ПРИГЛАШАЕМ!
ТМДАудиопроекты слушать онлайн
Художественная галерея
Музей Карельского фронта, Беломорск (0)
Москва, Центр (0)
Кафедральный собор Владимира Равноапостольного, Сочи (0)
Беломорск (0)
Соловки (0)
Беломорск (0)
Кафедральный собор Владимира Равноапостольного, Сочи (0)
Весеннее побережье Белого моря (0)
Москва, ВДНХ (0)
Весеннее побережье Белого моря (0)
Ама (0)
Река Таруска, Таруса (0)
Старая Таруса (0)
Псков (1)
Протока Кислый Пудас, Беломорский район, Карелия (0)
«Рисунки Даши» (0)
Москва, Смольная (0)

«На войне, как на войне» Сергей Филиппов

article813.jpg
А «на войне, как на войне»,
То погибают и дерутся,
То байки травят и смеются
И видят дом родной во сне.
 
То отступают впопыхах,
То фрицам выставляют дулю.
То молча кланяются пулям,
То водкой заглушают страх.
 
То оставляют города,
Когда нет сил не оставлять их,
И слышат горькие проклятья
И в землю смотрят от стыда.
 
То всё тесней смыкают строй,
То Днепр форсируют и знают,
Что каждый третий погибает,
А первый, кто доплыл, — Герой!
 
Что «на войне, как на войне»,
Что «a la guerre comme a la guerre»,
И множество других примеров
Прийти на ум готовы мне.
 
Не стану вам их приводить,
Хоть это и не так уж сложно.
Сложней понять, как было можно
Всё выдержать и победить.
 
 
ОТТЕПЕЛЬ
 
Замёрз, дрожишь, как все на свете,
Ложась в холодную постель,
От страха, даже не заметив,
Что наступила оттепель.
 
И можно, лёжа на кровати,
Расслабиться на пять минут.
Что днём тебя уже не схватят
И даже ночью не возьмут.
 
Что на дворе другие речи 
И новый пафосный елей,
Но жить кому-то всё же легче,
А очень многим веселей.
 
И пусть всё снова нестабильно
Вокруг, и множество интриг,
Но сколько сразу новых фильмов
И интересных новых книг.
 
Их насмотревшись, начитавшись,
Вдруг понимаешь, и тебе
Пора бы тоже поменяться
И что-то изменить в судьбе.
 
Пересмотреть прерогативу
Решать за нас любой вопрос......
Но тут особенно ретивым
За это чуть накрутят хвост,
 
И больше не сказав ни слова,
Поймёшь на долгие года,
Что оттепель прошла и снова
В страну вернулись холода.
 
 
«АРХИТЕКТОРЫ» СТОЛИЦЫ
 
Стихов и песен о Москве,
Весьма хороших и не очень,
Немало сложено, но где
Стихи о наших славных зодчих?
 
Поэты их не сильно чтят,
И вспоминают непременно
Лишь Барму с Постником, хотя
Здесь несколько другая тема.
 
Да, много разных мастеров
Своё, Москва, вписали имя
На вывесках твоих домов,
И ты не зря гордишься ими.
 
Но я, однако, не о них,
(Кем можно только восторгаться),
Об «архитекторах» иных
Хочу всем здесь напомнить вкратце.
 
Вот дом времён СССР,
А вот коробки от Хрущёва,
А вот «классический шедевр»
От «архитектора» Лужкова.
 
Кто прячется, потупив взгляд,
А кто-то, проявив сноровку,
Пролез вперёд. А где Арбат?
Тот, старый? Или Домниковка?
 
Их нет. Осталась лишь молва.
Но есть необратимый вектор.
А значит — Новая Москва
И новый главный «архитектор».
 
           хххххх
 
Ни свет ни заря, спозаранку,
Все люди нормальные спят,
И только агенты охранки
Проснулись и пристально бдят.
 
Ещё не расчерчены дали,
Ещё не слышны голоса,
Ещё петухи не кричали,
И не заблестела роса.
 
