с самим Парижем.
Ну, а любить – так уж любить тебя!
Перед тобой раскинусь… всё отдать ли?
Как золотоискателю – Клондайк.
Желанный мой счастливый обладатель,
Возьми меня живьём – и обладай!
Мне хватит жизни. Но никак не меньше.
Так не трудись, не протирай подошв –
В моём лице – найдёшь ты столько женщин!
И в теле – ты не меньше их найдёшь.
Не знаю, как, но, не избывши жажды,
Протиснемся сквозь годы, города…
И «никогда» проявится в «однажды»,
Перетекая плавно в «навсегда».
* * *
Мы судьбу – за ушком и по спинке
Ублажали… да всё – ерунда.
Счастье хитро ушло по тропинке,
Что ведёт неизвестно куда.
* * *
Буксует сердце, ночь толкая…
Какой мучительный накал.
А я стихами истекаю,
Как смертник кровью истекал.
* * *
Намеренно и неслучайно,
Меня собой заполоня,
Не приучай себя к молчанью –
Не убивай в себе – меня!
Рассеянно пожав плечами,
Вполне прилично, не грубя,
Не приучай меня к молчанью –
Не убивай во мне – себя!
* * *
В движенье, в асимметрии и в грозах
Я опытным путём нашла ответ –
Что счастье в бесконечно малых дозах –
Не то, что – бесконечно счастья нет.
Той самой пробы – из одной породы.
Боюсь, что я и впрямь твоё ребро!
И нас макают в жизнь, как электроды,
Чтоб токи напыляли серебро.
* * *
Сыграли шутку силы притяженья.
Круговорот космической игры.
Не выдержав свободного движенья,
Смешались параллельные миры.
Рви космы в клочья, как старик Хоттабыч:
Ведь там, куда шутя со мной забрёл,
Нам нужен вездеход таких масштабов,
Каких ещё никто не изобрёл.
* * *
Не в суету карьерных лестниц –
В тебя втянул водоворот,
И проживаю год – за месяц.
Я в месяц умещаю – год!
Ещё живу и плодоношу.
Ты на окраине души
Любовь мою тяжёлой ночью
В чужой дали – не удуши!
Ты слышишь?.. дышит и стучится,
Ликуя, жалуясь, маня…
Такого больше не случится
Ни у тебя, ни у меня.
Частушка 1
Не считаясь, не тая,
Прыгнула в огонь и я…
Только это – жизнь моя,
Это не агония.
* * *
Нет, не покой перин и пышек,
Тот, что завалит и растлит,
Я выбираю то, что пишет –
Меня. И что меня растит.
«Там путь закрыт!» – твердили вы, и –
«Не может быть!»
Возможно, но…
Я эту жизнь живу впервые
И ничего не решено.
Душа – на вырост. Всё – на вынос…
Как чудо-меленка – коржи,
Творю я Божую повинность –
Любя, возделываю жизнь.
Пусть изойду семью потами…
Пусть нараспашку – каждый вздрог –
Иду воздушными путями,
Где нет проторенных дорог.
* * *
Сидит на ветке стрекоза
И с нею мы – точь-в-точь.
Не погаси мои глаза!
Спаси – не обесточь!
Дачные планы
Сад засадить во всех углах
Черешней, персиком и сливой.
И отразиться в зеркалах,
Где видел ты меня счастливой.
* * *
А мне б вести в своей отчизне,
У грядки лёжа на диване,
Вегетативный образ жизни…
И размножаться почкованием!
* * *
Где же, наконец, эксплуатация?
И к чему такая я приличная? –
Я – твоя российская плантация!
Я – твоё хозяйство заграничное!
Памятка профессору
На далёкий небоскрёб
Пулей прилетела б я,
Вся тебе досталась чтоб –
Загорелотелая!
* * *
Вся я в мыле, рутину гребя,
Мне б дожить от тебя – до тебя.
* * *
Запрудой время… встало мёртвой глыбой –
При долгом, изнурительном посте…
А сердце скачет пойманною рыбой,
Обшаривая взбрыками постель.
* * *
Всё, отхожу, сдаюсь без боя.
Что радости – с тобой в борьбе?
Я предоставлена тобою –
На растерзание себе.
Холодный спрут мне сердце, руки
Связал и потащил ко дну.
Души задраиваю люки
И ухожу на глубину.
* * *
Что? Родные? Мы не оскорбим их.
Я – отдельно. И отдельно – ты.
Лучше ампутировать любимых
Под анестезию суеты.
* * *
Ну, вот и удушено пламя…
И, сжав меня в тёмном углу,
Амур, упираясь ногами,
Корчует из сердца стрелу.
