ПЕСЕНКА МОЛОДОЙ ВЕДЬМЫ
У меня душа — страстная,
У меня шаги — быстрые,
У меня ладонь — ясная,
У меня глаза — чистые.
Я люблю ходить голая,
У меня спина смуглая,
У меня длинны голени,
В волосах — волна круглая.
Я — ведьма, богиня, чертовка, русалка,
И мне ни единой души
Не жалко, не жалко, не жалко, не жалко —
Глаза мои так хороши.
И волосы вьются, как флаги на мачте,
И пальцы тонки у руки.
Любите, желайте, стенайте и плачьте,
Смотрите, как ноги легки!
Как ноги легки и длинны, и проворны,
Как стройные бёдра круты...
И это из сердца не выдернешь с корнем
Ни ты, и ни ты, и ни ты!
* * *
Ветер в меня влюбился —
Сладкий, щекочущий, пьянкий —
Впивается в ноздри, в губы —
Начало моей изнанки.
Сжимает виски в ладони,
Затылок сжимает в локти,
И тычется лбом холодным
В мой лоб в сигаретной копоти...
* * *
Я — совсем не жадина,
Только в мыслях носится:
Кому много дадено —
С того много спросится!
* * *
Весной ростка в зерне — не удержать!
Птенец крушит скорлупку клювом грозным.
А мне бы — горло хоть на миг разжать,
Пары спустить гудком бы паровозным!!!
Жар бултыхается в затылке,
Висками рвётся напролом.
Я взаперти, как Джин в бутылке,
Тигр в клетке, кобра под стеклом.
Вулкан — поди, угомони, попробуй!
Запри ко, посади его на цепь!
Мне проломить бы только в клетке прорубь —
Ерошила бы ураганом степь!
* * *
Мы натянуты с тобою
Меж собою и судьбою.
Мы протянуты друг к другу
По разомкнутому кругу.
Мы нацелены друг в друга —
Тетива скулит упруго,
Протянув друг другу руки
Не на счастье, а на муки.
* * *
Во взгляде твоем желанье —
Сильней, чем земли тяготенье.
И в нашем любом касанье —
Одно кровообращенье.
Пульс — громче пальбы ружей.
Слетает одежд накипь.
Сплетаюсь с тобой снаружи,
Врастаю в тебя с изнанки.
В без-тактной игре метаний,
В несбыточном счастье муки
Смешались слова, колени,
Язык, и губы, и руки...
И, больше нигде не вмещаясь,
Друг другу себя исторгнув,
Забывшись, летим в Вечность
Под песни моих стонов.
* * *
Обнажен, как младенческий лепет
Ток твоих новорожденных слов.
Из меня, сколько хочешь, он слепит
Переливов, изгибов, узлов;
И, как реки, столкнувшись, сливают
Свои воды в одно бытие,
По-змеиному кольца свивая,
Я танцую желанье твое:
В ломких судорогах прорастает
Благодарно простертый поклон,
И хвалебную пляску взрывает,
Как молитва, неистовый стон,
И, за гранью земного предела,
Я кричу, я лечу, я пою!
Я тебе исповедую тело,
Исповедую душу свою.
Р Е Т Р О
Ты по стенке у двери сползал —
Все пыталась тебя одолеть я,
Но тебя не сломал
моих доводов шквал,
И ни срок моего долголетья.
Сердце нежностью мне истерзал,
Прикипая в глухие объятья.
С кресла на пол поток оползал —
оползал
Беззастенчиво голого платья.
Мой бессовестный врун и нахал!
Не сумела тебя побороть я!
Чернозубый арбуз хохотал —
хохотал
Яркой, сладкой и радостной плотью.
* * *
Издалека, ворча и розовея,
Раздор под спудом неба подползал.
И вдруг — с битьем Божественной посуды,
Сквозь ночь рванул Божественный скандал.
Терзая ненасытно всё повсюду,
Хлестая молнией, рыдая и зверея,
Природа с треском раздирает ночь
На теле, в бунте неповиновенья...
Мы по птенячьи разеваем рты,
И жадно поглощаем озаренья
Внезапно заголённой красоты.
* * *
Мы старались не разрушить
тишину на чердаке,
И, друг к другу прикоснувшись,
прикипели в столбняке...