Их лица предельно серьёзны,
А в душах их темень и мрак,
Им всюду мерещатся козни
И в каждом им видится враг.
 
В глаза вам посмотрят, а после
Стыдливо отводят свой взгляд,
Но снова при этом доносят
И снова за вами следят.
 
Толкутся и трутся в передней,
Что, где выясняют и как?
С кем Пушкин встречался намедни?
Что дома сказал Пастернак?
 
Пусть вас не терзают сомнения,
Пускай не тревожит вопрос,
Охранное отделение
Не только у нас разрослось.
 
Следят, друг под друга копают,
И только какой-нибудь псих
Последний сегодня считает,
Что можно прожить и без них.
 
И если получится в спешке
На вашем нелёгком пути
На миг оторваться от слежки,
От камер уже не уйти.
 
           хххххх
 
Старый дом в самом центре Москвы и окно,
В этом старом, мне помнится, доме,
На втором этаже жил когда-то давно
Николай Афанасьевич Сёмин.
 
Чем же он знаменит? Не слыхали нигде,
Кто-то скажет из вас, про такого?
В сорок третьем сражался на Курской дуге,
А потом был у нас участковым.
 
В меру строг, в меру прост, также в меру хитёр,
Что ещё я могу здесь припомнить
Про него? Капитан, чуть позднее майор,
Ну а в самом конце — подполковник.
 
По теперешним меркам, не знал ни хрена,
По тогдашним чуть-чуть и не боле,
Но старушки любили его, а шпана
Называла, любя, «дядя Коля».
 
Все, и стар, как у нас говорится, и мал,
Относились с почтеньем, и кто-бы
По дороге не встретил его, отмечал:
«Это, граждане, наш участковый!»
 
Где увидишь сегодня такое? Нигде.
Видно стали другими задачи,
Да и цели другими у сил МВД,
Чем при Вас, Николай Афанасьич?
 
            хххххх
 
Переехал я в город со всеми
Из деревни, но мне повезло,
Называли меня не «деревня»,
А немного теплее: «село».
 
Но мои деревенские корни
Не давали покоя врагам,
И поэтому, кто я сегодня,
Затрудняюсь ответить и сам.
 
Я не первый такой, не последний,
И по-моему суть такова:
Вся Россия — сплошная деревня,
И большая деревня Москва.
 
По совсем аж недавнюю пору.
Но прогресса свирепый оскал
Изменил всю Россию, и город
Под себя всю деревню подмял.
 
Сердцем знаю и разумом помню,
Полагаю, известно и вам,
Что в деревне могла быть часовня,
А в селе обязательно храм.
 
Много лет выясняем причины,
Ищем корни российского зла,
А деревня жила вся общиной,
Круговою порука была.
 
Но любой лизоблюд и наушник,
И царёк почему-то был рад
Непременно хоть в чём-то нарушить
Первобытный крестьянский уклад.
 
Не с того ли сегодняшний фермер
Получает в итоге лишь «пшик».
И по той же причине, наверное,
И пророс на полях борщевик.
 
           хххххх
 
Видно так уж судьбою заказано
В силу множества разных причин
Состоять в оппозиции разума
Мне приходится всю мою жизнь.
А поскольку у нас оппозиция
Не в чести, то, увы, господа,
Находиться ещё по традиции
В оппозиции к власти всегда.
 
Не забуду, как в самом начале,
Лишь успев появиться на свет,
Коммунизм мне и всем обещали
Через двадцать каких-нибудь лет.
Двадцать лет ожидать с нетерпением
Наступления светлого дня!?
Вот тогда червь глухого сомнения
Начал грызть непрестанно меня.
 
И с тех пор лишь замечу амбиции
И услышу про планы властей,
Тут же сразу встаю в оппозицию
Против всех их нелепых затей.
Так что все пятилетки их качества,
Все призывы догнать-перегнать,
Для меня — лишний шанс подурачиться
И на смех их с друзьями поднять.
 
