ПРИГЛАШАЕМ!
ТМДАудиопроекты слушать онлайн
Художественная галерея
Музей-заповедник Василия Поленова, Поленово (0)
Соловки (0)
На Оке, Таруса (0)
Весеннее побережье Белого моря (0)
Троицкий остров на Муезере (0)
Старая Таруса (0)
Протока Кислый Пудас, Беломорский район, Карелия (0)
Побережье Белого моря в марте (0)
Беломорск (0)
Троицкий остров на Муезере (0)
Храм Преображения Господня, Сочи (0)
Москва, ул. Санникова (0)
Беломорск (0)
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (0)
Москва, Ленинградское ш. (0)
Беломорск (0)
Малоярославец, дер. Радищево (0)

«Две дохлые собаки» ПЬЕСА Юрий Меркеев

article168.jpg
Действующие лица:
АНТОН, мужчина 40 лет, одет небрежно – в джинсы и футболку 
ЛАРИСА, красивая женщина около 30, одета в белое. На глазах - черные очки.
РУДОЛЬФ, мужчина в черном костюме. Молчит.
(Действие происходит в кафе под открытым небом на набережной. Столики под зонтами. Официантки – молоденькие девушки. За столиком сидят Лариса и Антон. Чуть в стороне стоит Рудольф. Официантка подходит к столику и уходит исполнять заказ. Девушка приносит два кофе.)
ЛАРИСА: Я не знакомлю тебя со своим другом, это ни к чему. Итак, мы побеседуем о разводе?
(Антон нервно закуривает.)
ЛАРИСА: Ты перешёл на кофе? 
АНТОН:  Я не пью больше месяца. Для меня никогда не было проблемы завязать со спиртным.
(Лариса улыбается. Антон гасит окурок.)
ЛАРИСА: Тебя не интересует, кто мой новый друг? 
(Антон медленно переводит взгляд на фигуру в черном.)
АНТОН: Надеюсь, при нём ты не называешь меня «старым другом»?
ЛАРИСА: Он, между прочим, совсем не пьёт.
АНТОН: Ты что же, «друга» себе выбирала по этому принципу?
ЛАРИСА: Не только. Но это тоже многого стоит. Итак... мы поговорим о разводе?
АНТОН: Мы с тобой уже не живём вместе. Или тебя интересует формальная сторона дела?
ЛАРИСА: Я хочу, чтобы меня с тобой ничего больше не связывало. Слышишь? Ни-че-го. Хватит. Намучилась. Больше этого не хочу.
(Она хмурится и снимает очки.)
АНТОН: Сейчас ты очень похожа на свою маму.
ЛАРИСА: А на кого же мне быть похожей? Игорек, естественно, будет жить с нами. Рудольф его усыновляет.
АНТОН: Кто?
ЛАРИСА: Рудольф. Так зовут моего друга.
АНТОН: А почему ты не пригласила его за наш столик? Мне небезынтересно знать, с кем будет жить мой сын.
ЛАРИСА: Какой заботливый папа. Если бы ты его по-настоящему любил, ты бы не пил круглый год. Дня не проходило, чтобы ты не влил в себя бутылочку. Ведь для тебя всегда была важнее бутылочка, а не семья. Разве я не права?
АНТОН: Лариса, я пригласил тебя не ругаться. Удивительно устроены женщины. Ты ни разу за всю нашу совместную жизнь не спросила меня, почему я пью. Ты только ругалась. А может быть, у меня были основания пить?
ЛАРИСА: Отстань! Какие основания? У тебя каждый день были основания. То у тебя болит зуб, и надо выпить. То ты с кем-то на работе повздорил, надо выпить. То отмечаешь четыреста пятьдесят лет со дня смерти Джона Гамильтона... заметь – со смерти, а не с рождения... тоже надо обмыть. То я подняла тебе нервы... Перечислять дальше? Причина одна. Ты алкоголик.
АНТОН: Лариса, я пригласил тебя не ругаться.
ЛАРИСА: А для чего же ты меня пригласил?
АНТОН: Узнать правду. Любила ли ты меня?
(Она фырчит и отворачивается.)
АНТОН: Ты не отвечаешь?
ЛАРИСА: Не понимаю, какого ответа ты от меня ждёшь.
АНТОН: Я хочу узнать правду. Если человек по-настоящему любит, он собой жертвует.
ЛАРИСА: Вот именно, жертвует! Ты ради нас не мог пожертвовать даже бутылкой. А пытаешься рассуждать о жертвенности.
АНТОН: Выходит... Мы с тобой не любили друг друга?
ЛАРИСА: Мы с тобой по-разному понимаем слово «любовь».
АНТОН: Интересно, а как же ты понимаешь это слово?
ЛАРИСА: Когда любишь человека, стараешься быть лучше.