Чтобы больше не мешали сушка, клипса
и журнал,
Ты меня распеленал,
И под нами растворился клетки лестничной
пенал,
Между нами воздух вязкий тихо шепотом
стонал.
Ты устал.
Это праздник возвращенья в колыбель.
Я, шатаясь и пьянея, унесу тебя
в себе.
Знаешь...
для меня все время — ты, ты, ты,
И ночные иступленно-раскаленные
мечты...
* * *
Замешаны лесные ароматы
На гулком копошении шмеля,
На том, как втихаря хомяк мохнатый
Проверил, как устроена земля.
На мелких птиц любовной перебранке,
И это попирает второпях
Изящный жук из бронзовой чеканки
На ловких лакированных ногах.
ДЕРЗОСТЬ
И — если желает учить нас смиренью —
В усилий разгар, незамечено, вдруг —
На мысли теченье,
На слова рожденье,
На кисти замах призывающих рук —
Пусть Время —
наступит,
Пусть брови —
насупит
Бессильный хозяин
Бессмысленных мук.
* * *
«Ощущение самой тяжелой потери
За мою двадцатисемилетнюю жизнь».
(Ты)
Из разъятого смысла,
из измен отупенья,
Из убитого страха,
из прощения, из...
..........................................................................
Чувство самого мощного
приобретенья
За мою тридцати-
с лишним -
летнюю жизнь!
* * *
Над поляною земляничной,
Занырнув в мешанину трав,
Медлят тополи,
неприлично
В небо белые ноги задрав.
* * *
Не истязай меня изгнаньем
И заниматься не спеши
Художественным выжиганьем
По полотну моей души.
Знай, что пытки твои — бесполезны,
Снова впишется в раму дверей,
Означающий счастье и бездны,
Иероглиф фигуры твоей.
* * *
Твой запах — на твоей подушке...
Все. Покатилось... не унять.
Сжимая, стоны извлекает,
Твой взгляд, запущенный в меня.
Восстала Джином из бутылки
Откупоренная душа.
Взлетев,
выныривает с криком, —
Захлебывается, дыша, —
Из счастьеизвержения,
Из штормовой возни...
Тони, тони, тони во мне —
Тони во мне — тони!
Хочу с тобой сознание терять,
И умирать, не приходя в сознанье...
Хочу границы тела перейти...
Нас с тобой в любви соединенье —
Истина живая во плоти,
Познанье
Божьего урока — такого сладкого труда...
Да не иссякнет наш источник,
Да не иссякнет никогда!
............................................................................
По истечении восторгов,
уткнувшись в обморочный сон,
Где обезумевшие силы,
забывшись, кружат колесом
Твой вкус, и перечень веснушек
и ямочку на бороде —
Там на полу разлегся ветер
перемешавшихся одежд.
* * *
Ты, собой меня засеяв,
Щедро радостью питай!
Испытай со мной что хочешь —
испытай!
И дорогой и ступенью стану,
Только позови!
Научи меня терпенью,
Я тебя — любви,
Риску, пламени, полету, куражу.
Обуздай меня! —
тебя освобожу.
* * *
В сквозняками умытом доме
Время тихо сползло набекрень.
Нрав мой жаден и взгляд нескромен —
Ты собою меня одень!
Пусть в горячих руках наважденья
Рассыпается хрупкий уют,
И, рождаясь судьбе на съеденье,
Пусть слепые желанья
В бесконечном изгнанье
Свои глупые морды протягивают,
И кишат, и болят, и мычат, и снуют,
И мне жить не дают!
В пухлый миг неусыпных бдений
Будет скомкана вся дребедень,
По которой во сне наши тени
Репетируют завтрашний день.
ХОДАТАЙСТВО
Когда я от тебя совсем уйду
Веселой невесомою походкой,
А может быть, нечайно упаду
Из своего высокого окошка,
Или меня, шутя, задушит муж,
(В веселье необуздан он и дюж) —
Как будешь ты ласкать меня в бреду
И убеждать побыть ещё немножко,
И бормотать такую ерунду,
Зарытый в простынях до подбородка,
Что, не дай боже, врубится жена —
Не выдержит и выбежит она.