Ну а наша эпоха — воистину 
Настоящий, считаю, «клондайк»
Для любителей глупость их высмеять,
Получив одобрительный лайк.
Но и власть не настоль безобидная,
И грозит уже несколько лет
Нас лишить мировой паутины и
Подконтрольный ввести интернет.
 
Власть забыла, что всё бесполезно.
Мы же помним из прежних времён,
Был и занавес вроде железный
И такой же железный кордон.
Ведь в России уже по традиции
Власть и разум всегда в оппозиции.
 
           хххххх
 
А стоит ли, друзья, всерьёз
Воспринимать официоз?
Наш доморощенный, родной,
Как впрочем и любой другой?
То иронически вздыхать,
То сдержанно переживать?
То брать кого-то за грудки,
Крича истошно: «Рот заткни!»?
 
Но нам ли с вами привыкать,
Как никому, распознавать
За всей парадной мишурой
Один лишь только звук пустой?
Не верить в пафосный набат
Всё тех же лозунгов, цитат,
Почти что зная наперёд,
Что чуда не произойдёт?
 
Что вождь — мучитель и тиран,
Патриотизм — сплошной обман.
Свобода — блеф, Генсек — слабак.
Куда ни ткни, — кругом бардак.
Что резать по живому нам 
Сподручней. Воз же снова там,
Где был. А весь официоз
Необходим лишь, как наркоз.
 
                 хххххх
 
Я страшусь, как огня, этих новых людей,
Их безграмотных фраз, их поверхностных знаний,
Их безумных по сути и смыслу затей,
Их стандартов и норм, их проектов и зданий.
 
Я страшусь их красивых и гладких речей,
И того, что в них скрыто за этой личиной.
Адвокатов страшусь их, юристов, врачей,
Их бесплатной и платной страшусь медицины.
 
Я страшусь их забытых, пустых деревень,
Я страшусь переполненных их стадионов.
Повышенья тарифов, «снижения» цен,
Их жестоких реформ и бездушных законов.
 
Я страшусь их открытых, казалось бы, лиц,
И закрытых для глаз посторонних поместий.
Их тарифов с названием «Мир без границ»,
Их опасных шагов и возможных последствий.
 
И хотя мне в их будущем вроде не жить,
Я страшусь и молюсь, причитая негромко,
Что ещё они смогут успеть натворить?
Что оставят в «наследство» несчастным потомкам?
 
           хххххх
 
Болела ли ты так когда-нибудь
И телом и душою, Русь?
Не хочется тебя обманывать,
И правду вымолвить боюсь.
 
И не от страха пред законами,
Что вдруг возьмут да привлекут.
Не из боязни быть непонятым,
Отвергнутым и там и тут.
 
А потому, страна родимая,
Что вековая наша дурь,
Увы, ничем неизлечимая,
Проникла глубоко во внутрь.
 
И, слыша крики из Останкино,
Ты чувствуешь её печать,
И то, что разума останки нам
Уже вовеки не собрать.
 
           хххххх
 
Послушай-ка, друг дорогой, не кричи,
Кричать — не мужицкое дело.
От споров устал, и любая, учти,
Полемика мне надоела.
 
Устал от придуманных кем-то проблем
И еду по жизненной трассе,
Не споря сегодня почти что ни с кем,
Поскольку со всеми согласен.
 
И с теми, кто ждёт каждый раз перемен,
И с теми, кто помнит, сколь редко
Они удавались в России, и хрен
По вкусу был слаще, чем редька.
 
            хххххх
 
Запомнив отдельные даты,
Украдкой считая года,
Мы едем все вместе куда-то,
Хотелось бы знать лишь куда?
 
Но это — военная тайна,
Похоже. А может и гос.
И, если узнаешь случайно
Её, не высовывай нос.
 
Не все нам секреты с тобою
Положено знать. Наперёд
Сиди себе тихо, не ноя,
Надеясь, авось пронесёт.
 
Что может быть вырвемся всё же
Куда-то все вместе иль врозь,
Надеясь на Промысел Божий,
А больше на русский «авось».
 