* * *
Посреди дороги Млечной,
Городов, морей и стран,
Как чахотка, скоротечный,
Восьмимесячный роман…
Море
Взвыло от края до края,
Мышцы решило размять,
С ног поцелуем сбивая,
Тащит к себе – не разнять.
Пенный оскал разевая,
Видит – скачу и дразнюсь –
Пробует, мнёт – какова я
Буду на ощупь и вкус?
Да! Заверти – я такая –
Сердца проси – не руки!
Море, кипя и лаская,
Рвёт с меня все лоскутки.
Мощью взбухает громадной,
Чувства не может избыть.
Море – любовник мой жадный –
Знает, как нужно любить!
* * *
Тебе – покой и кодекс прав дан.
Мне вздох – шипящий уголёк.
И чем ты более оправдан,
Тем безнадёжнее далёк.
* * *
Проститься, решить, доказать и –
В такси, переулки, дома…
Но мы, поперёк обязательств,
Сойдём этой ночью с ума.
Что ж пропасть висит между нами? –
Содрать, и с одеждами – вон!
И искру добудем, и пламя –
Из тех, первобытных времён!
И ввысь унесёт ультразвуки,
И хлынет с рычанием вниз,
Навзрыд отвергая разлуки,
Голодной любви вокализ.
* * *
Слушать чаек скрипучее соло.
Их следы распознать на песке.
Стать бы пеной морскою и солью.
Или мячиком в детской руке.
Горизонт проскакать на коне бы,
Ветром гладя упругую стать:
Не читать ничего, кроме неба,
Ничего, кроме волн не листать.
* * *
Всё. Ты – не мой. И я немею,
Быть не твоею не умея.
Нас проглотила немота.
И ты – не тот, и я – не та.
* * *
Ты вырван из меня… я не судья.
Героем вышел, как из битвы, и
пролом, что ты оставил, уходя,
имеет очертания твои.
Изрешетилась мыслями до дыр.
Ни сердцем не понять, ни головой…
В пролом гляжу, уставясь в этот мир,
А мир – в меня глядит – сквозь абрис твой.
* * *
Жизнь понеслась вприпрыжку, вроде.
Забыты «если б» да «кабы»…
Вот только ноет к непогоде
Сокрытый перелом судьбы.
* * *
Ни суеты, ни слов не надо.
Жить необдуманно и мудро.
И раствориться рафинадом
В стакане солнечного утра.
* * *
К тебе, отягчённому знания суммою,
и всяческих стран повидавшему виды,
застрявшему где-то в пределах разумного,
затёртому там, как во льдах Антарктиды –
чего простираюсь сквозь ветры и ночи?
Ведь ясно, что не дотяну я конечность…
но пусть хоть сигналы тебя пощекочут,
где кроется жизнь, обрамлённая в вечность…
* * *
Голос ли кинешь, вонзишь ли око –
Пусто, безлично и одиноко.
Без горизонта, краёв и брода –
Неограниченная свобода!..
* * *
Уйти, куда глядят глаза –
За близь, за даль, за небо – за…
* * *
Нет, ни конца не видно, ни краю.
Я не болею. Я умираю.
«Я умираю»? Нет, соврала –
Не умираю. Я умерла.
* * *
Когда оскал зеркал белее мела,
Я жизнь симулирую умело.
* * *
Хотя бы вздрог надежды робкий!
Что – боль? Какая ерунда!
О, нескончаемые скобки
От никого – до никогда!
* * *
Ох, и сердце моё – дойная корова…
Я и мёртвая –
живей тебя – живого!
* * *
Крадутся стрелки перегнать друг друга,
Сбежать сквозь время, в вечности висеть…
Забыв, что просто бегают по кругу,
Бессмысленно, как белки в колесе
* * *
Заверить всех, что всё в порядке
И вытечь в космос, как бы – в прятки…
Свернуться в Божьей бороде,
Чтоб не сыскать себя нигде.
* * *
Я просто – из света –
и руки, и губы, и талия…
и молния –
это
среда моего обитания.
Забвеньем одета,
вовне вылетаю и таю я –
и хвост от кометы
мои нарисует скитания.
Тоски аппетиты –
почище, чем стаи пираньи.
Всё верно – не жди ты –
разъята… убита – не ранена.
Не ведаю, где ты,
не помню, во что мы играли и
боюсь, что из Леты
вернусь через вечность – не ранее.
* * *
Ещё один из жизни вычтен год.
Учёт утрат и боли заверши…
А если подсчитать наоборот? –
Умножить время
на прирост души?!!
* * *
Как кличет сквозь космос – сигналами разными,
Почти отчаявшийся уже,
Безумный учёный – собратьев по разуму,
Так я – любимого по душе!
* * *
Можешь не двигать горы,
Господи, сделай милость,
Дай мне мужчину – впору!
Или слегка на вырост.
К оглавлению...