Тут ты песнь свою песней застонешь,
Безутешен, раскаян, один —
Как любилось поспешно на лоне
Деловых и семейных руин...
Так то, что причитается на тризне, —
Нельзя ли мне — авансом —
и при жизни?!
* * *
Ох, как хочу тебя я заманить,
Тебе всех женщин в мире заменить —
Миллиарды и тыщи
Беззащитных и хищных,
Инфантильных и зрелых,
Боязливых и смелых,
Мудрых и безмятежных,
Ласковых и небрежных,
Бескорыстных и хватких,
Ядовитых и сладких,
И порочных, и строгих,
Толстых и длинноногих!
И была б для тебя это все — только я!
Я — я, -я-я-я-я-я-я-я,я-твоя,тонкая.
Обернусь на тебя тиражом несосчитанных глаз,
Я ошпарю тебя, одурю миллионами ласк,
Нецензурными взглядами,
Наготой и нарядами
Недоступных и страстных,
Терпеливых и властных,
Хулиганок и смирных,
Трепетных и настырных,
Искренних и коварных,
Интриганок кошмарных,
Утонченных и пошлых,
Желтых и чернокожих!
И пускай это все буду я, ну конечно, я!
Я-я-я-я-я-я-я-я-я, я — твоя, нежная.
Я хочу, чтобы это была только я! Можно, я?
Я-я-я-я-я-я-я-я-я, я — твоя сложная!
* * *
Как хочется уйти — и не вернуться,
Как хочется убиться — и не жить.
Рассеянно уснуть — и не проснуться.
Не чувствую... устала... — отложи!
Трудно навести глаза на резкость.
Местностью иду не той, не той.
Слегка подсасывает неизвестность
Бошкокружением и тошнотой.
Сейчас не шевельнуть,
все — или-или...
Застыть, заснуть, вобраться как-нибудь,
Чтоб обретенного внезапно штиля
Нечаянным насильем не спугнуть.
* * *
Ещё, ещё, ещё, ещё, ещё бы
Под водопад любовно — бранных слов...
Любить тебя на сквозняках трущобы
Среди поднятых на дыбы полов.
В пролом видны прохожие и кошки.
Ты ловко и бесшумно — алле оп —
Оставил мне кольцо и босоножки,
А остальное — лишнее — соскреб.
Среди обломков, пыли, хлама, стружек,
На каверзной ступеньке — хоть бы где
На волю, вверх, навстречу, внутрь, наружу,
Освободив друг друга из одежд.
...................................................................
А после наизнанку одеваться,
Нарваться на бродягу с бородой
И вместо душа долго умываться
В стакане с газированной водой
* * *
Резко не удавалось отбыть.
Не случилось и плавно.
Не умею я тайно любить,
Разреши же мне — явно!
Ты прав, нам дико повезло,
Что мы нашли друг друга.
Опять я завяжусь узлом
До твоего досуга.
А может быть, тебе назло,
Вновь заведу супруга —
Куда меня так понесло
С распаханного луга?!
.................................................
Ну что, отыщем дом на слом —
И я к твоим услугам!
Ты прав. Нам дико повезло,
Что мы нашли друг друга.
* * *
Не постная, не скромная,
Вся — как застолье, томная,
Повинная, скоромная —
К тебе, себя не помня, я...
Ох, темнотища стремная,
А ночь моя — огромная!!!
Бегу упрямо — прямо я,
От возбужденья пряная —
Дать заглянуть тебе в меня,
В изгибы тайников,
Перемножая и гоня
Всю взмыленную кровь;
Не запирая, не храня,
Взрывая свой покров,
Перемахнув через края,
Уйдем из берегов!
...........................................................
Рассветом буду кроткая,
Но пьяная как водка, я.
Вброд из-за поворота я
Под дождевою плеткою
Ловить машину мокрую.
Эх, ночь моя — короткая!!!
* * *
Хочу тебя!!!
На верхотуре гор тебя хочу я,
В густых и влажных
причитаньях леса;
Пусть море в необъятных поцелуях
Нас обсосет до галечного блеска;
Чтоб в цветы и в песок
мы, взвывая, легли
Под ночным и под солнечным небом,
Поглощали друг друга
дорогой, в пыли,
Как буханку горячего хлеба!