АНТОН: Лариса, милая. Для тебя «быть лучше» – это зарабатывать больше денег, лучше одеваться, иметь лучший автомобиль?
ЛАРИСА: Да, и мужа, который не был бы алкоголиком!
АНТОН:  А порядочность? Я, между прочим, тебе никогда не изменял.
ЛАРИСА: Ой, да лучше бы ты мне изменял, чем пьянствовал. Понимаешь, Антошка, когда мы с тобой познакомились, ты был похож на мужчину. Если ты что-то обещал, ты это всегда делал. А потом ежедневные пьянки превратили тебя... знаешь в кого? В сказочника. Ты строил красивые планы. Вот напишу роман, вот издам первую книгу, вот получим гонорар и поедем отдыхать в Турцию. А сам сидел в своей паршивенькой многотиражке и кропал некрологи. Сегодня умер заслуженный работник завода Иван Иванович, завтра – ветеран производства Пётр Петрович, и так далее. Ты их кропал, будучи сам неживой. В мертвецки пьяном состоянии. Впрочем, у вас там вся редакция, по-моему, – это кладбище мертвецки пьяных журналистов. Помнишь, сколько раз ты брался за рассказ, который собирался написать для меня? Но ты придумал только название, и на этом остановился. «Две дохлые собаки» – так, кажется?
АНТОН:  Я его написал.
ЛАРИСА: Правда? 
АНТОН: Да.
ЛАРИСА: Интересно, и что же в нём?
АНТОН: Видишь ли, творческому человеку легче переносить удары судьбы. Он всегда может переплавить свои переживания в творчество... Мой рассказ – это продолжение того твоего сна, помнишь? Тебе приснились две дохлые собаки, и ты спросила меня утром, что это может значить. Я придумал продолжение.
ЛАРИСА: Так что же в нём? 
(Антон нежно смотрит на жену.)
АНТОН: Скажи мне правду, ты этого человека в чёрном взяла напрокат? 
(Она смеется.)
ЛАРИСА: А что, на нем стоит ярлычок? 
АНТОН: Стоит. Он просто сам этого не замечает... Игорёк в садике? 
ЛАРИСА: А где же ему быть?
АНТОН: Послушай, Лара. Отправь ты этого Рудольфа восвояси. Скажи, что задание он выполнил на пятёрку. Дай ему денег! 
 (Антон сует руку в карман и вытаскивает целую пригоршню смятых купюр. )
АНТОН: Я теперь больше не пишу некрологи. Меня перевели в другой отдел и повысили зарплату.
(Лариса с удивлением смотрит на деньги.)
ЛАРИСА: Ты что, в самом деле, бросил пить? 
АНТОН: Я же тебе говорил, что для меня это никогда не было проблемой.
(Она аккуратно собирает купюры, пересчитывает их и кладет в сумочку.)
ЛАРИСА: Игорьку нужно покупать велосипед. И в каком отделе ты сейчас работаешь?
АНТОН: Я сочиняю сказки.
(Лариса смеется.)
ЛАРИСА: Значит, я была права, называя тебя сказочником?
АНТОН: О, да. Только теперь это называется пиар, паблик рилэйшн. Я занимаюсь непрямой рекламой. Недавно я поведал миру о том, как одна моя знакомая дамочка вылечила депрессию Р...й колбасой.
ЛАРИСА: Это ещё как? 
АНТОН: Естественно, случайно. Она ничего об этом не знала. Зашла в магазин, купила колбаски, съела её дома и – ах, выздоровела! Весь смысл - в случайности. Теперь принимает эту колбаску по три кружочка в день после еды.
ЛАРИСА: Да ну тебя. Никогда не знаешь, когда ты врёшь, а когда говоришь правду.
АНТОН: Я и сам с некоторых пор перестал понимать, когда вру. Я это серьёзно. С литераторами такое случается. Не знаю, как с Андерсоном, но с Александром Грином похожее было. У него так плотно переплелась жизнь с творчеством, что впоследствии в его автобиографии всплывали события, которые с ним никогда не происходили. Например, то, как он застрелил жандарма. Он придумал это и пережил придуманное так, словно это была реальность. Он и литература стали в буквальном смысле слова неразделимы.
ЛАРИСА: Александр Грин пил зелёный чай, а не водку. Так что не равняй себя с ним.
АНТОН: Да, он пил крепкий чай. И об этом тебе когда-то сказал я. Теперь я не уверен, что это правда…Так ты хочешь услышать, о чем мой рассказ «Две дохлые собаки»?