            хххххх
 
Кому-нибудь бывает стыдно
Из нас сегодня, господа?
Совсем немногим, очевидно?
Иль никому и никогда?
 
Не стыдно без конца лукавить,
Морочить всех из года в год?
Не стыдно обирать и грабить
Свою страну и свой народ?
 
Не стыдно за тупое рвенье?
За вновь несбывшийся прогноз?
За идиотское решенье
И за любой другой курьёз?
 
Не стыдно врать напропалую
И беззаботно делать вид,
Что на земле не существуют 
Понятие и слово «стыд»?
 
И только тот из нас на месте,
Кто на виду у всей страны
Живёт без совести, без чести
И чувства собственной вины.
 
           хххххх
 
Зажала старушка газету в руке:
«Коктейль из петрушки» и «лук в молоке»
Читает и радость видна на лице,
Ведь это не гадость, — народный рецепт.
 
Вздыхает старушка, а вдруг повезёт?
Вдруг эта петрушка возьмёт и спасёт
От разных болезней, от хворей и мук,
И будет полезен на старости лук.
 
Различные мнения слышу подчас:
Что здравохранение плохо у нас,
Что деньги расходятся в грязных руках,
Что мало заботятся о стариках,
 
Которые только читают
Про репу, петрушку и лук
На старости лет и не знают
Других медицинских услуг.
 
             хххххх
 
Строка должна быть благозвучной.
И ты, поэт и человек, 
Становишься ужасно скучным,
Пытаясь развенчать свой век.
 
Ему и без тебя несладко.
Поверь мне. С горем пополам,
Собрав последние манатки,
Ютится по чужим углам.
 
То строит радужные планы,
То веселится до поры,
Однако, поздно или рано,
Всё вновь летит в тартарары.
 
То, озираясь злобным взором,
Не помня самого себя,
Стремится за глухим забором
Укрыться от всего и вся.
 
            хххххх
 
Стихи звучащие в салоне
Ласкают утончённый слух.
Поэт читает их на фоне
Изящной мебели вокруг.
 
Всё очень чинно и красиво,
Кругом одни лишь знатоки,
Поэт склоняется учтиво
В ответ на жидкие хлопки.
 
Но всё, что слышим мы в салонах
При закупоренных дверях,
Не зазвучит на стадионах,
Не прогремит на площадях.
 
Как ложь для небольшого круга
Звучат салонные стихи,
И улыбаются друг другу
С сакральным видом знатоки.
 
Всех остальных, непосвящённых,
Недопуская в узкий круг,
Где дух слащавый, дух салонный,
Перебивает прочий дух.
 
            хххххх
 
Сегодня жизнь, как КВН,
Кругом одни смешные страсти,
И каждый третий шоумен,
А кэвээнщики у власти.
 
Весь мир летит в тартарары,
Но, что в Нью-Йорке, что в Якутске,
Все всем довольны до поры,
И все до той поры смеются.
 
Войдя в нешуточный экстаз,
И только шутят, как болваны,
Шутить способные за час
До извержения вулкана.
 
И смех и грех один. Кругом
Все шутят и смеются, как-бы,
И в каждой шутке с каждым днём
И часом меньше доли правды. 
 
            хххххх
 
«Владыко!» — промолвил я, —  «царь-государь!»
А он мне спокойно и тихо:
«Не стоит ко мне обращаться, как встарь,
Зови меня просто: владыко!»
 
Не много на свете осталось владык
Сегодня, но очень похоже,
Что русский наш с вами могучий язык
От этого слова ещё не отвык,
И долго отвыкнуть не сможет.
 
В России без рабства и страха нельзя,
Здесь сдвинется что-то едва ли.
Ведь к ним нас цари, а чуть раньше князья,
А позже вожди приучали.
 
Усвоила Русь: ей нельзя без владык
Способных державою править,
И в страхе держать. Ну а нас, горемык,
Особо не надо тянуть за язык,
Чтоб их ежесуточно славить.
 