С тобой в несуразной беспечности голой
Натурой земные долги оплатить...
Ух... сердцу взбрыкнулось
выскакивать горлом...
застряло — ни выплюнуть,
ни проглотить!..
* * *
По тебе свобода плачет.
Только ты, увы —
Сам и сторож, и палач ты
Собственной любви.
По карману ж тебе цена:
В результате свободной продажи —
Обстоятельство места — жена,
Обстоятельство действий — она же.
Богу душу понесешь — с грузом суеты там
Свой пакет талантов не отдай невскрытым.
Может, искры Божии прям кишат кишмя там...
Свой комплект возможностей
не верни несмятым!
* * *
Деревья накинуты пегим,
Траченным ржавчиной мехом,
С недоумением неким
Ветки просунув в прорехи.
Погибшее лето свалилось к ногам
Деревьев, людей, фонарей,
Накомкало кипы —
куда этот хлам
Исчерпанных козырей?..
Ветер буравит бульвары насквозь —
Тычется вкривь и вкось,
Крутя иногда то ладонь, то лицо,
Попавшее под колесо.
Иду и почти что не думаю, где ты,
И вот же — живу и дышу...
И запах шершавый уставшего лета
Шагами сомну, искрошу
* * *
Из ботинок тесных
Душеньку разую,
С голоском надтреснутым
Отпущу босую —
Пусть экстравагантная,
В красочном берете
Спляшет колыбельную
По иссякшем лете.
* * *
Сотворен из упрямой породы,
Ты сейчас поволок на убой
Три моих ослепительных года,
Переполненных только тобой.
Мелодией пауз и уходов
Меня намозолил, натер,
Чирикал, задравшись нетвердо,
Случайный приблудный костер.
Фонтаном слепящего воя
Себя изнурить, а потом —
Недвижимый призвук покоя,
Тишайше зловещий симптом.
* * *
Я плевала на взрывчатость смеси
И тебе нарожала по пьяни
До полсотни стихов, больше дюжины песен —
Наш с тобой капитал состояний.
Сердце удесятерилось
Вездесущим «Да-а-а!»,
Поскользнувшись, покатилось
В шахту живота...
Чтоб тебя не прожечь в полуфразе,
Отведу мой дымящийся глазер.
........................................................
Соскреби эту серую плесень!
Мы живём. Я живу, ты живешь.
В многодетной семье моих песен
Ты отцовство своё признаешь?
Впусти меня! Ты мне позволишь, — да. ведь, —
Воткнуться между ухом и плечом?
Я не могу... Нет сил тебя оставить!
Хочу ещё! О, Господи, ещё!
* * *
Увы, я проиграла этот бой — и
Осуждена орать, хрипеть и выть —
Рожденная любимой быть тобою,
Я, Урожденная Тебя Любить!
* * *
Накрыл бесшумным колпаком
Сверлящий вакуум утраты.
Зачем потом? И что — потом?
И думаешь о ком с утра ты?
* * *
Ничего, заживу. Или тронусь!
Пока не отжужжал и не стих
Мой повышенный жизненный
стонус,
Переплавленный в женственный
стих.
Вывалила грузная,
красная луна —
Из бани ли, с пожара ли —
вся испепелена.
Душе прочистив ноздри,
и зрение, и слух,
Я стану петь за семерых,
я буду жить за двух!
* * *
Свет впаяв в прищуренный глазок,
Напустив небрежность, лень
и скуку,
Море поздоровалось разок
Холодно, по-зимнему —
за руку,
Отпустив облизанный песок
И детей нерасторопных брюки.
Видеть этого никто не мог,
Лишь босые чайки —
две-три штуки.
Арифметика
Чтоб всё обратилось к нулю —
То как: умножать ли, делить —
Стихию, которой тебя я люблю
На право твоё — не любить?
* * *
Поплатилась. Неоднократно.
Да, желаю! До крови. Лечусь.
Ты меня предаешь аккуратно
На разбой моих собственных чувств.
Халат до рассвета в палате
Оформился мертвецом.
Но можно уткнуться обратно
Больничной подушке в лицо.
* * *
Вот это бремя мне! —
От поруганья к примиренью —
Отрезок времени
Длиной в семнадцать штук
стихотворений!
* * *
Ты меня растерзаешь на части — ...