Лариса с жалостью смотрит на Рудольфа, который парился на солнцепеке.
ЛАРИСА: Погоди. Я сейчас.
(Она подходит к Рудольфу и начинает ему что-то объяснять, оживлённо жестикулируя. Мужчина, нахмурившись, её слушает. Наконец, он угрюмо качает головой, вытаскивает из кармана пиджака платок и вытирает им лицо. Потом смотрит на часы и, не говоря ни слова, быстрым шагом направляется в сторону пирса. Лариса возвращается за столик мужа.)
АНТОН: В целом он неплохо держался. Надо отдать ему должное. Я только не могу понять, почему он стоял на солнцепёке в чёрном костюме?
ЛАРИСА: Рудольф хороший человек. Чудный человек. Порядочный. Преданный. Но он очень скучный. Он всегда однообразен. Во всём. Даже в одежде. Всегда в костюме и галстуке, в начищенных ботинках, всегда чисто бреется. В нём есть всё то, чего нет в тебе. Но весь ужас в том, что в нём нет ни капли того, что есть в тебе. Если бы ты не был сказочником, ты бы...
АНТОН: Был бы неинтересен?
ЛАРИСА: Ну до чего же подлая бабская суть! Нет, это, наверное, только у русских баб такое! Хорошие, честные, преданные надоедают, а сказочники вроде тебя… Ну до чего же подлая наша суть.
АНТОН: Человек предъявляет себе подобному заведомо высокие требования. Вот и всё. И в порядочности, и в подлости. Тебе с ним скучно потому, что ты видишь его на пять ходов вперёд… А, между прочим, у нас с тобой, Лариса, были неплохие дни... да... очень даже неплохие.
(Лариса сидит, нахмурившись.)
ЛАРИСА: Послушай. Расскажи мне, что у тебя происходит в рассказе?
АНТОН: В рассказе?
 (Антон делает знак рукой молоденькой официантке.)
АНТОН: Нам, пожалуйста, два пива с креветками.
(Лариса с ужасом глядит на супруга.)
ЛАРИСА: Ты же мне сказал, что всё?!
АНТОН:  Это же пиво! Выпьем по кружечке. Потом я поеду в редакцию, а вечером сходим куда-нибудь все вместе – я, ты, Игорёк. Покатаемся на карусели. Помнишь, как раньше?
(Официантка приносит два больших бокала и салат из мяса креветок.)
АНТОН: Эх, Лариса, как я по тебе и по Гошке соскучился! Если бы ты только знала… Рассказ у меня начинается с того момента, когда жена обращается к мужу с просьбой истолковать её сон. Во сне она видела двух дохлых собак...
(Антон откидывается на спинку стула и долго смотрит на свою жену, придумывая дальнейший ход событий рассказа.)
АНТОН: У них был большой семейный стаж. Они порядком поднадоели друг другу, и каждый из них готов был к измене. На своей работе муж нашёл себе одну особу...
ЛАРИСА: Секретаршу шефа? 
(Антон делает удивлённый вид.)
АНТОН: Откуда ты знаешь? Да, ты права. Симпатичную длинноногую Оленьку, с которой можно было провести несколько приятных вечерков…У неё тоже был на примете один... эээ... охранник фирмы. Той фирмы, в которой она работала.
ЛАРИСА: Только не говори, что он в твоём рассказе носит чёрный костюм.
АНТОН: Лара, он же охранник. Было бы глупо, если бы он не носил костюма. У него из-под мышек тогда торчали бы рукоятки пистолетов.
ЛАРИСА: Ты зачем меня хочешь напоить... подлец?
АНТОН:  Как зачем?
(Он наклоняется к самому её уху и что-то шепчет. Лариса смеется.)
ЛАРИСА: Ах ты, негодяй, соблазнитель... Ну-ка рассказывай дальше, что там у тебя в рассказе произошло?
(Антон не торопясь допивает пиво и снова подает знак официантке.)
АНТОН: Ещё два! 
ЛАРИСА: Я больше не буду. Я уже пьяная.
АНТОН:  Значит, одно…А дальше начинается почти детективная история…Муж заглядывает в сонник и говорит: «Милая, две дохлые собаки означают потерю двух самых преданных друзей. Если сонник говорит правду, мы потеряли доверие друг к другу. Знаешь, что означают две дохлые собаки из твоего сна? Они – это мы с тобой». Жена в ужасе! «Да-да, мы потеряли честность». И тогда... И тогда муж предлагает сыграть в белый и чёрный стул. 
 (Антон прерывает свой рассказ и отхлебывает пиво из нового бокала.)