Нам крепкая власть непременно нужна,
Чтоб нас не снесло в одночасье
С особой дороги, а значит чужда
России сменяемость власти.
 
Божественный статус и царственный лик,
Всё вместе, и если когда-то
Волхвы не боялись могучих владык,
Сегодня прижали и их, горемык,
Не вякают, сидя по хатам.
 
 
К ОТСТАВКЕ Н.
 
Сегодня уходят в отставку
Не так, как в былые года.
Приходится делать поправку
На нравы теперь и тогда.
Зайдём в продуктовую лавку
И выпьем за них, господа.
 
Сегодня в отставку уходят
Не с поднятой вверх головой,
Как кот, что на кухне нашкодит,
Но хвост всё же держит трубой.
И все пирамиды Мавроди
Покажутся детской игрой.
 
В отставку уходят, но знайте
Один очень важный резон,
Потребовав личных гарантий,
Прикрывшись с различных сторон.
(Каких, извините, гарантий,
Когда существует закон?)
 
Ну что ж, уходите в отставку,
Вон сколько придумано схем,
Чтоб жили вы долго и сладко,
Не знали бы наших проблем.
А лучше сидите, ребятки,
И не уходите совсем.
 
           хххххх
 
Кто слёзы лил, кто кипишил,
Участок собственный спасая,
А он приехал и решил
Мгновенно все проблемы края.
И это несмотря на то,
Что рядом с ним ходил Мутко,
Лишь улыбаясь и кивая.
 
Всем на ошибки указал,
Поставил каждому задачи,
Срок выполнения назначив,
Вернуться вскоре обещал.
С проверкою. Проверит кто?
Нельзя же поручать Мутко?
Вновь всё завалит, не иначе.
 
И закрутилась карусель,
И вот уже Совет министров
Находит деньги очень быстро,
Которых не было досель.
И о причинах катастрофы,
(В масштабах небольшой Европы
Ужасной), спорят пять недель.
 
Но, выслав триста миллионов,
Все преспокойно станут ждать
В Иркутске и в других районах
Подобных паводков опять,
И на бордюры по канонам
Сложившимся не миллионы,
А миллиарды выделять.
 
              хххххх
 
Безветренным утром иль пасмурным днём
Походкой до срока скользящей
По линии жизни беспечно идём
С тобою всё дальше и дальше.
 
Не рвёмся, опять же  до срока, из жил,
Скользим между адом и раем,
И кто нам дорогу сию проложил,
Похоже и сами не знаем.
 
Не знаем ни мы, ни любой имярек,
Что здесь существуют барьеры:
Шаг влево, шаг вправо, считайте — побег,
Предательство — высшая мера.
 
Бессмысленны спешка, сует суета,
И боком выходит беспечность.
За линией жизни проходит черта,
За нею уже бесконечность.
 
К которой мы все непременно придём,
По линии жизни шагая,
И каждый придёт со своим багажом,
Скользя между адом и раем.
 
             хххххх
 
На этот мир смотря глазами
Такими разными порой,
Мы часто долгими часами
О чём-то спорим меж собой.
 
Кричим зачем-то без умолку,
Свою выпячивая роль,
Не замечая то, что толку
От этих наших споров — ноль.
 
Но споры эти всем нам в радость,
И так, проспорив весь свой век,
Вдруг замечаем то, что старость
Взяла и примирила всех.
 
Нет больше правых и неправых
В недавно спорящих кругах,
Одна лишь только боль в суставах
И слабость в старческих ногах.
 
© Филиппов С.В. Все права защищены.

К оглавлению...

Загрузка комментариев...

Весенняя река Выг. Беломорск (0)
«Предзнаменование» (0)
«Рисунки Даши» (0)
Беломорск (0)
Москва, Беломорская 20 (0)
Соловки (0)
«Рисунки Даши» (0)
Старая Таруса (0)
Беломорск (0)
Собор Архангела Михаила, Сочи (0)

Яндекс.Метрика

  Рейтинг@Mail.ru  

 
 
InstantCMS