Это будет — я вижу, я верю —
До кровати дойти не удастся —
Только шаг мы отступим от двери...
Опять втяну в орбиту,
Подвергну притяжению —
По щучьему велению —
По моему хотению.
* * *
Весна из зимних шуб, дурачась,
Проклюнулась, сказала: «Ах!»,
И дразнится чулком прозрачным
На длинных девичьих ногах.
* * *
Понятье утеряв давно,
Что глупо, что умно,
Ты между высотой и дном
Миг изловить не смог,
Мой любознательный ездок,
А уследить хотел...
Я довезла тебя челном,
Мы выпили вино,
Свернувшись парусами тел,
Сложивши весла ног.
ПОСВЯЩАЕТСЯ МОЕМУ МУЖУ
Про измену сложно разобраться...
Я — чего-то про любовь, про страсти,
Ты же: «Либо братство, либо блядство!»
Вот тебе и пообщались — «здрассте!»
— «Знаю, ветер, — говоришь, — в пальто
Одеваешься — и ветром дышишь»
— «Правильно! Но я-то не про то, —
Я про тот, что сбрасывает крыши!»
— «Ну, огонь! Зажжешь, открывши кран —
И закроешь, разогревши ужин»
— «Чудненько! Ну а когда — вулкан
С лавой, выползающей наружу?!»
— «Ах, вода? Ну да — водопровод —
Моешь ноги, руки, уши, спину;
Ванна, водоём...»
— «Я не про тот!:
Океан!!! — и ты —
посередине!!!»
* * *
Бывая в доме — не моем,
В себе смиряя звук,
Я поселила там объем
Неисчислимых рук.
Играя сладостнейший фарс —
Спиною, в профиль, в фас,
Я там рассыпала дурман
Соленых ярких глаз.
А чтоб ни крошечный изгиб
Ты мой забыть не смог —
Я там оставила шаги
Моих бесшумных ног.
Безропотно впадая в плен
Твоих стихов и слов,
Я наплела там гобелен
Счастливых жарких снов.
И, замесившись на крови,
Произносились по незнанью
В словах желанья и любви -
Магические заклинанья.
* * *
Троллейбусы, от смеха приседая,
Сияний стекла полные везут —
И первой мухи
осторожный зуд.
АРХАНГЕЛЬСК. БЕЛЫЕ НОЧИ
Там солнце,
чуть макнувшись в ночь
Под правильным углом,
Тотчас выныривало прочь,
Расплющась под стеклом.
Там я была или не я?
И ладно или пло-
хо слиплись клочья бытия
И время потекло...
Часы, скрипя, тяжелым ша-
гом ходят по ковру,
Где засыпала, чуть дыша,
По самому утру...
Надо мною гордо реял
Плотный запах сельдерея,
Чтоб укрыть меня, как знамя,
если я умру.
РАЙСКОЕ
Под плодами запретного древа
Без заботы, без мысли, без дела
Проживала наивно-
бесстыдная Ева,
Приодетая собственным телом.
* * *
Судьбы утробно-нежны схватки...
Неуследима связь вещей...
Жизнь — как на стыке
Мягких, гладких,
Пока не сросшихся
хрящей.
* * *
На Природы теплом пузе
Все понежиться хотят.
Две рассорились вороны, —
Так, что дребезги летят.
ПОРА
Земля вольна — от права
и до лева.
Лежит. Притихла. Ждет,
раскрывши рот.
И все, что пожалеешь ей
для сева —
Не вскормит, не умножит,
не вернет.
* * *
Неотвратим, естествен, —
Таков уж мой женский чин:
Родительница Последствий
Зачатых тобой Причин.
* * *
В тот раз здесь было больше неба
И меньше крыши — хоть убей...
Вот это да! Никто не слышит,
Никто не угадает, где бы
Нам скрыться под аплодисменты
Не ожидавших голубей.
В полупоклоне весь проём
Чердачного оконца
Нам летний подает коктейль
Из смеси пыли с солнцем.
Мы помещаемся вдвоём —
Ладони, лица, спины
В открытом возгласе твоем,
А может, голубином...
.............................................
Но дай хоть на пятьсот шагов
Нырнуть, уйти, отвлечь
От ядовитых берегов
Отравленную речь.