АНТОН:   Мы с тобой никогда не играли в чёрный и белый стул? Чёрный стул - это стул пыток. На него садится один из супругов и обещает на любой вопрос отвечать только правду. Другой супруг садится на белый стул и пытает вопросами любыми, вплоть до мыслей, которые приходят в голову. Только так можно сохранить семью…
ЛАРИСА: Это кто говорит: ты или муж из рассказа?
АНТОН: Он.
ЛАРИСА: Так. Что же дальше?
АНТОН: Они договариваются, что первая на стул пыток сядет она.
(Антон допивает пиво и широко улыбнулся. Вокруг губ у него остается полоска пивной пены. Глядя на него, Лариса смеется, потом лезет в сумочку, достает платок и протягивает мужу.)
ЛАРИСА: Это почему же она первая? Почему такая дискриминация женщин? 
(Антон вытирает губы и смотрит на пустые бокалы.)
ЛАРИСА: Не вздумай больше ничего брать. Если ты сейчас что-нибудь закажешь, мне всё станет ясно.
АНТОН: Лара... 
 (Голос его становится певучим и нежным. Антон явно хмелеет.) 
АНТОН: Ларочка, я... я просто хочу оживить двух наших дохлых собак.
ЛАРИСА: Этим ты не оживишь ничего.
(Антон загадочно улыбается.)
АНТОН: Знаешь, как древние греки называли бога Эроса? Они называли его богом, в присутствии которого оживает даже то, что кажется мёртвым.
(Он вдруг беззвучно смеется, точно сказал что-то очень остроумное.)
ЛАРИСА: Дорогой мой, с твоими пьянками ты скоро совсем позабудешь этого бога.
АНТОН: Ты не поняла. Древние греки не знали водки. Они пили разбавленное сухое вино. Представляешь? Они разбавляли сухое вино!
(Смех не дает ему говорить.)
ЛАРИСА: Я не поняла, при чём здесь вино?
АНТОН: Да при том! Если бы они знали рецепт водки, они забыли бы Эроса. И тогда человечество пошло бы по другому пути.
ЛАРИСА: Эх, Антон, мне, откровенно говоря, наплевать на греков! Я вижу, что ты идёшь не по тому пути. Тебе ведь ещё работать сегодня?
АНТОН: Почему тебе наплевать на греков? Девушка! Сто граммов водки и два томатного сока!
 (Антон поворачивается к жене.)
АНТОН: На этом всё! Клянусь. Честное пионерское... Мне просто нужно... оживить наших дохлых собак.
ЛАРИСА: Как можно в такую жару пить водку?
(Антон протягивает ей стакан томатного сока.)
АНТОН: А ведь когда-то ты не гнушалась «кровавой Мэри»?
(Антон резко, одним глотком, выпивает водку. Лицо его становится багрово-красным.)
ЛАРИСА: Да. Но я всегда знаю время и место. Вот вся разница между нами. Ты пьёшь всегда и везде. Ладно, рассказывай, чем закончилась твоя история, и я пойду.
(Антон мутно глядит на жену.)
 АНТОН:  Да ничего с ними не стало.
 ЛАРИСА: С кем?
 АНТОН: С псами с этими. Они до сих пор валяются дохлые. Скоро разлагаться начнут.
(Лариса привстает.)
АНТОН: Погоди. Дослушай! Жарко на улице, поэтому я опьянел…ээээ…. Если бы древние греки знали рецепт «Столичной», они бы все валялись у себя в Греции, как дохлые собаки...
(Лариса встает из-за стола и направляется к выходу.)
АНТОН: Давай поговорим о собаках. Мы с тобой жили как две дворняжки. Не могли с тобой даже потрепаться по-человечески. Ты лаешь, я... брешу. А караван идёт. Идёт. И всегда будет идти... Потому что ты не способна вдохновить меня на что-то большее, чем бокал пива. Наши отношения никогда не станут романом. Рассказ... и тот недописанный!
(Она уходит. Антон щелкает пальцами, подзывая официантку.)
АНТОН: Девушка, пожалуйста, ещё «кровавую Мэри»...
ЗАНАВЕС.
 
© Меркеев Ю.В. Все права защищены.

К оглавлению...

Загрузка комментариев...

Верхняя Масловка (0)
Побережье Белого моря в марте (0)
Москва, Автозаводская 35 (0)
Малоярославец, дер. Радищево (0)
Москва, Ленинградское ш. (0)
Москва, Беломорская 20 (0)
Москва, Центр (0)
Москва, ВДНХ (0)
Москва, Центр (0)
Музей-заповедник Василия Поленова, Поленово (0)

Яндекс.Метрика

  Рейтинг@Mail.ru  

 
 
InstantCMS