НОЧНОЙ КОШМАР
Спелената, как кокон на подносе,
Вмурована живьем,
Я подана под соусом вопроса:
Зачем живем?
Ночь, густо смазанная салом,
В проемах окон, потолке...
Слеза проделывает слалом —
От глаза к уху — по щеке.
Взваливший этот на меня булыжник, —
Съедай уж, или сваливай — не стой!
Уехала слеза, как горнолыжник
По траектории извилистой...
* * *
Если из задуманного слова
Бьет событий родничок густой —
Значит, подкатило время лова —
Время ловли Рыбки Золотой.
Пацаном на стройке, на фанере —
Стой и — прыг!..
Подпрыгивай — и стой,
Подлетая кверху... Это нерест —
Это нерест Рыбки Золотой!
Чтоб судьба из пляшущего чрева
Забросала солнечной икрой
Просто потому, что — время сева —
Размноженье Рыбки Золотой!
* * *
Много нужно ли ума то —
Завязать писать стихов,
Разодеться в ароматы
Из изысканных духов —
И... гуляешь до умата,
До последних петухов!
Ветер, не встречавший краше
Ни руки и ни ноги,
Пересчитывал, задравши,
Желтой юбки языки.
* * *
Если больше не о чем рыдать,
То настало время посмеяться:
Если больше нечего отдать, —
Стало быть — и не за что держаться!
Из разрозненных нагромождений,
Как мозаику, себя собрать...
Если больше нечего бояться,
Значит больше нечего терять.
Так давай шутя, и как попало
Быстро наугад перекроим
Из любви большое покрывало,
Сотканное глупым,
безотказным,
непомерным
донорством моим!
ПОТЕРЯ КРЕСТА
Забрела заново
Далеко затемно
За него самого
Выпивать зарево.
Повалясь замертво,
До чего ж здорово
Обнимать голову
Моего голого,
Моего вздорного,
Моего беглого —
На всю ночь черную
До утра белого!
А утром думая о том,
Что было — до, а что потом,
Не возвращаться ж за крестом,
Твоим перстом с меня снятом...
Хоть неуютно без креста —
Как ящерице без хвоста!
Ты зарыл где его?
Где его дерево?!!
* * *
Сбоку от Времени, с морем в руке,
До невозможности рядом,
Плавиться, млеть, закипать на песке,
Мучимой солнечным взглядом.
* * *
С не образцовым поведеньем,
Любовь отпетая моя —
И истонченная до тени, —
Все ж жаждет жадно бытия!
* * *
Разверзни в небо ворота,
И сам нырнуть не смея,
Ты запусти меня туда
На ниточке, как змея!
Пускай со мной ты не был там,
Но ты держал мне стремя,
Пока сползало по щекам,
рукам,
ногам,
души бокам
Расплавленное Время!
* * *
Кислород не завезли —
Значит нечем дышать.
Сейчас зли меня, не зли —
Все равно мне не встать.
Голод — смертью лечу,
Да никак не взлететь,
И не сказать, что хочу,
Но хотела б
хотеть...
* * *
Там, в юном теле — древний опыт,
Весь уникальный опыт мой,
Скопив немереные силы,
Лежит, свернувшийся змеей.
И — неизбежное паденье,
Останови хоть на момент
Велосипедного движенья
Рискованный эксперимент...
* * *
Уныло повесив плечи,
Пихая лапкою птичьей,
Проводит — уже не Ревность —
Тусклое привиденье —
Минуя комнату плача —
В комнату безразличья,
Минуя камеру пыток —
В камеру отчужденья.
* * *
Когда тоска,
что впору удавиться,
Накроет, набежит,
Кто скажет: «Что вы плачете?
Девица не умерла,
но спит?»
Заставит воскресенью удивиться,
Затейливой судьбе...
Кто скажет, взявши за руку:
«Девица! Встань — говорю тебе!»?
Кто уведет за дальние пределы,
Где можно во всю ширь
Все распахнуть объятия —
и тела,
И пойманной души?
* * *
Лихорадит паркет, ноги —
на потолке...
Только вижу я, только вижу я,
Как пьянейшей любви
Уникальный букет
Растворился измен мутной жижею.
* * *
Кому ходить теперь?
Я — пас!
Дай руку!
— На, держи!
А недоеденный запас
Возьми в другую жизнь!
* * *
Ты был ОДИН,
А стал — один из многих.
И, раз не обойти,
так уж сорви:
Взошли скупые,
жесткие колосья
Посеянной тобою
нелюбви.
* * *
Чисто и печально,
Пусто и отчаянно,
Холодно и звонко,
«Тришки-три-та-та...» —
На кривой конфорке
Одуревший чайник
Пляшет, закипая,
Танец живота.
* * *
Что за жизнь у меня!
Так не сможет никто!
Впрочем, это — фигня,
Не фигня было — то.
Кавалеры несуть —
Кто цветы, кто пальто.
Только это — не суть,
Ну, а суть было — то.
Хорошо — улыбать-
ся
и всё испытать,
Но — не это судьба,
А судьба была — та.
Ты теперь — молодец.
Я — читаю Кокто.
Но — не это конец,
А конец было — то.
* * *
Сердечный лоскут
распиная на пяльцах,
И смейся, и плачь, и дыши —
Все это разминка
в Божественных пальцах
Сырой, непроросшей души.
* * *
Меня — куда, поесть не дав,
При всём честном буфете?.. —
Наверх, по лестнице — туда,
Где поживает ветер!..
Ты всё же выплавил глазок
В моём оледененье —
И наезжает потолок,
И пенятся колени,
Ступеньки — дом, стена — постель...
А ты, видавший виды, —
Что, не встречал ещё досель
Живой Кариатиды?
И не помог ревнивый торг,
Припрятанный неловко,
И злобный вырвался восторг:
«А хороша, чертовка!»
................................................
В буфете кончился народ,
Но ждет меня, скучая,
Окоченевший бутерброд
С остолбеневшим чаем.
* * *
Но если ты не можешь жить, —
Ни спать, ни пить, ни есть, —
Плевать, что так не может быть,
Важней — что это есть!
* * *
На территории страданий
Цвели оазисы нирван.
Там задыхался от рыданий
Мой изможденный караван.
Но взвившись ящерицей тонкой,
Я вырвалась за их предел.
И позади остались только
Руины всевозможных тел.
* * *
У судьбы на лобном месте,
У раскинувшихся ног
Выбор строг и интересен —
У развилки двух дорог.
Одна — ни тропы, ни преданья,
Наверх, наугад, невпопад.
Здесь только дорога в познанье —
И нету дороги назад.
А вот — расползаются звенья,
Душок, разложенье, распад.
Там только дорога в забвенье —
И нету дороги назад.
* * *
С плеча твоего глянуть
И снова перепроверить:
Все та ль глубина следа
От страсти усопшей когтя,
И сладок ли месяц меда
Намазанный на год дегтя.
Завалена тропка былая,
А запах, как у вокзала...
Пуская сюда забрела я,
Но клипсы не разбросала.
* * *
Чао! Я делаю ноги!
Мячик кидаю. Лови!
Все! Я — Ура! — отработала Богу
Каторгу нашей любви!
ДРУГАЯ ЭРА
* * *
Посвящается Стасу
От любви гудело тело,
Тело порами глядело,
Каждый вписан ноготок
В торжествующий поток.
* * *
Посвящается Стасу
Закончен ли мой потный, страстный
С судьбою рукопашный бой?
Со мною — все мои пространства.
Я — вся предстала пред тобой!
* * *
Ты отражаешься во мне,
С тобою мокнущей в нир-ванной,
И предназначенной на роль
Твоей Земли обетованной.
Пусть завывается ветрам
Всё злей и холодней —
Мы в этой шлюпке, чтобы нам
Спастись из будних дней.
Из мягкой тишины бездонной,
Пока дитёныш не кричит,
Возьми меня, и самый томный
И лакомый кусок ночи!
УРОКИ АНГЕЛЬСКОГО ЯЗЫКА
Свет. Простор. А в небе
птичье стадо.
Шире распахнись — кто не привык!
Это вместе означает —
РАДОСТЬ!
Перевод на Ангельский язык.
Вся природа норовит раздаться.
Ты собой вбирай, —
кто не знаком.
Как легко об этом догадаться,
Ангельским владея языком!
К оглавлению...
